Вниз и влево

— Я ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ СТРЕЛЯЛИ В НИХ И НЕ ПЫТАЛИСЬ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ! — и прижала к его руке медальон.

В груди рвануло, под ногами на пару секунд будто образовалась пустота. Такое знакомое ощущение. Это треснул Кристалл, оплачивая работу Контракта.

Отто как-то механически опустил руку:

— Слушаюсь, фройляйн, — и приказал: Не стрелять в толпу!

— В остальном придерживайтесь плана, — сказала она, — Будьте готовы прикрыть меня. Как только люди разбегутся — весь огонь сосредоточьте на Эберте.

И она стремглав бросилась бежать по стене — туда, где кладка обвалилась. У самого края она приложила медальон к собственной груди и произнесла:

— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ НОСЯЩИЙ МОЙ МЕДАЛЬОН БЫЛ НЕУЯЗВИМ ДЛЯ ЛЮБОГО ОРУЖИЯ, ВКЛЮЧАЯ ПСИХОТРОПНОЕ!

Теперь у нее тоже была "магическая защита"! Напрягаясь изо всех сил, она вырвала из крепления на стене знамя рода Лейденбергеров, а затем спрыгнула вниз, на каменную осыпь.

— Фройляйн! Куда?! — закричали ей со стен.

Она не обращала внимания. Там, рядом с вывороченными камнями кладки, лежали мертвые тела тех, кого навеки остановил пулеметчик. Эльза сжала медальон:

— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ МЕРТВЫЕ ВСТАЛИ И ВЫПОЛНЯЛИ МОИ ПРИКАЗЫ! СТРОЙСЯ!

Пробежав среди мертвецов, она коснулась их медальоном по очереди. Своим измененным зрением она видела: с ними произошло то же самое, что они с Отто и Вальтером проделали однажды с убитым полицейским, заставив его ходить и двигаться. Единственная разница состояла в том, что сейчас все обошлось без помощи приборов. Их спиритические оболочки вернулись к телам, которым прежде принадлежали, — и теперь ими можно было управлять.

Ничего невероятного для Эльзы в этом не было, — чего не скажешь о венских обывателях! Жуткая шеренга поднялась, и переднему Эльза вручила знамя. Разбитое пулями его лицо слепо глядело вперед.

Сверху долетел сорванный голос фон Шоненвельдта:

— Баронесса, я знал вашего деда!.. И я рад, что он умер, не увидев этого дня!...

Однако Эльзу сейчас больше волновало другое... Маленькое, слишком маленькое вышло у нее войско! Шестнадцать трупов — против толпы в несколько сотен человек. На них даже никто до сих пор не обратил внимания в общей сутолоке. Но метрах в семидесяти от стены лежали те, кого скосила очередь Отто. Этих было десятка три.

Опасно было отходить от поместья, — но и делать было нечего. Убедившись, что Колесничий увлечен своим кругом, она скомандовала:

— Прокладывайте путь в сторону убитых!

Процессия под знаменем двинулась, куда было приказано, загребая перебитыми ногами.

Эльза справилась быстро. Еще тридцать два жутких солдата примкнули к ее "отряду". Передние ряды горожан застыли с нелепо раскрытыми ртами, — заметив происходящее, наконец.

"Чертов балаган, — выругалась про себя Эльза, цепляя медальон на шею, — Чертовы базарные фокусы..."

— Эй, вы!! — заорала она, надсаживаясь, — Вы немного ошиблись, господа! Ведьма здесь — я!!! Это мне вы бросили вызов! Бегите теперь!!! Или умрете — и присоединитесь к моему войску!!! — она набрала воздуха в грудь, — Взять их!!!

И все, кто был поднят подобием жизни, бросились на толпу, хватая и валя людей наземь. Поднялся дикий крик; люди не выдержали и кинулись удирать изо всех сил, толкая и топча упавших....

Пора было возвращаться. Но где же Колесничий?..

Ответом ей был шквал огня и стали, который обрушился вниз со стены поместья, накрывая высокую тощую фигуру. Колесничий опередил ее. Он быстро шагал прямо к поместью, качаясь, как под сильным ветром, и щит над ним мерцал... Он расхохотался, потом резко оборвал смех и запел, модулируя голос:

Знаю третье заклятье, которым возможно

Врага волшебством оковать:

Иступиться заставлю оружье противника,

Не сможет разить его меч!

