Легенда Элидианы

Ей семнадцать. Да, матушка ведьма. Батюшка — не дракон он староста в Боренках, это деревня в долине Лати. Жених — купец, торгует мехами и живёт в Гилане, их сговорили ещё прошлой весной. Она отправилась к нему не одна, а с дядей, он охотник, и его другом. Вышли поздно, поэтому дядя решил сократить путь и повёл их по горам. Хотел одно, а на деле вышло плохо. На них напал горный медведь, порвал дядюшкиного приятеля. Лечили его, а он всё рано умер, зато задержал их чуть ли не на декаду.

Она уговаривала дядю вернуться, но он сказал, что теперь вперёд ближе, чем назад. Может и так, только он не дошёл. Простыл, разболелся и сгорел за три дня. Она, Диана, пыталась ему помочь, но что она может, она же не ведьма.

Умирая, дядя велел идти прямо, никуда не сворачивая, она и пошла после того, как завалила труп камнями. Три дня шла, всё, что у неё было, съела. Думала, так и погибнет, но тут её нашла Элидия. К ней-то дядя её и вёл, она им родня. Дальняя.

Что дальше делать будет? Как дороги откроются, поедет дальше к жениху. Эли думает, что он непременно будет на ярмарке в честь весеннего равноденствия, вот туда они и отправятся.

На этом пытка была прекращена и ”девушке” позволили уйти обратно в тёплую комнату. Охотники хотели было её задержать, но ведьма на них так зыркнула, что мужики даже попятились и не стали чинить Диону никаких препятствий.

Когда охотники наконец ушли, оставив ведьме половину туши молодой горной козы, принц выбрался к ней из спальни, пылая гневом.

Он догадался, что слова ему на язык подсунула Эли лично. Сочинила сказочку и заставила принц её повторять. Сейчас его злило даже не то что она превратила его в девушку, пусть ненастоящую, а то, что она влезла в его мозги и управляла им.

Но ведьма не дала ему сказать ни слова. Подбежала, обняла, поцеловала и зашептала в самое ухо:

— Ты молодец, Дион, такой молодец. Умница! Не выдал себя и меня! Я так боялась!

Он не понял, чего конкретно она боялась, но гнев поутих, уступив место удивлению и интересу.

— Что тебя напугало?

Она вытаращила на него свои зелёные глазищи.

— Как что? Если бы охотники заподозрили, что мы врём, было бы худо. Меня бы не тронули, а тебя бы попытались увести. В наших краях красивая и ничья девка — большой соблазн. А когда с тебя слетела бы иллюзия, то могли и убить. Просто чтобы избавиться.

Дион вздрогнул от такой перспективы, но не сдался.

— А чем нам помог этот бред про Боренки и жениха?

Эли махнула на него рукой.

— Как чем? Всем! Боренки — есть такое село, его староста известен тем, что женат на ведьме и у них куча детей. Дочерей, из которых ведьма — только одна. Трогать дочь уважаемого человека опасно. Гилан — городок на равнине, но у границы гор, там много меховщиков. Наши тоже туда сбывают свои трофеи, так что ссориться с тамошней гильдией из-за девчонки никто не стал бы. История про дядю и его напарника — единственно разумное объяснение того, как ты ко мне попал.

— А..ааа, — начал Дион, но Эли его снова перебила.

— Понимаешь, если у тебя нет иной защиты, кроме меня, никто с тобой церемониться не будет. Если ты никто — заберут, чтобы потешиться, а потом в пропасть вниз головой. Нравы тут суровые, дикие. Меня и слушать никто не станет. Чтобы тебя защитить, мне пришлось бы убить их всех, а потом бежать из собственного дома. А раз ты — дочь уважаемого человека, они побоялись связываться. Я ведь могу ему нажаловаться, всё рассказать, а от этого будет плохо всей деревне. Они бы могли забрать, изнасиловать убить нас обоих, но. Во-первых, ведьма деревне нужна, а потом есть ещё Грар. Если со мной случится беда из-за деревенских, им всем существовать ровно до того дня, когда дракон проснётся.

