От моего предложения Герми сильно засмущалась, но долго игнорировать мой молящий взгляд, прикушенную губу и демонстративно сведенные вместе колени не смогла, подхватив узенький ночной горшок и прижав его к нужному месту. Герми со своими желаниями могла справиться и самостоятельно, пусть и с некоторыми трудностями, но она их успешно преодолела, и мы вернулись в зал, как раз к началу танцев, открывать которые предстояло именно мне.
Я и осмотреться не успела, как передо мной возник Фламель, приглашая составить ему пару. Отказываться от такого предложения я, конечно же, не стала, хотя разница в росте обещала сделать для меня этот танец, довольно трудным. Однако стоило мне опереться о его локоть, как великий маг, наверное, все же трансфигурировал сам себя, не смотря на то, что это считается невозможным, и подстроился под мои пропорции.
Но без проблем не обошлось, поскольку заиграла не оговоренная с мамой музыка, а нечто другое. Если бы не мой опыт, я бы тут опозорилась полностью, причем чувствую, что Фламель ничего такого не планировал, и скорее действовал по привычке, века так четырнадцатого, когда балы открывали паваной. Это даже не танец в современном понимании, а своеобразные хороводы, где требовались важная поступь, величественная осанка, умение исполнять приветствия, поклоны и реверансы.
Танцевали мы с Фламелем в гордом одиночестве, присоединиться к такому танцу никто не рискнул. И едва я выполнила финальный реверанс танца, как заиграла новая стремительная мелодия. Похоже, пока я ходила пописать нашу музыкальную программу, изрядно переделали.
Сильная рука, легла мне на талию, решительно прижимая вплотную к партнеру, прогнувшись в спине, я приняла танцевальную позицию, и мужчина уверенно повел меня за собой в быстром и дерзком, особенно на фоне первого танца, венском вальсе. Рука на талии ослабила захват, в то время как вторая потянула меня за руку, вынуждая кружиться вокруг своей оси и одновременно вокруг партнера, оказывается вальс еще и далеко не классический.
— Юная леди, — Обратился ко мне Фламель в тот момент, когда его рука вновь с уверенностью притянула мою талию. — Я уже пообщался с вашей матушкой и отцом, и кроме вас, некому было так пошутить с приглашением, что вы можете сказать?
Николас не стал дожидаться ответа и, следуя музыке, отправил меня кружиться на месте.
Честно говоря, я не сильно надеялась встретиться с Фламелем так рано, да и трудно разработать линию поведения с человеком, о котором вообще ничего не знаешь. Однако вариантов было несколько, от прямого рассказа обо всем, точнее о печальном положении Магии с просьбой помочь. И, пожалуй, я бы так и поступила, если бы не этот танец, уверенный, четкий, Фламель ведет меня железной рукой, даже на полшага не позволяя уйти с намеченной им линии и ритма. Сильный, волевой мужчина, слишком сильный для меня сейчас, чтоб ему все рассказывать, о равноправии тут и речи быть не может. Поэтому я предпочла отложить откровенный разговор на более позднее время, когда у меня будет возможность танцевать с ним на равных и отделаться туманными намеками.
— Наверное, тем. — Быстро проговорила я, стараясь восстановить дыхание после стремительных пируэтов. — Что мы читали одни книги. — Очередное сложное па и судорожный глоток воздуха. — Или тем. Что увидели. Ошибка. Не в книге. — Дыхания с таким безумным ритмом решительно не хватало, и я говорила рублеными фразами. — А в мире. Растущем. И Изменяющемся.
Фламель вновь отпустил меня от себя выполнять сложное вращение, и я почувствовала тончайшее проникновение в верхние слои разума.
Разум обычного человека можно сравнить с упругим шаром, а лигаментацию со струей воды, ударяющую в этот шар. Если поток воды не сильный то шар спружинит и отбросит атаку, а если достаточно силен, то он пробьет защиту и полноводной рекой прольется внутрь. Слишком бурной и необузданной рекой. Если бы не слабость магической энергии по сравнению со структурами разума, то любое такое проникновение заканчивалось бы полным уничтожением личности, но поскольку мы имеем то, что имеем, то для такого исхода необходима чудовищная концентрация магии или точечное воздействие на определенные центры, вроде заклинания забвения. В любом случае, проникнув, таким образом, в разум человека что-то большее, чем посмотреть его воспоминания ты добиться не сможешь. Бурный поток воды может показать то, что он зацепил, но совершенно не годится для каких либо точечных манипуляций.
А разум псионика, даже не сильно сконцентрированного на телепатии и собственно работе с разумом, представляет собой ограненный алмаз. В него можно сколько угодно долбить потоком воды, она просто обойдет преграду, не причинив ни малейшего вреда, и не имея ни каких шансов проникнуть внутрь или даже заметить наличие преграды.
Однако так сильно палиться я не стала, да и особенности моего проникновенья в это тело сказываются, таким образом, я убрала в ядро личности все воспоминания, что желала сохранить в тайне. А из остальных, на базе переменчивых, родных структур разума, сформировала стандартный упругий шар сознания, дополнив его необходимыми мне воспоминаниями. Вот и получалось что для любого лигамента мой разум открыт, и не вызывает лишних подозрений, и в то де время ничего лишнего они там не найдут, просто не хватит чувствительности магии для этого.
