— Ладно, я тоже погорячился. Я не знал, что всё так хреново. Но я точно тебе говорю — надо немного снизить напряжение, надо давать отдыхать парням. Я больше двадцати лет в лекарях, знаю, что говорю. День отдыха нужен — пусть расслабляются. Иначе может быть бунт.
— Не будет никакого бунта — отмахнулся полковник — наливай, ага...вот так...будем здоровы! Да сгинут враги! Помнишь, как мы поднимали тост в 'Серебряной лошади'? Там тогда такая красотка была...мы с ещё с арбалетчиками подрались, а потом мирились, выпивали. Эх, бросить бы всё! Надоело!
— Ведь не бросишь — усмехнулся лекарь, промакивая усы платком — затянуло тебя это болото. Не оторвёшься от своих денег.
— Деньги, деньги...кстати — ты тоже имеешь от пирога, не тебе говорить о деньгах! Каждую неделю, аккуратно, в мешочке. Что нахмурился? Так-то...не надо о деньгах. Давай думать о том, как сделать лучше. Да, придётся пойти у тебя на поводу, старая скотина, не соблюдающая субординации! Кстати — ещё заорёшь так на всю канцелярию — я прикажу тебя палками высечь! Ты что, дурак, что ли? На всю округу ревёшь? Мне на тебя положено орать, тебе на меня — нет! Ладно, забыли...а вообще-то мог бы и извиниться перед вышестоящим начальством!
— Извини, высокостоящий — улыбнулся лекарь — виноват, голос такой у меня. Говорила мама — иди учиться на певца, сейчас бы стоял в храме Динаса, и забот-хлопот не знал, только выводил псалмы, и всё. И понесли же меня демоны в эти лекари! У тебя ещё вино есть? Что-то оно меня не забирает. А так-то вкусное, ты всегда понимал толк в вине.
— А то же! Это только ты всё норовил пива нахлебаться, да какой-то гнусности в кружку налить. Учил тебя, учил, отличать хорошее вино, да так и не научил.
— Да какое там хорошее? Обычно на фронте жрёшь винище тройной перегонки, что для промывания инструментов. Хряпнешь стакан, и на душе полегчало. Нам не до изысков.
— Ладно тебе прибедняться...небось уже скопил приличную сумму. То-то ты про свою практику заговорил. Тоже небось надоело мотаться по командировкам. Как там Элза, здорова?
— Да слава богам, всё нормально — помягчел лекарь — детьми занимается. Ругается — пропадаю целыми днями на службе, как безмужняя жена живёт.
— Эх, какая красотка была! — причмокнул полковник — я тогда просто зубами скрипел, когда она в тебя влюбилась!
— Она тебя вначале любила — грустно усмехнулся лекарь — а когда поняла, что тебе нужна как любовница, а не как жена — ушла ко мне. А ты женился на своей...
— Не надо про ту стервь — поморщился полковник — вот, всё есть — деньги, положение, а счастья нет. Нет его, дружище. Завидую тебе. Любимая жена, любящие дети — что ещё нужно для жизни? Давай-ка ещё нальём — за любовь!
— За это надо выпить — кивнул лекарь — а тебе не хватит? Солнце ещё высоко, служба...
— Я что, пьяный, что ли?! Да ты вспомни, сколько я мог выпить! Ну да — не больше тебя, тебя вообще перепить невозможно, но я тоже был хорош! После трёх бутылок вина, я ещё мог драться против пятерых придурков! Где сейчас у молодёжи такая сила, такая мощь?! Дохляки, уроды...в обморок падают от жары! Хотя — вон, тот самый Нед — зверь! Как он оторвал башку этому бойцу! Песня! И ты знаешь — я ему предлагал стать призовым бойцом — он отказался. Говорит — не хочу убивать людей! Ты слышал? Он не хочет убивать людей! А пошёл в армию! Это просто смех! А парнишка-то мне понравился. Говоришь, правильный? Мне тоже так показалось. Слушай, а может засунем парня в офицерскую школу? Чего пропадать его способностям? Хотя — он же неграмотный...
— Грамотный. Уже грамотный. Научился, и очень быстро. Парень шустрый, разумный, отделение его боится и уважает. Знаешь — как глянет — они аж вздрагивают. И ведь не бьёт, не гоняет — скажет этак тихо, спокойно, а они бегут исполнять. Это настоящий офицер — если доживёт.
