"Лиса" из рода Ривас

Медленно тянулись секунды поединка, наполненные атаками барона и взмахами моего клинка, разрушающими эти атаки. Наконец, к исходу третьей минуты поединка, когда барон уже начал уставать, я уловил момент, когда тот недостаточно быстро переместился, тем самым буквально на мгновения предоставив мне возможность для атаки. Один удар — и палочка барона вырывается из его рук.

Подождав несколько минут, пока барон восстановит свои силы, мы вновь сошлись в поединке. На этот раз атаковал я. Используя только самые безобидные из известных мне земных заклинаний, я с помощью камертона изменял их до неузнаваемости, что полностью дезориентировало барона. Так что уже на сороковой секунде поединка я схватил пролетающую мимо меня палочку барона.

После схватки от былой эйфории не осталось и следа. Подаренный мне клинок был даже не заготовкой, а грубой подделкой под настоящий камертон. Это как прокатиться по сложной трассе сначала на призовом жеребце-трёхлетке, а затем попытаться добиться того же от двенадцатилетнего мерина, всю жизнь проведшего запряжённым в телегу. Окружающие, правда, были в полном восторге.

С обоими Круппами я проговорил далеко за полночь. То, что у фон Круппа не получился настоящий камертон, нисколько не умаляло его мастерства оружейника, смогшего на чистой интуиции воссоздать часть свойств камертона. А его сын в последние годы немало помогал ему в работе. Так что действительно будет очень жаль, если подобные таланты потеряют шансы на дальнейшее развитие.

На следующее утро я первым делом осмотрел Альфреда, Ульрику и одного из их детей, старшего мальчика по имени Свен, для того, чтобы определить причины их проблем. Мои первоначальные мысли об антагонизме энергии родителей, к счастью, не подтвердились, но не скажу, что результаты осмотра сильно меня вдохновили. У Свена, светловолосого крепыша четырнадцати лет, при тщательном осмотре можно было увидеть зачатки энергосистемы и некоторое уплотнение в том месте, где должен располагаться резерв. Такое впечатление, что ему попросту не хватило сил для полноценного открытия дара. Пришлось съездить в дом Круппов, действительно находившийся неподалёку. Верхом вся поездка заняла чуть больше двух часов в обе стороны. Картина, увиденная у Стена, полностью повторялась и у младших детей. Не являюсь не то что большим, но и даже малым специалистом в этой области, но по самым приблизительным прикидкам получается, что для появления хоть каких-нибудь шансов и Ульрика и сам ребёнок в течение хотя бы года после рождения должны находиться в месте, полном свободной энергией, причём энергией нейтральной. Впрочем, один вариант был, точнее, не вариант, а его набросок.

Много свободной и максимально возможно нейтральной энергии было в зданиях порталов, особенно расположенных в ведущих городах. Остались "мелочи" — уговорить портальщиков на этот эксперимент, не попав к ним в кабалу.

По счастью, у семьи Крупп оказались хорошие связи в отделении портальщиков Нуоррика. Так что договорились мы следующим образом: если фон Круппу удастся заинтересовать портальщиков достаточно для того, чтобы они предоставили Ульрике и её будущему ребёнку помещение вплотную к залу портала без каких-либо клятв служения со стороны всей семьи, то я изготовлю артефакт, позволяющий структурировать эту свободную энергию наилучшим образом. Конечно же, никаких гарантий это не даёт, но ничего лучшего я придумать не смог.

Что же касается моей задумки, то фон Крупп подтвердил, что лучшими мастерами по клинкам, в которые вложены палочки, по праву считаются толедские мастера. Конечно же, если ему удастся набрать металла ушедших, то возможны варианты, но это чересчур редкая удача.

— А кого Вы называете "ушедшими"? — Нет, я, конечно, предполагал каков будет ответ, но лучше уточнить.

— Тех людей, которые жили в этих местах до того, как появился туман.

— Благодарю. — Ну, я так и думал.

