Все ведьмы - рыжие

Ксюша ретировалась, ее подруги продолжали потрясенно смотреть на меня. Молча взяла еще кусочек шоколада и снова включила игнор всех и вся.

Лекция прошла стандартно, а после нее я решила размяться. С Рустамом Владимировичем у нас сегодня по расписанию было четыре пары, так что оставались мы с том же кабинете, но пройтись однозначно требовалось. И едва препод вышел, я встала, подняв руки вверх, потянулась, и замерла, едва чужие пальцы скользнули на мою талию.

— Марго, балдею с твоих рыжих кудряшек.

Там стоял не Князь, и не демон и даже не Колдун, от него бы я такой подлянки как раз и ожидала. Там стоял Снег! Белые волосы колючим ежиком, льдистые глаза, ну мускулатурос присутствует, чай не зря в молочной речке качепутки вымачивал, но все равно наглость!

— Слушай ты, — хмуро начала я, скрестив руки на груди, — няшка наглая...

— Семен, — представился очередной загиб фентезятины, вновь умещая ладони на моей талии.

— Сема, не наглейте! — возопила я.

Семен-Семеныч изволили впасть в обиду и даже руки убрали.

— Марго, ты чего такая нервная? — хмуро поинтересовался он.

Где-то там, на задних партах кто-то из девчонок взвыл, и кажется от зависти. Выглянув из-за широкого плеча Снега, удивленно посмотрела на Танюшу, вспомнила, что она по этому бледному сохнет и поняла, что кипец мне. Танюха девочка скромная и тихая, она скандалов устраивать не будет, она меня тихо и скромно прикопает под деревцем и все, делов-то.

— Слушай, Усуи Хорохоро, — прошипела я, Семочке, — давай мы с тобой потом пообщаемся.

— Кто? — прошипел няшка анимешная.

— Гугл в помощь, — ответила я, — чего вообще хотел?

Лицо у няшки нервно дернулось, и он зло ответил:

— Гугл в помощь.

— Вай фай накрылся, доступа нет? — язвительно поинтересовалась я.

Узлы желваков заиграли по скулам, глаза потемнели, и как-то... холодно стало. Я оглянулась — по пакету с соком потянулась изморозь...

— Семен Семеныч, тормози, — сбавила я тон, — тормози, кому сказала.

Резкое похолодание прекратилось мгновенно, глобальное потепление явно вознесло хвалы маленькой рыжей мне.

— Я мороженое принес, — хмуро сообщила снежная няшка, и протянул мне брикет эскимо в шоколаде.

— Сспасибо, — у меня был некоторый... да в шоке я! Банально в шоке!

Парень, вернувший себе самоуверенность, едва заметил мое состояние дезориентации, протянул руку, погладил по щеке и задал сакраментальный вопрос:

— До скольки учишься?

— До четырех, — пробормотала я.

— Оки, — он наклонился, поцеловал в щеку, — зайду за тобой.

И не дожидаясь моего ответа, Сема покинул аудиторию. Потрясенная я посмотрела ему вслед — и увидела препода, застывшего у двери и переводящего взгляд с меня на Снега!

Молча опустилась на свое место, открыла конспект и подумала, что провалиться сквозь землю это несомненно есть гуд.

Когда пара закончилась, я встала и начала собирать вещи. Я собиралась просто смыться домой, дабы не допустить срыва моей нервной системы... и вообще мне Ксюшин взгляд не нравился, а Танюхин пристальный и с нехорошим прищуром и вовсе нервировал. И вот я бросаю в рюкзак конспект и учебник и тут... прямо передо мной возник букет красных роз!

Приятный запах успокаивающе окутал, а подняв голову, я увидела зеленые колдовские глаза и улыбку истинного мачо для всех местных сердец.

— Дэнчик, — прошептала я растроганно.

— Привет, Марго, — Колдун потянулся, награждая мимолетным поцелуем, а отстранившись, поинтересовался: — Ну, как дела?

— Дэн, — пробормотала, обнимая врученный букет, — что происходит?

— Не знаю, — Колдун обошел парту, присел на ее край, широко расставив ноги и потянув меня к себе, как раз между ногами и разместил.

