Меч дедов

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо. Вы сказали, что молодой человек и девушка такие же путешественники во времени как и вы...

— Не совсем так. Они сюда попали из 1941-го года из-под Белостока.

— Постойте, вы говорили, что в то время была страшная война с прусаками?

— Да. Часть армия коммунистической России была практически уничтожена, сотни тысяч погибших и миллионы попавших в плен. Страшное время. Но ведь собрались, переломили хребет захватчикам, победили.

— И как вы их предлагаете использовать в наших планах.

— Молодой человек, старший лейтенант артиллерии, ваш коллега. Думаю, он сможет больше рассказать про устройство полевых орудий середины следующего века. Тем более он практик, заканчивал артиллерийское училище, знаком не только с противотанковой сорокопяткой...

Он удивленно поднял голову.

— А что это?

Я усмехнулся.

— Он, вам сам неплохо расскажет, во всяком случае получше моего.

— А девушка?

— А девушка санинструктор и обучена оказывать первую медицинскую помощь раненным на поле боя, проводить первичную сортировку по степени срочности оказания медицинской помощи ну и тому подобное. Во всяком случае, тоже знает много полезного, что пока не получило распространения в войсках и сильно влияет на количество выживших раненных.

— Женщина?

— А вы как думали. В Крымской войне они как раз впервые и появятся — сестры милосердия. Правда на поле боя их не будет, это уже в наше время додумаются молодых девчонок посылать под пули, но знания и опыт будущего в этом отношении весьма интересен. Кстати, у меня к вам будет огромная просьба...

— Я слушаю.

— Дело в том, что эти двое ребят сюда попали из серьезной мясорубки, побывали в руках у бывшего офицера гвардии, который просто грабил и убивал людей, к тому же в той стране, преемнице развалившейся Российской Империи, старательно культивировался отрицательный образ царских генералов.

— И что вы от меня хотите?

— Будьте с ними самим собой — нормальным, честным, справедливым человеком. Сначала с их стороны может быть некоторая агрессия и недоверие, но от того, как вы сможете с ними подружиться, да-да именно подружиться, будет зависеть эффективность нашей работы. У меня с ними контакт налажен — я для них офицер государственной тайной полиции, которую они привыкли бояться и уважать, и за последние несколько дней мне удалось преодолеть барьер недоверия, теперь дело за вами. С моей точки зрения — нормальные люди, без гнили, глянувшие смерти в лицо и не сломавшиеся, видевшие страшное поражение и реально получившие второй шанс все это изменить в прошлом. Постарайтесь, Павел Никанорович, пожалуйста, и мы получим еще двух молодых, неплохо информированных соратников не обремененными инертностью мышления, характерной для большинства людей вашего времени.

— Что ж, Александр Павлович, я еще раз рад, что судьба выбрала именно вас для этого дела. Я сделаю все возможное.

— Спасибо.

В последующие несколько дней я убедился, что в этом направлении все идет должным образом — генерал у меня на глазах буквально расцветал. В его жизни появилась цель, даже не цель, а ЦЕЛЬ, которой он готов был отдать всего себя. К молодым гостям из -41-го года он относился как добрый отец, и как мне казалось, это была не игра, а настоящая отеческая забота. Наташа расцвела и из затравленной, побитой жизнью девчонки превратилась в милую и обворожительную барышню. Слухи о молодой и привлекательной гостье генерала уже гуляли по соседним имениям, и уже было несколько попыток напроситься в гости.

Степка Кривошеев быстро нашел общий язык с гостеприимным хозяином на почве любви к артиллерии, и они часами обговаривали возможность воплощения чего-то в железе. Тут я помогал, копаясь в ноутбуках находя все новую и новую информацию, которая может быть полезна в нашем деле.

Пока генерал со старлеем строили наполеоновские планы по вооружению Императорской армией современными пушками и чесали репу по поводу технологии производства бездымного пороха и приличной взрывчатки, Наташа, к моему удивлению, быстро освоив компьютер, рылась в поисках знаний по медицине. Тут она оказалась весьма полезна — у девочки оказался талант химика, и она глотала учебники и справочники, что впоследствии помогло решить проблему и пороха и взрывчатки. Это конечно были суррогатные решения, реализуемые на местной технологической базе, но и на этом этапе истории это было реальное преимущество.

Поняв, что в этом направлении все идет установленным порядком, я занялся тем, чему меня натаскивали в военной контрразведке СБУ — стал организовывать систему безопасности нашей группы. Стал активно готовить ловушки непрошенным гостям, и прорабатывать легенды на случай экстренного перехода на нелегальное положение. Через две недели, не без помощи Тимохи, который стал при мне что-то вроде помощника для особых поручений, у которого оказалась куча знакомых в соседних селах, я плотно накрыл все близлежащие имения и населенные пункты сеткой своих информаторов. Проработанная система быстрой передачи информации и оповещения в случае возникновения опасности, стала моей гордостью. На всех постоялых дворах в сутках пути сидели мои информаторы, в задачу которых входило собирать информацию о любом интересе к усадьбе генерала Осташева и, особенно к его гостям и приемному сыну.

Моя романтическая соседка, княжна Тихвинская, барышня-крестьянка, стала незаменимой шпионкой в высшем свете и с присущей молодости энтузиазмом собирала все слухи, которые меня могли заинтересовать.

После возвращения я снова с ней встретился и в открытую вербанул, грубо, но надежно. Пришлось долго заливаться соловьем, что давно прекрасно знаю, кто она такая, но так как она славная девушка, а я честный офицер, который тайно борется с врагами государства, не могу пользоваться ее наивностью. На что она гордо тряхнула милой головкой и выразила готовность послужить своей родине. Для усиления эффекта, мне пришлось ей рассказать немного скорректированную версию недавних событий, в которых я поучаствовал, тем более слухи о том, что там реально отметился героический сын графа Осташева, оказавшийся боевым офицером, специально посланным из столицы наказать грабителей, не без моего участия, уже циркулировали в высшем свете.

К своему удивлению, я увидел, что княжна мне нравится, и каждый раз при встрече с трудом сдерживал хватательные рефлексы и по ее глазам видел, что она тоже вроде как не против. Но все время останавливал себя и твердил, что другой век, другие моральные принципы и традиции. Хотя, природа есть природа, но время покажет и посмотрим, во что это все выльется. К тому же и Наташа Станкевич исподволь стала оказывать знаки внимания, поэтому я не старался форсировать какие-либо отношения с женщинами.

Когда Степка, так я называл Кривошеева, стал себя лучше чувствовать, я его и Наташу стал готовить к отражению возможного нападения. На чердаке уже давно дожидался своего часа дегтярь с снаряженными дисками. У Наташи под рукой всегда был наган, а на случай серьезного боестолкновения АКС-74У, лежащий в ее спальне.

Генерал, все знавший о масонах, вполне одобрял мои действия, хотя методы вызывали у него стойкую антипатию. Ну как он мог отнестись к тому, что в трактире сын дворецкого одного из соседей случайно увидев у пьяного соседа золотую безделушку, не устоял и вытащил ее, дал деру прямо в руки Митяя и еще двух крепких парней из имения генерала, отданных в мое распоряжение для всяких темных дел. Его долго и с чувством трамбовали, не оставляя при этом следов на лице и заставили собственноручно подписать бумагу-признание в краже и в качестве альтернативы каторге, он дал письменное согласие на добровольное сотрудничество с органами государственной безопасности Российской Империи в моем лице конечно. Тут я развернулся вовсю, ну прямо непаханое поле для специалистов: подкупы, подставы, шантаж, угрозы, без зазрения совести с изобретательностью выходца нашего пропахшего подлостью времени применял весь арсенал методов принуждения людей к работе. Но благодаря всему этому я за сутки знал, что ко мне в гости после ранения направляется ротмистр Стеблов. И хвост за ним я тоже срисовал и когда он уже за обедом в усадьбе генерала Осташева передавал приветы от его боевых друзей их Санкт-Петербурга и недоумевал почему за столом нет его спасителя, сына генерала, Александра Павловича Осташева, я в лесу в экстренном темпе потрошил двух субъектов, которые следовали за ротмистром. Очень кстати помогло травматическое оружие. Тут пригодился Кривошеев, частенько из юношеского максимализма и лихости участвовавший в моих операциях.

Все оказалось просто и одновременно не просто. Это была не слежка, а охрана ротмистра, приставленная лично по указанию генерала Дубельта. Да и по виду, ребятишки были не простыми, натуральные боевики-силовики с широкими полномочиями, поэтому связав их, мы отправились на вечеринку, которую генерал по моей просьбе устраивал дорогому гостю, пока я разбирался с хвостом.

Стеблов был по-настоящему рад видеть меня, не смотря на измазанное тактической краской лицо и уже знакомый ему камуфляж.

Он намекнул, что хочет поговорить наедине, но я мягко его перебил:

— Генерал Осташев посвящен во все и у меня от него секретов нет. Так что, Игорь Генрихович, давайте не будем оскорблять гостеприимного хозяина и верного сына отечества недоверием.

Граф никак не отреагировал на мою тираду, вот только в его глазах я прочитал одобрение умудренного жизнью старика. Стеблов продолжил.

— Хорошо.

Он помолчал собираясь с мыслями.

— Александр Павлович, прежде всего, я хотел поблагодарить вас, за все что вы для меня сделали: спасли жизнь, карьеру и позволили приобщиться к тайне, которая видимо поможет России стать величайшим государством в мире.

Но вместо встречных уверений в добрых чувствах, которые готовы были сорваться с уст генерала, я скептически скривился и спросил:

— Сами рассказали или вас раскололи? Кто еще в курсе?

Стеблов виновато опустил голову, вызвав недоуменный взгляд генерала. Он тихо сказал.

— Они знали.

— Кто?