Дион в ужасе слушал Элидию и сознавал, что она вытащила их из изрядной задницы. Мало того, заложила основу их побега от дракона. Но всё равно, то, что она залезла ему в голову…

Эли поняла страдания принца.

— Не переживай, — шепнула она, — Не лазила я в твои мозги, нечего мне там делать. Наложила подчинение и подсказывала, это всё.

— То есть, ты можешь меня подчинить полностью и я буду как болванчик делать всё по твоему желанию?

Эли снова его обняла, Дион замер истуканом, не желая отвечать на ласки.

— Не переживай так. Конечно, я могу подчинить тебя, но, поверь, это трудно и действует недолго. К тому моменту, когда охотники тебя отпустили, поверив, ты уже почти вышел из-под воздействия. Сам. И не думай, что это доставило мне удовольствие. Я бы с большей радостью сделала всё иначе, но времени не было чтоб тебя подготовить и натаскать. Ты сам виноват, что загрохотал и привлёк внимание. Я планировала организовать это ближе к весне.

Дион не сдавался.

— А показать им меня как есть?

— Молодым, красивым, безбородым мальчиком? Думаешь, для них такой вариант хуже девочки? Тут уж мне вовсе не отболтаться. Да и Грара бы они тогда не боялись, наоборот, стали бы меня тобой шантажировать: всем хочется ведьминых ласк попробовать. Так что лучше, что всё случилось как случилось, поверь. И пора нам уже готовиться: Грар проснётся через декаду после ярмарки, а нам надо обязательно на неё попасть. Деньгами разжиться, коней купить и отъехать подальше, пока дракон спит.

Она говорила очень убедительно, но что-то не складывалось у Диона в голове. Он спросил:

— Ты думаешь, мы сумеем уйти от погони, или Грар поленится нас искать?

Эли оставила его, села за стол и задумалась.

— Погоня будет обязательно и уйти от Грара нам не удастся. Но! Тут есть одна тонкость. Нам нельзя ему попадаться сразу, а то пожалеем, что на свет народились. Спросонок дракон голодный и очень злой. Я надеюсь на то, что, пока он будет нас искать, поест и немного успокоится, сразу рвать в клочки не будет. А если только он начнёт разговор, я его уболтаю. Не в первый раз.

Она вздохнула и поправила сама себя:

— Нет, изменила я ему впервые, конечно, но нарушать его запреты и приказы — это же моё любимое занятие. А ты… Я же не могла позволить тебе замёрзнуть, заболеть

и умереть.

Дион вдруг вспомнил о том, о чём давно хотел спросить Элидию.

— А почему всё так сложно, Эли? Почему Грар не отнёс меня домой сразу же, как только понял, что ошибся и его подставили? Так было бы проще для всех.

Ведьма расхохоталась.

— По-твоему, дракон — это верховая лошадь? Захотел — запряг и поехал? Нет, миленький. У этого гада характер, за три года на хромой козе не объедешь. Ему стыдно, что он так оплошал, а туда, где его обвели вокруг пальца, он теперь не сунется. Если, конечно, ему не подадут на блюдечке обидчика. К тому же, скажу тебе по секрету: ехать в когтях дракона — невеликое удовольствие. А на спину себе он тебя не посадит, эта привилегия принадлежит только мне, да и то со скрипом. Видишь ли, в когтях — это транспортировка добычи, это нормально. А посадить человека себе на хребет — величайшее унижение. Так что на Грара в качестве средства доставки не рассчитывай.

"Трудна была их дорога, многое пришлось преодолеть, прежде чем Дион и Элидиана достигли родины принца.

Дома Диона считали погибшим и вся страна носила по нему траур. Права же наследования престола король готовился передать супругу его сестры, то, что унёс дракон. Но это не радовало монарха, он сомневался, что избранник дочери окажется достоин доверия. Сама же принцесса интересовалась только нарядами и не была готова принять на себя бремя власти. Какова же была радость короля и королевы, когда сын вернулся к ним живой и здоровый! "

Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.

