Клим'с клан

— А можно внутрь панциря засунуть кислородный баллон часов на десять и пару пулемётов? — в дверях стоял отец Клима.

— Наверное, можно, но надо вначале создать всё по частям. Я пока с трудом себе эту конструкцию представляю — давайте рисовать.

Мать Клима достала стопку бумаги и несколько карандашей, потом принялась рисовать:

— Чтобы панцирь мог складываться и раскладываться, нужно, чтобы были пластины с совпадающими пазами — вот так. От трехсот килограммов придётся отказаться, иначе никто изнутри их не сдвинет с места. А ещё внутри должна быть плёнка, чтобы изолироваться от газа — вот так.

— А как же стрелять из пулемётов, если изолироваться? — опять встрял отец Клима.

— Костик, тебе бы только стрелять! Мы же договаривались — никакого смертоубийства, — всплеснула руками Ольга.

— Можно стрелять, чтобы отгонять охотников, а то просто увезут, как есть, или панцирь взорвут, — за отца ответил Клим. — Такую бронированную черепаху всё равно могут измором взять, поэтому ей надо как-то двигаться, защищаться и, возможно, нападать, чтобы больше не приставали. Чёрт, опять какой-то танк получается! Так не пойдёт — не можем же мы всю жизнь в этом панцире сидеть!

Мать Клима вслед за словами сына перечеркнула рисунок и взяла новый листок. Потом поставила единицу и казала:

— Так, ребята, включаем фантазию. Чего мы опасаемся?.. Господи, прямо как в детстве!

— Мы опасаемся дротиков со снотворным.

— Значит, номер один — непробиваемая для дротиков кожа. Пока не углубляемся — потом решим, как это сделать. Чего ещё боимся?

— Нас могут схватить и увезти.

— Когда хватают, есть время на то, чтобы во что-то превратиться или превратить вещи вокруг себя?

— Только если есть боль, а вещи должны быть мокрыми, и к ним можно прижаться головой.

— Значит, нам нужно иметь с собой шприцы, воду... Ну, а что с головой? Шею, как у жирафа, быстро можно отрастить?

— Мам, ну ты совсем уже даёшь — жирафы-то тут причём? — Клим не поспевал за фантазиями матери.

— Я же говорю: включайте фантазию! Вас хватают в чистом поле — как вы можете защитить себя? Во-первых, у вас всегда есть земля, бетон, асфальт — что-то под ногами. Вы можете использовать этот материал, чтобы укорениться. Наша черепаха должна не просто броню иметь, а врастать ею во что-то тяжелое, чтобы не сдвинули. То есть, увидев врагов, вы должны намочить пол под собой — да хоть пописать на него, — а потом упасть и врасти в него. А, если не дадут упасть, придётся удлинять шею — разве не так?

— Да уж, Свет, фантазия у тебя работает! — удивлённо воскликнул отец Клима.

— В детстве мы с мамой играли в такие игры — как выбираться из сказочных трудных ситуаций, если у тебя есть волшебная палочка. Например, если идёшь драться с драконом или на тебя нападают сто разбойников. Правда, сейчас вы ограничены материальным миром — не можете становиться невидимыми или летать...

— Ну, почему, мы можем летать, — возмутилась Ольга.

— Вам для этого надо превратиться в птицу, а она не сможет размахивать мечом. Да ещё куча ограничений — вода, голова... Получается, что перед нами стоит чисто инженерная задача — как сконструировать из реальных материалов и существующих живых существ новое сверхсущество?

— Ладно, тогда пиши — пункт два — шприцы или что-то ещё для боли, пункт три — вода. Это всё можно носить с собой. Но что толку торчать вмонтированным столбом?

— Верно — нужно удирать или нападать. Удирать, когда вкопан в землю, можно через ту же землю — превратиться в крота, например. Если же влипнешь в бетонный пол, то удирать — только через воздух, птицей...

