1942 - 94

Проснувшись утром, Наумов обнаружил, что находится в гостиной один. Соседнее кресло, где ночью спал Серов, пустовало. Кабинет тоже был пуст. Верхней одежды на вешалке в прихожей не было — хозяин покинул квартиру.

Иван побродил по квартире, еще раз убедившись, что он совсем один и, не особо надеясь на удачу, заглянул в шкаф, в котором накануне, Серов оставил свой портфель. Кроме пары костюмов и туфель, ничего в нем не обнаружил.

'Еще бы! — подумал он. — Раскатал губу'.

Серов практически спал с этим портфелем, не выпуская из рук. Вчерашний вечер был этому исключением. Хозяин квартиры явно знал, что деться Ивану не куда и мог этим пренебречь. Но, чтобы проверить эту догадку, все же вышел в прихожую и подергал за ручку входной двери.

Заперто.

Ключи искать было бессмысленно. Еще бессмысленней было бродить по комнатам, надеясь, что хозяин квартиры допустил ошибку и оставил что-то компрометирующее.

Нет.

Ничего не оставалось, как отправиться на кухню и сварить кофе. Хотя голова после вчерашней попойки почти не болела, взбодриться все же требовалось. Иван разжег примус, отыскал в серванте банку с уже намолотыми зернами и принялся колдовать над напитком. Когда кофе был почти готов и по кухне разлился его терпкий аромат, услышал, как в прихожей щелкнул дверной замок. Иван снял турку с огня и, отставив в сторону, выглянул в коридор, уже намереваясь предложить вернувшемуся Серову чашку кофе. Но, вопреки ожиданию, это был не хозяин, а некая молодая женщина. Была она одета по современной моде — в серое пальто с меховым воротником, черную юбку и такого же цвета сапожки.

Она вошла, огляделась и, позвала:

— Алексей Иванович!

Не получив ответа, сняла пальто, повесила его на свободный крючок на вешалке, и не снимая обуви направилась в сторону комнаты домработницы. Судя по ее поведению, Иван понял, что это и есть та самая Анна, о чьей пропаже говорил Серов.

Открыв свою комнату ключом, извлеченным из маленькой сумочки, скрылась внутри, прикрыв за собой дверь.

Иван воспользовался моментом и, прихватив турку с кофе, тихонько проскользнул в гостиную, испытывая чувство неловкости, будто без спросу зашел в гости и был застукан хозяевами на воровстве конфет.

Пока он наливал кофе в чашку, пытаясь не расплескать от предательской дрожи в руках, позади раздался девичий голос:

— Я так и знала, что тут кто-то есть! На всю округу пахнет кофе!

Иван обернулся. Домработница стояла на пороге гостиной, сверля его своими карими глазами.

— Вы — Анна? — Спросил он первое, что пришло в голову.

— Я-то Анна, а вот вы кто? — Насупилась девушка. — И где Алексей Иванович?

Повисла пауза.

Затем, Наумов ответил:

— А меня Иваном зовут. Я вроде как в гостях у Алексея Ивановича.

И когда Анна не отреагировала, предложил, протянув турку с уже поостывшим напитком:

— Кофе хотите?

— Сами пейте! — Сказала, словно отрезала, девушка. — Еще раз спрашиваю, кто вы такой и что делаете в квартире Алексея Ивановича?

Иван и не заметил, как Анна, медленно наступая, приблизилась почти вплотную. Настолько, что он смог ощутить аромат ее духов и, как ему показалось, слабый, но такой приятный и манящий запах апельсина. Затем картинка неожиданно подпрыгнула. Перед глазами поочередно промелькнули: пол, потолок, интерьер гостиной и еще кое-что. Затем, наступила темнота.

Что это было?

Он лежал, уткнувшись носом в жесткий ворс напольного ковра, с завернутой за спину правой рукой.

— Отпустите. — Елозя по ковру губами, прохрипел он. — Вы мне руку сломаете.

Девушка хватки не ослабила. Наклонившись, прошептала, касаясь губами уха:

— Ты теперь мой.

