Вопреки тому что он ожидал увидеть, гвардейцы были не сплошь высокомерными выскочками. Узнать среди них аристократов было несложно — в спины им как будто вставили палки, их мундиры отличались кристальной чистотой, а взгляды наповал убивали презрением. Но они терялись в массе мужчин, которые носили помятую заляпанную форму абы как, шумно сплевывали через щербины в зубах и вытирали носы засаленными рукавами. Похоже, кинамцам благородного происхождения было зазорно служить у мятежника. Тэрьин платил больше, чем Акельен, да и жили столичные гвардейцы не в бараках. Виньес с горечью признался, что подготовка солдат в Серебряных Прудах тоже хромает на одну ногу — достойных учителей не хватало, а крестьяне и ремесленники, которых понабрали за неимением других кандидатов, плохо подчинялись дисциплине и их было трудно обучить владению оружием на должном уровне. Увы, некоторые такие горе-солдаты проскочили в гвардию.
Увы — это для Виньеса, а Сони решил, что в компании этих ребят не так уж плохо. Правда, пока Кален ему запретил подходить хоть к кому-нибудь, объяснив, что действия отряда строго секретны. Сони это не обрадовало, но уж что-что, а язык за зубами он умел держать и расстраивать главаря до поры до времени не собирался. К тому же за ним все равно до сих пор приглядывал Дьерд.
Курносый маг, позевывая, вышел из барака, осоловело огляделся и прислонился к стене рядом с Сони. Почву рядом с казармами так размешали ногами, что здесь не осталось и клочка травы, только засохшая буграми после дождя грязь. Дьерд, наверное, боялся испачкать мундир — заправленные в сапоги штаны и приталенную куртку, прикрывающую бедра. На груди, возле сердца, помещалась эмблема с золотистым силуэтом, а под ней были нашиты белые полоски, число которых зависело от звания. У Дьерда с каждой стороны красовалось по одной — знак того, что он простой гвардеец.
— Чего не дрыхнешь? — зевая, спросил он.
— Не хочется.
Финальный рывок к Серебряным Прудам был самым изнуряющим и самым неудачным — нанять повозку не получилось, поэтому преодолевать последние лиги пришлось пешком. Это всех вымотало и заодно оттянуло время прибытия, так как Кален рассчитывал достичь поместья к ночи, но пришли они только к полудню следующего дня. Страшно уставшие, все развалились в бараке, надеясь подремать лишние полчаса-час, пока Кален не передаст им новые приказы. Сони не получалось заснуть, как он ни старался, а "Сага о Маресе Черном Глазе", моментально вызывающая храп у всех, кто начинал ее читать, давно закончилась. Да и единственное, о чем Сони был способен думать, это что на днях он может умереть.
Кален обещал, что сделает все, чтобы новичок выжил. До сих пор, даже убедившись, что в гвардии истинного короля служит чернь, Сони не верил северянину. Точнее, он не понимал, как северянин может верить вору, которого сначала пытался убить.
Самое смешное, что сегодня перспектива присоединиться к магам ему не казалась такой безумной, как десять дней назад. Они были неплохими ребятами и обращались с ним не как с пленником, а как с товарищем. Они сидели на одном бревне у костра и ели из одного котелка, а то и одной миски. Присутствие угрюмого Тэби все еще напрягало Сони, но... Побери его Бездна, он обнимался и клялся в вечной дружбе с такими мерзавцами, по сравнению с которыми Тэби был созданием Небес.
Однако не все причины принять предложение Калена были добрыми и светлыми. Вывороченные внутренности Лендвига являлись Сони в кошмарах, а эпизод с патрулем на дороге испугал не на шутку. Сони знал достаточно убийц. Никто из наиболее кровавых местных мокрушников не убивал столько людей за раз и с такой скоростью.
Но даже если эти маги — самые жестокие в Кинаме убийцы, Сони был готов рискнуть и пойти с ними на дело. Таких отчаянных парней не остановит ничто. А выбора у него все равно не было.