* * *

С домовым рода Тома я познакомился ещё ночью, в день приезда. Поговорить, однако, нам удалось только на следующую ночь, после решения вопросов с семьёй Круппов.

Домовой рода Тома выглядел как человечек с короткими ручками и ножками, весь покрытый длинными волосами, без малейших признаков одежды. Рост его составлял около шестидесяти сантиметров. Появившись по моему зову, он коротко поклонился мне:

— Здрав будь, человечек. Хозяин я здешний, Петрович. Зачем звал?

— И тебе здравствовать, уважаемый Петрович. Моё имя Серж Ривас, — с поклоном представился я.

Памятуя о вкусовых предпочтениях домовых, я лично поднёс Петровичу чашку с какао. Он принял её с благодарностью. В качестве завязки разговора я спросил:

— А как вы, домовые, отличаете, о ком из вас речь идёт? Я, к примеру, уже знаю одного Петровича, домового из замка Тодт.

Домовой недоумённо пожал плечами:

— Дык, чего тут отличать-то? Он ведь Петрович, а я — Петрович.

— Извини, уважаемый хозяин дома, но на мой слух эти два имени абсолютно одинаковы.

— Имя-то одинаковое, а вот отношение к хозяину — разное.

— То есть, ты хочешь сказать, что вы, говоря друг о друге, считываете не только само имя но и как бы слепок, отражение астрального тела домового?

— Ну ты слов умных понаговорил-то! Я таких и отродясь не слышал-то.

Не отвечая, я лишь кивнул и отсалютовал домовому своей кружкой. Ещё один кусочек головоломки встал на своё место:

— А ты сведения о домовом, который в бывших родовых владениях остался, имеешь? — Вспомнил я ещё один нерешённый вопрос.

— Дык, это я и есть. Жильцы мои, как съезжать вздумали, меня с собой позвали.

— А нового домового там не появилось, потому что там никто не живёт?

— Да как же у моих жильцов ещё один домовой появится, если я вот он?

— А почему у меня трое домовых?

— Дык, ты не ровняй! У тебя и выход на Грань есть, ты не троих, ты и больше хозяев потянешь.

— То есть, количество домовых, которых может "содержать" род, зависит от силы этого самого рода?

— Ну да.

— А вот если я заведу в своём родовом владении, скажем, банника, это уменьшит количество домовых, которых мой род способен "потянуть"?

— Банник-то! — Домовой мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза. Даже голос его изменился и стал таким мягким, обволакивающим. — Банник тот силу не забирает, а приумножает.

Мы помолчали. Я — укладывая всю полученную информацию "по полочкам", а домовой — явно пребывая в своих сладких воспоминаниях. Наконец, я прервал молчание:

— Петрович, дело у меня к тебе.

— Давай своё дело.

— Не могу я самостоятельно к костерку пройти.

— Тебе ж дали такое право?!

— Право-то дали, а пройти не могу. — Это действительно было так. Ещё в Люксембурге, попробовав воспользоваться искупительным даром Потапыча, я наткнулся на всё ту же стену.

— Дык, от меня-то что требуется?

— Мне нужно, чтобы ты помог мне попасть в сумеречный мир (так домовые называют серые пути).

— Это можно.

Тут опять-таки требуется небольшое пояснение. Дело в том, что накануне, во время схватки, я на автомате попытался войти в состояние форсажа. Ожидаемо, ничего у меня не получилось, но вот то, что в этой местности, то ли из-за близости тумана, то ли по какой другой причине, та стена, которая мешала мне, выглядела гораздо более реальной, я заметил. А чем реальнее препятствие, тем проще его изучить, а изучив — преодолеть.

И мы попробовали. И раз, ещё раз, ещё много-много раз... Утром служанка, заглянувшая ко мне, была встречена настолько диким взглядом моих красных глаз, что пискнув, убежала раньше, чем я додумался потребовать кофе... ну или морошкового вина.