Фламель великий маг, но тут игра идет на моем поле, подсунуть образ с книгой, в которой я читаю о необходимом ритуале, безнадежно недействующем. Любопытстве, овладевшем тогда еще совсем маленькой девочкой. О попытке его провести, и об озарении за счет, которого я на чистой интуиции изменяю рунный круг, подчиняясь идущей из глубины естества просьбе. Не удержалась и подсунула воспоминание, очень четкое и яркое, со всем набором эмоций и ощущений, об устроенной за этот ритуал порке. Твердая Рука Фламеля аж дрогнула, когда он уловил мое послание. Заодно столь живописное воспоминание объяснило, почему я выкинула из головы этот удачный эксперимент. И завершающая картинка, о том, как мы с мамой пишем приглашения на бал. О дерзком желании спросить у лучшего мага, о давнем ритуале, ведь у меня получилось, пусть и не до конца, а в описании говорилось о создании эссенции жизни, так у кого искать совета как не у создателя филосовского камня. Получился образ одаренной, не глупой, но все, же маленькой девчонки.
Фламель еще минут десять заставлял меня выкладываться в танце, взвинтив темп до того, что у меня вообще не оставалось сил думать ни о чем кроме как о перемещении ног и о сковывающей их усталости, благодаря чему без помех и фоновых мыслей, копался в предоставленных ему воспоминаниях. Но, наконец, он выяснил все, что хотел и танец прекратился.
— Вы меня заинтересовали Леди Блэк, набирайтесь опыта, и после школы я буду рад видеть вас у себя в гостях, в качестве ученицы. — Предложил он, отведя меня к Гермионе, и поклонившись, удалился, мне хватило сил лишь кивнуть и сказать его спине "ага".
В Гермиону я вцепилась мертвой хваткой, ноги дрожали от усталости, сердце колотило с безумной скоростью, и жутко не хватало воздуха. В обычном состоянии даже очень тугой корсет мне не мешал, но сейчас я никак не могла отдышаться, однако улыбка сама собой лезла на лицо, хоть он меня и загонял, но увидел лишь то, что я ему показала, да и танец получился потрясающий! Вон и Герми свои восторги по этому поводу выражает.
— Хозяйка, выпейте. — Рядом со мной материализовалась одна из вейл со стаканом вина. — Выпейте, это от вашей матушки, — настояла она.
Гермиона, умная девочка, видя, что я никак не могу отдышаться и на окружающее реагирую слабо, сама поднесла стакан с зельем к моим губам. Судорожно проглотив не слишком приятный на вкус состав, я мгновенно ощутила прилив сил, напряжение стремительного танца и опасного разговора несколько отпустило.
— Спасибо. — Пробормотала я, обращаясь одновременно к Герми и служанке.
Пока я приходила в себя, успел закончиться еще один танец, который Фламель провел со своей женой, и сейчас зачем-то вновь направлялся ко мне, глаза сами собой заметались по залу в поисках пути бегства, еще один такой марафон я могу не выдержать, даже не смотря на зелье. Но переживала я зря, жертвой Фламеля стала Гермиона, мужчина, подмигнув мне, увел девушку в медленном красивом танце. И если я правильно поняла его подмигивание, то этим поступком он подогревал интерес к Гермионе. Ну да, фоновые мысли, помимо основного сюжета нужны и тут я использовала Герми, и беспокойство о том, как ее примут на балу. А Николас, мужик хоть и волевой и довольно циничный, но добрый.
Выяснив все, что хотел Фламель еще немного потанцевал со своей женой и тихо покинул бал, вновь вернув мне место в центре внимания гостей.
Глава 9
Мне же пришлось танцевать с приконвоированным ко мне бабкой, Невилом. Вот еще минуту назад я боялась, что Фламель вытащит меня на еще один безумный танец, высосав последние силы, но стоило к моей спине прикоснуться мокрой от пота ладошке Лонгботома, как я стала мечтать о возвращении Николаса. Мальчик танцевать вроде как умел, но оказался совершенно неуклюжим, и от раздевания, путем наступания на юбку меня спасло лишь то, что спереди она была короткой, и вместо подола мне активно отдавливали ноги. А еще его потная рука так противно прикасалась к талии, мерзкое ощущение. Видимо в моих глазах что-то такое промелькнуло, и Невил вжал голову в плечи и замкнулся, что пошло даже на пользу. Парень глубоко ушел в свои переживания и перестал путаться в ногах, так что, перехватив инициативу, я смогла закончить эту пытку без серьезных повреждений. Разговаривать с этим чудом я даже не пыталась.
На следующий танец меня пригласил Теодор Нотт, черноволосый паренек, моего возраста, с серьезным лицом. Танцевал он неплохо, но видимо после Невила, я заработала моральную травму, и рука парня, касающаяся моей обнаженной талии, жутко раздражала. Правда, мило побеседовать во время танца нам это не помешало, а мне заодно и присмотреть за танцующей неподалеку парой Гермиона, Драко.