Ивана даже дрожь пробрала, словно от змеиного поцелуя.

— В каком смысле?

— Будешь делать все, что я скажу, понял? — пояснила девушка, не ослабляя хватки.

— Не совсем, но...ой! — воскликнул Иван от резкой боли в руке. — ...попытаюсь понять!

— Это в твоих интересах, — отпустив, наконец, посоветовала Анна. — Может быть, жив останешься. Серов и его шайка тебя все равно в землю зароет после того, как станешь им не интересен, выдав всю нужную информацию. А я могу гарантировать кое-какую защиту. Думай сам!

О как! В спектакле появились новые действующие лица. И кто бы мог подумать, что это будет обычная, скромная домработница? А она-то чьи интересы представляет?

Пока Иван кряхтя поднимался с пола, девушка покинула гостиную приложив в виде прощального жеста указательный палец к своим вишневым губам, намекая на молчание.

'Да фиг вам!' — зло подумал Наумов. — 'Вот явится Серов — все ему расскажу! Пусть думает, что дальше делать!'

Впрочем, когда примерно спустя час вернулся хозяин квартиры, гнев Ивана уже поостыл и, он решил пока ничего ему не говорить, а понаблюдать, как будут развиваться дальнейшие события. И решить, чью сторону принять.

Между тем, Анна, после сцены в гостиной, как ни в чем не бывало, занялась домашними делами, готовя обед.

Серов, не разуваясь и не снимая плаща, ввалился в гостиную. Бухнул на стол свой портфель, извлек из него две бутылки коньяка и уселся в кресло.

— Вампир пропал, — произнес он, плеснув в первый попавшийся бокал грамм двести янтарной жидкости. — Не пришел сегодня на запланированную встречу.

— Может, опоздал? — высказал предположение Иван.

— Я два часа прождал! — Вскинулся Серов. — Можно было с другого конца Москвы пешком притопать!

Иван промолчал.

Серов махнул рукой и, одним залпом влил в себя содержимое бокала.

— А чем это на всю квартиру пахнет? — крякнув и занюхав рукавом, спросил он. — Ты что ли чего готовишь?

— Нет, это Анна колдует.

— Анна!? — казалось, глаза Серова выпадут из орбит. — Она, что — вернулась?

— Час назад, — подтвердил Иван.

Тот вскочил, бросив пустой бокал на пол и, почти бегом бросился на кухню.

— Анна! — Истошный крик потряс всю квартиру.

Началось, подумал Иван и, чтобы отстраниться от предстоящего конфликта, налил в бокал коньяка. Выпив, приготовился слушать, что будет дальше. Слишком крепкий клубок завязался в последнее время вокруг него, теперь надо слушать. Слушать и 'мотать на ус'.

Между тем, накал страстей достигал своего апогея.

— Ты где была? — Раздалось из кухни. — Как ты могла уйти!?

— Так и могла! — Парировала девушка. — Что, мне и к маме съездить нельзя?

— К какой маме? Что ты сейчас несешь? Я тебя по всему городу ищу, а ты...

— Что, я?!

Чуток подумав, Иван решил, что и ему пора выйти на эту трагическую сцену. Пока они не загрызли друг друга. Тем более — учитывая недавний опыт общения с домработницей.

Пока он раздумывал, со стороны кухни раздался звон разбитой посуды, стук падающей мебели, топот ног, и, в гостиную, словно ураган, красный как рак, растрепанный, ворвался Серов.

— Нет! — Упав в кресло, простонал он. — Я так больше не могу!

Наумов же, застыл посреди гостиной с бокалом в руках. Постоял немного и, вернулся в удобное кресло.

— Что она творит? — Не унимался тот. — Она из меня веревки вьет!

— Даже и не думала!

— Стерва!

В ответ снова раздался звон разбившийся посуды.

— Сам такой!

'Вот это игра, — подумал Иван. — Театралы отдыхают'.

— Играет мной, словно куклой... — выкрикнул хозяин. — В рабы меня записала!

Наумов вздрогнул, словно его обожгли чем-то горячим. Вновь промелькнула мысль рассказать о случившимся, но он взял ее под уздцы, попридержав до лучших (или худших) времен.

— Все женщины одинаковы, — философски заметил Наумов. — И она не исключение.

— Да ты просто многого не знаешь, — скривился Серов. — Помолчи лучше, мне надо подумать.

Думал он минут двадцать, запивая мысли излюбленным коньяком и окуривая сигарой. Иван следил за выражением его лица, пытаясь понять их, и выработать для себя дальнейшую линию поведения.

Анна в гостиной так и не появлялась, продолжая заниматься своими делами.

В итоге — Серов чуток подвыпил и, набравшись духу, снова направился на кухню.

Вернулся обескураженный — домработницы опять след простыл.

— Вот ...! — Только и смог сказать он.

— Я тебя предупреждал, — усмехнулся Наумов. — Ничего другого и не ожидалось.

— Убью стерву! — Жирный кулак тяжело опустился на крышку стола. Зазвенев, подпрыгнули бокалы. — Закопаю!

'Ну, тут — кто кого' — подумал Иван, отхлебнув изрядную порцию спиртного.

Кто — кого.

Глава двадцать четвертая.

Москва 1942 год.

Между тем, Вампиру, а в нормальной жизни — Сергею Михайловичу Дубинину, пришлось изрядно попотеть, что бы исполнить приказ начальства. Выполнив первое поручение Серова по доставке важного пакета, он переключился на второе — найти и выследить домработницу Анну, пропавшую накануне. И попытаться узнать, на кого она работает, если пропажа не совсем случайна.

Это оказалось совсем не простым делом: вычислить человека в Москве сороковых годов — что искать иголку в стоге сена. Тем более — без технологий компьютерной сети, не имея никаких связей и оперативных позиций в столице двадцатого века.

Изрядно потоптав ноги, отработав возможные варианты местонахождения, переданные ему заказчиком, то бишь, Серовым, он уже хотел было отказаться от этого дела, когда, вдруг, фортуна повернулась передом, широко улыбнувшись, предоставила шанс.

Он увидел Анну случайно, на улице. И хотя не мог похвастаться хорошей памятью на лица, узнал ее сразу и, тут же, словно заправская ищейка взял след, разумно рассудив, что 'снаряд два раза в одно место не попадает'. Теперь, ни как не хотелось потерять след, и начинать все заново.

Слившись с толпой, он последовал за Анной.

С виду, та вела себя вполне непринужденно, средним шагом прогуливаясь по улицам, иногда заглядываясь на городские достопримечательности, уже свободные от фанеры и мешков с песком.

Вампир следовал за ней.

Но, не будучи сильно искушен в сыскном деле он и не заметил, что за ним тоже ведется слежка. Крепкий мужик в офицерской шинели без погон с петлицами артиллериста фланировал следом, удачно сливаясь с народной массой, где две трети были одеты ему под стать.

Вскоре, Анна запрыгнула в проходящий трамвай тридцать четвертого маршрута и Дубинину, по всем правилам слежки что он помнил, отстающим на сотню шагов, с большим трудом удалось оказаться на том же маршруте, не упустив из виду подопечную.

Ехали минут двадцать и оказались на самой окраине Москвы, где именно, Вампир с ходу определить не смог: не зная города в двадцать первом веке, не знал он его и теперь — в середине двадцатого. Тут районы более походили на деревню, с частными дворами, размытыми грунтовыми дорогами и пустырями, занимающими три четверти территории. Странно, что тут уже были проложены трамвайные пути.

Чтобы не потерять Анну из виду, он тихонько продвинулся по полупустому салону в ее сторону и, занял свободное место на сиденье. Достал из кармана газету, развернул и сделал вид, что увлеченно читает, одним глазом наблюдая за девушкой. Та слежки не замечала, ведя себя вполне спокойно. Через остановку, неожиданно сошла с трамвая, и Дубинин едва успел последовать за ней.

Не успел он сойти с подножки трамвая, как тут же вляпался в глубокую лужу, промочив правую ногу.

— Вот черт! — Громко выругавшись, заскакал на одной ноге, вытряхивая воду. — Принесла нелегкая к черту на куличики!

Между тем, на улице темнело. Приближался вечер. Девушка уже ушла довольно далеко, и только мгновенье отделяло от потери ее из виду. Плюнув на сырой ботинок, поспешил следом.

Еще немного поплутав по темным переулкам, Анна остановилась у одной из калиток, и оглядевшись по сторонам, распахнув ее, исчезла за высоким забором.

Выйдя из укрытия, Вампир последовал следом.

Остановился напротив калитки и легонько толкнул, проверяя. Дверца была не заперта и легко, без скрипа открылась под его рукой. За ней была темнота, только одно светящееся окошко в доме, отбрасывало тусклый свет, подсвечивая небольшой участок в глубине двора. Осторожно, чтобы не споткнуться и не привлечь внимания прокрался на крыльцо и, сняв шляпу, приложился ухом к двери, надеясь услышать, что происходит внутри дома.

Неожиданно дверь распахнулась и, сильный толчок в спину отправил его вперед, в темноту, со скорость метеора.

— Заходи, гостем будешь! — Раздался вдогон мужской голос.

Пролетев вперед, он распахнул головой следующую дверь и приземлился на пол, распластавшись, словно медуза на песке. Секунд пять приходил в себя. Потом вскочил на ноги, приготовившись либо бежать, либо дать отпор нападавшим. Но, увидев в полуметре ствол направленного на него пистолета, тут же поостыл.

— Что вам надо? — Тяжело дыша, словно после марафонского забега, спросил Вампир. — Кто вы такие?

— Для тебя это уже не важно, — ответил уже знакомый голос позади.

Дубинин обернулся. Перед ним стоял мужик крепкого телосложения, одетый в неприметный серый плащ и такую же шляпу, надвинутую на лоб. В зубах — дымящаяся папироса. Но, больше всего выделялись его глаза — темные и острые. Будто кинжалы они пронзали насквозь, и, казалось, еще немного и в груди появятся две зияющие дыры.

— Не понял?

— Чего тут понимать? — Оскалился тот. — У тебя отсюда одна дорога — на тот свет.

— Ахр... — только и смог прохрипеть Вампир.

— Что стонешь? — Незнакомец полез в карман плаща.

Но, не успел он ничего оттуда вытащить, как тот диким ревом набросился на него. Страх придал сил и, он без труда повалил крепыша на пол, мертвой хваткой вцепившись в горло.

Еще немного и Дубинин наверняка задушил бы растерявшегося от неожиданного нападения мужика, но сильный удар по затылку отправил его в нокаут.

Очнувшись, обнаружил, что лежит на полу со связанными позади руками. Кисти уже успели сильно занеметь, значит, с момента 'отключки' прошло около получаса — не меньше. Ушибленный затылок саднило и, судя по ощущениям, там образовалась внушительная шишка.

Огляделся, насколько это было возможно. Все та же комната.

Вокруг царила полутьма, разбавленная тусклым светом керосиновой лампы, отбрасывающей зловещие всполохи на стены и потолок.

— Ну, что, очнулся? — Это снова был голос здоровяка в сером плаще, склонившимся над ним, опустившись на одно колено.

Вопрос остался без ответа, так как, в тот момент Вампир уныло размышлял над своей дальнейшей судьбой.

— Ничего, — Заверил его тот. — Теперь ты у меня просто так не отделаешься!

Стало ясно, что угроза не была беспочвенной и не сулила ничего хорошего. Теперь его не просто убьют — сделают это как можно больней, в извращенной форме.

Не стоило нападать на этого бугая, зная, что за спиной находится его напарник вооруженный пистолетом. Видимо его рукояткой и приложил по затылку. Лучше бы сразу пристрелил. Но, что поделать — рефлекс штука непредсказуемая.

'Только бы ножом не резали, — Подумал Дубинин, глядя на закопченный потолок. — Не люблю я ножей, с детства боюсь. Пусть лучше придушат. Не так страшно'.