Alexandr(обновление15.02.12)

— Это вы им показали, ваше высочество? — спросил меня потрясенный Берия.

— Да, нужно было занять солдат чем-то в свободное время. Как видите прижилось.

Теперь Берия планировал сделать спорт массовым. Конечно, на здоровье генофонда жаловаться не приходилось, народ еще не спился от реформ Витте, но добавить в физическом развитии, это как говориться кашу маслом не испортишь. Плюс к этому уроки по гигиене, значительно снизят смертность. Да и с зубами у народа станет получше, а то посмотришь, у многих к тридцати годам все зубы гнилые.

В начальную школу было решено брать и мальчиков и девочек. Сопротивление местных иерархов было сломлено представителем от Святейшего Синода. Уже к концу июня Берия докладывал, что готово к открытию сто десять школ в Нижегородском наместничестве, и он ожидает письма от Барбакина, бывшего помощника Кулибина, который организовывал школы в Туле. Вообще Барбакин стал первым помощником, которого Берия вербанул самостоятельно, и был им доволен, но все равно собирался в середине июля отправиться в Тулу самостоятельно. Вообще, Лаврентий планировал открыть к сентябрю двести школ, большинство из которых были при церквях. По большому счету, они и были бывшими церковно приходскими, но под нашим напором церковники согласились на начальное образование без обучения церковнославянскому, от которого язык ломался даже у меня. Было решено, что дети сами будут решать (ну, или их родители)оставаться при церкви или нет. В Туле планировалось открыть столько же школ, хотя Берия не был уверен, что получится, поэтому и решил сам поехать в Тулу. Правда, не один, я тоже собирался туда, мне хотелось проверить оружейные заводы. Таким образом, мы планировали принять на обучение до сорока тысяч учеников, каждый год. Вечером, в тех же школах, планировалось обучение взрослых, от шестнадцати и до шестидесяти, той же грамотности и арифметике, только уже за плату. Рубль в год, что являлось достаточно большой суммой для большинства населения страны. Но я был уверен, что желающие найдутся. Все эти деньги предназначались самим школам для содержания и платы ученикам. Так же Екатерина выделила мне еще сто тысяч, но их трогать я не хотел. На первоначальные расходы деньги я взял у купцов и промышленников, которые были заинтересованы в грамотных работниках. Уверен, что многие 'платники' будут именно от них и за их счет. А эти деньги можно придержать и потратить на что-то более стоящее. Часть этих денег я собирался потратить, и уже тратил, на ремесленные школы при государственных заводах, которые находились в моем управлении. Там помимо грамоты, обучали профессии. Обычно учителями выступали уже пожилые рабочие, которые в силу физической немощи не могли выполнять все работы. Берия обещал, что к осени первый цех порохового завода уже будет готов. Школу для Нижегородских заводов мы разместили в здании Технического Университета, неделю назад, вместе с деньгами на школы, пришло высочайшее дозволение открыть его. Программы обучения в университете еще не было, и мы, после длительных споров с Лагарпом и Чеботаревым, решили сначала сделать там школы, а затем, постепенно преобразовать их в университет. Так там расположились еще две школы. Сталеделательная, и машиностроительная.

Чеботарев с моим учителем же хотели разместить там классическое высшее учебное заведение. И я был склонен с ними согласиться, особенно учитывая, что именно я предложил создать этот университет. Но Берия смог доказать то, о чем я и сам задумывался, но не обращал внимания из-за желания сделать именно университет. А именно, наработать базу, по которой потом можно будет преподавать будущим студентам. Поэтому к работе в школах решено было привлечь лучших работников в качестве преподавателей на вечерних курсах. В качестве учеников записать всех желающих рабочих, для поднятия уровня профессионализма, и конечно зарплаты. Самых одаренных привлечь к инженерно-конструкторской работе, проще говоря, изобретательской. Если честно, то когда этим занялся Берия, я перестал вникать во все мелочи, считая, что бывший нарком СССР знает, что делает. Сам же сосредоточился на армии.Мы с моим малым штабом, Коныгиным, Аракчеевым, Исаевым, и фон Беком засели за разработку действий армии при различных ситуациях. От развертывания сил, до организации снабжения во время движения войск. Были тщательнейшим образом изучены все войсковые операции Суворова, Потемкина и других выдающихся русских генералов. Очень понравилась идея использования избыточной силы в слабом месте вражеских построений. Суворов этот принцип использовал в различных вариациях. Мог например в пехотной линии собрать лучших воинов на одном маленьком участке, и затем используя эту избыточную силу, прорвать линию противника и в итоге заставить его бежать. Зачастую с помощью этой тактики Суворов побеждал армию противника, которая была много больше по численности. Так же он мог усиливать давление в разных местах на поле боя, обращая в бегство по одному отряду противника по очереди. Это же было применимо и к большим войнам. Вообще, мой штаб вдохновился и выдавал огромное количество идей, но все сходились во мнении, что без организации хорошего снабжения лезть в походы не стоит. Исаев рассказывал различные способы лишения противника его снабжения и действий на их коммуникациях. Штаб в ответ придумывал способы противодействия, чтобы не дай бог, если противник тоже применит их. Так же всех поразила возможность тактического отступления на дружественной территории. Именно эту тактику использовал Кутузов в Австрии. Не ввязываться в генеральные сражения с противником, если нет стопроцентной уверенности в победе. Сковывать боями его авангард. Проводить фланговые маневры для атаки арьергарда и обозов. Устройство засад на отряды, выдвинутые для отражения атак на обозы.