Вскочив, я в раздражении стал буквально носиться по комнате. Нестерпимо хотелось что-нибудь разбить или сломать. Аликс, просочившаяся через дверь, была вместо приветствия встречена грубым: "Что надо"?!

Ничуть не обескураженная таким приёмом, Аликс присела в безупречном книксене и проговорила, добросовестно копируя позу примерной служанки:

— Сюзерен! Родовитый Тома договорился о встрече с одним из своих соседей, собирающем сведения о старых Богах Нуоррика. В том числе у него, оказывается, есть немало информации о валькириях. Ждём только Вашего решения.

Пока она говорила, я сумел взять себя в руки и ответил почти спокойным голосом:

— Езжайте без меня. Мне надо закончить эксперимент.

Аликс вновь присела в книксене и буквально растворилась в воздухе.

Оставшись один, я рухнул обратно в кресло. Мне просто необходимо было понять, что делать с этой преградой. Бездумно схватив лист бумаги и карандаш, я стал рисовать досконально изученную за эту бесконечную ночь стену. По мере рисования мне всё больше казалось, что "эту косточку я где-то видел". И только закончив рисунок я сообразил, что всё это время лбом бился в собственную ментальную защиту!

Застонав, я обхватил голову руками и начал ритмично биться ею о стол. Это же надо быть таким идиотом, не замечая очевидного! Защита ведь и предназначена для предотвращения перехода разума в иное состояния, от расщепления разума. Как обычно, когда задача была уже решена, пришло воспоминание. В Гиперборейской империи за возможность самому игнорировать этот тип защит отвечал специальный артефакт. В их устройстве было понамешано столько всего, что граф Ашениаси, при всей его любознательности, не рискнул даже подступаться к секретам этих артефактов.

На снятии защиты у меня ушло буквально две секунды. Миг — и я уже на серых путях. Ещё одно усилие — и я. впервые самостоятельно зашёл в состояние форсажа.

Петрович, всё это время сидящий в соседнем кресле, встрепенулся:

— Гляди-ка, неужто удалось?!

— Удалось. — Не рассказывать же ему о своей глупости.

— Ну, тогда я пойду, старших предупрежу. Они давно хотят с тобой перемолвиться.

После этих слов домовой исчез. Я же сходил, переоделся и подготовил всё необходимое для визита к костерку домовых. После этого вновь сел в кресло и задумался.

Конечно же то, что я на несколько секунд остаюсь абсолютно беззащитным перед ментальными атаками, смущало. И то, что у подавляющего большинства жителей Земли такой защиты вообще никогда не было, не утешало. Поэтому, прежде всего надо думать, как ликвидировать этот пробел. Быстрый перебор доступных вариантов ничего не дал, а на долгие разбирательства не было времени. Пришлось, вздохнув, отложить эту проблему. Кстати, надо хотя бы автоматическую напоминалку себе настроить, чтобы не забывать сразу же восстанавливать эту защиту. Уж это-то я могу.

Появился домовой:

— Серж Ривас, тебя ждут!

Сняв защиту, я сжал преподнесённый Потапычем камушек. Перед глазами возник небольшой вихрь, впрочем, почти сразу же исчезнувший.

Я огляделся. Да, вот это уже настоящий план астрала. Этот запах и этот туман ни с чем не перепутаешь. Туман плотным кольцом окружал небольшую площадку, в центре которой горел костёр. Я стоял на границе свободного от тумана пространства. У костра, не подходя вплотную к туману, толпилось несколько десятков домовых, все, как на подбор, высшей стадии развития. Среди домовых я разглядел и Кузьмича. Сразу же стали понятны его слова про знак. На одежде домового ярко светился герб рода Ривас, заключённый в круг. По краю круга было написано моё имя.

Заметив моё прибытие, домовые загомонили и придвинулись поближе ко мне. Последовало знакомство, во время которого я обратил внимание, что все домовые, даже с одними и теми же именами, действительно воспринимаются по-разному. После знакомства мне в категорической форме было заявлено, что я обязан помогать домовым пробуждать родовую магию у их жильцов и положить все свои силы на то, чтобы мочь восстанавливать связи алтарных камней с Гранью.

В первый момент я опешил от такой беспардонной наглости. Однако, заметив, что Кузьмич мне подмигивает, тут же успокоился. Домовые явно исходили из житейской мудрости козы, проявленной ею в первый день творения и высказанной носорогу: "попросил бы четыре рога, дали бы два". Так что, ничего не отвечая и вообще никак не реагируя на домовых, я присел возле огня и закрыл глаза. Примерно через пятнадцать минут прозвучало первое несмелое: "А что же ты хочешь за это"?

Прежде всего мне удалось настоять на том, что со мной разговаривают представители всех домовых мира. Так что, какие бы обязанности не возлагались на домовых по нашему договору, исполнять их должны были все, вплоть до домовых, живущих во владениях лервов.

Спорили мы долго и упорно, домовые яростно торговались за каждую запятую, но я изначально правильно уловил их настрой: я был нужен им значительно больше, чем они мне. Да и не врал я о своих сложностях, возникающих при попытках помощи им. Так что пройдя последовательно стадии крика, угроз, потрясания кулаками у моего носа и выдирания собственных волос, домовые постепенно стали сговорчивыми.

По итогу получилось следующее. В том случае, если мне с помощью домового удаётся убедить указанный домовыми род предоставить мне статус друга рода, то я помогаю этому роду получить родовую магию. А статус друга рода — это вам не баран начихал. Я бы, например, тысячу раз подумал бы, прежде чем предоставил бы кому-то такой статус. Как домовые будут помогать мне — понятия не имею, это их проблемы. Мне удалось добиться их согласия на то, чтобы к следующему роду я приступал только после окончания работы, вне зависимости от результата, с предыдущим. А то ведь загоняют от замка к замку. Ограничил я и общее количество возможных обращений в год — по тем же причинам.

За эти услуги домовые обязались отплатить мне помощью в том случае, если кто-то из их "жильцов" попытается причинить мне вред в их владениях. Нет, никакой шпионской сети мне не предоставили, разглашение тайн жильцов для домового недопустимо. Но вот в том случае, если на меня попытаются напасть в чьём-то владении, домовой обязан встать на мою защиту и помочь мне бежать.

А вот если уже я атакую, то тут всё на обычных основаниях, не только никакой помощи, но и даже нейтралитета мне не дождаться.

Отдельным пунктом шёл разговор о моих вассалах и прочих близких мне людях. Нет, помогать искать их, в случае, к примеру, похищения, никто не будет, но вот согласия не мешать мне выручать их или же не допускать их смерти в пределах владений домовых я добился. А это уже немало.

Главным же своим достижением в этих переговорах я считал то, что соглашение вообще не касалось высокородных родов. Мне удалось убедить домовых, что восстанавливать связь с Гранью для меня сейчас непосильная задача (что абсолютная правда) и я даже не представляю, как к ней подступиться (а вот это уже небольшое преувеличение). Так что если я всё-таки смогу провести такую операцию, мохнатым коротышкам придётся сильно "раскошелится" дополнительно.

Сразу же, как только соглашение было достигнуто, домовые стали покидать астрал. Через несколько секунд кроме меня у костра остался всего один домовой, тихо сидящий и смотрящий на огонь. Что ж, пора приступать к исполнению второй части плана пребывания у костерка домовых.

Я в неподвижности замер у костра, приводя себя в спокойное, несколько даже отстранённое состояние, наилучшим образом подходящее для блужданий по астралу. "Поймав" нужный настрой, я неторопливо встал. Мысленный приказ — и готовый аркан занял положенное место на моём левом (сказываются предпочтения графа Ашениаси) плече. Вздохнув, я шагнул в туман. Пора было начинать охоту.