— Подстрелят птицу. Да и по голове успеют треснуть — в общем, вырубят, пока шея отрастёт, — угрюмо вставила своё слово Варвара. — Мы ничего умного не успеем придумать, а времени совсем не осталось. Поэтому меняем внешности и линяем отсюда. С документами решим позднее — сотворим что-нибудь из мокрой бумаги.

Погода на улице портилась, настроение у всех тоже стало мрачным. Отец Клима обещал, что отвезёт всех в неплохой мотель неподалёку. Когда выходили из дома, дождь уже припустил основательно. Все уселись в автомобиль, после чего отец Клима подъехал вплотную к воротам. Он вручил Климу винтовку и велел палить, если вдруг появятся чужаки — можно поверх голов, чтобы хотя бы спугнуть. Мать, было, возмутилась, но после короткой перепалки обиженно замолчала. Варвара вызывалась стрелять, причём на поражение, но отец Клима заявил, что она не справится с отдачей. Клим открыл заднюю дверь со своей стороны и встал, опершись о крышу автомобиля локтями. Винтовку он навёл на ворота и замер. Дождь лил ему за шиворот, но он стойко ждал. Отец тем временем рванул ворота и тут же побежал на своё место. Ворота отъехали, отец Клима вскочил на своё место и крикнул сыну: "Залезай!". Их двери почти одновременно захлопнулись.

Автомобиль рванул с места и тут же замер — поперёк дороги стоял другой автомобиль. Мать Клима закричала: "Блокируй двери!", но дверь со стороны Варвары уже распахнулась, раздался треск, пахнуло резаным металлом, и кто-то снаружи схватил девушку за шею. Варвара истошно закричала. Мать Клима, сидевшая рядом, вцепилась ей в руки. Сам Клим, который сидел с другой от матери стороны, размахнулся винтовкой и собирался ударить нападавшего прикладом, но внезапно с тем что-то случилось — он странно взвизгнул и затрясся. Потом его отбросило назад. Растрёпанная Варвара бросилась за ним, но всего лишь захлопнула дверь и завопила: "Газу!". Отец протаранил стоящую перед ними машину в районе капота — та развернулась, дав их внедорожнику дорогу. Двигатель завыл, и они помчали по тряской дороге — Клима на очередной кочке так подбросило, что он пребольно стукнулся головой.

Через десять минут отец снизил скорость и сказал:

— Они не преследуют нас — очень странно...

Автомобиль выехал на обочину и остановился. Отец выключил фары и обернулся к Варваре:

— Ты не ранена?

Сейчас, когда двигатель перестал истошно рычать, стало слышно, что Варвара плачет. Мать Клима гладила её по голове и плечам. Ольга, обернувшись с переднего сидения, протянула руки и подняла голову девушки за подбородок. Клим смог рассмотреть в отблеске света приборной доски, что лицо у Варвары совершенно мокрое. Мать Клима сказала:

— Они ударили её электрошоком.

— Ох, ты, Господи! — запричитала Ольга. — Детка, тебе очень больно?

Варвара кивнула. Мать Клима продолжила:

— Но, кажется, детка превратила того мужика в какую-то странную тварь.

— Превратила? В тварь? — Ольга отпрянула.

— В черепаху, — слабо прошептала Варвара. — Вы же черепах непрерывно обсуждали...

Она замолчала, всхлипывая. Все терпеливо ждали. Наконец, Варвара смогла продолжить:

— Я растерялась... В голове — полный кавардак, боль зверская — как будто по ноге ножом рубанули. Черепахи только и вспомнились... А он мокрый весь был, навалился тушей. В общем, не знаю, как это получилось, но я, когда дверь закрывала, видела: он определённо стал черепахой — большой такой...

Отец Клима внезапно громко рассмеялся. Клим аж вздрогнул и почувствовал, как вздрогнула рядом мать. Смех был явно некстати в их ситуации. Отец смущённо сказал:

— Извините. Просто чудно — оказывается, мы можем изменять не только неодушевлённые предметы, но и одушевлённые тоже! Наш незадачливый охотник сам собрал все нужные компоненты — явился мокрый, сделал больно и для апофеоза прижался к голове нашей дорогой Варвары! Пусть теперь скажет спасибо, что она не превратила его в ночной горшок.