Ближе к весне погода совсем испортилась. Вдобавок к морозам задули злые ветры, проникавшие в каждую щёлочку, а оттепели приносили всё больше снега, который под лучами солнца таял, а за ночь схватывался и превращался в крепкий лёд. Обязанностью принца была ежедневная чистка крыльца и лестницы: с них надо было скидывать снег и сбивать наледь. С каждым днём делать это становилось всё трудней. Поначалу хватало лопаты, но после очередной оттепели приходилось орудовать топором, иначе лёд не поддавался. Дион вслух посмеивался, что это заменяет ему воинские упражнения и не позволяет утратить форму, а в душе его росло отчаяние: чем дальше, тем больше ему казалось, что зима продлится вечно. Он ждал тепла и одновременно боялся наступления весны. Не потому, что придётся покинуть уютный и уже ставший родным домик ведьмы, а потому что Грар проснётся. Дион понимал, что занял чужое место, и осознание этого придавало его близости с ведьмой особую остроту. Любовная интрига с чужой женой всегда риск но когда ты увоишь женщину у дракона... Элидия не заговаривала о том, как Грар может воспринять эту новость, но ясно было, что не обрадуется. Разгневается скорее всего, а дракон в гневе — это катастрофа.

Одно утешало и усыпляло тревогу: то, что весна ещё не пришла и до пробуждения Грара далеко.

Тем временем весна неслышно приближалась.

Эли каждый день радовалась, что солнце встаёт раньше и садится позже, но Дион этого не ощущал, пока однажды не вышел спозаранку с лопатой и не увидел, что уже светло, хотя всего декаду назад в это время было глаз коли.

Примерно тогда же Элидия начала собираться в дорогу. Дион только глаза таращил, глядя, как растёт груда тюков, которые она вознамерилась взять с собой.

— Как мы всё это потащим? — спросил он.

— Никак, — пожала плечами Эли, — Мужики придут, тюки в деревню спустят и на санях отвезут нас на ярмарку. Ведьме многие хотят услужить. Да, ты не забыл, что до самого города будешь играть роль моей племянницы?

Она потрясла перед носом принца одеждой, подходящей для девушки, в которую собиралась его обрядить.

Это пугало Диона, пожалуй, посильнее, чем даже гнев Грара. Изображать девчонку, что может быть унизительнее для мужчины, тем более для принца? Но, по словам Эли, другого выхода не было. Он только надеялся, что никто в Нанарии об этом не узнает.

К тому времени, когда им пришла пора отправляться в путь, день действительно прибавился весьма существенно, а солнышко пригревало всё сильнее. Лёд со ступенек уже можно было не счищать, он сам таял, а дерево успевало высохнуть прежде, чем снова обледенеть. Примерно за декаду до того дня, как они собирались уезжать, крестьяне прочистили дорожку до ведьминого дома и к Эли потянулась цепочка страждущих. Большинство шли за зельями, но дважды Элидии пришлось спуститься в деревню: корова не могла растелиться, а баба разродиться.

Когда Дион посочувствовал ей, ведьма только рукой махнула.

— Летом меня почитай каждый день дёргают. Роды — это самое милое дело. Святое, можно сказать. Хуже, когда люди конечности ломают или в драке кто-нибудь вытаскивает нож, а такое тут регулярно случается: горы, да и народ у нас суровый. Ну да в этом году отдохну. Тебя до твоей Нанарии провожать — это я в лучшем случае до следующей весны не вернусь. Поэтому, кстати, все свои запасы зелий выгребла: продам на ярмарке, будут деньги на дорогу.

Дион робко спросил:

— А Грар тебе ничего не дал? Ну, золота…

— Дал, — недовольно скривилась Эли, — Как всегда пожадничал. У дракона золото выманить — это я не знаю кем надо быть. В общем, на дорогу туда может впритык и хватит, но я же ещё вернуться собираюсь. Да и негоже принцу хлебом с водой питаться и под кустом ночевать. Нам придётся купить лошадей и оружие… Ты же умеешь держать в руках меч?

Дион поспешил заверить ведьму, что и меч, и кинжал, и лук со стрелами ему не в новинку. Эли успокоенно покивала:

— Ну вот и славно. На ярмарку ты приедешь девушкой, а уедешь молодым знатным господином. Нравится такой план?

