Как ни хотелось пиратам поразвлечься на корабле, желающих выяснять отношения с Моа не нашлось. Несколько остывшие мужики, ворча, нехотя разошлись по палубе. Пиратша обернулась к защитникам шхуны:
— Ребята, надеюсь, вы понимаете, что расстаться с товаром легче, чем с жизнью?
Плохо вооруженные мужчины уставились в пол, и Моа поняла, что расстаться с товаром, для них было равносильно самоубийству.
— Подумайте о женщинах, если своя жизнь не дорога! — это увещевание, кажется, подействовало. А может, те просто поняли, что сопротивление бесполезно, и лучше согласиться на мирную сдачу шхуны.
Через час все ценное было вынесено с корабля, три золотых перекочевало в кошелек капитана и суда разошлись. На палубе шхуны остались Моа с Жигляем, который не бросил свою патроншу. Когда пиратский корабль поднял паруса, Моа обернулась к членам своей новой команды и спросила:
— Надеюсь, у вас хватит совести быть благодарными за то, что я остановила эту ораву?
Прятавшиеся до этого за спинами две женщины, чуть не с тумаками насели на своих "защитников" и высказали за них свое мнение:
— Конечно, благодарны, матушка! Не знаем как тебя и звать-то. Эти дурни сами не понимают, что с нами случилось бы!
— Я не матушка, а тетушка Моа. А что с вами случилось бы, говорите? С мужиками уже ничего — в зиндане, может быть, начинали, если из "пришедших". Шхуну сожгли бы, ну а вам, милые барышни я, да и никто другой, не позавидовал бы. Вряд ли вы после столь интенсивного использования живыми до берега добрались... — и, видя, что ситуация вполне стала доходить до мужчин, перешла к делу. — Вы мне должны одну услугу: пройдете по этому курсу до самого материка, — Моа не сомневаясь, указала нужное ей направление. — Затем я сойду на берег и заплачу вам семь золотых. Было бы десять, да три пришлось уплатить за ваших барышень. Это, конечно, не компенсирует всех ваших расходов, но даст выкрутиться из ситуации.
— Но это же семь дней пути, — попытался возразить один из мужичков, но другой тут же возразил. — Ничего, нормальная плата, и воды там спокойнее, чем здешние.
— К тому же теперь у вас на корабле два неплохих бойца! — поддержала его бывшая пиратша. Возражений на убедительные просьбы не последовало — да и кто бы мог устоять перед несокрушимыми доводами тетушки Моа? Так что шхуна, неспешно переваливаясь на волнах, гонимых почти попутным ветром, неумолимо приближала ее к неизвестной цели.
Спустя несколько дней, справа показалась далекая кромка берега. Капитан шхуны, приземистый мужичок, обросший лопатообразной бородой, видимо, призванной подчеркивать его немалый возраст и придавать солидность, объяснил Моа, что начинается береговая линия, и если она желает, то может сойти сейчас и продолжить путешествие верхом.
Хоть бывшая пиратша и не была искушена в мореплавании, но могла оценить тот факт, что скорость корабля, постоянно идущего почти по прямой при хорошем ветре, гораздо выше, чем темп продвижения лошади по петляющим дорогам. Так что она не согласилась на предложение лукавого морехода и приказала идти вдоль берега, пока не станет ясно, что дальше можно продвигаться только сушей.
Еще через пару дней такой момент настал: берег резко изогнулся влево, образуя залив и перегородив курс кораблю. В глубине залива виднелись дома какой-то деревушки. Моа спросила капитана, знакома ли ему эта местность, на что последовал ответ:
— А как же, конечно знакома! Это рыбацкая деревня. Здесь вполне можно причалить к пирсу. У нас осадка сейчас небольшая, прямо и подойдем.
Это устраивало всех присутствующих, и команда дружно принялась за дело, готовя корабль к швартовке и спуская лишние паруса. Настал момент, когда напарнику бывшей пиратши надо было решать свою судьбу. Моа отозвала парня ближе к юту и спросила:
— Ну что, Жигляй, дальше делать будешь? Хотя, теперь Жигляем тебя трудно назвать — изменился на глазах.
— А что, и правда, изменился? — удивленно спросил парень.
— Еще как! Сам-то не заметил? Смотришь теперь в глаза, и осанка выпрямилась. Сразу видно независимого человека, — усмехнулась Моа. — Я дальше помчусь по своим делам, а тебе теперь нянька не нужна. Так что выбирай, на корабле останешься или на берег сойдешь. Я тебе большую часть своих денег оставлю — примерно столько же, как и капитану.
Парень смутился, явно не зная, как реагировать на такой подарок. Но Моа не дала ему сомневаться, сказав:
— Не мнись, мне много денег уже не нужно. Чувствую: цель где-то рядом.
— А что дальше?
— Сама не знаю, — ответила, задумавшись Моа. — Просто такое ощущение, что деньги больше не понадобятся.
К ним, смущенно переступая с ноги на ногу, подошел капитан, почесал свою огромную бороду и сказал:
— Скоро будем причаливать, тетушка Моа.
— Вот и прекрасно!