И он опять захрюкал, пытаясь сдержать смех. Но в этот раз остальные его поддержали.

— Но почему ты надела мыслеформу черепахи на него, а не на себя? — спросил Клим. — Мы же обсуждали черепах на свой счёт...

— Не знаю — растерялась, промахнулась..., — не знаю! — Варвара взвизгнула в конце и добавила злым голосом. — И мне плевать, что с ним дальше будет. Я же говорила: пусть нас боятся!

— Подозреваю, что они впредь будут осторожны и просто не станут к нам притрагиваться... — сказал отец Клима. Он вырулил с обочины, и они ещё где-то с полчаса ехали, пока не остановились во дворе двухэтажного здания, на котором висели светящиеся новогодние гирлянды в форме слов "гостиница", "мотель". Им пришлось снять три номера, поскольку больше двух кроватей в номере не было. Клим предлагал, что будет спать на полу, но администратор — тощая тётка со злым лицом, — не разрешила. Отец Клима крякнул, но заплатил за два дня и всё оформил на свой паспорт — внешность никто не менял, поскольку решили, что в этой глухомани нет камер, а постояльцев записывают только в толстый бумажный журнал.

Стояла уже поздняя ночь, все разошлись по номерам и легли спать. На следующее утро удалось собраться только к полдню, причём у всех был такой вид, словно ночью никто не спал. Более-менее выглядела только Ольга, но ей было положено так выглядеть в облике бразильской фотомодели. В местном ресторане кормили невкусно и дорого, в результате все зациклились на обсуждении недостатков здешнего сервиса, а настоящие проблемы — с охотниками и дальнейшими туманными перспективами — вдруг отодвинулись на задний план. Бессмысленную дискуссию прервал замигавший зелёным медальон Клима. К удивлению, интернет в мотеле нашёлся — более того, подключенный к сети компьютер стоял в отдельной комнате.

Перед выходом на связь Варвара с Ольгой долго спорили, какие внешности у них были при прошлом сеансе с Лондоном. Отец Клима решил их спор, после чего все занялись метаморфозами — поодиночке, чтобы потренироваться. Мать Клима широко открытыми глазами за всем этим наблюдала и ойкала. Её попросили зайти за стол с компьютером, чтобы не попадать в кадр. После этого Клим набрал нужный адрес и пароль. К удивлению, на том конце был только Веллингтон — он был в фиолетовой рубашке с широкими рукавами и неизменным бриллиантом на воротнике. Клим отметил, что тот взволнован. После приветствий Веллингтон сказал:

— У нас есть разведданные из стана Баумана — вы вчера устроили им нечто невообразимое! Сам Бауман собирается лететь в Россию. Что у вас там произошло?

Клим перевёл остальным вопрос и задумался. Варвара ткнула его в бок:

— Ладно, хватит уже скрытничать.

Клима внезапно осенила мысль — он сказал:

— Мы вчера превратили в черепаху одного из нападавших.

Веллингтон молча смотрел с монитора и только часто мигал. Клим тем временем сказал остальным, что он признался во вчерашнем инциденте. Наконец, Веллингтон произнёс:

— Как вам это удалось?

— Случайно. Нам ещё самим нужно разобраться, как это получилось. Но важно другое — это умение может закончить, наконец, войну — ведь, получается: мы можем дать Бауману то, что он хочет, — молодое тело, — и для этого не нужно нас больше препарировать. Если мы смогли превратить его бандита в черепаху, значит, нам по силам и его самого превратить в кого угодно.

Веллингтон нахмурился и ошарашено молчал. Клим тем временем перевёл свои слова остальным — мать Клима даже шёпотом закричала "ура!" и беззвучно захлопала в ладоши.