— Если доживёт — эхом откликнулся полковник — вернёмся с исфирской границы, я его попробую отправить в столицу, в офицерскую школу. Там есть такое, когда особенно выделившихся на военных действиях безродных солдат, по представлению командования принимают на обучение. Это ещё дед нынешнего короля завёл. Всегда имеется нехватка хороших воинских кадров. Я сам-то не больно родовитый — обедневшие дворяне из захолустного городка. Мой папаня продал весь скот, чтобы дать взятку директору офицерского училища, и меня взяли. А сколько дерьма я там хлебнул — как же, ни коня нормального, ни обмундирования. Все в увольнительную по кабакам, а я сижу в комнате, зубрю тактику и стратегию. Не на что мне по кабакам шастать. Отец-то потом недолго прожил. Как знал — когда отправлял меня, говорит: 'Сынок, я не смог дать тебе то, что заслуживают потомки Хеверадов. Прости меня. Отдаю всё, что могу. Поминай меня хорошим словом, не забывай. Возьми сам, что тебе причитается от жизни. Я верю в тебя!' Он умер, когда я был на летних манёврах, даже не сумел приехать на похороны. Брат его хоронил. Говорят — сердце отказало. Когда мать умерла, он сильно сдал, болел. Ушёл быстро, просто сгорел.
— Я помню, Нул, ты рассказывал. Я ничего не забыл — мягко сказал лекарь, и жалеющее посмотрел на полковника, положившего голову на скрещённые руки — мне пора. Сейчас, небось там уже толпа страждущих стоит у дверей, после славного потогонного обучения.
— Да, иди — полковник смахнул влагу с глаз, потёр покрасневшее лицо ладонями — сократим обучение до десяти часов в день, каждую седмицу будет выходной — вот только в город будем выпускать не всех. Только тех, кто заслужил. И тех, кто не провинился прошлый раз в увольнении. Те, кто не пойдут — пусть сидят здесь, завидуют. Дополнительный стимул к хорошей службе. Насчёт парня, ну этого...Неда — может правда к себе возьмёшь? Я приказом переведу, и всё. Убьют ведь демонёнка!
— Насильно? Насильно не буду переводить. Знаешь — не все желают ковыряться в грязи, в дерьме, как лекари. Что толку, если заставить это делать? Пусть служит. Вот только...
— Что? Говори...
— Может его произвести в сержанты? Ты же можешь это сделать. Легко. За особые заслуги.
— А какие заслуги? — усмехнулся полковник — отрывание головы противника?
— Нуу...какие-нибудь. Я понаблюдаю. Кстати — можно просто с формулировкой за беспорочную службу. И всё. Пусть все видят, как мы возвышаем тех, кто хорошо служит, кто пример для других солдат!
— А не будет воспринято другими сержантами, как возвышение выскочки? Они-то получили свои звания в боевых действиях, а до этого лет по пять проходили простыми солдатами и капралами!
— А тебе не всё равно на их мнение? Ты кто, полковник, или зачуханный лекарь?
— Хе хе...правду говоришь...зачуханный лекарь! Вот за что тебя люблю — никогда не подмазывался, не играл на дружеских чувствах, ничего материального от меня не хотел, не то, что остальные. Что думаешь — то и говоришь. Сделаю. Ради дела. Не ради дружбы или самого этого парня, а ради службы. Такие кадры надо беречь, а в сержантах у него больше шансов выжить. И времени свободного теперь у него будет больше — пусть учится. Ты заставляй его читать, пусть учит хорошие манеры — офицеру пригодятся. Армии нужны хорошие офицеры. Кто-то ведь должен на самом деле воевать, а не обтирать паркет во дворцах!
— Это точно — кивнул лекарь, и поднялся со стула — пойду, всё. Хорошо посидели.
— Да, хорошо. Мне сразу легче стало, как с тобой поговорил. А то так на душе гадко было, так гадко, что и словами не сказать! Пойду сейчас, посплю с часок. Отдам команды по распорядку, прикажу подготовить документы на парня, и спать. Жара, что-то меня слегка развезло. Скажи канцелярским крысам, чтобы зашли сюда, я тут буду приказывать! — полковник расстегнул ремень штанов, ослабил ворот мундира и блаженно откинулся на спинку кресла. В голове шумело, мир качался, и ему было очень хорошо.