Теперь между нами был только букет.

— А что? — парень поправил мои волосы, убирая с лица.

— Вопрос не в этом, — растерянная и шокированная я, совсем не имела сил к сопротивлению. — Дэн, вот ты мне честно скажи, у вас, няшек, брачный сезон начался, да?

Денис удивленно посмотрел на меня и выйдя из образа покорителя женских сердец переспросил:

— Что?

Я же, находясь в абсолютном шоке, продолжила:

— А что, фентезятина размножается половым путем? Не идейным, не?

Чуть нахмурившись, Колдун напряженно спросил:

— Марго, что с тобой?

И вот тут я не выдержала, и, обняв розочки крепче, воскликнула:

— Со мной?! Деня, со мной все было нормально, пока у вас у всех глюк по фазе не начался!

Зеленые глаза в обрамлении черных ресниц чуть прищурились, внимательно разглядывая мое лицо. Затем Денис отнял у меня букет, с трудом разжав мои руки, положил его на стол, после ближе притянул меня, оставшуюся без защиты кустика, обнял и почти целуя, прошептал:

— Марго, детка, идем прогуляемся, и ты мне все расскажешь, м? У тебя пары до скольки?

И тут на всю аудиторию прозвучал рык Ксюши:

— До четырех!

Ничуть не смутившись присутствия официальной девушки, Колдун снова поцеловал остолбеневшую меня и прошептал:

— Зайду за тобой в четыре, малыш. Все, иду я, а то ваш препод пришел, а я ему контру не сдал еще.

И отпустив меня, Дэн направился к выходу. Я не оборачивалась! Я категорически отказывалась смотреть в глаза Рустаму Владимировичу!

В общем, на этой лекции мне пришлось присутствовать. Слышала я через слово, букет роз лежал на стуле рядом, потому как со стола я его неловко стянула, и запах теперь раздражал. Растаявшее мороженное лежало рядом с букетом, а я пыталась понять чего няшкам надо. Нет, с Князем все ясно — ему ведьма инициированная нужна, Игнат не обсуждается, он на меня вообще видов не имеет, Денис — там вообще просто, он настойчивый, пока победы не добьется даже имя помнит, а едва добивается все, как отрезало. Но Сема! Семка с какой стати дуреет?! Вот чего я понять никак не могу!

А потом прозвенел звонок. Я осталась сидеть на месте, затравленно глядя на дверь, и как-то не сразу поняла, что вся наша группа тоже сидит... и все на дверь смотрят. И даже Рустам Владимирович, делая вид, что журнал заполняет, тоже на дверь поглядывала. И только Танюха продолжала пугать задумчивым прищуром и немигающим взглядом на меня! Закопает! Она может... может Игнату на нее пожаловаться? Пусть сделает внушение девочке, а то нервирует этот кровожадный взгляд.

Минута шла за минутой, а двери никто не открывал. Я облегченно перевела дыхание, улыбнулась, и уже собиралась встать, как дверь распахнулась и я услышала:

— Народ, вы в курсе, что перерыв уже?

Молча села обратно. В аудитории царила мертвая тишина, а за моей спиной раздался хрипловатый низкий чувственный голос очередной няшки:

— Привет, Марго. Как дела?

На стол передо мной легли два апельсина и банан... символично так легли.

— Чего делаешь? — вопросил худощавый высоченный и гибкий Кирилл Соколов, звезда местной легкой атлетики, он же Змей в фентезийной банде Георгия Денисовича и зазноба Кати, Светки и Надюшки.

— Кирдык, — выдохнула я, предчувствуя свою скорую гибель.

— Я Кирилл, Ритусь, — ответил Змей, сверкая темно-зелеными глазами. — Кстати, во сколько у тебя пары заканчиваются?

И все, я так не могу больше! У меня просто истерика сейчас начнется!

— В пять, Кирюш, — не моргнув соврала я.

— Долго вы сегодня, — он лучезарно улыбался, — ладно, зайду за тобой в пять.

— Хорошо, каваечка — отозвалась я елейным голоском.