Возражать принц и не подумал. Чем скорее он избавится от личины лже-Дианы, тем лучше.

В нужный день всё случилось так, как планировали Эли. Пришли три здоровых мужика, забрали все приготовленные ведьмой тюки и унесли их вниз по тропинке. Элидия и уже наряженный девицей принц поспешили за ними. Дион тихонько шипел, когда наступал на подол длинной юбки или она цеплялась за кусты и камни. Но даже если местные барышни позволяли себе ходить в горы, надев штаны, то на ярмарку в таком виде ехать было совершенно невозможно. Приходилось терпеть.

Утешало то, что под трехъярусными оборками, украшенными широкой расшитой каймой, прятались удобные кожаные штаны, заправленные в модные по здешним местам сапоги с ушками. Стоило содрать с себя ненавистную тряпку и сбросить личину, как Дион превратился бы в того, кем и являлся: красивого молодого парня.

Накануне Эли долго колдовала над подвеской, сделанной из кожи и вшитых в неё разноцветных речных камешков. Перед выходом повесила её принцу на шею и сообщила:

— Твою личину я привязала к этой штучке. Спрячь под рубашку и ни за что не снимай, пока не скомандую. Пока она на тебе, все буду видеть перед собой девушку. Прости, но без юбки не обойдёшься: основные изменения касаются тела, на одежду я навела только лёгкий морок, чтобы крой и отделка казались женскими.

Судя по всему личина удалась на славу. Деревенские девки и молодухи смотрели на Диона с неприязнью: его Диана была их во много раз красивее. Мужчины наоборот, ели его глазами, аж слюни текли. Заметив это, Элидия сморщилась, как от лимона, и шепнула принцу на ухо:

— Кажется, я перестаралась, надо было мордашку попроще выбрать. Но я не хотела слишком сильно тебя менять…

И вот что это было: комплимент или констатация издержек ведьминской профессии?

Сани Дион себе представлял исключительно по картинкам, в Нанарии ими не пользовались за отсутствием снега. Но то, что он увидел в горской деревне, сильно отличалось от того, что было нарисовано в старой хрестоматии. Это были похожие на огромные корзины тележки, снятые с колёс и поставленные на высокие полозья. Деревня готовилась к ярмарке. По улицам туда и сюда бегали люди с мешками и корзинами. Почти все ворота были широко распахнуты и было видно, как во дворах в санки запрягали небольших лохматых лошадок.

Эли прямиком отправилась к самому большому дому, шепнув Диону, что там живёт староста и он их ждёт, чтобы отвезти.

Действительно, на дворе у невысокого, кряжистого мужика, бывшего здешним старостой, стояли не одни санки, а целых три. Дион узнал наваленные на одни из них тюки: он сам помогал их увязывать. Около лошадки тёрся ещё крепкий старичок по имени дед Хмиро: он-то и должен был отвезти ведьму с родственницей на ярмарку.

Не прошло и часа, как они выехали и довольно живо стали спускаться по единственной ведшей из деревни дороге. Принц, сидя в тележке в обнимку с огромной корзиной, оживлённо вертел головой, чтобы рассмотреть окрестные красоты.

Уже через час его оживление бесследно исчезло, уступив место совсем другим эмоциям. Путешествие в санях оказалось испытанием для души и тела. Во-первых, Дион мёрз: от холода не спасала даже волчья полость, которой его любезно накрыл староста. Во-вторых было очень страшно: путь их пролегал то под осыпями, то по краю пропасти впритирку к скале. Время от времени санки шли чуть не отвесно вверх, так, что Дион откидывался на спину и его ноги торчали бы к небесам, не будь они придавлены тюками. Тогда вожжи из рук деда Хмиро брала Элидия, а сам возница трюхал сзади, поглядывая, как бы что не выпало на дорогу. Потом подъём прекращался, коняшку выпрягали и санки летели вниз под горку под действием собственной тяжести так, что дух захватывало. Старичок вел лошадь сзади в поводу и его приходилось ждать внизу.