Маг для финального поединка

— А тебе сюда что, не надо? — полюбопытствовал Виктор.

— Слушай, Витя, ты нашёл чудесную тему для разговора с девушкой. Особенно перед самым завтраком.

— Подожди! Как гасить факел, я уже знаю, а как закрыть твой портал?

— Точно так же. Не морочь мне голову. Даже если ты не сын принца Михаила, а внук принцессы Елизаветы, у тебя это легко получится. И даже если нет, он без подпитки энергией сам закроется.

Виктор так и не понял, сумел ли он закрыть портал или тот действительно закрылся без его участия. Он вообще не очень хорошо понимал, что с ним происходит. Парень чувствовал себя бесправной пешкой в чужой игре, в которой даже правил не знал. Неужели его действительно готовят к смертельному поединку с вражеским королём, могущественным магом?

Но исход поединка предрешён, тут Виктор не чувствовал и тени сомнения. Даже если поверить Эдуарду Сергеевичу и Дине, что он быстро станет очень сильным магом после какой-то там инициации, то что это изменит? Победа в смертельном поединке по определению достигается только убийством, и никак иначе. А он способен убить? Не дрогнет ли в последний момент рука, или чем он там будет убивать? Он даже когда-то не смог как следует пнуть бабушкиного кота, которого застал гадящим в его ботинок. Пожалел.

А тут противником будет человек. Причём такой, который отлично умеет притворяться. Дина великолепно притворялась перед следователем и судьёй, Виктор не мог не признать, что будь он посторонним, непременно поверил бы в её рассказ об изнасиловании жестоким маньяком. Вряд ли среди магов она уникальна. Тем более, для короля подобные навыки — естественное профессиональное качество. Он наверняка сумеет вызвать к себе сильную жалость, и Виктор будет долго колебаться, прежде чем нанесёт последний удар. А уж неуверенностью противника король сполна сумеет воспользоваться.

На этом пункте рассуждений Виктор остановился. Ведь ему вряд ли выпадет шанс нанести последний удар, так что глупо рассуждать, сумеет ли он это сделать. Скорее всего, именно ему предстоит вызывать жалость у победившего противника, причём, в соответствии с правилами, безуспешно. Напомнив себе, что нужно при первой возможности изучить полный текст правил, он покинул ванную.

В комнате принцессы завтрак до сих пор накрыт не был, а сама Дина ругалась с кем-то по телефону. Громкую связь она отключила, так что Виктор слышал только её реплики. Впрочем, нетрудно было догадаться, что ответы её собеседника были вполне под стать.

— Ты, полудурок, — шипела разъярённая девушка, — подумай же не задницей, а своей тупой башкой! Если ты, конечно, умеешь думать не задницей! На этом табурете будет восседать сам Его Величество король Эдуард! А ты мне что подсовываешь? Где ты возьмёшь, мне наплевать, понял? Мне нужны две нормальных табуретки, а не твои дебильные отмазки!

У Виктора мелькнула идея, на первый взгляд выглядевшая абсолютно сумасшедшей. Король и принцесса якобы считают его непобедимым бойцом, если не сейчас, то в ближайшем будущем. Оператор Локатора Толик — тоже. А может, все трое просто играли для него спектакль? Сейчас Дина, судя по всему, разговаривает с завхозом. Кто же ещё компетентен в вопросах поставки табуреток на королевский завтрак? Завхоз вряд ли участвует в спектакле, так что имеет смысл с ним поговорить, чтобы узнать что-нибудь новое. Виктор решительно отнял у девушки трубку.

— Я — наследный принц Виктор, — уверенным голосом представился он. — С кем я говорю?

— Много слышал о Вашем Высочестве, — откликнулся предполагаемый завхоз. — Рад, что вы, наконец, в Крепости. А я — Фёдор Павлович, главный по хозяйственной части. Её Высочество недовольна, что табуреточка слегка шатается, так что я могу сделать, если в апартаментах принцессы пол неровный? Я ей посоветовал подложить что-нибудь под ножку, не под её ножку, а под ножку табуреточки, а она почему-то сердится. Швырнула мне табуреточку обратно через портал, чуть не зашибла старика. Куда это годится? Разве августейшие особы так себя ведут?

