Ты проснешься, на рассвете...

В первую очередь, с маминой помощью затащил его на козлы, сделанные еще тогда, когда только получил этот подарок. После этого включив насос скважины, тщательно промыл мотороллер, стараясь достать до самых глубоких мест. После того, как он немного подсох прошелся кое где наждачной бумагой, стирая следы ржавчины или отставшей краски, после этого вновь протер его влажной тряпкой. Все блестящие поверхности, и те которые не нужно было красить, аккуратно замазал солидолом. Краска не должна была лечь на него, а после высыхания солидол легко убрать. В общем, вскоре подготовка была завершена. С краскопультом, тоже не было проблемы, оказалось что таковой имеется в инструментах, оставшихся от отца. Промыв его и несколько раз пшикнув налитым в него ацетоном, решил, что этого достаточно. И залив колбу краской приступил к действию.

Не могу сказать, что все получилось идеально, все-таки я не считаю себя специалистом. Но, во всяком случае, гораздо лучше, чем было. Я даже добавил несколько полосок, прорисовав их красной краской найденной в гараже. Расположив их на переднем крыле и округлых боковинах. В итоге и мне и маме, а чуть позже и моей подруге, все это очень понравилось. После покраски, на сиденье мотороллера была натянута баранья шкура с мехом, отчего мотороллер приобрел очень внушительный вид. Некоторые из знакомых заметив мои нововведения, тоже стали обтягивать сидения своих мопедов шкурами, в общем, с моей легкой руки это вошло в моду.

К концу недели мама немного расстроила меня. В один из вечеров, мама предложила мне съездить в пионерский лагерь. Почти на целый месяц, в июле. Честно говоря, я даже расстроился. Если в прошлом году, я ездил туда с удовольствием, то сейчас это не внушало никакой радости. Я попробовал отказаться, но мама привела веские доводы. Было предложено два варианта, или ехать с ней к ее сестре, в Алма-Ату, или пионерский лагерь. В Алма-Ате я уже бывал, ничего интересного там не происходило. Возможно в другое время я бы и согласился, но сейчас... Там я оставался один. Дети моей тетки, маминой сестры уже на много старше меня, потому мне придется просто скучать, пока мы будем там. Конечно, будут кое-какие развлечения, но все равно это совсем не то. Все же в этом смысле, пионерский лагерь намного лучше. Единственное, что меня беспокоило это разлука с моей подругой, боюсь она расстроиться не меньше меня. За сами тренировки я не переживал, в лагере найдется и время и место для их проведения, а вот Вики, я не увижу почти месяц, и это будет самым тяжелым.

На следующий день, когда я подъехал к ее дому, то увидел ее сильно расстроенной. Оказалось, что ее тоже отправляют в пионерский лагерь. И в ее случае это связано с обменом квартир и переездом.

И тут у меня забрезжила небольшая надежда.

— Спроси у папы, в какой лагерь ты поедешь? — осторожно спросил я.

Дело в том, что в Ташкентской области было несколько пионерских лагерей. Это "Ала-Тау" — от энергетиков, "Ак-Таш" — в котором я был в прошлом году, путевку тогда брал отец на своей работе. "Солнечный" — от Минздрава. "Чимган" — от металлургов. А еще "Согдиана", "Дружба", "Радуга", "Конструктор", "Чаткал", "Семург", "Бельдерсай", "Геолог", "Гагарин", "Автомобилист" и это только лагеря которые находятся в Ташкентской области. Но так как и мама, и дядя Чен были врачами, то существовала вероятность, что лагерем, в который нас должны были отправить, наверняка окажется один и тот же.

— "Солнечный", — немного грустно, ответила Вика.

— Значит, будем отдыхать вместе. — Тут же обрадовал я Вику. — Меня тоже отправляют в лагерь и тоже туда.

— Правда?! — С надеждой воскликнула подруга. И обернувшись, увидела отца вышедшего на крыльцо дома.