Да, малфой младший, принес свои извинения сначала мне, потом Гермионе, и в завершении пригласил девочку на танец, тем самым если и, не признавая ее равной, то что-то близкое. Однако глазами он сверкал так яростно, что и дураку было понятно, делает он это не по своей воле, а по указке родителей. Герми сверкание глазами тоже заметила, и бросила на меня вопросительный взгляд. Пришлось подтолкнуть ее в объятья Малфоя. Отказать в танце, конечно можно, но на этом мы ничего не выиграем, а вот принять приглашение для Герми будет очень полезно.
Танцы продолжались, прерываясь лишь ненадолго, для того чтоб дамы могли отдохнуть и припудрить носик, а мужчины обсудить свои дела. Эти перерывы для меня были как манна небесная, кажется, я себя несколько переоценила и столь сильно ограничивающие движение прическа и платье, вкупе с высокими каблучками, во время танцев буквально выпивали из меня силы. А партнеров, желающих провальсировать со мной, было много, собственно все парни примерно моего возраста собирались пригласить меня, как минимум по разу, а возможно и больше. Гермиона так же не скучала и пользовалась популярностью.
Но как бы там, ни было, обязанности хозяйки вечера с меня никто не снимал, и когда я не была занята танцами, требовалось уделить внимание всем гостям, разбившимся по небольшим кучкам, и потому отдых получался весьма относительным.
Правда все общение со взрослыми ограничивалось дежурными фразами и редкими приступами сюсюканья. Маленькую девочку всерьез не воспринимали, отдав на откуп собственным детишкам, а деловые вопросы обсуждались с Андромедой. О недостатках собственного возраста я понимала, и потому не сильно возмущалась такой дискриминации. Тем более, я еще слишком мало понимаю внутреннюю кухню магических родов, и лучше отдать инициативу маме, в любом случае все достигнутые ей договоренности пройдут через меня. А некоторые договоренности оказались возможны, даже не смотря на то, что мне как наследнице, еще не вступившей в пору совершеннолетия, не доступна большая часть активов Блэков.
Например, я поприсутствовала, на разговоре Андромеды с Гринграссами, где шло обсуждение возможности поднять арендную плату в нескольких магических поселениях, доли в которых принадлежали как Блэкам, так и Гринграсам. Из-за своего малого возраста этими активами я распоряжаться не имела право, но могла согласиться с решением совладельца на увеличение стоимости аренды. И таких нюансов было еще не мало.
А вот, когда я повторно нарвалась на Дамблдора, разговор состоялся несколько напряженный. После появления на балу Фламеля, и его столь недвусмысленному интересу к моей персоне, у Дамби так же проснулось любопытство, которое он постарался утолить.
Собственно и разговора-то толком не было. Дамби, нес всякую пургу, о том, как он в свое время переписывался с Фламелем, был практически его учеником, и как они дружны. А я на все это вежливо кивала и в верхнем слое сознания страстно думала о том, что платье Падмы очень даже интересное, но мое намного лучше, вон как все мальчики на меня смотрят. Я ведь такая красавица, королева бала, Астория, конечно тоже выглядит изящно, но куда ей до меня, и танцует она плохо, чуть не упала, когда вальсировала с Невилом. Нет, это не ее вина, этот тюфяк кого хочешь, затопчет, но ведь я справилась, отделавшись всего лишь отдавленными ногами.
А если коротко, то я создавала у себя в голове целый хоровод мыслей, в котором погребла осторожные попытки Альбуса, вызнать, о чем со мной говорил Фламель. Конечно, Дамби прорывался сквозь мои мечущиеся мысли и добирался до того, что хотел, но там был только дикий восторг, оттого что ко мне на бал прибыл такой волшебник, и, ни каких разговоров о ритуалах или предложений ученичества.
От общения с директором, меня спасла вновь заигравшая музыка и Драко, пригласивший меня на танец. Вальсировал он отлично, и даже его рука, плотно обхватившая мою талию, была не потной и особого протеста не вызывала, жаль только, что парень так и не осознал своей ошибки, продолжая копить злобу.
— Драко, аристократ, это не только родовая магия и длинная череда предков, но еще и уменье признавать свои ошибки, — произнесла я, когда танец подошел к концу. — Поэтому братик, прости меня за то, что я тебя ударила, и не говори так больше, про мою подругу. — Напомнив про наше двоюродное родство, я приблизилась к парню и, привстав на носочки, прикоснулась губами к его щеке, гадость, однако, но если такой малостью можно избавиться от совершенно не нужного мне врага...
В любом случае я сделала для примирения куда больше, чем от меня требовалось, и если Малфой не примет протянутую ему руку дружбы, то это его проблемы.
Постепенно перерывы в танцах стали более значительными, а гости, которым я еще не уделила внимание подошли к концу, таким образом, давая мне возможность действовать более свободно. Я уже успела потанцевать и познакомится почти со всеми мальчиками, на празднике, но меня куда больше интересовали знакомства с девочками, с ними мне всегда было гораздо проще.