Глава 9
— Рота — становись! Слушаем приказ командира Корпуса, полковника Хеверада! — Дранкон обвёл глазами застывшие ряды копейщиков, блистающие начищенной сталью доспехов — пятнадцать отделений тех, кто несколько месяцев назад пришёл в учебку с гражданки — мужчины, ранее никогда не державшие копий. Большинство совсем молодые мальчики — вербовали от шестнадцати лет. Впрочем — кто проверял этот возраст? Лишь бы плечи были пошире, да руки покрепче. А сколько ему лет — какое имеет значение? Сдохнет так же, как и взрослые.
Ряды пехотинцев замерли, и как будто затаили дыхание — неужели свершилось то, о чём они думали все эти месяцы? То, к чему их готовили тяжкими днями, от рассвета до заката — война? Им пора на войну?
— Господин полковник Хеверад, извещает: за особые успехи в службе, капрал Нед Чёрный производится в сержанты! — Дракон обвёл глазами ошеломлённых бойцов, помолчав, добавил — любой из солдат, честно и добросовестно несущий службу, служащий примером своим товарищам, может быть произведён в сержанты, с соответствующим прибавлением жалования и льготами. Сержант Нед Чёрный, выйти из строя!
Нед, ошеломлённый больше, чем его товарищи, сделал три шага вперёд, чётко развернулся вокруг плеча и сделал воинский салют — рука, сжатая в кулак, выброшена выше головы, затем возвращена на место — на короткое копьё, с которым он стоял в первом ряду.
Дракон осмотрел снаряжение новоиспечённого сержанта, удовлетворённо кивнул головой — всё начищено, всё блестит, нигде ни пятнышка, затем скомандовал:
— Разойтись на время обеда! Сбор по сигналу! — и негромко добавил — Нед, за мной. Поговорим.
Дранкон пошёл вперёд, не глядя, идёт ли за ним Нед. Тот побрёл следом, таща на плече копьё, и другой рукой придерживая короткий меч на поясе.
Пока Нед шёл — всё время раздумывал над новостью — что бы это значило? И с какой стати он вдруг сделался сержантом, считай — младшим офицером армии, единственным офицером, которого без всякого обучения мог назначить командир корпуса. Нет — так-то Нед был не против, но что бы это значило? Вдруг — ррраз! И готово! А он ведь почти ничего не знает о службе, куда ему против таких зубров, как сержант Дранкон?!
Они зашли в домик, где жил Дранкон — сержант отказался жить в офицерском городке, вся жизнь его проходила на базе, так что и жил он тут же. Остальные сержанты обитали в городе, некоторые имели свои семьи
Дранкон облегчённо снял с себя высокую фуражку, кивнул Неду:
— Снимай шлем и панцирь, пусть плечи отдыхают. Ещё натаскаешься железа.
Нед кивнул, отщёлкнул застёжки панциря и стянул тяжелую броню бойца-перворядника. Аккуратно сложил всё на широкую скамью у стены и оставшись в специальной простёганной одежде, надеваемой под снаряжение, вопросительно посмотрел на Дранкона.
— Присаживайся — кивнул тот — пей — это вода с соком агуры — кислая, хорошо утоляет жажду. Небось вопросы в голове вертятся, да? — Дракон усмехнулся уголком рта — у самого вертятся. Пытался я узнать — что это такое было? Так и не смог. Ты там полковничью дочку не трахаешь? Или может родственник его любовницы? Ладно, не хмурься. Самого сегодня огорошили — посыльный принёс пакет, я прочитал — всё точно. Ты сержант. Пошёл за разъяснениями. Удостоился аудиенции у командира базы. Точно — никаких сомнений. Тебе присвоили звание сержанта. Вероятно за тот бой, что ли. Мне кое-кто рассказывал, что на этом бое полковник выиграл кучу денег. Впрочем — я тоже. Может за это удостоили новобранца званием младшего офицера? Можем только гадать. Ладно. Ты хоть понимаешь, что должен делать? Обычно сержанта нам дают из старослужащих, зарекомендовавших себя в боевых действиях. Тех, кто уже отработал самое меньшее по одному контракту, и знающего, что делать в любых обстоятельствах. Ты — ноль. Если тебя сейчас поставить во главе роты — ты ее угробишь. Сержант — это полевой командир, который чутко следит за тем, как бьётся его рота и быстро закрывает бреши. Лейтенант — тот отвечает за две роты, за их взаимодействие с другими специальностями. Завтра мы приступаем к тренировкам с мечниками и арбалетчиками. Ты знаешь, как с ними взаимодействовать? Нет. Вот и плохо.
