В бутылке "веселого" джина оставалось еще немало, и Одди с наслаждением сделал глоток. Мир сразу стал ярче, девки краше, а беды прошлого дня забылись начисто. Хорошо. А то уж думал, не оклемается. Надо ж было так нарваться! Набрать почти два десятка образцов, выпить в баре за успешное отъебство от задания и... очухаться в каком-то зассанном переулке без бабла и коммуникатора. Да еще этот мудила из патруля на справедливое возмущение беспределом отбрехался, мол, тебе обещали жизнь в секторе без риска летального исхода? Ты живой. Так какие претензии?
Совсем охамели. А что вместе с коммом все заметки по собранным образцам пропали, что теперь комплекс надо заряжать и с ним ебстись, что, мля, теперь поди пойми, как сливать Жопам новую инфу — на это мудаку патрульному, конечно, покласть, откуда ему знать про проблемы Одди! С другой стороны... потеря комма, конечно, беда, но беда в первую очередь для Жоп. Значит, пусть они и парятся над тем, как теперь сосать со своего информатора ценную инфу. Им надо, пусть они и напрягаются. Да, пусть сосут!
Одди очень развеселила эта новая и такая беззаботная мысль. А очередной глоток крепкого пойла, густо замешенного на наркоте, снял остатки напряжения. Че он загоняется-то? Если подумать, нормально ж всё закончилось. Шишка на затылке почти рассосалась, на лёжке нашлось, чем подлечиться, в заначке — чем заплатить за нескучный вечер.
Конечно, Одди не прям уж лох лохом, он всё-таки попробовал вернуть украденный девайс. Взял бабки, взял оружие, но по пути к окраинному бонзе заглянул в одну забегаловку, чтобы бахнуть для успокоения нервной системы пару стаканчиков "черного джека". А когда бахнул, почувствовал себя существенно лучше и внезапно осознал, что потеря комма — не такая уж вселенская трагедия. Жизнь-то наладилась, так не пох ли на спизженное имущество, на ебучие задания родной корпорации, на Жоп-итальяшек и вообще на всё? В этом мире так мало радости, а проблем вечно до ебеней матери...
Так что следом Одди снял пару сочных шлюх и взял две бутылки "веселого" джина. Шлюхи, правда, деньги стребовали вперёд, да ещё и втрое больше обычного, но Родди уже крепко повело, и он не стал скупердяйничать. Девки ему понравились — веселые и не сильно потасканные. Он обеих и употребил. Одну — прямо в кабаке, в сортире, другую — уже по пути на хату, в подворотне. Ну, а на хате устроили знатный тройничок с пойлом и наркотой. В итоге одна так надралась, что срубилась, наблевав перед тем в углу. Вторая оказалась более стойкой. Вон, уже села на кровати и снова плотоядно глядит на бутылку в руках клиента.
Одди сделал ещё глоток, после чего поманил к себе девку. Та подошла, устремив жаждущий взгляд на пойло. Родди осклабился и опустился на стул. Шлюха оказалась понятливой, мигом оседлала клиента, устроившись у него на коленях спиной к входной двери. Родди вручил девке заслуженную бутылку, и шалава, не переставая ритмично двигаться, сделала жадный глоток...
А потом вдруг от входа прогрохотал взрыв, и почти сразу голова шлюхи словно лопнула, забрызгивая Одди мозгом и кровью.
В этот самый миг тело Родерика Оддисона будто проснулось: инстинкты, закаленные в рейдерской учебке и затем в десятках передряг, обострились до предела. Одди швырнул мёртвую шлюху на нападавшего, а сам, как был голый, рванул в окно. Приземлился в облаке осколков стекла и сразу же метнулся в сторону, уходя от выстрелов.
Резидент "Амилайта" не успел разглядеть противника, зато протрезвел практически мгновенно.
* * *
Пять сорок утра. Абэ вошел в тесный холл небольшого отеля.
В углу под пока ещё выключенным кондиционером стояли разделённые журнальным столиком два кресла. В одном расположился Оуэн Сандерс — старший над патрулями, в другом — его помощник Джон. Увидев бонзу, Джон подскочил, освобождая место. Такеши кивком поблагодарил парня и уселся.
— Ну, что у нас плохого?
— Особо плохого, к счастью, ничего, — успокоил Оуэн. — Так, обычная неразбериха. Комнату не трогали. Я, когда получил сообщение о ЧП, сразу вспомнил твои указания и передал их патрулю. На место прибыл минут через десять после случившегося.
— Рассказывай, — Абэ вытащил из внутреннего кармана пиджака диктофон, вставил модуль памяти. — Под запись.
Оуэн с легким недоумением указал взглядом на очки визора на лице японца, однако тот кивнул — мол, так надо, и Оуэн начал доклад:
— В пять ноль четыре камера видеонаблюдения в коридоре отеля отключилась. Как выяснилось в ходе проведенного расследования, по ней отработали слепилкой. Через десять-пятнадцать секунд в коридоре прозвучал звук, похожий на взрыв. Дежурный Роб Грин выскочил, но в этот момент произошло срабатывание малой газовой гранаты со слезогонкой. Путем проскакивания облака Роб ворвался в комнату Саль... Родерика Оддисона и увидел неизвестного, выпрыгивающего в разбитое окно. Роб побежал следом, но споткнулся о препятствие в виде трупа убитой женщины. Произведенная методом спотыкания о труп заминка дала нападавшему несколько секунд форы. Затем Роб открыл стрельбу по неизвестному, но из-за получения порции слезогонки в цель не попал, однако помешал преследователю пристрелить удирающего Родерика Оддисона. В итоге нападавший скрылся в неизвестном направлении. Родерик Оддисон тоже. По тревоге прибыла группа патрульных, которая начала развернутый поиск Одди и нападающего. Следы крови, оставленные на земле Родериком Оддисоном, порезавшимся при выбивании стекла и выпрыгивании, оборвались в двухстах метрах от отеля в проулке рядом с мусорными баками. Там же обнаружен вскрытый тайник. Сам Родерик Оддисон на связь с патрулями или стационарными постами не выходил. Нападающего задержать не удалось. В соседнем квартале были найдены следы сожженной одежды. То есть даже во что теперь одет нападавший, мы не знаем.
Абэ с трудом сдерживал улыбку — Оуэн шпарил, как по писаному, сыпал такой отборной канцелярщиной, что уши вяли. Смешно, как на некоторых диктофон действует.
Тем временем докладчик продолжал наговаривать:
— В комнате, где произошла перестрелка, осмотр не производили согласно инструкциям. Но могу сказать, что убитая в момент проникновения в комнату нападающего перекрывала ему направление стрельбы, потому и была застрелена. Одди... в смысле, Родерик Оддисон толкнул тело в нападавшего и выпрыгнул в окно. Нападавший последовал за ним, а потом ворвался Роб.
Бонза уточнил:
— Кто-нибудь, после того как Роб покинул комнату, туда заходил?
— Да, свидетельница... — Оуэн поправился, сбиваясь с канцелярского тона, — ну как свидетельница... вторая шлюха. Только она ничего не видела, в отрубе была. Оклемалась, когда всё уже закончилось, а её слезогонкой накрыло. Выскочила голая. А как только газ развеялся, начала вопить про деньги, про шмотки, про моральный ущерб. Где слов-то таких набралась... Я зашел с ней, чтоб орать перестала, разрешил забрать личные вещи. Всё — строго под камеру. В итоге взяла женское барахло и деньги из кармана джинсов Одди. Типа свой гонорар.
— Погоди. Каких джинсов? — Абэ непонимающе посмотрел на Оуэна. — Одди же свалил.
— Судя по тому, что все его шмотки остались валяться на полу, в окно он прыгал голым. Видимо, его в самый интимный момент подловили. Об особенностях его прикида сообщено патрулям. Это всё, что я могу рассказать по данному инциденту.
Абэ выключил диктофон и извлек модуль памяти.
— Дотрахался Сальный, — резюмировал японец. — А что "свидетельница" в комнате под запись была — это ты правильно. Но все равно пока не отпускай. Пусть посидит, вдруг понадобится. Поиск Сального отменяй, захочет — проявится, не захочет — не наша проблема. Дальше... ранние записи с коридорной камеры есть?
— Да, за две последние недели.
— Вырежи эпизоды с Сальным. Штук пять самых... характерных. И закинь на модуль памяти. А ещё освободи прямо сейчас пару номеров, ну, скажем, до обеда. Только чтоб нормальных, не как у Сального. Если понадобится кого-то выселить, выселяй. Разумеется, с извинениями и компенсацией.
— Слышал? — Оуэн повернулся к Джону. — Действуй.
Такеши в это время бросил короткий взгляд на экран коммуникатора.
— Минут через десять сюда придет человек, — Абэ подождал, пока помощник Сандерса удалится, и вывел на экран комма снимок угрюмого стриженного под бокс мужика с тяжелой квадратной челюстью, сломанными носом и ушами. — Встретишь лично, передашь ему сделанные записи из комнаты, когда заходил туда со шлюхой, добавишь видеонарезку с коридорной камеры, запись своего доклада, — он передал модуль памяти из диктофона, — обеспечишь доступ на место происшествия. Захочет поговорить со "свидетельницей" — пусть говорит.
— А ты? — Оуэн явно удивился.
— А мне ты один из номеров освобождаешь, — Абэ усмехнулся. — Некоторые разговоры надо вести на свежую голову. Я же, считай, и не спал.
Глава патрульных уважительно хмыкнул:
— Всегда тебе завидовал: отключился минут на пятнадцать-двадцать — и снова свеж и бодр.
Собеседник никак не отреагировал на это замечание, только добавил:
— Да, чуть не забыл. Обеспечь, чтобы нашего гостя видело как можно меньше людей. И сам его ни о чем не спрашивай.
— Понял, сделаю, — серьезно кивнул Оуэн, после чего на миг замер, прислушиваясь к тому, что ему сообщили в наушник. — На третьем этаже комнаты освободили.
— Я с тобой свяжусь, когда буду готов, — Абэ поднялся. — А до того пусть наш гость смотрит записи, обыскивает комнаты и занимается прочими увлекательными, но бесполезными делами.
— Кстати, я на твоей сегодняшней ночи полтинник поднял, — расплылся в довольной улыбке Оуэн. — Два дня назад спорить начали, с кем из наших эта наёмница сойдется. Я поставил на тебя.
— С чего вдруг? — без особого удивления спросил Абэ.
— Да один из патрульных с ней работал, когда она ещё младшей бонзой была. Рассказал, что она японцев очень не любит. Тут я припомнил, кто у нас не особо любит японцев, всё и сошлось, — Оуэн расплылся в довольной улыбке.
— Смотри, рискуешь, — покачал головой бонза. — Порекомендую в аналитики.
Оуэн изобразил на эту угрозу крайне фальшивый испуг, после чего оба рассмеялись.
— Скинь мне инфу по этому патрульному, что за человек и где ходит. Пересекусь — пообщаюсь, — сказал Абэ.
* * *
Бля-а-а-а... Карма, что ли, у него какая недоброкачественная?! Или, может, девка брошенная прокляла в сердцах? Или, и правда, зря он когда-то грохнул прилипчивую шлюху и её напарницу аккурат под граффити Трёх? Сколько лет прошло, а если в радиусе километра появляется хоть одна тупая шалава, её словно пинком швыряет ему поперек дороги: туда, куда не надо, и тогда, когда не надо. А тупорылых шалав за Периметром — лопатой греби, вот и притягиваются они, как гвозди к ёбаному магниту. Но откуда ж было знать тогдашнему сопляку, что Трое — это не дурацкие суеверия идиотов зоны отчуждения, а реальная сила, чье внимание не стоит привлекать.
Темноволосый молодой мужчина, неприметно одетый, свернул с широкой улицы, миновал несколько закрытых ещё магазинов и шагнул в тень каменной арки, чтобы через узкий переулок выйти в тупик между тремя домами.
Здесь он остановился, сделал глубокий вдох и злобно уставился на яркое граффити на стене. Не самое запоминающееся из виденных — довольно аляповатое, не особенно мастерски сделанное. Видывал он Трёх Сук поэффектнее. А здесь они были, как из журнала похабных комиксов. Слепая замерла, небрежно опираясь на винтовку, и можно было только гадать — разбит прицел или закрашен. Дурная стояла чуть не раком, с призывной улыбкой озираясь на зрителя через плечо. Юбка задрана почти до подмышек, белья, естественно, нет, а то, что юбка и белье должны скрывать, художник очень тщательно, даже любовно прорисовал. Знаток женской анатомии, ёпта.
Фортуна-Мать-Их застыла вполоборота и смотрела куда-то в сторону, словно ей было тошно глядеть на зрителя. Даже глаза слегка прикрыла.
— Ненавижу шлюх! — мрачно сообщил ей Раггиро.
Дурная ехидно скалилась. Как показалось рейдеру, уж очень злорадно. Тварь! Будто нарочно подсунула ту шалаву под пулю, чтобы дать Одди сдриснуть!
И ведь всё, ну просто всё шло гладко: не оставил следов, сработал чисто. И лежать бы сейчас Родди с дыркой во лбу да остывать, но задастая шлюха с необъятными буферами сохранила этому мудаку его никчемную жизнь, словив первую пулю. А Одди этой секундной заминки хватило, чтобы удрать. Он хоть и опустившийся, но рейдер. Гнаться же за ним под пулями было редкой глупостью, как и попытаться завалить охранника. Ли Янь Цинь после такого из сектора не выпустит. Очень уж не любит, когда убивают ее людей.
Потому Раггиро свалил следом за Одди (только в противоположную сторону), дико жалея, что не может застрелить ту толстожопую еще раза три с особой жестокостью.
Дурная с прежним ехидством щерилась на зрителя, отклячив зад. Раггиро зло усмехнулся и выщелкнул из запасного магазина патрон. Положил под ноги Слепой. Фортуне-Матери-Их досталась мелкая монетка. Дурной же рейдер показал фак — практически в морду сунул.
— Ты от меня даже плевка не получишь, — прошипел Раггиро, после чего круто развернулся и ушел.
Нарисованная шлюха проводила гостя насмешливым взглядом.
* * *
Потасканная девка с одутловатым мятым лицом сидела на краю кровати в аккуратно убранной комнате и, глубоко затягиваясь, курила тонкие дешевые сигареты. Одну за другой, без остановки.
Макияж у шлюхи размазался — под глазами залегли серые пятна осыпавшейся и потекшей туши, спутанные волосы были кое-как стянуты резинкой. Девка жалко сутулилась, то и дело поправляя сползающие лямки заметно великоватого топа. Топ был почти новый, но вырез у него казался слишком глубоким даже для шлюхи — едва не ниже пупка. Похоже, шмотка принадлежала бывшей напарнице. Как и лежащая рядом вульгарно-красная, с аляповатой золотистой пряжкой сумочка. Во всяком случае, когда Гай высыпал содержимое и проверял, нет ли в сумке тайников, девка тоже с любопытством смотрела на то, что вывалилось.
— Свободна, — сказал, наконец, Гай, с трудом подавляя брезгливое раздражение.
Шлюха была — просто полное днище: пропитая, опухшая, с трясущимися руками и взглядом, лишенным какой бы то ни было мысли. Конечно, она не заставила себя упрашивать, мигом подхватила свое потасканное добро и свалила, вежливо прикрыв дверь.
Рейдер откинулся на спинку кресла и устремил задумчивый мрачный взгляд в потолок. Он-то думал, задаст пару вопросов, услышит невнятные ответы и всё. Ага, щас! Беседа неожиданно затянулась, поскольку бывшего резидента "Амилайта", оказывается, неплохо знали такие вот дешевые работницы секс-индустрии. А еще, судя по рассказу мисс А Какое Имя Тебе Больше Нравится, он был любимым клиентом поставщиков дури и всех окрестных барменов. Тварь!
И как служба внутреннего контроля умудрилась прозевать настолько стремительное падение?
М-да. Съездил, однако, усилить резидентуру "без особой конкретики", выручил родную контору за два билета на Принца Дриса!!! Чтоб он им под окнами пел. Каждую ночь.