"Так... так...Великие Заклятья питаются Кристаллом напрямую, — мысленно шептала Эльза, — Иди сюда... Иди, Бальжинима..." Бусины четок холодили руку в кармане.

Стальной ливень иссяк. Сверху послышались приглушенные ругательства; потом раздалось:

— Что встали?! Резервный взвод, батарею сюда!!!

Но было поздно.

Продолжая хихикать, Дэтлеф окровавленными пальцами нарисовал на стене руны Хагалаз и Райдо, приложил к камням ладонь. Всю стену, что выходила к парадной площади, сотрясла судорога, — а потом она словно взорвалась бурлящей мешаниной осколков и пыли... Выстрелы зазвучали откуда-то из двора.

"Герр Штальберг! Прием! Ответьте!" — безмолвно звала Эльза. Но Отто молчал.

Она вглядывалась в пыльную завесу, быстро отступая от нее прочь — к краю площади, под широкую липовую сень. Неужели Отто умудрился погибнуть? Ведь это только начало! Теперь Колесничий двинется внутрь поместья — и там его встретит все, что инженерная служба приготовила для возможной войны с половиной Европы...

Вдруг ее глаза расширились от удивления и боли: низко летящая пуля "чмокнула" ее прямо в правое плечо... Самая обыкновенная шальная пуля.

Талисман больше не хранил ее! Тадеуш не просто ушел, — нет, он отрекся от нее снова. Отрекся, растоптал свою вернувшуюся дружбу, увидев то, что она проделала! Горло ей сжал спазм.

— Достойного противника ныне я встретил! — вдруг раздалось совсем рядом, и высоченная фигура Колесничего выступила из пыльного облака. Он вовсе не пошел в поместье! — Прочие обождут. Теперь с тобою намерен я биться, поднимающая мертвых! Сзывай же свое воинство!

Эльза выпрямилась, опустив руку и чувствуя, как кровь заливает тело под одеждой. Горе сменилось безнадежностью, потом — яростью, почти веселой. Какая ирония! Встреченное, наконец, чудо привело ее прямо к смерти. Прекрасный план рухнул на пустом месте! Хуже все обернуться не могло, и никто ей теперь не поможет. Особенно — "воинство", поднятое силой ее Контракта. Ну, что ж... баронесса фон Лейденбергер примет гибель, как подобает.

— Воинство мне не нужно, — ответила Эльза хрипло, — Героям полагается биться один на один.

— Ха! Гордая речь. Но вижу, что ты ранена! Окажу уваженье тебе. Сравняем наши шансы!

И, смеясь, он вдруг вонзил нож себе в плечо:

— Так! И... так! И... — выдернув лезвие во второй раз, он с комичным удивлением себя оглядел, — Ой, я немного увлекся! Опять стало несправедливо! Это надо исправить... Теперь нужно разок воткнуть нож в тебя!!! — и двинулся к ней, весело скалясь.

Эльза почему-то вдруг поняла, что если этот ненормальный до нее доберется, последствия будут намного хуже, чем любая боль. Она с усилием подняла пистолет, безрезультатно выпуская пулю за пулей. Левая рука в кармане сжала четки. Что ж, пусть подойдет... Только бы хватило ловкости...Хотя бы на один удар...

— Я сомневался, — говорил он, с улыбкой приближаясь, — но теперь я уверен. Я тебя узнал, хоть не видел тогда твоего лица! Ты не идешь у меня из головы. Ты умеешь делать по-настоящему больно! Ну-ка...

Неуловимым движением он выбил у нее пистолет и сгреб Эльзу в охапку, пока она вынимала четки. Он перехватил ее руки, заводя их ей за спину, и прижимая ее к себе. Наклонившись к ней, он выдохнул:

— Моя очередь! — и раздавил четки, едва не сломав ей вместе с ними пальцы правой руки.

— АААААААЙ!!! — донесся до нее сквозь черноту ликующий вопль Колесничего.