— Вот что, Фёдор Павлович. До мебели мы ещё доберёмся. Вы мне лучше объясните, почему до сих пор не убрали дохлую крысу из вентиляционного туннеля? Я что, обязан это всё нюхать?

— А вы тут при чём, Виктор Михайлович? Девчата тухлятинки вашей сестричке подкинули, а не вам. Злые они на неё немножко, понимаете? Они же все хотят посмотреть на Ваше Высочество, а там, глядишь, и приласкать немного, почему бы нет? Дело-то молодое! А Её Высочество запретила, вот теперь пусть дохлых крыс и нюхает. Их там штук десять, не меньше.

— Вот скажите мне, вы футбол любите?

— Да не так, чтобы очень. Раньше любил, а теперь там одни негры бегают, неинтересно совсем смотреть.

— Значит, правила не забыли. Так вот, Фёдор Павлович, за вонючих дохлых крыс вы получаете жёлтую карточку. В смысле, предупреждение. А если для меня и дедушки Эдика не найдёте стульев, заработаете красную, и я лично вас удалю. Заодно и потренируюсь перед поединком с этим, как его? А, королём Феликсом!

— Что вы такое удумали, Виктор Михайлович? — перепугался завхоз. — Не надо меня удалять! Да и какая это для вас тренировка? Я старый уже, что за доблесть такому, как вы, убить такого, как я? Для вас это тьфу, и всё, а меня не станет. Куда это годится?

— Вот и не вынуждайте меня, пожалуйста, к крайним мерам. А то как зафутболю, мало не покажется.

— Да я и не виноват вовсе, Ваше Высочество! Просто сестричка ваша о табуретках говорила, а табуреточки у меня такие, как есть, и где ж мне взять другие? А вот вы о стульях сказали. Сразу бы так! Стулья у меня есть, сейчас парочку подберу самых лучших, не беспокойтесь! Вот уже один есть, принимайте! И сразу же второй будет. Портал мне открыть, или вы обеспечите?

— Открывайте вы, — небрежно предложил Виктор. — Мне что-то лень.

В комнате возник квадратный портал, сопровождаемый обычными потрескивающими звуками. Из него высунулись гнутые ножки стула. Виктор схватился за них и втащил стул в комнату. Появившийся второй взяла Дина. Стулья явно входили в разные гарнитуры, отличались и по форме, и по цвету, но оба, без сомнения, были очень дорогими. Виктор убедился, что ни тот, ни другой не шатаются, и сидеть на них удобно.

— Ну, вот, Фёдор Павлович, умеете же работать, когда захотите. Теперь ещё крыс приберите, и будете совсем молодец. Я имею в виду, поручите кому-нибудь. Вы же не уборщик, а руководитель, вам не по должности с дохлыми крысами возиться. Но смотрите, если не приберут...

— Не сомневайтесь! Через десять минут всё приведём в порядок, — завхоз прервал связь, но Виктор ещё успел услышать вздох облегчения.

Обернувшись к Дине, он перехватил её полный восхищения взгляд.

— Ты первый, кому удалось заставить подчиниться этого старого козла, — сообщила она. — Да ещё и с первого раза. Ни меня, ни дедушку он ни хрена не слушается. Ветеран Крепости, черти б его взяли, и, к тому же, принц!

— Всё дело в том, что вы видите в нём козла, а я — человека, — пояснил Виктор. — С людьми надо по-человечески, понимаешь?

— Ты будешь отличным королём, — предсказала девушка. — А я ещё не потеряла надежды стать твоей королевой.

* * *

Нежного тоже должен был разбудить телефонный звонок, но спал он крепко, и проснулся только от сильного и неприятного толчка локтем по рёбрам.

— Юра, заткни свой мерзкий телефон, — раздражённо потребовала сонная супруга.

— Иди ты... — он грязно выругался, но всё-таки встал, точнее, сел и нашарил ногами тапки.

— И не стыдно? А ещё Нежный называешься.