Дьерд безуспешно попытался разговорить Сони — тому не хотелось трепать языком в ожидании Калена, который мог принести фатальные для него новости, — и позвал Келси.
Из барака вышел светлокожий мужчина на два года старше Сони и на три — Дьерда. Келси был ночным магом. Его подстрелили из лука на прошлом задании, и он не смог присоединиться к поискам камня королей в Могареде, оставшись лечиться в поместье.
Келси родился в семье лесорубов, которые работали на Аделлов — родителей Дьерда. Как только обнаружилось, что младший сын хозяев — ночной маг, они начали искать для него в округе учителя, но нашли лишь одного. Это и был Келси — такой же ребенок, как и его ученик. Келси умел столько же, сколько и Дьерд, но мальчика все-таки взяли, чтобы юному лорду было с кем тренироваться. Дети много времени проводили вместе и так крепко подружились, что, когда Дьерда шесть лет назад отправили в королевскую гвардию, он взял с собой Келси. Юный лорд прошел испытания, и его зачислили в гвардию. Сына лесоруба в нее принять наотрез отказались из-за бедности и безродности, хотя по силе он ничуть не уступал некоторым из тех, кто экзаменовал новичков. В простую же армию Келси идти не хотел, а для лорда это было зазорно. В итоге Дьерд через месяц плюнул на службу, и они с Келси удрали из столицы, присоединившись к тому человеку, который был готов принять в гвардию их обоих. К Стильину.
У Сони Келси вызвал двойственные чувства. Он казался дружелюбным, но с его пушистыми ресницами, бледной улыбкой на тонких губах и робкими движениями он больше походил на девчонку, чем на лесоруба. К тому же Сони сомневался, что Келси когда-нибудь рубил деревья. Он отощал за время болезни, но даже если его откормить, с такой хрупкой фигурой долго топором не помашешь.
— Ты б гулял вокруг казарм, что ли, — сочувственно сказал другу Дьерд, заметив, как тот покачнулся и оперся на стену. — Восстанавливай силы. Если и следующее задание пропустишь, я сдохну от тоски.
Келси смущенно засмеялся. Улыбаясь или хохоча, он прищуривался и выглядел лет на двадцать. Он перенял у господ многие черты. В отличие от Дьерда, с которого в гвардии сразу слетел налет приличий, лесоруб за годы службы не потерял природную застенчивость, и его манеры выглядели более аристократичными, чем у других членов отряда. Сони заставил себя отвести от него завистливый взгляд. От себя самого не скроешь истинную причину неприязни к этому человеку — встретив Келси, маги обнимались с ним, как с братом. Даже Тэби нашел для него несколько ласковых слов. Впервые Сони закралась мысль, что этот отряд нечто большее, чем банда.
— Что-то Кален задерживается, — Дьерд лениво отмахнулся от мухи. — Может, нас без короля никто и видеть не хочет.
Известие, что Акельен уехал незадолго до их прибытия, расстроило командира, но Сони, наоборот, утешило. Его смерть откладывалась по меньшей мере дней на десять.
— Было бы здорово, если бы меня вообще никто видеть не захотел, — пробормотал он, наблюдая за тем, как жирная муха нагло разгуливает по его колену. Сони ее не прогонял — одна улетит, вторая сядет, и так без конца. Если ты сирота, выброшенный на улицы Могареда, то быстро привыкаешь не только к мухам, а и к вещам похуже.
Дьерд фыркнул.
— Только не говори, что стесняешься.
Сони невольно опустил взгляд на свое жалкое тряпье. Рубашку можно было стоймя ставить, штаны пообтрепались внизу, до сих пор держались только сапоги, да и те покрывал толстый слой грязи. Остальные члены отряда переоделись в гвардейские мундиры, но у Сони не было сменной одежды. Наверное, не мешало бы волноваться о внешнем виде, раз он собрался предстать перед лордами, но ему было плевать. Он тащился сюда не по собственному желанию, и пускай аристократы отворачиваются и морщат свои носы — им пора узнать, как пахнет нищета. Сони был не из тех простолюдинов, которые боятся поднять глаза на аристократов. Он их грабил — так и чего бы теперь не посмотреть на них поближе?