— Пока, — сказал Кирилл, наклонился, и легко поцеловав в щечку, гибко выпрямился.

Когда он уходил, вслед ему смотрела вся моя группа! Вру, не вся — Таня, Катя, Света, Надя и да, Ксения тоже, пристально глядели на меня. И все с очень нехорошими прищурами.

— Ильева, — раздался негромкий голос Рустама Владимировича, — никогда не страдал повышенным любопытством, но все же...

Дверь распахнулась! На пороге с горшочком в руках стоял Волк! На деле Руслан Вовковец, регбист, хулиган и любитель первокурсниц, а в няшенской команде да, Волк. Так вот, в дверях стоял Волк, в горшке цвели темно-фиолетовые розалии!

— Привет, лохам университета.

Ах, да, совсем забыла — у Вовчинского в дополнение к темным волосам, вечной щетине трехдневной небритости и внушительной железобетонной мускулатуре прилагался хамский характер. И потому никто не удивился, когда парень весело махнув рукой, сказал:

— Привет, Рустик.

Рустам Владимирович побагровел. Учитывая его национальность и возраст, он крайне негативно относился к панибратству и вообще требовал уважения. Но Вовчинского такие мелочи никогда не волновали, и раскованно приблизившись ко мне, он небрежно бросил горшочек с цветами на стол, нагнулся, сгреб меня, подхватил на руки, смачно поцеловал, после хрипло заявил:

— Зайду за тобой после пар, поедем на шашлык.

Скованная, оторванная от земли и вообще шокированная я, мило улыбнулась и покорно сказала:

— Да, милый, как скажешь.

Волчара плотоядно оскалился, повторно облобызал, поставил на ноги, шлепнул, весомо так, и, выходя, бросил не оборачиваясь:

— Я юбки больше люблю, съездим к тебе, переоденешься.

Это хорошо, что он не оборачивался, узрел бы весьма неприличный жест. Но остальные видели!

— Ильева! — несмотря на ситуацию, препод оставался преподом.

Я повернулась к Рустаму Владимировичу, виновато развела руками и честно призналась:

— Достали.

Ну и так как все еще был перерыв, я решила пойти в комнату девочек, руки помыть, успокоиться, побыть в одиночестве, в конце концов.

Выйдя в коридор, некоторое время просто постояла. Кругом царил шум и гам, студенты смеялись, болтали, ходили, некоторые курили, приоткрыв форточки, а еще никто не смотрел на меня — вот оно счастье. Пошла в туалет, там было пару девчонок с параллельного потока, обменявшись нейтральным привет, я закрылась в кабинке.

А после услышала как открылась дверь и Ксюха грубо сказала:

— Пошли отсюда.

— Ксень! — возмутилась одна из девочек

— Вон! — я узнала Танькин голос.

И мне вдруг стало как-то очень страшно.

Дверь хлопнула снова, и стало очень тихо.

— Запри! — холодный голос Тани и я услышала щелчок.

Стало как-то совсем плохо.

Внезапно у меня зазвонил телефон. Торопливо ответила на звонок, и услышала:

— Меня научрук раньше отпустил, у тебя перерыв, давай пересечемся.

Сердце радостно забилось, и я прошептала в трубку:

— Стужев, пересечься не получится, меня сейчас убивать будут...

Молчание длилось секунды две, потом раздался вопрос:

— Где?

— В туалете... Сам понимаешь, не в мужском.

— Понимаю, — с насмешкой отозвался Князь и отключился.

Просто отключился! Я в диком возмущении смотрела на трубку некоторое время, а потом стало не до возмущения — двери распахнули с такой силой, что защелка была сорвана напрочь. И на меня разом уставились и Таня, и Ксеня, и Катя, и Света тоже.

— Зззанято, — прошептала я, понимая, что будут бить.

И тут что-то случилось, потому что с лица Ксени исчезло зверское выражение, а Таня вдруг перестала недобро щурить глаза. А потом Ксюша сказала:

— Маргош, тебе так идет эта мужская майка.

Я застыла, в изумлении глядя на нее.

— И этот стыдливый румянец на щеках, когда я начал склонять тебя к интиму в джакузи, — добавила Танюха.

