— То есть, имитация утопления — это, по-твоему, не садизм, — фыркнула пленница.
— Конечно, нет, — уверенно ответил шпион, — Садист наслаждается процессом пытки. Меня же интересует только результат... Откройте рот.
Вообще, его давно интересовало, что будет, если при вербовке под давлением влить объекту немного "Стрелы Амура". Он полагал, что это перспективная вещь, если грамотно распорядиться. Но увы, сигма-проектора тут не было, а в его личный набор входили только разнообразные яды. В данном случае — аконитин, в малой дозе всего лишь вырубающий сознание. Сон без сновидений — самое то для безопасной доставки сноходца. А со "Стрелой" можно будет поэкспериментировать впоследствии.
— По пробуждении может раскалываться голова, как с похмелья. Однако, если в пути вас ничто не задержит, этого не будет.
Сказав это, он быстро набросал два сообщения. Первое предназначалось его агентам:
"Когда сноходица отключится, доставить ее на базу, внимание прохожих по возможности не привлекать. На базе надеть на нее ошейник со взрывчаткой. Также приставить надсмотрщика из числа группы "Отель": желательно женщину, или гея, или просто кого-то достаточно хладнокровного, чтобы не вестись на попытки освобождения посредством соблазнения. Треть людских ресурсов группы "Отель" передать в распоряжение группы "Город", дабы иметь возможность эффективно исполнять несколько заданий одновременно. Операцию по захвату признать успешной; тем, кто занимался отслеживанием сигнала и слежкой за отелем, назначить премию"
Разумеется, премию выписывать он собирался сам впоследствии, но сообщить об этом нужно было уже сейчас. Традиционно оклад всей службе безопасности, включая Нулевой отряд, выплачивала Нарьяна. А вот премии своим людям выдавал Чезаре из своих средств, и его щедрость по отношению к отличившимся сотрудникам была им хорошо известна. Впрочем, и в наказаниях за провалы он был безжалостен.
Второе сообщение предназначалось Рейко:
"Скоро к тебе доставят сигма-террористку без сознания. Проведи детоксикацию: аконитин, малая доза. И, кстати, я ни на что не намекаю, но нет ли у нас возможности оснастить службу безопасности артиллерийскими больверками?.."
Лишь после этого он вышел к Марии.
— Есть успехи? — по ее ехидной мордашке он понял, что у нее успехи есть.
— Есть, — кивнул Чезаре, — Её имя Льювилла Блейд, она амагус-сноходец и служит местным богам. Рассчитывала стравить правительство и повстанцев, параллельно изменяя вторгаясь в сны богов. Чтобы затем разбудить их и, когда они уничтожат обе стороны, остаться единственной победительницей. План начал рассыпаться, когда Акира не поверил в ее божественность без подтверждения. Но одно божество уже пробудилось, и других разбудить могут и без нее... А у тебя что?
— Примерно то же, — ответила Мария, — Только у меня сложилось впечатление, что она не служит им, а просто прознала про ритуал.
— Возможно, — пожал плечами Чезаре, — Но в любом случае, в ее плане изъян в самом начале. Дагон уже проснулся. И у меня есть достоверная информация, что одна из его жриц работает на террористов, — так что он по определению не нейтрален.
— То есть, нам предстоит новая эпическая битва? — паладинка улыбнулась. Она явно предпочитала проблемы, которые можно решить ударом меча, а не сложными интригами.
— Учитывая, что Панау, в отличие от Рима, нам спускать некуда... Не хотелось бы, — поморщился мужчина, — Нам нужно больше информации, чтобы адекватным образом скорректировать план.
Мария выжидающе уставилась на него.
— И? Ты не сказал бы это, если бы уже не знал, где взять эту информацию.
Шпион покачал головой:
— Ты меня переоцениваешь. У меня есть лишь одна слабая ниточка... Но за неимением лучшего попробуем раскрутить её.
— И что же это за ниточка? — осведомилась девушка.