Через мгновенье, он чуть не был сбит с ног, от бросившейся на него подруги.

— Папка! Ты у меня самый лучший! — Она повисла у него на шее и расцеловала его. — Конечно же, я поеду туда!

Похоже, они сговорились, вспомнил я загадочную улыбку мамы.

30 июня 1970 года.

Весь вчерашний день мы провели в сборах и хлопотах, поэтому времени на встречу совершенно не оставалось. Лишь несколько раз за день мы поговорили по телефону. Вика, хвасталась новыми покупками, которые были приобретены, для поездки и обещала показать, что-то сногсшибательное.

Сегодня, я проснулся как всегда рано. Думал, что буду первым, но оказалось, что сестра уже ждет меня на выходе и под ее ехидное: "Засоня!". Мы отправились на утреннюю пробежку.

Сделав все необходимые упражнения, я обрадовал ее тем, что теперь целый месяц, ее никто не будет будить и заставлять бегать:

— А меня и так никто не заставляет, — ответила она. — Мне и самой это нравится.

Последнее слово, как обычно осталось за ней.

Мы всей семьей позавтракали, и попрощавшись с сестрой, я в сопровождении мамы подхватив свои вещи, поехал в город. В место, откуда должна была состояться отправка в пионерлагерь.

Когда мы подъехали к месту, оказалось, что там уже собралась огромная толпа народу с детьми разных возрастов. Мы с трудом нашли себе место и пристроились там в ожидании. Вскоре, я заметил свою подружку, которая вглядывалась в толпу, видимо разыскивая меня. Я тут же подбежал к ней и мы за руки вернулись к моей маме. Следом за нами подошел и ее отец. Примерно через полчаса, объявили общее построение, пока без вещей, для того, чтобы распределить детей по отрядам.

Но как это обычно бывает, никто вещей не оставил, разве что толпа стала более компактной, за счет того, что взрослые остались чуть в стороне. Вика, находилась возле меня, не отставая ни на шаг.

Вначале прозвучала ее фамилия:

— Виктория Ким — третий отряд.

Она с некоторым сожалением оторвалась от меня и прошла на указанное место. Чуть позже вызвали меня:

— Александр Матвеев — четвертый отряд.

В некотором недоумении я прошел на указанное место. Немного позже выяснилось, что детей нашего возраста оказалось слишком много и поэтому нас разделили на два отряда. Когда распределение закончилось, и мы вновь оказались возле родителей для прощания, я увидел Вику, в слезах стоящую возле отца.

— Никуда я не поеду! — плача говорила она. — Ты обещал, что мы будем вместе отдыхать, а получается отдельно.

Честно говоря, у меня было похожее настроение.

Отец, как мог уговаривал ее, но доводы были бесполезны. Он попробовал обратиться к моей маме, но и здесь ничего не вышло. Тогда он сказав подождать его, куда-то отошел. Он отсутствовал минут двадцать, наверное именно из-за этого был немного отложен отъезд, хотя автобусы, предназначенные для этого уже находились на месте.

Наконец он вернулся к нам.

— Я все уладил. — Произнес он. — Даже не нужно было никого менять. Оказывается четвертый отряд, немного неполный и Виктория теперь числится за ним. Так что не плачь. Все будет хорошо!

В ответ подружка повисла у него на шее, а сырости стало ничуть не меньше. Похоже, этот жест в ее исполнении, практикуется очень давно. Во всяком случае, я заметил, что дядя Чен очень доволен, таким проявлениям чувств.

Наконец была подана команда, рассаживаться по автобусам. Мы еще раз попрощались с родителями, и подхватив свои вещи пошли на посадку. Большая часть вещей была сложена в багажное отделение, у Вики остался с собою только небольшой рюкзачок. С едой на дорогу, как пояснила она. У меня тоже имелась сумка, но мы по обоюдному согласию уложили ее содержимое в Викин рюкзак, который теперь нес я. Заняв места в автобусе, мы приготовились к поездке. Тут была проведена повторная перекличка. И в конце ее была названа Викина фамилия, с объявлением, что она переведена в наш отряд. Услышав это, подружка отозвалась и с довольной улыбкой прижалась ко мне еще сильнее.