— И да, — заговорила Катя, — что будем с этими дурами ревнивыми делать?

Я едва не села на единственное тут находящееся посадочное место.

— Кстати, хорошая идея, — продолжила Света, используя присущие Стужеву нотки, — предлагаю мытье головы в унитазе, что скажешь?

— Слишком жестоко, — пролепетала я, переводя взгляд с одной девочки на другую.

Глаза у них у всех были какие-то стеклянные.

— Доброта тебя погубит, Маргош, — произнесла Таня. — Ладно, предлагаю, чтобы они сами себя отшлепали, и наказание и удовольствие... для меня.

— Стужев, ты садюга? — просто не сдержалась, каюсь.

— Мне уйти? — насмешливо поинтересовался Князь, голосом Светы.

И я прошептала:

— Нет.

— Супер, тогда не мешай спасать твою рыжую шевелюру, — Танюха весело подмигнула мне и выдала, — девчонки, зажжем!

Когда они вышли, поняла, что меня просто трясет. От всего этого. Нервно умылась, посмотрела на часы на телефоне — оставалось две минуты до лекции. Умылась повторно, глядя на себя, вытерла лицо салфетками, поняла, что руки подрагивают.

Внезапно в коридоре зазвучала музыка. Громко так. И песня знакомая 'The Pussycat Dolls', композиция 'Buttons'. Кто решился прямо в универе вечеринку закатить? Я усмехнулась, и подумала что не мое дело. Постояла, прислушиваясь... А потом послышался свист, овации и начался мой самый любимый момент композиции:

'Typical and hardly the type of I fall for

I'm liking the physical, don't leave me, askin', for more!

I'm a sexy mama!

Who knows, just how to get, what I wanna?

What I wanna do — is bring this on ya

Backup all the things, that I told ya

You've been sayin' all alright: things all night long.

But I can't seem to get you over here to help take this off...

Baby, can't you see?

How these clothes are fittin' on me

And the heat comin' from this beat

I'm about to blow! I don't think you're know...'.

Классная песенка, одна из моих любимых, и стало очень интересно, кто это общественный порядок нарушает, а в коридоре засвистели вновь.

Поправив волосы, поторопилась выйти... И пожалела сразу! Это был флеш моб! Самый натуральный. Под очень сексуальную песенку все четыре мои обидчицы активно копировали движения этих самых Пусикет Доллс. Активно, но не очень удачно, что не удивительно — там девочки тренированные, здесь нет. Но, несмотря на отсутствие умений, двигались девчонки энергично, зажигательно и с самыми призывными улыбочками.

'I'm a sexy mama!

Who knows, just how to get, what I wanna?

What I wanna do — is bring this on ya

Backup all the things, that I told ya'.

Гремела музыка, прогибы, приседания и вообще все, девочки делали как заведенные, словно воочию видели тот самый клип... Стоп! Я оглядела коридор, прибалдевших от зрелища студентов, преподов, застывших и как и все позабывших о лекции, а после я увидела его — Князь сидел на подоконнике и внимательно смотрел на экран своего андроида. Девочки в этот миг изображали:

'Ha, ha... Hot!

Ha, ha... Loosen up!

Ha, ha... Yeah!

Ha, ha... I can't take this!'.

Стремительно направилась к Стужеву, обходя под стеночкой все это безобразие — девчонки уже сексуально извивались на полу, парни свистели, отовсюду раздавались ритмичные аплодисменты, такого тут точно никогда не было!

До Князя почти добежала, но едва открыла рот, тот невозмутимо бросил:

— Все, завершила общение с природой по естественным надобностям? — и он отключил мобильник, плавно оттолкнулся от подоконника и спросил у меня:— Ну, пошли?

Музыка прекратилась, девчонки, тяжело дыша, повалились на пол, Стужев изобразил милую улыбку. Я же молча и возмущенно смотрю на него.

— Да брось, — Князь усмехнулся, — они завидовали твоей популярности, теперь сами стали сверхпопулярны... на пару суток, у народа вообще память короткая. Так что расслабься, не стриптиз же они изображали.