Гривар

Пока же Кира на трёх языках — аргском, русском и матерном — пыталась донести до местного богача, что она желает заключить с ним пари, я занимался подготовкой своего оружия к бою: проверил уровень топлива, подкрутил все ослабшие винты, натянул цепь, проверил НЗ — бутылочку с бензином. А меж делом поглядывал на соперников: «орка» и шустрика я уже видел, «кота» и «лиса» заметил в первый день, сегодня же только рассмотрел их подробнее и понял, что к видам, проживающим на территории экс-Содружества, они не относятся. Вот эту трёхногую двухголовую хрень я вижу впервые и ничего не могу сказать о её боевых качествах, а вот тот «пёс» очень похож на гроранца. Больше я никого не вижу, поскольку мы сидим в эдаких комнатках-клетках, расположенных вокруг арены, и я вижу только тех, кто прямо напротив меня. Оскорбление, конечно, запирать арги в клетку, но раз уж она деревянная, а у меня есть пила, то пускай живут.

О! А это что за хмырь? Неужели местный решил поучаствовать? А король-то хитёр — ну, тут иначе никак, не обманёшь — не проживёшь — решил и зрелище отхватить, и цацку не отдавать. Кристалл явно оценён в немалую сумму, даже части которой хватит на доспех аборигена, хоть тот и весьма неплох по сравнению с тем, что есть у остальных: цельнометаллический нагрудник — кажется, он зовётся кирасой — с кольчужной юбкой, такие же наручи, соединённые с наплечниками опять-таки кольчугой, и остроконечный шлем с кольчужной же бармицей. И хвост даю на отсечение, что свежий и отдохнувший драться он будет с победителем — то есть со мной — после того, как тот пройдет через всю эту свору соперников.

И вот началось. Деревянная решётка перед орком распахнулась, и он выбежал на арену, а навстречу ему из клетки откуда-то рядом со мной уже бежал другой участник — такой же здоровяк, но красного цвета с рогами на башке и в набедренной повязке. Можно считать, что он одетый, по сравнению с голожопым орком. Я-то другое дело — у меня шерсть, а эти оба лысые. Красный замахнулся огромной дубиной, орк же достал из-за спины какую-то трубу, которая оказалась пушкой, выплюнувшей в красного каменную шрапнель через пару секунд после того, как зелёный поджёг фитиль.

А как же запрет на дистанционное оружие? А, нет, всё нормально. Увидев, такое вопиющие нарушение правил, судьи приняли решение дисквалифицировать орка, путём расстрела его из арбалетов.

Появившиеся на арене аборигены шустро — очень шустро, если учесть габариты конкурсантов — уволокли тела за пределы арены, а на песок, обагрённый кровью — красной зелёного и синей красного — вышли новые претенденты: шустрик с тонкими кинжалами, скорее, даже заточками и вооружённый огромный топором — не боевым, а самым что ни на есть плотницким — бородач двухметрового роста. Или он не бородатый, а покрытый шерстью? Уж больно у него руки волосатые, хотя почему тогда макушка лысая?

Как я и ожидал, мелкий оказался опасным противником: удар топором с широкого замаха от плеча прошёл мимо цели, и дровосек — кто же ещё, вон как бьёт, словно дерево валить надумал, вот только деревья обычно на месте стоят — пробежал вперёд, увлекаемый инерцией, после чего упал на землю, споткнувшись о подставленную мелким ногу, и получил заточку в ухо.

Пока уволакивали очередное тело, навстречу мелкому вышел новый соперник. Этот гладкокожий синий гуманоид с огромными глазами, похоже, был с более развитой планеты, да к тому же был военным, поскольку был в полевой форме, а поверх формы был надет бронежилет из материала, похожего на кевлар. На бронежилете располагались карманы с магазинами, а в кобуре на бедре гуманоида обнаружился пистолет, которому тот, помня судьбу орка-пушкаря, благоразумно предпочёл широкий длинный нож с полуторной заточкой.

Быстрый, словно молния, удар мелкого оказался прерван ещё более быстрым движением гуманоида, ушедшего с траектории и оказавшегося за спиной соперника. Удар отточенной сталью вспорол горло мелкого, подарив ему улыбку от уха до уха, но тот успел ткнуть заточкой. Вот только кевлар не всякий нож берёт, а он ещё и попал прямо грудь, где, наверняка, были ещё и пластины.

Мелкий отправился в утиль, а навстречу синему вышел пёс… гроранец, теперь я в этом уверен. Вряд ли от существ похожих внешне, будет тот же запах, да и о вратах у гроранцев я слышал. Правда, были они не у всех, но этот, судя по стати, из знатного рода. Решил, видимо, проведать семейную реликвию, а та взбрыкнула и отправила его к чертям собачьим.

В лапах гроранец держал плазмер, кажется, модель не наша и не Рари, а в остальных я плохо разбираюсь, но стрелять из него не спешил. Вместо этого он схватил оружие за ствол как дубинку и двинулся на синего. Тот только что-то фыркнул, глядя на это. Это он зря, поскольку гроранцы довольно-таки быстрые. Не быстрее арги, но быстрее чем мелкий. Переоценил я коротышку, похоже.