Ехать оказалось довольно далеко. Если вначале пути еще раздавались веселые крики, шум, то позже он стих. Многие ребята, или тихо переговаривались между собой или подремывали, поудобнее устроившись на сидениях.

Вика тоже довольно быстро затихла. Положив руку мне на пояс и устроившись головой у меня на груди, мирно посапывала, не обращая внимания ни на кого. Пионервожатая, проходившая между рядами, успокаивая особо буйных даже чуть улыбнулась, увидев такую идиллию. И все же была несколько недовольна. Ведь подобные отношения не приветствовались в нашем возрасте, а тем более в лагере. Я, чтобы пресечь возможные пересуды, тихо сказал пионервожатой, что Вика моя двоюродная сестра. Та облегченно махнула рекой. Такие отношения между родственниками вполне дозволялись. Хотя и выставлять их напоказ тоже не следовало. Но об этом, мы поговорим с Викой, немного позже.

Из-за задержки, происшедшей до отъезда, а может, так и было запланировано, но в лагерь мы попали ближе к вечеру. Нас расселили по отрядным коттеджам, выдали постельное белье и коротко рассказали о распорядке дня. Чуть позже, мы все вместе, по-отрядно пошли на ужин. Из-за позднего приезда, рассмотреть лагерь как следует не удалось, но это не страшно. Впереди у нас еще целых три недели.

Нашему отряду достался красивый большой двухэтажный дом, стоящий на склоне горы и выкрашенный в нежно-зеленый цвет. Если не приглядываться, то среди деревьев окружающих его, он был почти незаметен.

Всего в лагере, оказалось десять отрядов по двадцать пять-тридцать человек. У каждого из отрядов был свой дом, и свой цвет. На первом этаже, разделенным на две равные половины находились спальни для девочек и мальчиков. Второй этаж был отдан под жилье пионервожатых и различные кружки. Имелся небольшой зал, куда могли поместиться все дети отряда, там стоял большой цветной телевизор, но как нас позже предупредили, показывал он очень плохо. Было много помех из-за удаленности от города и гор, окружающих лагерь. Еще на первом этаже находились несколько душевых и раздевалка. Правда уже без разделения полов. Просто предполагалась очередность помывки. Возле дома, в отдельном небольшом помещении располагался туалет.

Возле каждого отрядного дома имелась небольшая площадка, от которой вниз спускалась причудливо изогнутая аллея, попадая на центральную улицу лагеря, которая вела в общую для всех столовую, на стадион, в летний кинотеатр, медпункт, бассейн с большим пляжем, домик дирекции пионерлагеря и клуб. В общем, все было организовано на самом высоком уровне. Возле лагеря протекала горная река, но купаться в ней было невозможно из-за очень холодной воды и сильного течения.

Единственное, что меня немного смутило, это распорядок дня. Привожу его полностью.

8.30 — подъем

8.40 — утренняя зарядка

9.00 — умывание

9.15 — завтрак

9.30 — отрядные огоньки

9.45 — уборка корпусов и территории

10.00 — спортивный час

11.00 — занятия в кружках, игры на воздухе, купание

13.30 — обед

14.00 — тихий час

16.00 — подъем

16.30 — полдник

16.45 — занятия в кружках, спортивные игры, прогулки

19.30 — ужин

20.00 — отрядные и общелагерные мероприятия

22.00 — отбой

Дело в том, что я, и Вика, привыкли жить несколько по другому распорядку. Например, у меня, подъем всегда происходил не позже половины седьмого, и примерно полтора часа, после него я занимался физзарядкой. Причем не общепринятым, а своим собственным комплексом, данным мне учителем. Здесь же дается на физзарядку, всего двадцать минут! Что можно сделать за это время?! Все остальное, меня вроде бы устраивало. Правда, немного непривычным было наличие тихого часа. Спать днем? По-моему, это какое-то извращение. Хотя раньше еще год назад, меня бы это вполне устроило. Нужно будет подойти к вожатой и прояснить некоторые вопросы. Думаю, что нам не будут сильно препятствовать. Правда, сегодня это сделать не удалось. Поэтому переговорив перед сном с подругой, мы решили пока не предупреждать воспитателей. После если будут проблемы, тогда и решим этот вопрос.

1-21 июля 1970 год. Пионерлагерь "Солнечный".

Последнее время, я привык подниматься без будильника. Видимо постоянный подъем в одно и то же время, выработал у меня привычку к этому. У подруги же были часы, привезенные братом из Китая, там был встроенный будильник, который скорее вибрировал, чем издавал какой-то звук, но и этого было вполне достаточно.

В половине седьмого, я уже успев умыться и заправить постель находился у входа в коттедж. Через пару минут появилась Вика, одетая, так же как и я в короткие шорты, футболку и кеды. И мы побежали.

Спустившись по аллее вниз, выбежали на центральную улицу лагеря и пробежав по ней около пятидесяти шагов, попали на стадион. Стадион, был вполне обычным. Футбольное поле, местами заросшее травой и беговая дорожка метров на шестьсот вокруг него. С одной стороны, поля находилась небольшая трибуна, а возле дальних ворот имелась площадка с брусьями, турниками, песчаной ямой для прыжков. В общем, обычный набор школьных стадионов.

Пробежав три круга вокруг футбольного поля, мы начали разминку, на которую у нас обычно уходило от сорока минут до часа.

В принципе, если проводить нашу зарядку именно в это время, то мы вполне сможем уложиться в расписание. Но сегодня, мы немного не успели. После обычной разминки, оставалось еще около получаса, и Вика предложила мне провести комплекс Тай-цзи-цюань, только не двадцать четыре, а восемьдесят пять форм. Мы совсем недавно освоили его, и была необходимость в оттачивании движений комплекса. Правда на него затрачивается гораздо больше времени, но нас охватил азарт, и мы все же решились на него.

Встав в нескольких шагах, напротив, чтобы видеть, друг друга, так лучше усваиваются занятия и исправляются ошибки. Мы вошли в легкий транс и начали комплекс.

Со стороны, это просто неописуемое действо. Синхронные, зеркально повторяющие друг друга движения, наклоны, повороты, взмахи руками и ногами, короткие прыжки и приседания. Как-то раз, когда мы только осваивали его, Чен-лаоши записал наши действия на кинокамеру, а после проявки показал нам. Все это напоминает, какой-то таинственный танец, очень завораживающий и прекрасный. Сейчас он уже получался гораздо лучше, чем в первые дни. А кроме того, он заряжал тебя энергией на целый день. И вместе с тем, считался боевым комплексом. Дело только в скорости исполнения. Но если в совершенстве, до которого нам, увы, еще очень далеко, исполнить его на большой скорости, то сразу становится понятно, что это именно боевое искусство. Плавные движения превращаются в резкие удары, наклоны и приседания в подсечки и перекаты. И завораживающий еще мгновение назад танец, превращается в оружие, способное остановить противника.

Закончив комплекс, мы выполнили завершающий поклон друг другу и повернулись, чтобы возвратиться в отряд. И тут заметили, что стадион весь заполнен детьми и взрослыми, стоящими на краю поля и наблюдающими за нами. Вика взглянула на часы и показала их мне.

— Кажется, мы немного опоздали. — Произнесла она. На часах было 8:45.

Вообще-то мы надеялись закончить раньше, но взявшись исполнять — восемьдесят пять форм, не уследили за временем. А пришедшие на утреннюю зарядку, стали зрителями забыв обо всем. Включая кем-то вызванного директора.