— Генерал Дубельт и... Государь Император.

— Какие вы от них получили указания, господин ротмистр?

Тут он хитро улыбнулся.

— Вашими стараниями — майор, Александр Павлович.

Я не выдержал и засмеялся, и Стеблов мне вторил. Напряженность как-то сама собой ушла.

— Хорошо, Игорь Генрихович, рассказывайте...

Все происходило примерно так, как я и предполагал. Когда выяснилось, что банду накрыли и уничтожили и в деле был замешан офицер Тульского отделении Корпуса жандармов, на место в сопровождении охраны прибыло высокопоставленное чудо в перьях, и начала всем объяснять, как дело было в реальности. Оказывается поручик Кулькин, старая империалистическая сволочь белорусского разлива, был героем и погиб, сражаясь с преступниками. Англичане вообще ни причем, невинные жертвы, а слово масон вообще было запрещено к употреблению. В общем, на Стеблова, ослабленного ранением, началось основательное давление чинами, связями и авторитетами. Пока он был в постели, в столицу полетели одна за другой бравурные реляции, в которых Стеблов был отодвинут на задний план и вставлен в негативном виде. Все бы это прокатило, если б из Питера экстренно не прибыла представительная следственная комиссия и не поставила всех действующих и примазавшихся лиц в позу удивленного тушканчика и начла дотошную и кропотливую проверку. Вот тут как раз и всплыло мое имя. Глава комиссии генерал граф Мирзоев, личный друг генерала Дубельта, вызвав на откровенный разговор Стеблова, добился от него только одного — ротмистр готов все рассказать, но только лично управляющему 3-м отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии. На любые попытки давления и угрозы, он упорно твердил: 'Расскажу лично генералу Дубельту или Государю Императору'.

Его взяли под стражу, и когда он был в состоянии, отправили в столицу. Потом был разговор с Дубельтом, которому была рассказан правда о 'сыне' генерала Осташева, о странных пленных, которых держали в лесу бандиты, об необычном и эффективном оружии, о масонах, которые уничтожили мастеров-оружейников и хотели захватить знакомых Осташева, о его службе в военной контрразведке неизвестной страны и книжечке из будущего, которую ротмистр Стеблов с большой осторожностью продемонстрировал начальнику.

Лично генерал Дубельт его долго расспрашивал, уточнял детали и, в конце концов, получив всю картину, оставил ротмистра в покое. Потом были долгие дни ожидания в заключении. Но неожиданно все закончилось: сначала его посетил цирюльник, побрил и привел в порядок прическу, и уже в новенькой форме, его долго куда-то везли в закрытой карете.

Затем был памятный разговор с Государем Императором Николаем I. То же самое он уже последовательно и тщательно пересказал, ответил на вопросы, удостоился высочайшей благодарности и отпущен домой с указанием никуда не отлучаться и ждать вызова.

...Когда за ротмистром Стебловым закрылась дверь, Николай I повернулся к генералу Дубельту, стоящему в стороне и выражающему абсолютное почтение.

— Ну что скажете, Леонтий Васильевич? Как вам такой конфуз? Каковы наглецы франкмасоны?

Отвечать не нужно было, и Дубельт промолчал, давая Государю продолжить свою мысль.

— Скажите, вы верите во все это? В посланцев грядущего?

— Эта книжечка, не доказательство, но большое количество мелких фактов дают возможность однозначно не отвергать это предположение. Новое оружие, непонятный человек, самобеглая карета. И главное, руководители английской ложи в это верят, а это заслуживает самого пристального внимания.

— Хорошо. Ваш ход рассуждений мне понятен...

Он сел за рабочий стол и забарабанил пальцами по столу.

— Что будем делать, Леонтий Васильевич? Вызвать этого 'сына' Осташева?

— Не думаю, что это будет хорошим решением. Если он тот за кого себя выдает, то в его интересах не показываться в столице и не привлекать особого внимания. В провинции проще ловить преступников и легко можно увидеть новых людей, наверно поэтому он возвратился в имение генерала Осташева. Тем более дворецкий генерала долго пробыл в Туле, выясняя цены и возможности выполнения на оружейных мануфактурах неких заказов.

— Вы думаете, они хотят делать то необычное оружие?

— Уверен. Если бы не личность генерала Осташева, известного своим чувством долга и человека чести, то можно было бы усмотреть преступный умысел.

— Призвать ко двору генерала?

— Не стоит, только привлечет внимание. Мне кажется, новоявленный сын генерала, специально оставил ротмистру Стеблову эту подсказку и предусмотрел такое развитие ситуации и поэтому просто не желает соваться в столицу. Он хочет, чтобы ротмистр стал связным.

— Даже так? Хм. Хитро.

— Я тоже так подумал, ваше Императорское Величество. Поэтому я хочу отправить Стеблова в гости к нашей Кассандре и попросить дополнительных доказательств. И самое главное узнать, чего они хотят и кто они вообще такие.

— Его могут перехватить.