— У меня вопрос к вам... — еще потоптался бородач и, наконец, выразил мучившую мысль. — Я так понял, что дальше по суше вам вдвоем вроде и не обязательно путешествовать. Не желает ли Жигляй остаться на корабле? Мы бы с удовольствием...
— А зачем я вам дался? — удивленно спросил парень.
— Ну, вы так сражаетесь... — мялся капитан. — Таких бойцов мы отродясь не видывали. Один против целого корабля разбойников.
— Это ты хватил! — рассмеялся Жигляй.
— А что, вот тебе и шанс! — обрадовалась Моа. — Давай, договоримся: Жигляй у вас на судне останется, пока не доберетесь до какого-нибудь большого города, — и добавила парню. — А там сам решай: новой жизнью зажить или продолжать плавать на этом судне.
Спустя полчаса она сошла на берег, облегчив на три четверти свой кошелек и не неся на совести никаких обязательств или грехов, если не считать пары золотых, которые задолжала Исааку за Жигляя. Все помыслы были устремлены вперед на дорогу. Моа чувствовала, как приближалась заветная цель, начиная будить в ней непонятные чувства и странные воспоминания. Но ей некогда было их анализировать — бывшая пиратша попросту спешила вперед, а для удачного продвижения нужна лошадь, на розыски которой она и отправилась...
Не дожидаясь вечера, Моа уже выехала на неплохом скакуне, наверняка, переплатив за него местному держателю конюшни. Зато была уже в пути и до ночи проехала добрый десяток миль по дороге, примерно совпадающей с нужным направлением...
* * *
Пять дней скачки могли утомить кого угодно, но не Моа. На самом деле, она почти не замечала усталости, так как была сосредоточена только на дороге и собственных ощущениях. С ней происходило что-то непонятное. Она ощущала, как внутри начинают подниматься воспоминания о событиях, никогда с ней не происходивших. Ей снились небеса, усеянные звездами, необычные люди и животные. А самым сильным чувством стало ощущение теплоты внутри, словно она приближалась к чему-то родному. И сегодня это чувство стало особенно сильным.
С утра Моа гнала сменного коня, только на полчаса остановившись в деревушке перекусить и дав скакуну отдохнуть. И вот, уже ближе к вечеру она почувствовала, что путь завершен. Цель совсем близка. Пиратша с удивлением рассматривала обычную маленькую деревушку перед собой. Что же здесь могло быть такого, что манило ее с другого конца моря?
Моа остановилась у крайней ограды и, спешившись, привязала коня. Она медленно пошла дальше, словно боясь спешить. Солнце клонилось на полпути к закату. Под ногами вилась пыль, смахиваемая с сапог чахлой травой, пытающейся выживать по обочинам дороги. Мимо тянулся покосившийся плетень. Где-то далеко лаяла собака, кудахтали куры, мычали коровы... Вокруг стоял обычный ранний деревенский вечер, когда крестьяне еще не вернулись с полей и скотных дворов.
Но Моа не замечала ничего вокруг. Она как будто плыла в собственных мыслях. Все ее неясные воспоминания и ощущения вдруг мощной волной стали подниматься изнутри, грозя затопить сознание. Большая женщина остановилась у очередного плетня — за ним сидела ватага детишек, которые, затаив дыхание, слушали рассказ какого-то человека. Моа стала вслушаться в слова...
* * *
...Ян последние дни чувствовал, что цель, к которой шел, сама стремительно стала приближаться к нему. Сегодня это особенно ясно ощущалось. Когда он пришел в эту деревушку, его, как обычно, уже встречала восторженная ребятня, и сейчас слепой рассказчик "отдавал долги" за еду и постой. Но не все было, как прежде. Его непослушная память начала выбрасывать совсем уж необычные воспоминания. Он рассказывал детишкам об удивительной, вечно пасмурной стране, вогнутой, как блюдце, где творились чудеса, росли гигантские деревья, водились ужасные животные и летали огромные птицы. Говорил о чудищах, водящихся в тамошних морских пучинах и огромной горе, стоящей посреди мира...
В какой-то момент он понял, что манящая цель, настигла его. Ян встал, прервавшись на полуслове, повернулся, направляемый мощным, как магнит, чувством, и успел только сказать ребятам:
— Бегите отсюда! Сейчас здесь случится что-то страшное! — и шагнул навстречу судьбе...
...Моа, слушая рассказ слепого человека, тоже почувствовала, как внутри что-то разорвалось, выпуская наружу поток чувств, который начал топить сознание. "Да, это он — тот человек, которого искало сердце. Только почему он слепой? Но ведь и она на самом деле была совсем не Моа... а кто же тогда? Вместо пиратши внутри проснулась другая, настоящая "она" и вытеснила эту картонно гротескную женщину-карикатуру. Было немного жаль страшную, но, в общем-то, честную и справедливую, неправильную и неспособную на разбой пиратшу. Толком не замечая ничего вокруг, она пошла навстречу тому, кто скрывался внутри слепого бродяги...