— Но это бесчестно, — заявил Коныгин. Именно это сказал Александр (то есть теперь я) Кутузову, когда прибыл в штаб войск в Австрии, и отобрал командование у полководца. А затем был Аустерлиц и крупнейшее поражение наших войск. Я не собирался повторять ошибки своего визави из моей реальности, и пытался донести эти идеи до своего штаба.

— Получается очень маневренная война, — заявил Исаев, — эх, могла бы еще пехота бегать так же как лошади и не уставать.

Бригадир смотрел в корень. Пехоте нужна мобильность. Для этого существуют отряды драгун. Но их не очень много. Да и не напасешься на всех лошадей.Но идея увеличения количества драгун понравилась всем. А что до лошадей, то драгунам не нужны боевые кони, им на них не воевать, только перемещаться.

Все сказанное записывалось двумя коллежскими асессорами, простых регистраторов до такой работы мы не допустили, а сами чиновники, обычные разночинцы, которые доросли до своего потолка, были рады праву присутствовать при совещании наследника.

Помимо армейских забот, я занимался еще и заводами. Точнее их продукцией. На заводе купца Рукавишникова была создана паровая машина двойного расширения. На самом деле завод был государственный, но управлял им Иван Рукавишников, купец второй гильдии, который сам имел шесть мельниц и три деревообрабатывающих завода. На Императорском заводе он производил оборудования для своего завода и для других пилорам. Несколько лет назад он увлекся паровыми машинами, но получалось у него плохо. Пока с рекомендациями не пришел Кулибин. Исправив огрехи в своих паровых машинах, он стал производить машины для пилорам и мельниц. Готовых было лишь четыре штуки, но последняя была повышенной мощности. За тридцать тысяч рублей я выкупил у него право производства машин с двойным расширением, дав задание, на эти деньги сделать самобеглую повозку, которая передвигалась бы по рельсам. Я дал ему общие описания того, что должно было стать первым русским паровозом.Рукавишников же предложил сделать еще и корабль на паровой машине. Подумав над этим, я согласился, что это гораздо более умная идея. Железную дорогу провести в Нижний очень тяжело, так как пришлось бы делать мост через Оку. План строительства моста уже был, и даже начал реализовываться, спасибо Кулибину. Но строительство обещало затянуться на годы, так как этот мост изначально рассчитывали сделать таким, чтобы он выдержал поезд. Создание же парохода давало возможность использовать его сразу, не дожидаясь окончания строительства моста.

Производство паровозов я решил разместить в Туле, и Рукавишников обещал через неделю подготовить все чертежи.

Когда до отъезда в Тулу оставалось три дня мне принесли результаты переписи в Туле и Курске. Население Тульской области оказалось сравнимо с Нижегородской, только процент городского населения был больше, как никак исторически сложился регион. В Курском наместничестве проживали чуть больше полутора миллионов человек, восемьдесят пять процентов которого составляли крестьяне. В перспективе этот достаточно густонаселенный район можно было сделать промышленной областью.

— Я не знал, что в это время в России уже использовали четырехполье, — Берия как раз вернулся из поездки по юго-востоку наместничества, где организовывал начальные школы. — Представляете мое удивление, когда я это увидел. До этого не обращал внимания.

— Здесь нет ничего странного. Это я его ввел, и оно используется только в трех десятках деревнях. Я провожу эксперимент на них. Я заменил у всех крестьян, которые принадлежат государству и моей семье, барщину на оброк. Двадцать пять процентов. Хочу посмотреть, поможет ли это увеличению урожайности. А тридцать деревень помимо замены барщины на оброк получили технологию четырехполья, по десять металлических колесных плугов, и турнепс, для второго года севооборота.

— А где вы достали турнепс?

— Заказал в Голландии. Там же заказал и четырех агрономов. Если бы смог привести больше, то думаю, что смог бы и больше деревень подключить к эксперименту.

— Нужно будет систематизировать сельскохозяйственную реформу, чтобы можно было ввести эту систему, и избежать крестьянских бунтов в будущем.

— Я уже готовлю проект.

— И позвольте поинтересоваться какой?

— Дам вам, Лаврентий Павлович почитать, если хотите. Только не будьте слишком строги, это только наброски.

— Не думаю, что вы придумаете что-то, что сделает ситуацию гораздо хуже.