— Не так давно мне позвонила Абла, — сообщил он, — Они с Алистером наткнулись на каких-то ктулхуманоидов, напоминающих иллитидов. Очевидно, что это связано с пробуждением Дагона; однако ведут они себя скорее как безмозглые зомби, чем как божественные слуги или тем более интеллектуалы-псионики. Думаю, нам нужно исследовать их поведение, определить масштаб проблемы и, может быть, попробовать вступить с ними в контакт... Или выяснить их слабые места, причем одно другому совсем не мешает.
— Тогда чего же мы ждем? — осведомилась она.
Чезаре загадочно усмехнулся и сказал:
— Прежде чем мы приступим, я хотел бы задать тебе один вопрос. Когда я пытал ее, ты слышала что-нибудь?
— Нет, — непонимающе ответила паладинка, — А что?
Он придвинулся к ней близко-близко и прошептал:
— Значит, на этой конспиративной квартире отличная звукоизоляция.
Мария рассмеялась и начала стягивать платье.
Алистеру было очень не по себе от того, что пленника в любом случае убьют, да еще и, возможно, принесут в жертву. Но было у него простое правило: не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Что в данном случае могло пониматься буквально.
— Думаешь, он будет отвечать, наверняка зная, что его не отпустят? — шепнул он Абле, когда они вышли в коридор.
— А ты думаешь, он это знает? — подняла бровь ведьмочка. Жалеть пленного она явно не собиралась.
— Я думаю, что обещания нужно выполнять, — серьезно сказал юноша, — Поэтому мы не должны обещать ему, что отпустим. Иначе придется отпустить.
— Ты серьезно?! Отпустить террориста?
— Да, — кивнул Алистер и усмехнулся, — Но мы ведь не будем ему обещать то, что не сможем выполнить? И потом, у него есть выбор: умереть быстрой смертью или... не особо.
— Вообще-то, это куда более жестоко, чем обмануть, — непонимающе хмыкнула девушка.
— Зато честно. Но если ты против, мы можем действовать по-другому.
Абла развела руками.
— Ну, какое мне дело до того, будет ли у террориста ложная надежда, или он с самого начала будет тонуть в безнадёге. Из нас двоих ты мужчина.
Она улыбнулась юноше.
— Поступай, как считаешь нужным.
Чего-то подобного он и ожидал.
— Мы уже почти пришли, — прервала их Ванилла, — Вниз, и первая дверь налево. Только там... жутковато.
— Тогда я пойду один, — решил Алистер. Не то чтобы он сомневался в смелости Аблы, но зачем лишний раз ее испытывать?
— А тебе там одному страшно не будет? — впрочем, дальше этой подколки не пошло. Юноша заметил, что ведьмочка и сама не горит желанием спускаться.
— Я же мужчина.
Место, надо сказать, действительно умело нагонять жути. Тёмное, плохо освещённое, с тяжёлым затхлым воздухом. Каждый шаг отдавался эхом, из-за чего у Алистера постоянно складывалось впечатление, что он идет не один. Всего этого было уже достаточно, чтобы по спине пошли мурашки, а ведь ещё откуда-то снизу раздавались чьи-то стоны.
— Милые спецэффектики, — прошептал сам себе колдун.
Едва он произнёс эту фразу, как тут же по всему коридору пробежали шепотки. Наверное, тоже эхо, но вот шепчущий голос был совсем не похож на его собственный. Сзади никого не было, спереди оставалось всего две ступени, преодолев которые, Алистер оказался в коридоре с множеством решётчатых дверей.
Найдя нужную дверь, англичанин взял с панельки рядом нужный ключ и открыл замок. Пленный террорист лежал в углу камеры со связанными за спиной руками, и на появление гостя он отреагировал только поворотом головы.
— Ну что, поговорим? — спокойно спросил Алистер.
— Воды, — попросил в ответ пленник.
— У меня нет воды, — сказал Брайс, — Но у меня есть это, — он шевельнул лазером, — И если ты не ответишь на мои вопросы, то вода тебе уже не понадобится. Ты меня понимаешь?