Разбежавшиеся от сказителя ребятишки увидели, как он осторожно переступая ногами, пошел к большущей и страшной тетке, двигающейся от забора. Одного вида этой женщины было достаточно, чтобы разогнать всю деревню. Потом дети заметили, как эти двое взялись за руки. И тут произошло что-то совсем непонятное: на месте странной пары полыхнул яркий свет, словно сверкнула молния. Тут же раздался скрежещущий звук, как будто что-то огромное рвалось и мялось. Воздух и лужайка на месте, в котором стояли два человека, стали искажаться и плыть. По ногам ребят ударила дрожь, в лица пахнуло ветром, и все стихло — на месте двух людей осталась пустая лужайка...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ВСПОМНИТЬ СЕБЯ
Предисловие для тех, кто не читал первые книги серии "Пирамиды Астрала"
Предвидя затруднения уважаемого читателя и очевидный вопрос: "Причем здесь какой-то Женя и еще более непонятная Лэя, и куда подевались Ян с Моа?", автор с прискорбием извещает, что Ян и Моа, действительно, приказали долго жить, и приказали не кому-нибудь, а Жене и Лэе, которые в свое время, презрев опасности, кинулись на выручку пропадающих в астрале людей. Чтобы все стало окончательно ясно, надо начать с некоторого времени до описанных событий.
Это произошло в один из обычных весенних дней в лаборатории, где работал Евгений Григорьевич Котов, а проще Женя. Одна подопытная собака впала в глубокую кому в результате того, что лаборантка сумела перепутать все, что только было возможно. Однако к утру несчастное животное чудесным образом ожило без какой-либо посторонней помощи. Женя, боясь обнародования столь негативных результатов по дорогостоящему медицинскому препарату, решил разобраться во всем сам.
Оказалось, что лекарство при определенном воздействии электромагнитного поля на мозг полностью подавляло работу коры головного мозга. Результат оказался столь невероятным, что Женя не выдержал и посоветовался со своими друзьями: медиками Славой и Ташей, и физиком Федей. Таша сразу поняла, что явление весьма напоминает "пограничное состояние" и "грозит" выходом души из тела. Спустя два месяца тайных исследований на животных молодые ученые решились на эксперимент на себе...
С тех пор произошло много захватывающих, удивительных и порой трагических событий (описанных в предыдущих книгах), в результате которых ребята проникли в астрал с его бесконечными и разнообразными мирами иллюзий, устроенных по принципу пирамид, вершины которых уходили в высшие уровни астрала. Многие из этих миров были созданы душами людей, когда-то живших на Земле. Ребята познакомились с забавным ангелом по имени Буль, который ознакомил их с жизнью "на небесах".
К сожалению, их поджидали не только восхитительные чудеса, но и опасности. Случилось так, что из четверых приятелей двое — Слава с Ташей осталась навсегда в астрале... Что, однако, не помешало всей четверке вместе с ангелом организовать "там" свою Службу Помощи кому ни попадя.
И здесь мы подходим к моменту, когда в жизни Жени появилась Лэя — гонимая императорским двором и инквизицией принцесса с планеты Сэйлар, расположенной в противоположном крыле нашей галактики.
Пережив в детстве клиническую смерть, Лэя стала "выходить" в астрал. Дело осложняло то, что в области планеты, где скрывалась высокородная семья, пространство было размягчено из-за близкого расположения гравитационной заплаты, индуцируемой капсулой с развернутым добавочным измерением. Обладая экстрасенсорными способностями, Лэя могла мысленно формировать объекты в соответствии с законами астрала, который частично проникал в реал в области влияния гравитационной линзы. А таких как она "ведьм" и "колдунов" издревле отлавливала и уничтожала инквизиция.
Весь астрал Сэйлара переполошился, когда вероятности развития планеты стали сходиться на скорой гибели всей цивилизации. И гибель эту должны были принести сами сэйлы (красивые гуманоидные жители планеты), разрушив капсулу с развернутым четвертым измерением. Чтобы спасти Сэйлар, требовалось срочное вмешательство в реал планеты. Лэя оказалась единственной из сэйлов, кто был способен хоть на какой-то контакт с астралом. Она помогла единственным во всем астрале носителям тайны свободного проникновения в реал и обратно (Женьке с компанией) открыть прямой путь с Небес на Сэйлар.
Женя, восхищенный красотой, умом и скромностью принцессы, не смог взвалить на ее плечи тяжкий груз ответственности спасения целой планеты, и решил, как представитель более развитой цивилизации, пойти вместе с девушкой, "вселившись" в тело ее слуги Зара. Им пришлось дважды совершить долгие походы, порой, в неимоверно опасных, а порой, просто в парадоксальных условиях.
В результате планета оказалась спасена, однако Женя с Лэей "неосторожно" позволили своим чувствам перерасти в любовь, за что пришлось заплатить расставанием. Неожиданно им помогло то, что душа Зара нашла свою половинку в одном из миров астрала и не горела желанием возвращаться в реальное тело, а Буль, наоборот, оказался в неописуемом восторге от невероятной для ангела возможности пожить в реальном теле. Так что Женя с легким сердцем перекочевал на постоянное место жительства в тело Зара на Сэйлар.