— Вы правы, — улыбнулся я, — как результаты поездки?

— Вполне, правда на землях местных помещиков будет меньше школ, чем я рассчитывал.

— Почему? Они не хотят сотрудничать?

— Нет, что вы. Они помогают, я даже удивлен. Но говорят, нет ресурсов. Что нужно еще и больницы организовывать. Что такое решение приняла дума.

— Точно. А я и забыл. И что, делают больницы?

— Да, чуть ли не столько же, сколько и школ. А что за дума такая? Я уже слышал, да все времени спросить нет.

— Это мое решение и мое детище. Сделал на основе дворянского собрания. Не морщитесь так. В октябре будут выборы, и следующая дума будет сословно представительной.

— С большинством от дворян?

— Не думаю, избирательные права у крепостных есть, за это проголосовали сами дворяне. Думаю, будет паритет.

— Интересно. Открывается множество перспектив.

— Да, и я собираюсь протолкнуть проект, который частично раскрепостит крестьян.

Берия ничего не ответил, просто смотрел на меня немигающим взглядом. Я внутренне усмехнулся. Все еще пытается меня проверять. Я спокойно выдержал его взгляд, а затем начал демонстративно поправлять Андреевскую звезду на ленте.

— Так в чем идея проекта, — не выдержал Берия. Пока счет по таким пикировкам был в мою пользу, но совсем не сухой, часто Лаврентий Павлович был на высоте.

— Во-первых, уменьшение государственного оброка до десяти процентов. Во-вторых, крестьяне будут иметь право уйти с земли, если им не нравится у помещика, без всяких выкупных, но при отсутствии долга. В-третьих, помещик обязан кормить крестьян во время голода. Это основные тезисы, так пунктов гораздо больше.

— Интересное решение земельного вопроса. И помещик сохраняет свою землю, и крестьяне перестают быть крепостными, скорее наемными.

— Именно. Правда, придется разрабатывать законы, регулирующие имущественные споры. Чтобы не получилось так, что какая-нибудь крестьянская артель построит мельницу, помещик выжмет их с земли и заберет мельницу себе.

— Могу помочь.

— Не стоит, этим сейчас занимается группа под руководством Чеботарева. Но можете помочь им.

— Хорошо. А знаете, эта реформа похожа на реформы Лжедмитрия первого. Не боитесь закончить также?

— Нет, дворяне сами примут этот закон, я тут буду как бы ни причем. А крестьяне получат больше свободы. Ладно, мы отошли от темы. Надо решить проблему с больницами.

— А что с ними не так? Вполне годятся. Правда можно еще открыть медицинский институт, врачей хороших на всех не хватит.

— Проблема в том, что больницы возводятся за счет землевладельцев, этому их обязывает закон, который они приняли. А я в Нижегородском наместничестве самый большой землевладелец, так как отвечаю за все государственные и императорские земли. А больниц на моих землях нет. Это что получается, я нарушаю закон?

— Проблема не такая уж и большая. Больницы надо подготовить к октябрю. Если их будет не хватать, то за каждую не построенную больницу нужно будет уплатить штраф. Так что ничего страшного в том, что вы заплатите сами себе.

— Не сам себе. А в казну наместничества, причем в ту часть, которой будет располагать Дума.

— Да и пример будет неподобающий.

— Именно.

— Можно поручить вашему гофмаршалу, я уверен Николай Николаевич справится.

— Это идея, а то он тут хиреет, Новгород это не столица.

Граф Головин предложение принял, а когда я попытался дать ему денег на первые нужды, он обиделся, сказав, что он совсем не беден, и рад служить будущему императору. За работу он взялся очень споро, сказалось его хорошее знакомство с местной знатью. Так что повода беспокоиться у меня не было.

Сборы в дорогу превратились в целую эпопею. И все из-за того, что с нами решила поехать Лиза. Количество вещей, которые она хотела взять, не поддавалось никакому счислению. В конце концов, нам (мне, Лаврентию Павловичу и Аракчееву) удалось уговорить мою жену, чуть уменьшить количество вещей. Изначально я собирался двигаться налегке, то есть верхом, но моей жене тоже захотелось посмотреть на Тулу.

— Не беспокойтесь ваше высочество, — говорил мне Чеботарев, который оставался в Нижнем. — Дороги сейчас сухие, доберетесь быстро, дня за четыре.

Но прогнозам не было суждено сбыться. Из-за частых остановок, по просьбам моей жены, мы только через три дня прибыли в Москву. Оставаться в городе не входило в мои планы, но эскадрон гусар московского полка, встречавший нас уже в предместьях Москвы, дал мне понять, что и этому плану не суждено сбыться. Совсем молодые ребята, не намного старше меня, в новых, ярких зеленых доломанах, с красными обшлагами, сини ментики с черным мехом, можно судить, что это Павловский легкоконный полк, который перевели в Москву на пополнение. К карете подъехал лейтенант, и спрыгнул на землю. Я вышел ему на встречу.