— Это очень и очень интересно, — наконец, произнёс Веллингтон и широко улыбнулся. Климу опять показалась эта улыбка искусственной, но он решил не потворствовать своей паранойе. Кроме того, он чувствовал эмоциональный подъём от только что сделанного открытия. Веллингтон тем временем продолжал. — Я тогда присоединюсь к Робин — она уже взяла билеты в Москву на послеобеденный рейс. Пока не пытайтесь вступать в переговоры с Бауманом самостоятельно — мы должны подумать, как выторговать наилучшие условия. Ему верить ни в коем случае нельзя — он слишком коварен, поэтому может захватить вас в плен, если поймёт, что ваши способности можно пустить ещё на что-то полезное лично для него. Он точно не остановится на своей молодости — будьте бдительны! Давайте договоримся о месте и времени нашей встречи в России...

Глава 13 "Враг моего врага"

— Я пойду, — заявил отец Клима.

— Как у тебя с английским? Ну, или с французским?

— Читаю... со словарём...

— С языками у нас — только Клим и Светлана, но она — не оборотень, — категорично заявила Ольга. — Клим уже не раз показал, что обладает сдержанностью и здравым смыслом — больше, чем у некоторых взрослых..., которым только дай пострелять.

— ...или полетать всласть, — парировал отец Клима.

— ...ну, и, наконец, он у нас и так — основной контакт. Ещё и волшебный медальон у него есть... Идти всем вместе — тоже не резон, хотя я бы рекомендовала Костику сидеть где-нибудь в засаде.

Веллингтон с Робин прилетали поздно вечером, а встретиться договорились после приземления в гостинице аэропорта. Отец Клима должен был довезти его до места. Поскольку оказались совершенно свободными почти шесть часов, решено было посвятить их тренировкам. Только основной навык, который мог пригодиться в ближайшее время — превращение других людей — не на ком было практиковать. Мать Клима, как единственный не-оборотень в их компании, категорически отказалась, хотя и признала, что было бы интересно побывать в шкуре черепахи, но только не всю оставшуюся жизнь.

— Может, предложим какой-нибудь некрасивой пожилой женщине, — заявила Ольга. — По себе знаю: точно согласится!

— Тогда можно сразу писать на мотеле: "здесь живёт клан оборотней", — возразил Клим.

— А мы выедем куда-нибудь далеко-далеко, сменим внешности и автомобиль...

— Мам, а документы? — отрезала Варвара.

Все снова почувствовали своё отчаянное нелегальное положение в мире обычных людей. В результате занялись обычной уже рутиной — проводили метаморфозы вчетвером, втроём и так далее по обычному плану. Мать Клима раздобыла где-то книгу и читала её, отрываясь только, когда очередная метаморфоза завершалась. Она уже не ойкала, да и остальные обменивались исключительно деловыми комментариями — как щёлкает или пахнет мыслеформа. Совместные тренировки делали из родственников Клима матёрых оборотней. Единственно, что проходило плохо у всех, кроме Клима, — это изменение внешних предметов. Проблески случались у Варвары — например, она в одиночку смогла исправить смятый капот их внедорожника. Отец Клима неизменно пытался сделать из подручных средств оружие, но получались карикатурные муляжи. У Ольги все предметы выходили неизменно размытыми, будто их вытащили из восприятия очень близорукого человека. Она жаловалась, что в голову лезет всякая чушь, поэтому невозможно представлять больше пяти секунд какую-то одну определенную вещь. При этом, соединив руки всех четверых членов клана, тот же отец Клима моментально получал приличный пистолет Макарова с патронами. Он так ему обрадовался, что тут же укатил куда-то в лес и вернулся, только отстреляв две коробки — по возвращению от него остро пахло сырой гарью.

Требовалась помощь взрослым и для обратной метаморфозы из животных. Ольга настояла на своём превращении в орла, для чего пришлось выбраться из мотеля и отъехать на пару километров в поля по жуткой грязи. Ольгу в результате отпустили в небо только с таймером на шее не больше, чем на полчаса. После возвращения в человеческое обличие она рыдала и обличала остальных в том, что им неведомо чудо полёта. Мать Клима в этот момент оторвалась от своей книги и возразила: