Марсианская святая (Нф-детектив)

Та слабым голосом ответила:

− Нет, это, в первую очередь, удовольствие для меня. Сэм так вас отрекомендовал.

− Не вставайте, − удержал её от попыток подняться хозяин. − Я принесу чаю.

Сэм плюхнулся в соседнее кресло. Настроение у него было приподнятое.

− Чему ты так радуешься? − спросила его помощница.

− Глазам стало лучше, − поделился приятным Сэм. − Того гляди, и Клементина не понадобится.

− Так бывает, − сказала Миранда. − Смена обстановки и хорошее питание.

− А может организму вольфрама не хватало? − сострил Сэм, намекая на полученные им осколочные ранения.

− Тоже вариант, − невозмутимо согласилась Миранда.

Грегор вернулся с кухни, толкая перед собой туерный поднос. Миранда одарила его взглядом, полным благодарности, когда тот передал ей кружку горячего чаю со сливками и сахаром, а так же блюдечко с медовой пахлавой. Урквин был приятным мужчиной за сорок. Крепкий шатен, под два метра ростом, с пышной бородой и усами, он носил зелёный вязаный свитер и просторные штаны из неокрашенного льна. Очки в роговой оправе придавали его лицу интеллигентный вид. Он походил на учёного или институтского преподавателя. Мягкий баритон и привычка поправлять пальцем очки в процессе разговора создавали комфортную атмосферу для общения, но сам Грегор, похоже, считал, что этого недостаточно и что он должен пойти ещё дальше.

− Я не буду вести разговор о делах, пока вы так одеты, − заявил он и вскоре вернулся с двумя шикарными махровыми халатами, толстыми, мягкими и тёплыми, и двумя парами пушистых тапочек. Как ни возражала Миранда, но ей пришлось сдаться и переодеться в домашнее.

Теперь они сидели втроём в халатах и тапочках, и большой туерный поднос с выпечкой и напитками парил между кресел, выполняя функции столика.

− Я вижу, Клементина задала вам жару, − сочувственно покачал головой Грегор.

− Она необычайно скрытная. Любит играть втёмную, − пожаловался Сэм. − Из-за этого после двух дней расследования я знаю ещё меньше, чем в его начале.

− Понимаю, Сэм. Я могу сказать о себе примерно то же самое, − согласился Урквин. − Чем больше я углубляюсь в ваш вопрос, тем больше у меня вопросов... Но есть и ответы.

− Мы слушаем, − нетерпеливо кивнул ему детектив.

− В первую очередь, стоит осветить вопрос, связанный с коррупцией, − начал хозяин. − Я пытался найти сведения в русской Сети, но у меня быстро возникли проблемы с авторизацией. Если в начале меня выкидывало на каждом десятом запросе, то под конец мне даже не давали сделать первый. Я использовал множественный анонимный доступ, но всё равно в русском сегменте Сети я теперь нежеланный гость... Это вовсе не значит, что мне туда дорога заказана, просто теперь придётся совершать больше действий для получения тех же результатов, что раньше.

− Хочешь сказать, что тема коррупции активно замалчивается? − спросил его Сэм.

− Я бы сказал, что такой темы не существует в принципе, − поправил его Урквин. − За многие часы поиска мне удалось найти только одно косвенное свидетельство, что проблема всё-таки существует. Одна барышня в своём публичном дневнике написала, что, по её мнению, места в очереди к Клементине Сидонской распределяются несправедливо − преимущество получают священники Экзархии, их родственники, друзья и духовные чада, а простые люди идут уже потом. Несколько пользователей того же ресурса отписались под её сообщением с подобными же сомнениями. После этого дневник барышни захлестнуло потоком анонимных комментариев в защиту Клементины и церкви. Было много рассказов про чудесные исцеления, бескорыстие Клементины и её покровителей, а так же ругани и даже угроз в адрес тех пользователей, которые поддержали барышню в её сомнениях. Сейчас учётные записи барышни и присоединившихся к ней пользователей удалены по решению администраторов ресурса «за клевету», но текст сообщения и комментарии к нему чудом сохранились в сторонних архивах. После всей этой истории я решил, что в русской Сети мне больше делать нечего, и переключился на наши информационные сети, в том числе, платные.

− А там? − спросила Миранда.

− А там вообще ад кромешный, − коротко охарактеризовал Урквин. − Стоит начать с того, что Клементина никакая не святая и не чудотворница. Всё её чудеса − это шарлатанство. Постумного воскрешения не существует в реальности − это всё утка русского сегмента ВЦС. Экзархия Марса прогнила до основания и стала прибежищем бессовестных торгашей и оголтелых фанатиков.

− Бред какой-то, − пробормотала Миранда. − И вы поверили этому?

− Я стараюсь вообще ничему не верить на слово. Любая информация должна быть подвергнута сомнению, как и её источник. Всё должно быть проверено и подтверждено, как здравым смыслом, так и множественными фактами. Это моя позиция, − заявил Грегор. − Поэтому я отсеял для вас всю чепуху и наветы и готов предоставить только ту часть информации, которую я нахожу заслуживающей доверия.

− Я хотела бы послушать, что вам удалось найти, − сказала Миранда.

− Хорошо, − кивнул Грегор. − По факту, за последние десятилетия на духовников Клементины Сидонской − протопресвитеров Павлиния Фарсидского и Альбория Элизийского − поступило несколько десятков тысяч жалоб по поводу ведения ими очереди к святой. Их обвиняют в пропускании без очереди «блатных» − родственников, знакомых, других священников и оплативших «пожертвование» − а также в самовольном удалении людей из списка или отодвигании их дальше по очереди. Случается, что тяжелобольные люди, годами стоящие в очереди, не доживают до приёма у святой и умирают от своих недугов раньше, чем до них доходит черёд. Экзархия замалчивает такие эпизоды и не реагирует на жалобы, заявляя, что Клементина не оказывает платных услуг, и вся её деятельность − чистой воды благотворительность, так что она никому ничем не обязана, а кого, когда и в каком порядке принимать − это её личное дело.

− Значит, всё-таки коррупция, − покивал Сэм.

− Вышеназванные протопресвитеры имеют обширную частную собственность на Марсе и других планетах. Поговаривают, что у них есть собственность даже за пределами Солнечной системы − на Альфе Центавра, например.

− Ого! А что насчёт самой Клементины? − спросил Беккет.

− С Клементиной всё гораздо сложнее, − пожевал губу Урквин. − Тут у нас она является предметом пристального изучения для ценителей всего загадочного. Официально считается, что постумное возрождение − это рекламный ход Экзархии. Якобы, у русских нет такой технологии, чтобы скопировать живого человека целиком, а потом воспроизвести его некоторое время спустя из цифровой копии.

− А у вас есть такая технология? − решила уточнить Миранда.

− У нас её и быть не может, − улыбнулся Урквин. − Исторически так сложилось, что первым способом достижения долголетия и даже физического бессмертия у нас стала полная кибернетизация тела человека. Это безумно дорогая процедура... А результат её, мягко говоря, сомнителен. Человек превращается в бесполого робота, практически неспособного получать удовольствия, в человеческом понимании. Такова плата наших богачей за бессмертие. Когда с северного полушария доходят вести об очередном «упокоении во плоти» с последующими воскрешениями, тут у нас в СМИ начинается навозная буря. Одно разоблачение следует за другим. Ещё бы, ведь воскрешённый человек снова молод, и все плотские удовольствия ему доступны. У наших «железных дровосеков», которые составляют большинство в парламенте, аж электрический мозг коротит от зависти и ненависти к соседям по планете... Поэтому официально считается, что технологии «упокоения во плоти» в реальности не существует. Это на руку мегакорпорациям, которые наживаются на кибернетизации богатых... Даже я, чего греха таить, слегка киборгизирован, − вдруг признался Урквин.

− Где же? − спросила его Миранда, но тут же поняла, какую глупость сморозила, и промямлила:

− Извините.

− Мой мозг, − ничуть не смутился собеседник. − Я уже рассказывал вам, когда вы просили найти для вас Зингер.

− Ой, да. Я вспомнила, − кивнула женщина. − Вы очень быстро отвечаете на все вопросы, даже на те, на которые ещё не знаете ответ.

− Именно, − подтвердил Грегор.

− То есть, постумного воскрешения на самом деле нет? − решил ещё раз удостовериться Сэм.

− Я отвечу на твой вопрос чуть позже, − пообещал Урквин. − Нужно добавить, что тут у нас считается, что трёхкратная постумная святая Клементина − это четыре разных человека.

− Как четыре? − не поняла Миранда.

− А вот так, − развёл руками Грегор. − Смотрите сами.

Он вызвал на подносе меню и запустил голографическое слайд-шоу. Оказалось, что поднос был ещё и проектором.

− Вот оригинальная Клементина Фредерика Гейден, баронесса Витгенштейнская, − сказал Урквин и вывел на экран фотографию. Это была та самая Клементина, чьё пластинированное тело стояло в холле Экзархии. На ней был белый полковничий мундир. Фотография была постановочной − целительница стояла на фоне золотой портьеры, у горшка с комнатной пальмой, опираясь на парадную саблю.

− Так любили фотографироваться флотские офицеры тех лет. Я сейчас говорю о событиях столетней давности. Сабля имеет стандартный размер, поэтому мы можем оценить рост Клементины, как метр семьдесят. Фотография снята незадолго до того, как со святой, якобы, сняли цифровую копию, чтобы упокоить её во плоти. Заметьте, даже мундир не может скрыть, что Клементина была худощавой, узкоплечей и с небольшой грудью.