Дранкон вздохнул, помолчал, и хмуро добавил:
— Буду учить. Не только их, но и тебя. Куда деваться? Мне было заявлено, чтобы я в кратчайшие сроки обучил тебя командовать ротой копейщиков. Так что у тебя будет сто пятьдесят человек под началом. Рад? Вижу — совсем не рад — рассмеялся Дранкон — а что поделать? Приказы командира не обсуждаются. Ему виднее, кого назначать, кого повышать и кого казнить. Да ладно! Зато у тебя теперь больше шансов выжить. Первые ряды обычно при столкновении с армией противника падают в первую очередь. Потом остальные копейщики. Потом доходит очередь до мечников — они бьются в самом ближнем бою. Мы — передовое подразделение, встречающее врага грудью. Да ладно, не печалься — у тебя есть теперь 'пряники', которые недоступны простым солдатам. Теперь твоё жалованье составляет три золотых в неделю. Для сельчан это большие деньги! Ты можешь даже ходить в офицерский городок, снимать квартиру за территорией базы, уходить и приходить на базу всякий раз, как тебе это нужно. Пропуска не требуется. У тебя есть два выходных дня в неделю, ты можешь питаться с офицерами или с солдатами — по твоему выбору. Что ещё...форма получше качеством и покрасивее. Здесь можешь жить в казарме для младших офицеров. Кстати — настоятельно рекомендую переехать туда, если не собираешься снимать комнату в городе. Меньше будет панибратства — это не приветствуется. Солдат должен быть на расстоянии от офицера. Капрал — другое дело, считай — он старший солдат. А вот сержант — это уже офицер. Таак...что ещё? Сдаёшь свою амуницию на склад, получаешь боевое снаряжение сержанта. Какое? Кольчуга, длинный меч, кинжал, овальный щит. Теперь тебе не нужно стоять в строю, ты должен руководить солдатами, подавая команды сигнальщикам. Вопросы есть?
— Хмм...сейчас соображу...я ошеломлён. Нет, не то слово — я .....
— И я тоже — ...... . А что сделаешь? Служба. Я уже ничему не удивляюсь. За долгие годы службы много чего видал. Из тебя получится хороший сержант, уверен, только нужно как следует поднатаскать. Иначе — испохабишь дело и людей погубишь. Кого бы ты поставил вместо себя капралом?
— Вам виднее, господин Дранкон...
— Хммм...забавно. Я думал, что ты сейчас назовёшь кого-нибудь из своих друзей — Ойдара, или Арнота. А ты вон как. Кстати — можешь звать меня по имени — Лисард, и на ты. Теперь мы с тобой в одном звании. У нас принято своих сослуживцев-сержантов звать на 'ты'. И по имени — когда обращаешься неофициально, конечно. На службе — когда как. Так что — твои друзья не подходят на должность капрала? Только честно!
— Нет. Если только Арнот, но у него нет авторитета. Ойдар горячий, может не справиться. За ним самим нужен присмотр. Вы...ты лучше знаешь людей роты, поставь сам. Кстати — я не понимаю насчёт роты. Ведь ты здесь сержант. Это твоя рота.
— Я тренировочный сержант, парень. Когда вы пойдёте в бой, у вас будет другой сержант. А я останусь дожидаться новых новобранцев. После того, как вы сходите на войну, у вас сильно поубавится народа. Так что скоро будет новый набор... Перед отплытием вам должны были передать новым сержантам, и вы с ним недели две занимаетесь притиркой друг к другу. Я рассказываю сержанту о роте, он сам смотрит, кто есть кто, ну и...вот так. По традиции, после назначения у тебя три дня отдыха, начиная с завтрашнего дня. Ты устраиваешь свой быт, думаешь, где будешь жить, получаешь обмундирование, гуляешь, пьянствуешь, а потом приходишь и начинаешь учиться быть сержантом. Понятно?