— А если ты меня пристрелишь, то и ответов ты не получишь.
— Ты в этом так уверен? — хмыкнул колдун и щелкнул пальцами над головой, — Fiat lux!
Шарик света, простейшее заклинание из всех, какие только возможны, произвел на непривычного к сверхъестественному террориста неизгладимое впечатление.
— Если мне придется тебя пристрелить, я призову твой дух и, уж поверь, заставлю его говорить. А после этого заточу его в коврик и положу у порога, и каждый будет вытирать об тебя грязную обувь.
— А чего же ты сразу этого не сделал? — неуверенным голосом спросил пленник.
Алистер начал было думать, что ответить на этот вопрос, но вспомнил, что как бы здесь он задает вопросы и не обязан отвечать.
— Почему вы преследовали девушек в костюмах панд? — вместо ответа начал он допрос.
— Они убивали наших!
— Ты уверен, что это сделали эти две девушки, а не другие парень и девушка? — поднял брови Алистер, — И вообще, я жду обстоятельного рассказа: на кого работаете, что делали в парке и с какой целью, что произошло в парке. Чем детальнее будет твой рассказ, тем больше у тебя шансов.
Он намеренно не стал уточнять, шансов на что. Так как едва ли террорист после допроса останется жив. Знание этого вызывало дискомфорт: Брайс чувствовал себя неуютно, разговаривая с человеком, обреченным на смерть, даже если эта смерть была полностью заслуженной.
— Не видел я, кто это сделал, — раздражённо ответил пленник, — Но они уехали на нашей машине, и по сообщениям было два человека. А работаю я на самого Картокана.
Видимо, он рассчитывал этим напугать Алистера, но колдун его разочаровал:
— А кто это? — после чего мотнул головой и поправился, — Впрочем, нет. Что вы делали в парке и с какой целью? Сколько вас таких, работающих на Картокана? Как он выглядит и где его найти или как связаться?
— А мне почём знать? — огрызнулся террорист, — Я обычный оперативник. Выполняю приказы, и всё тут.
И в этот момент в кармане Алистера зазвонил телефон. Кажется, камера оказалась чуть ли не единственным местом во всем храме, куда доходила мобильная связь.
— Да, я слушаю, — ответил юноша.
— У вас с Аблой всё в порядке? — это был голос его сестры-близнеца, Алисы. И в этом голосе звучало беспокойство.
— Если не считать, что мы замочили два десятка человек и парочку иллитидов... то всё отлично, — вздохнул он.
— Что?.. — девушка сильно удивилась, — Ого... — у нее определенно пропал дар речи.
— Ага. А у вас как? Где ты?
— Мы с Хесусом в городе. Тут...
Что именно "тут", Алистер узнать не успел. Еще недавно казавшийся запуганным террорист вдруг бросился прямо ему под ноги. Колдун попытался выстрелить, но противник быстрым ударом выбил лазер у него из рук, после чего подсечкой опрокинул его на пол.
Когда ему в нос врезался кулак, колдун успел понять, что каким-то образом его пленник успел развязаться. Англичанин попытался пнуть противника в пах, но тот явно и сам прекрасно понимал, что в пах — больно. Удар пришелся на блок, за что Брайс был немедленно "вознагражден" еще одним ударом по лицу.
"Меч!", — вспомнил он.
С обычным мечом в полноконтактном бою он бы не развернулся. Но световое лезвие вырвалось из рукояти, одновременно проникая в живот противника. Уже замахнувшийся было для нового удара террорист удивленно посмотрел вниз — и осел.
Он был мертв, это было однозначно. Не будучи твердым, лезвие не фиксировалось в ране и потому наносило обширные повреждения. С большим трудом Алистер сбросил с себя мертвое тело.
— Ты в порядке? — услышал он взволнованный голос спускающейся по лестнице Аблы.
— Да... кажется, — ответил юноша, поднимаясь и засовывая деактивированный меч обратно за пояс.