Нет, он не стеснялся. Он испытывал к ним отвращение. Но говорить об этом Дьерду не стоило. Он все-таки благородного происхождения, может и оскорбиться. Поэтому Сони неопределенно пожал плечами.
— Мелковатая я для них фигурка...
Парень понял это по-своему.
— Нет, вы послушайте, наш закоренелый вор стесняется лордов! А тебя не смущало всю последнюю неделю срать рядом с двумя лордами?
— Да какие из вас лорды... Даже "когти" не носите. И вообще, я только вчера до конца поверил, что вы действительно благородные. Так посмотришь — воры как воры.
Может быть, в отношении горбоносого он и покривил душой, но Дьерд с его замашками и отборной руганью вполне мог быть каким-нибудь могаредским соседом Сони, с которым они ходили бы заливаться пивом в тавернах и щупать новых девочек в борделях.
Маг заливисто рассмеялся.
— Не поверишь, мой папаша сказал то же самое, когда меня увидел в последний раз. Сказал, что теперь даже Келси — мой бывший слуга! — больше похож на благородного, чем я. Хреново, говорит, на тебя королевская гвардия влияет. Небось, все пьешь да с девками гуляешь. Знал бы он, в каких канализациях я вместо этого обретаюсь.
— В самых отборных канализациях Кинамы, — ответил Сони, прикрывая глаза. По вони и глухой черноте коллектора было тяжело тосковать, но он провел там столько времени, что считал его своим домом. Только полный урод не будет защищать свой дом.
— "Ароматы" там правда отборные. Калену пришло в голову, что ты прячешься там, и я чуть не сдох, когда попытался влезть в тот вход, что рядом с нашим домом был.
— Не жалуйся, — из барака высунулся Виньес. Он прищурился, посмотрев на безрадостно серое небо, и со стоном потянулся. — Вспомни болото близ Серых Мхов, в котором мы лежали в засаде. Вот это была задница.
Мужчины замолчали, предавшись безрадостным воспоминаниям.
— Слушай, а у тебя правда замок? — спросил Сони Виньеса.
— Правда.
— Какой Бездны ты тогда торчишь в канализациях и болотах, вместо того чтобы наслаждаться жизнью в собственном замке?
Сони этого не понимал. Как ни старался — не мог понять. Надо быть сумасшедшим, чтобы отказаться от такого.
— Я восстанавливаю справедливость, — помедлив, сказал Виньес. — Этого требуют богиня Тельет, которой я поклоняюсь, и моя совесть.
— Идиотизм. Справедливости не существует, а такая блажь, как совесть, существует исключительно в воображении у богатых. То есть ты насилуешь себя ради вещей, которых вообще нет. На такое точно способны лишь аристократы. Когда с жиру бесишься, чего только ни придумаешь...
Лицо Виньеса перекосилось. Он уже вдохнул воздуха, и Сони приготовился к его ежедневным воплям, но их прервал Келси.
— Кален идет.
Главарь вышел из-за сада, с усталым выражением на лице кивая капитану роты гвардейцев — телохранителей короля. Дазьен, крупный мужчина с рябыми щеками, который встретил вчера отряд в Серебряных Прудах, размахивал руками, постоянно тыча в барак для новичков. Сони хотели отправить туда же — он хорошо запомнил фразу "это всего лишь очередной новичок", — но Кален взял его в казарму для магов, чтобы не разделять отряд. Вчера главарь и Дазьен разговаривали на равных, северянин даже надавил на капитана, и Сони был уверен, что они одного звания. Однако сейчас Сони обнаружил, что на мундире Калена меньше полосок, чем у Дазьена. Покидая его, северянин поклонился, прижав правую руку к сердцу, — так в армии отдавали честь вышестоящим офицерам.
— Это что, ваш главарь — вовсе не главарь? — забеспокоился Сони.