Не удостоив жену ответом, майор побрёл к стулу, на который бросил одежду. Сам он, впрочем, предпочитал использовать термин "положил". Путь ему освещал всё тот же телефон, просвечивая из кармана брюк сквозь ткань. Подойдя, Нежный потянул брюки на себя, из-за чего пиджак и рубашка упали на пол. Трезвонящий мобильник тоже сделал попытку вывалиться из кармана, но майор успел его схватить уже на лету. Звонил кто-то со скрытого номера, и не возникало ни малейших сомнений, кто бы это мог быть.

— Что за звонки такие в ночное время, товарищ Федералов? — недовольно осведомился он. — Знаете ли, тянет на телефонное хулиганство.

— Нет такой статьи, — возразил подполковник. — Двести седьмая сюда не подходит.

— Был бы человек, а статья найдётся.

— Всё шутите, товарищ Нежный? А мы отработали все дома с номером сто три. Никаких признаков террористической деятельности не выявлено.

— А до утра эта новость подождать никак не могла?

— Вы что, спали? — удивился подполковник, и Нежный не смог понять, наигранное это удивление или нет. — Это нехорошо. Вы же ведёте расследование, хоть и в неофициальном порядке. Да если бы мы спали по ночам, страну бы захлестнула волна терроризма. Раньше думай о Родине, а потом о себе. Как же иначе? А милиционеры, значит, вон как. Спят! В смысле, полицейские. Неудивительно, в таком случае, что преступность в стране процветает.

— У вас всё? — прервал его излияния Нежный.

— Не совсем. В деле фигурирует дед похищенного или сбежавшего осуждённого, со стороны отца. По нему есть кое-какая информация. Вам она интересна?

— Всё равно не сплю, почему бы не послушать?

— Нам удалось выяснить, что его любовница, бабка осуждённого со стороны отца, называла его Петей.

— Гениально! — восхитился Нежный.

— Что именно? — подозрительно осведомился подполковник.

— Выражение "осуждённый со стороны отца".

— Снова шутите, товарищ Нежный? Вы же прекрасно поняли, что я имел в виду. Теперь стало известно имя её любовника. По крайней мере, то имя, которое он ей назвал. И не думайте, что установить это было просто.

— Что вы, что вы! Это было очень сложно. Уж я-то могу оценить. Я ведь уже это имя установил, пока вы не спали.

— Каким образом? — по голосу чувствовалось, что подполковник ему не верит.

— Говорю же, очень сложным путём. Если вкратце, я сначала установил имя отца осуждённого, оказалось, его зовут Константин Петрович. Отсюда путём сложных умозаключений мне удалось выяснить, что отца Константина Петровича зовут Пётр. Стало быть, друзья и подруги называли его Петей или Петрушей. А как вы выяснили имя этого типа?

— Благодаря бдительности некоторых порядочных советских людей. Да, да, именно советских, потому что происходило это около сорока лет назад. Одна сознательная старушка просигналила участковому уполномоченному, что её соседка ведёт аморальный образ жизни, периодически принимая у себя в квартире постороннего мужчину. Поначалу участковый на сигнал общественности не отреагировал, но на десятый или сотый раз всё-таки решил проверить, не происходит ли там нарушение паспортного режима.

— Стукачка, значит, — прокомментировал Нежный. — Такие постоянно сигналят, но толку от них мало.

— Может, и так. Участковый посетил предположительно аморальную гражданку, но никого постороннего в квартире не обнаружил. Однако обратил внимание на огромное количество вещей заграничного производства в её квартире. И, в свою очередь, просигнализировал в ОБХСС, поскольку честным способом все эти вещи раздобыть было невозможно. Вы знаете, что такое ОБХСС?

— Да, то, что теперь называется "отдел экономических преступлений".