— Что здесь произошло?
— Блин, Алиса... — начал было возмущаться он, но выдохнул и постарался успокоиться, — Да нет, я сам виноват. Отвлекся на разговор по телефону и пропустил момент, когда он прыгнул. Идиота кусок.
Колдун попытался подлечиться с помощью магии. Сломанный нос вылечить не получится: почему-то с повреждениями кости его магия не справлялась. Но хотя бы кровь остановить...
— Нельзя никогда расслабляться... — наставительно заметила Абла, — Ты же знаешь...
— Да. Извини. Наверно, я тебя напугал. Узнал я мало. Работают они на какого-то Картокана. А за пандами погнались, по его словам, потому что те убивали их людей. Только я так и не понял, имел он в виду Ваниллу и Ня или они их таки с нашими перепутали.
— А разве наши одеваются пандами? — хихикнула ведьмочка.
— А что, по-твоему, для наших это слишком ненормально?
Вместе посмеявшись над таким оксюмороном, как "ненормально для ЗШНовцев", ведьма и колдун вернулись в главный зал. Почему-то, взглянув на бесстрастное лицо Тануи, Алистер сразу понял, что она уже знает, что произошло. Но несмотря на это, жрица, похоже, хотела выслушать, что он сам скажет.
— Вам удалось узнать, что вы хотели? — спросила она.
— Он очень мало успел сказать, — тихо ответил юноша, но в этом зале даже тихая речь, отражаясь эхом от каменных сводов, звучала громко.
— К сожалению, террорист мертв. Но он сказал, что работает на Картокана. Вам известно это имя?
— Да, — кивнула она, — Картокан — это лидер повстанцев в этом регионе. Весьма... претенциозный человек. Однако это отнюдь не новость. Было бы странно, если бы он работал на кого-то другого.
— Увы, больше он ничего не успел сказать, — развел руками юноша, — Но в любом случае, спасибо, что позволили нам попытаться. Если вы хотите от нас чего-то в ответ...
— Мне нужен живой Спящий, — уверенно ответила женщина, — Чтобы понять причину их безумия.
— Хорошо. Мы найдем его.
Юноша кивнул и, мягко взяв ладошку Аблы в свою, направился к выходу из убежища. Стоило обсудить планы поимки иллитида, но не в зале же с громким эхо это делать.
— Значит, мы собираемся поймать одну из этих щупальцемордых дылд? — в голосе Аблы было слышно не удивление. Скорее нечто вроде охотничьего азарта. Как у Рейко после перерождения.
— Ага, — Алистер поглядел на нее. Ее азарт он, к собственному удивлению, разделял. Это будет интересное приключение... А он и не знал, что ему нравятся интересные приключения!
— Ты когда-нибудь доставляла свежезамороженных кальмаров? — пошутил он.
— Не-а, — усмехнулась арабка, — Я работала в китайском ресторанчике: там кальмары были не только не замороженные, но и вполне живые. Хотя до звездеца столовок в Панау не доходило.
— А что со столовками в Панау? — недоуменно переспросил Алистер, — Кальмары сами приходят и кладут себя в рот посетителям?
— Нет, они пытаются убежать с тарелки и просят пощады, — немного погрустнела Абла.
— Что, серьезно? — офигел колдун, — Нет, ну я понимаю, разумные иллитиды, но говорящие кальмары... Ты шутишь, да? А... хотя нет, ты не шутишь, — догадался он по выражению ее лица. — Но, наверно, это... Короче, что произошло?
— Да так... один сумасшедший маг транслировал крик осьминожек в головы всем завтракавшим там.
— А, — протянул юноша, успокоившись, — Маги они такие, да. Наверно, он вегетарианец. Или вообще сыроед... Или ты думаешь, это может быть связано с культом Дагона и Спящими?
— Да я уверена, что это связано, — фыркнула она, — Наверняка эти осьминожки — чьи-то братья меньшие, которым раньше поклонялись и которых использовали во всевозможных местных священных ритуалах.