Урквин вывел следующую фотографию:

− Вот Клементина сразу после своего первого постумного воскрешения. Между этой фотографией и предыдущей − два года разницы. Казалось бы, новая Клементина должна быть точной копией предыдущей. Но нет. Хотя лицо не изменилось, сама Клементина стала выше − метр семьдесят пять. Так же она раздалась в плечах и выглядит, в целом, пофигуристей. Увеличились грудь и бёдра. Волосы гуще и чуть темнее.

− Женщинам свойственно меняться, − заметила Миранда. − Она могла поправиться.

− Конечно, могла, − уклончиво согласился Урквин. − Смотрим дальше. Вот Клементина после второго воскрешения, произошедшего шестьдесят лет назад. Она точная копия себя после первого воскрешения, но это не один и тот же человек, потому что предыдущая Клементина должна была постареть к тому времени. Значит, это новая Клементина... Следующая фотография. Это Клементина после третьего воскрешения, случившегося тридцать лет назад. Она точная копия предыдущих двух возрождений, но такой она остаётся недолго. Вот как постепенно менялась её внешность за последние тридцать лет, − Урквин последовательно перелистывал фотографии: − Постепенно Клементина подросла ещё на пять сантиметров, а фигура стала атлетической. Текущая Клементина − дальше всех от своего оригинала, запечатлённого с саблей у кадки, и она не демонстрирует следов старения, хотя, по моим прикидкам, этой её копии сейчас должно быть порядка шестидесяти биологических лет.

− Вы хотите сказать, − подалась вперёд Миранда. − Что это не Клементина?

− Наши исследователи сходятся к тому, что, раз постумное воскрешение − сплошной обман, то все постумные Клементины − это разные женщины, которые с помощью пластических операций, были превращены в подобие оригинальной Клементины.

− Вот так дела, − пробормотал Сэм.

− А отсюда следует другой вывод, − продолжил свои умозаключения Урквин. − Раз это каждый раз это новые женщины, то они ни разу не святые и не чудотворницы. Если даже поверить, что постумные чудотворцы существуют, как нас пытается убедить Экзархия, то они точно не могут передавать свои способности другим людям, как эстафетную палочку. Мы переходим к следующему сомнительному вопросу во всей этой истории. Способна ли Клементина, кем бы она ни была, исцелять и воскрешать людей?

− Она способна? − спросила Миранда.

− Наши исследователи в этом сомневаются, − покачал головой Урквин. − Нет ни одного веского доказательства. Только официальные сообщения с северного полушария. Здесь, в южном полушарии, нет ни одного человека, который бы побывал у Клементины и вернулся назад исцелённым или воскрешённым. Пока что считается, что всё это − умело поддерживаемый миф и шарлатанство. Скажи, Сэм, Клементина исцелила при тебе хоть одного человека?

− Нет.

− А при вас? − Урквин посмотрел на Миранду.

− Нет.

− Такие вот дела, − Урквин сложил на животе руки.

− То есть, выходит, нет ни настоящего упокоения во плоти, ни настоящей Клементины, ни даже воскрешений с исцелениями настоящих нет? − разочарованно спросил Сэм у хозяина дома.

− Я озвучил официальное мнение, которое нашли для нас поисковые демоны. Тебя интересует моё личное мнение?

− Да, − подтвердил Сэм.

− Хорошо, − кивнул Урквин. − Тогда я должен провести с вами тест-мазок.

− Тест-мазок? − вздрогнула гостья. Сэм тоже занервничал. Видимо, у обоих гостей были какие-то свои представления о мазках.

− Это не имеет отношения к медицине, − успокоил их Грегор. − Тест-мазок чем-то напоминает блиц-опрос, который Сэм применил на Клементине, но он не настолько подлый. Я сейчас про трюк с секундомером.

− И в чём он заключается? − спросила Миранда.

− Я буду задавать вопросы, а вы отвечать «да» или «нет». Отвечать будет преимущественно Сэм. У вас потеря памяти, насколько мне известно.

− Вы узнали, что у меня за болезнь? − вдруг всполошилась гостья.

− Да, узнал, − ответил Урквин. − Это оказалось самым лёгким, но об этом позднее. Прямо сейчас − тест-мазок.

− Я готов, − сказал Сэм.

− Начали, − дал отмашку Урквин и задал свой первый вопрос: − Согласно сообщениям наших масс-медиа, в русской половине Марса постоянно проводятся крёстные ходы. Они достигают несколько километров длиной и кочуют из купола в купол − с факелами, иконами и хоругвями. Сколько раз ты, Сэм, лично видел крёстный ход за те три дня, что провёл на северной половине?

− Ни разу, − ответил Сэм.

− А вы, Миранда?

− Ни разу, − ответила гостья. − Да и как мы могли их видеть? Крёстный ход − явление исключительно локальное. Верующие ходят вокруг храма. Случается это только по крупным праздникам.