— Примерно так. Женщину допросили, и она сообщила, что это всё подарки некоего Пети, отца её двухлетнего ребёнка. Поскольку в деле явно была замешана заграница, подключили и соответствующие органы, на случай возможного шпионажа. Моим тогдашним коллегам удалось сфотографировать этого Петю, а вот проследить за ним не удалось. Он очень ловко избавлялся от слежки, что говорило о его специальной подготовке и связи с иностранными разведками. Говорил он с акцентом и выдавал себя за латыша. В паспорте стояла рижская прописка. Как выяснилось, документы шпиона оказались фальшивыми. Потом он исчез, и вновь обнаружить его не удалось. Наблюдение за квартирой его любовницы ничего не дало. Вот, собственно, и всё, что я смог выяснить, пока вы спали.

— Немало, — вынужден был признать Нежный. — Спасибо, товарищ Федералов. Информация, несомненно, полезная.

Попрощавшись с подполковником, Нежный вернулся на кровать. Жена демонстративно повернулась к нему спиной. Он робко погладил её между лопаток, но она так отреагировала, что стало ясно — настаивать смысла нет. Нежный прекрасно понимал супругу. Ей с утра на работу, а она вечером долго его ждала, легла, так и не дождавшись, около полуночи. Часа в два он вернулся, как ни старался лечь тихо, она всё равно проснулась. А теперь, в начале шестого, этот звонок. Такой сон трудно назвать полноценным ночным отдыхом, вот она и злится.

Тем не менее, жена заснула быстро, а вот Нежному не спалось. Сообщение подполковника его взбудоражило и прогнало сон. То, что федералы не нашли в сто третьих домах ни похищенного парня, ни каких-либо его следов, совсем не удивляло. Или осуждённого там никогда и не было, или похитители умело замели следы своего пребывания. Одно из этих предположений истинно, какое именно — неизвестно, так что никакой новой информации он не узнал.

А вот что касается таинственного Пети — тут совсем другое дело. Кстати, задумался Нежный, почему Федералов не назвал фамилию этого деятеля? Что не забыл — это точно, такие, как он, никогда ничего не забывают. Хотя, раз документы фальшивые, можно ли верить вписанной в них фамилии? Зато теперь якобы цирковой артист Петя принял реальные очертания. Да, Константин Петрович рассказывал о его фокусах с НЛО, но — со слов покойной матери. Да и разве это фокус — изобразить голографическую летающую тарелку? Вот уйти от слежки профессионалов наружного наблюдения КГБ, да ещё и не один раз — вот где настоящий цирк.

И это ещё не всё. Оперативники спецслужбы потеряли Петю из виду, когда его сыну было два года. А по словам Константина Петровича, последний раз он видел отца в пять лет. Выходит, фокусник Петя ещё три года продолжал навещать свою женщину и сына, а КГБ, наблюдая за квартирой, так ничего и не заметило? Возможно ли это вообще? Поверить трудно, но зачем подполковнику врать в таких вопросах?

Итак, можно считать установленным, что действует целая банда фокусников, за неимением лучшего Нежный решил называть их именно так. Если анализ подполковника верен, таких банд даже две. Петя наверняка входит в одну из них, в какую именно, установить пока невозможно. Если он заодно с похитителями, скорее всего, он и есть Хоттабыч. Его внук тоже имеет ко всему этому какое-то отношение, иначе бы его не похищали.

А вот как насчёт сына Пети? Нежный считал, что Константин Петрович тоже входит в банду, потому что никто кроме него не мог подменить деньги для взятки на простую бумагу. Но если эту бумагу резали какими-то алмазными ножницами, как утверждают эксперты, то подменял явно не он. Да и откуда там взялись базальтовые крошки? По всему выходит, что замену тоже обеспечили фокусники, ведь бумага, похоже, из той же пачки, что и письмо похищенного. Логично, на то они и фокусники, чтоб незаметно подменять.

Дача фальшивых взяток следователю и судье решила дело не в пользу обвиняемого. Ну, а если бы Константин Петрович не стал пытаться кого-то подкупить, что было бы тогда? Фокусники не могли не учитывать такую возможность, если отец обвиняемого, конечно, с ними не заодно. Судья, действуя по закону, всё равно вынесла бы обвинительный приговор, результаты следствия ей не оставляли выбора. А вот у следователя выбор был. Значит, нужно выяснить, не было ли на него давления со стороны потерпевшей. Если было, Константин Петрович, скорее всего, в банду Хоттабыча не входит.