— Кален всего лишь лейтенант, — объяснил Виньес. "Он того же звания, что было у Лейни?" — поразился Сони. Словно услышав его мысли, маг поморщился и добавил: — Хотя лейтенантов гвардии не сравнить с лейтенантами пехоты, которые командуют необученными крестьянами.
Войска, правила, звания... Как просто все в воровской банде: есть главарь, а на мнение остальных можно наплевать.
— Ну и кто ваш капитан? — вяло поинтересовался он. — Дазьен?
— Истинный король, — со вздохом ответил Виньес, как будто его это огорчало. — Наш отряд стоит отдельно от других воинских подразделений, нарушая общий порядок, и подчиняется непосредственно королю Акельену.
— Кален все равно что капитан, только не капитан, — пояснил Дьерд.
— И как это понимать?
— Так, что указывают нам все кому не лень, а делаем мы только то, что скажет Кален, — ответил Виньес.
— А Кален делает то, что скажет лорд Тьер, — еле слышно произнес Дьерд.
Сони внимательно посмотрел на него. Судя по тону, ему не нравилось такое положение дел.
— Кто такой Тьер? — уточнил он.
— Главный советник короля, — ответил Виньес.
— Тот, кто правит на самом деле, — одновременно с ним произнес Дьерд.
Король, который сидит на троне Кинамы, истинный король и тот, кто правит на самом деле, — и все это три разных человека. И с чего бы в стране неразбериха?
Калена остановили еще два раза, прежде чем он наконец-то дошел до казарм. Его лишенное эмоций лицо лучше всяких слов говорило о желании с кем-то общаться, и он извинялся, как можно скорее прощаясь с собеседниками. Торопливой походкой командир приблизился к бараку и оценивающе взглянул на Сони.
— Идем. Лорд Тьер хочет с тобой поговорить.
— Со мной одним? — занервничал Сони.
— Да.
— И без королевы?
— Да! Темные боги моих отцов, вставай уже и шевели ногами. Лорд Тьер не из тех, кого можно заставлять ждать.
Сони вскочил на ноги. Дьерд присвистнул, но веселья в его тоне не слышалось.
— Да улыбнутся тебе боги. Кажется, твоя судьба решится сейчас, а не когда приедет король.
Виньес сделал вид, будто изучает что-то вдалеке, но Келси посмотрел на Сони с откровенным сочувствием. "Тот, кто правит на самом деле"... Сони криво улыбнулся. А он-то уже успел обрадоваться...
* * *
Внутреннее убранство особняка Сони огорчило. Он не ожидал ничего особенного от мятежников, но думал, что обстановка хотя бы претендует на богатство и помпезность. Однако в резиденции непризнанного короля остались лишь крохи от былого величия. Выложенные узором дощечки из темной и светлой древесины на первом этаже стерлись до однородного цвета. Драпировка мебели начала облезать, но менять ее никто не собирался. Вместо некоторых деревянных панелей были вставлены новые, грубой работы и из более дешевого материала. Многие могаредские купцы обставляли свои жилища куда роскошнее. Владельцы Серебряных Прудов не пытались затмить фальшивым блеском свою нищету; скорее всего, у них даже на это не хватало денег. В обычных обстоятельствах Сони сто раз подумал бы, прежде чем взяться за работу от таких нанимателей. Он тут же напомнил себе, что прислуга Акельена не голодала, а загоны для скота не пустовали, так что, возможно, все дело было в пресловутой северной скромности, с которой должны держаться правители династии Идущих. Но уж очень эта скромность походила на бедность. Да и обстоятельства были на сей раз необычными.
Кален, быстро проинструктировав его по поводу этикета и запретив раскрывать рот без приказа, остановился возле комнаты в правом крыле, которую охранял бледный сехен в одежде слуги. Завидев северянина, он грациозно поклонился и отворил дверь. Сони удивился. Чтобы богатый аристократ, главный советник, пусть и мятежников, взял себе в ближайшие слуги сехена? На Юге, где представителей этого народа было намного больше, такое могло случиться, но в Центральных землях и, особенно, на Севере это считалось дурным тоном. Похоже, мятежники не считались с традициями и поступали так, как им выгодно.