Ее зубы впились в губу, сдерживая крик. И что-то разом изменилось в ней: вместо того, чтобы бороться, она вдруг поняла, что оказывать сопротивление — невозможно, кощунственно, нелепо, что бы он ни сделал! Надо было просто поддаться... поддаться... Только на самом краю ее рассудка билось что-то, не согласное на гибель: "Нет!!! Нет!!! Нет!!! НЕТ!!!..."

Эльза откинулась назад, почти теряя сознание. Но тут он совершил одну ошибку: выпустил ее правую руку. "Нет!!!" — мысленно выкрикнула она, преодолевая помрачение. Заведя руку себе за спину, она выхватила из своего левого рукава маленький кинжал, всю оставшуюся силу вложив в удар...

Получилось у нее лишь потому, что в такой ситуации Колеснице впервые дали отпор. Оплеуха свалила Эльзу на землю. Колесничий с искренним восхищением разглядывал кинжал, который вытащил из собственного бока. Потом залился безумным смехом, вновь приближаясь:

— Оооо, ты знаешь толк..! С ножиком веселее, да! Я тебе покажу...

В руке его сверкнуло лезвие Оружия Контрата.

"Не встану.... — неслось в эльзиной голове, — Больше не встану... Прощай... Тадеуш..."

...Тут в Колесничего ударила длинная очередь. Щит Турисаз полыхнул, отражая пули. В полной черноте погасшего зрения Эльзы голос Отто Штальберга рявкнул:

— Стоять!!!

Отто был не один. По бокам от него стояли еще четверо в форме СС и с оружием.

Колесничий скверно ухмыльнулся, сверкнул глазами:

— Гляжу я, в СС совсем плохо с людьми стало, когда вербуют таких недомерков. Тебя бы с повышением поздравить, коль ты бы и впрямь хоть на ладонь повысился, цвергово отродье! Прочь от моей добычи!

Отто безразлично смерил его взглядом, раскрыл папку с какой-то бумагой, развернул к нему.

— Нет времени препираться. Ознакомьтесь, что это и кем подписано. Дальнейший спор неуместен. Баронесса фон Лейденбергер отправляется с нами.

Один из эсэсовцев подхватил почти потерявшую сознание Эльзу и понес прочь. Дэтлеф стоял, испепеляя прибывших взглядом. Проводив взглядом Эльзу, он улыбнулся широко:

— До встречи, фройляйн. Уверен, что скорой! Я знаю, ты сама захочешь меня найти!

Отто опустил глаза, нагнулся, поднял из грязи эльзины четки и какую-то рваную тряпку. Четки он намотал на руку, а ткань бережно и медленно сложил и взял под мышку, прижимая к груди:

— Знамя Лейденбергеров... я забираю, как трофей.

* * *

Эльзу отнесли к машине и перевязали. Голос Отто неподалеку докладывал кому-то, что Италия полностью на стороне Райха, что поместье удалось захватить силами СС, используя потайные ходы, что сопротивление "Бальмунга" жестко подавлено, что Вермахт вошел в столицу, что Третий Райх вернул себе Австрию, как законную территорию....

Ей сковали руки за спиной, Отто лично довел ее до машины и толкнул на сидение. Сам он сел за руль. Эсэсовцы, что были с ним, разместились во второй машине и поехали следом. Они отправлялись в Берлин, в лабораторию профессора Убермана.

— Должно быть, в детстве вы вступали во все кружки, герр Штальберг, — с ядом произнесла Эльза.

— Должно быть, вы мало получили по морде, — чуть дрогнувшим голосом сказал Отто, — Могу добавить. Откройте только рот.

Эльза замолкла. Но тут Отто прорвало:

— Вы намекаете на измену? Не вам о ней говорить! Вы предали барона. Предали Империю. Предали даже наш давний тройной договор... Вы убедили меня в вашем плане. Я сделал на вас ставку. А вы..! Вы все сломали к черту. Вы бездумно покинули поместье. Попались в руки врагу. Врагу, которому вам нельзя было попадаться, — вы это знали. И конечно, он вас победил! И все, что держалось на вашем "Третьем глазе", отказало! Все защитные шлемы, все оружие! И тогда... Райх пустил в ход что-то новое. Какую-то новую убермановскую пушку. И некому было противостоять..! Наши войска прекратили сопротивление. Италия переметнулась к Германии. Шах и мат. Вы в чем-то упрекаете меня после этого? Вступить в "кружок" к СС — единственный шанс продолжить расследование. Я давно забросил к ним крючок. Я бы не задействовал его, если бы не ваш поступок! Но вы его совершили — и других шансов не стало. Ради клятвы я... вместе с ними уничтожил поместье... и "Бальмунг"...отряд барона... Почему вы это сделали? — вдруг обернулся он к ней, — Почему не дали стрелять в толпу? Я вас знаю. Я видел ваши опыты. Не поверю в вашу гуманность. Тут что-то другое... Молчите? И черт с вами. О причинах я дознаюсь иначе. В Берлине уже подготовили комнату для допроса. Вы все скажете, фройляйн. Вы скажете... что вы сделали со мной. Как заставили меня повиноваться. Что еще вы скрываете. И тогда я использую вас по назначению. Вы — деталь "Третьего глаза", не более. Верить можно только тем, кто под контролем. Я обеспечу контроль. Я отомщу за барона.

Эльза молчала.

Автомобили, покинув пределы Австрии, вдруг выкатились на поразительно ровную новую дорогу. Она запрокинула голову. Зрение, наконец, вновь работало. Над ними на огромной высоте распростерся бетонный орел с прямыми крыльями, венчавший мост, под которым они проезжали.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

в которой Эльза томится в заключении, но в итоге обретает свободу.

Автомобиль ехал по широким берлинским улицам, облитым солнцем. Люди спешили по своим делам; вот прошел молодежный отряд под такт барабана... Вдоль дорог и на множестве зданий реяли огненные флаги: алый фон, белый круг, черная свастика.

Машина затормозила у какого-то здания, — огромного и приземистого, несмотря на многочисленные колоннады и статуи. Один из эсэсовцев отправился доложить об их прибытии. Их ждали: через пять минут из здания стремительно вышел человек в форме оберштурмфюрера СС в сопровождении двоих лейтенантов. Они заняли еще одну машину, — и Отто снова тронул автомобиль вперед.

Минут через двадцать все три машины были у ворот помпезного городского поместья профессора Убермана. Пройдя многочисленную охрану, как пустое место, эсэсовцы и Эльза добрались до профессорской приемной, поражавшей взгляд мрамором, золотом, тяжеловесными резными панелями, картинами, статуями и гобеленами. В углу сидел охранник, который эльзиным зрением воспринимался, как характерная аномалия в причинно-следственной структуре. Колесничий, поняла она. Еще один...

Лота Леманн встала навстречу:

— Ооо, баронесса Эльза! Ах, сколько зим... И вы, господа...

— Нам нужен профессор Уберман, — прервал ее Клаус Кернер. Эльза уже уяснила: формально распоряжается здесь этот лощеный тип, хотя практически — она была уверена — Отто Штальберг. Считалось, что Кернер завербовал Отто и вынудил того сдать СС поместье и Эльзу.

— Профессор сейчас занят, — жеманно произнесла Лота, переключая кнопки на переговорном устройстве, — Впрочем, я могу передать...

— Передайте, — отчеканил Кернер, — что, если он не соизволит уделить нам время, мы подберем ему другого секретаря.

Лотта, скорчив гримаску, вновь переключила кнопки и пересказала профессору услышанное. Охранник в углу закончил полировать ногти, и теперь лениво поднялся из своего кресла.

Но удар попал в цель. Профессор, конечно, не хотел себе другого секретаря. Только Лотте, безгранично ему преданной, он доверял настолько, что даже позволял входить в свой кабинет.

— Расскажите господам из СС то, зачем они пришли, фройляйн Леманн, — проскрежетал из-под потолка механический голос, — У нас нет от них секретов.

Охранник медленно сел...

Эльзу провели в соседнюю комнату, где стоял стол, несколько стульев и кресло хищного медицинского вида; начался перекрестный допрос. Первыми пришлось отвечать Лотте и профессору, — но увы, из их ответов Отто не понял ни слова, не говоря уж о Кернере. Тот, наконец, сдался:

— Новобранец Штальберг, вы — куратор разработок баронессы фон Лейденбергер. Прошу вас продолжить...

Отто выступил вперед:

— Да. Только нужно отключить ее от "Третьего глаза"... от ее установки. Иначе она будет сопротивляться.