Разогнавшись, гроранец замахнулся плазмером, но вместо того, чтобы ударить, резко сменил траекторию и бросил его в синего, после чего отскочил в сторону и набросился на гуманоида, который хоть и не стал ловить летящее в него оружие — возможно, гроранец на это рассчитывал — но всё же потерял секунду на то, чтобы отклониться. Финт ушами не прошёл, и, чтобы не быть насаженным на нож, гроранцу пришлось разрывать дистанцию. А потом ещё и отпрыгивать в сторону от перешедшего в наступление синего, который оттеснял пса от лежащего на песке оружия. В конце концов, гроранец, отступая, переступил какую-то незримую черту — о которой опять-таки никто не предупреждал — и с удивлением обнаружил у себя в груди арбалетный болт, к которому спустя пару секунд присоединились ещё четыре.

Гуманоид же, так и не получивший ни единого ранения, вернулся в центр арены, где стал ожидать, пока к нему не выйдет новый соперник. И как назло, именно моя решётка отодвинулась, недвусмысленно давая понять, что настала моя очередь биться.

— Ave cesaria morituri te salutant! — прокричал я, уставившись в глаза короля, и вышел на арену.

Синий критично оглядел пилу, которую я достал из-за спины и взял в лапы и… заржал?! Вот это он зря!

Шёл я медленно, расстояние между нами было немалым, и синий, ощущая себя в безопасности, продолжал трястись, так что я, подумав недолго, перехватил пилу за шину и, размахнувшись, запустил ею в него. Получив тяжёлой железякой в пузо, синий согнулся и сел на песок, пытаясь восстановить дыхание, пока я на четырёх лапах мчал к нему. Научился в своё время, задние лапы всё равно слишком длинный, так что передвигаться так не очень удобно, но на коротких дистанциях выходит быстрее, а уж финальный прыжок — как-никак работают не две лапы, а всё тело — выходит просто на загляденье. Вот и сейчас вышло не только эффектно — у синего даже дух захватило — но и эффективно — захватило как раз таки от того, что я всеми лапами обрушился на его грудную клетку. А когда на тебя обрушивается полтора центнера — даже без учёта клыков и кхм… когтей… трёх — это впечатляет. Тут уж никакой бронежилет не поможет. Если только скафандр, вроде моего, который сейчас, впрочем, имел вид потасканного тряпья, а не боевого облачения. Гуманоид умер быстро — я просто свернул ему шею — но я продолжал изображать хищника, треплющего добычу. От синего летели клочья одежды, магазины, кобура с пистолетом — последнее отправилось в сторону трибун, где сидели самочки — а себе я оставил только нож, который успел хапнуть до того, как меня отогнали от тела, пришедшие за ним аборигены.

Подойдя ближе к лежащей на земле пиле, я перевернул её, взял нож обратным хватом и стал ожидать соперника. Открылась решётка перед трёхногим чудом-юдом, но выходить оно почему-то не спешило. Кровь на моей морде его что ли пугает? Так мне же надо было быть убедительным!

Прошла минута, другая, потом со стороны ложи донёсся властный окрик и в двухголового полетели болты, и открылась другая решётка. Вышедший из неё кот — похож на тигров, живущих у нас в клане, только окраска другая и ушей аж четыре штуки — нервно мотнул хвостом, исподлобья глядя на меня и переступая с лапы на лапу в нерешительности.

— Подходи, не бойся, — усмехнулся я, — бить буду сильно, но аккуратно.

Вот как тут быть? С синим всё ясно — тот был профессионалом и убил бы меня, не задумываясь. Остаётся только надеяться, что палец вниз тут опускать никто не будет, и вырубать его.

Всё же тигр — буду называть его так — решился и бросился на меня, заорав:

— Вар-р-ра!

— Р-р-рота! ОТБОЙ! — ответил я, впечатывая кулак с зажатой рукоятью ножа ему в лоб.

Молодец парень, знает, что после команды «Отбой» наступает тёмное время суток, и закрывает глаза, засыпая.

Появившиеся аборигены тут же поволокли тело в сторону выхода, но…

— А ну не сметь! — рявкнул я после того, как свистом обратил на себя внимание. — Кому сказал! Сам прирежу! — направился я к выходу с арены, крича на доставшего меч воина: — Ты, да ты, который думает что не ты, — он посмотрел-таки на меня, и я провёл пальцем себе по горлу, ткнув потом пальцем в его сторону. — Будешь мне тут народ добивать, я тебя за яйца подвешу!

Решили устроить кровавую забаву? Что ж, это их планета, и они в своём праве, но какой из меня арги, если я допущу смерть невиновного разумного, который, кроме всего прочего, ещё и без сознания?

— Я тебе сейчас твои зубочистки в задницу воткну, будешь у меня игложопым ежом! — прокричал я на стрелка, болт из арбалета которого держал сейчас в лапе.

М-да, теперь соперники будут осторожнее. Ну, или последуют примеру тигра, кажется, до них начинает доходить, что смерти их мне не нужны.

— Не будите во мне Психа!

Времена убийств ради репутации остались в прошлом — и так подпортил арги репутацию своей выходкой с быками — но вспомнить былое? Да раз плюнуть!

И, кажется, всё выходит из-под контроля, поскольку от ложи донеслась какая-то команда, и в меня полетели болты. Скафандр, подчинившись мысленной команде, тут же захлопнулся, и пара болтов, от которых я не успел увернуться, ударились об него, оставив мне на память лишь синяки.

— Кира!

Одного обращения к ней хватило, чтобы она всё поняла, и открыла огонь из пистолета по арбалетчикам на помостах над ареной. Аборигены посыпались вниз один за другим, всё-таки по скорострельности арбалет существенно проигрывает пистолету, а я рвал со всех лап к пиле, поскольку ко мне уже спешил «паладин» из местных.

— Groovy! — воскликнул я, дёргая стартер.

Пила хрюкнула, чихнула, а потом взревела, набирая максимальные обороты, и обрушившийся на меня меч рыцаря попал прямо на бегущую с бешеной скоростью цепь, выбившую из железа искры и оставившую на нём глубокую борозду.

— Накося, выкуси, — прокричал я в лицо рыцарю и, откинув на миг забрало, плюнул ему рожу, — сами начали!

А вообще надо было раньше начать веселье, тогда б гроранец остался жив. Ну, по крайней мере, невинных жертв больше не будет. Простой люд весь сбежал, а остальные все виновны! Эксплуататоры!

— Кира, короля лови! — прокричал я, принимая на щиток очередной удар мечом.

А быстрый гад, несмотря на доспех. Я пока только отбиваюсь — всё же пила тяжелее меча — от градом сыплющихся ударов.

— А ты куда лезешь? — услышав шаги за спиной, я отпрыгнул в сторону, и не нашедший цели меч вонзился в подкрадывающегося сзади воина. — Двое дерутся — третий не лезь!

А вообще пора заканчивать схватку с этим, пока остальные не решили ему помочь. Хотя, вон другие порталопроходцы перелезают через решётки или ломают их и вносят свою долю в царящую вокруг суматоху.

— Надоел! — прокричал я и вместо того, чтобы снова принять удар на щиток, дал максимальный газ, и встретил меч цепью.

Раздался жуткий скрип и скрежет, искры полетели так, что, будь вместо песка что-то горючее, разгорелся бы пожар, и оружейная сталь меча рыцаря поддалась под натиском стали инструментальной, предназначенной для проделывания дырах в дверях, с которыми и плазменная-то резка еле справляется. Следом ревущая как стадо демонов пила вонзилась в шею рыцаря, разрывая кольчужные кольца — я было переживал, что проволока может заклинить цепь или звёздочку, но этого не произошло — и отделяю голову от тела.

Голову, которая тут же от пинка отправилась прямиком в ложу, где за спинами солдат прятался король со свитой. Раздался вопль на грани ультразвука, который исходил из пасти — вот никак этот рупор ртом не назвать — принцески, в руки которой приземлилась голова.

Отбиваясь от насевших на меня бойцов, которые, видимо, решили отомстить за своего командира, я краем глаза заметил, как прямо за спины отвлекаемых Кирой и девчонками бойцов спикировала Тайрос и приставила к башке короля незнамо когда извлечённую из сумки плазменную горелку.

— Поговорим? — произнесла она, привлекая к себе внимание.

Стражники, видя такой оборот, побросали оружие и отошли в сторону, и я, закинув заглушённую пилу за спину и подобрав с песка плазмер, направился к ложе. Аборигены, видя за прозрачным забралом мой оскал и злые глаза, поспешили убраться с моей дороги, и я беспрепятственно дошёл до ихнего величества.

— Ну что, царская морда? — подошёл я к нему. — Будешь говорить, где ключи от танка или пытать тебя?

— Есть метод действеннее, — раздался сзади знакомый голос, — могу продемонстрировать. Только дай слово, что девушку до дома подбросишь.

Интерлюдия

Борт Живчика.

— Велика, — с сожалением откинул киборг кожаную куртку.

Копаться в файлах Тайрос искин уже закончил, а поскольку заняться на корабле было особо нечем, он решил навести порядок в вещах, принадлежавших прошлой владелице корабля.

— Книжонка, — в руки киборга попал дневник навигатора, — абракадабра какая-то, — старотатанского он не знал, и дневник полетел в угол рубки, — ещё книжонка, — а вот новый язык татанов искин среди прочего вытянул из информационной сети Приюта. — Что тут интересного?

Поправив монокль, киборг уселся в пилотское кресло и углубился в чтение:

«Я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, ведь сегодня должен прийти дядя Тайтин. Он обещал принести кое-что интересное, а он никогда меня не обманывал…» — киборг быстро пробежался взглядом по строчкам и принял решение, что эта книга тоже не содержит ничего интересного. Дневник Тайта тоже полетел в угол, но растрепавшиеся по пути страницы изменили траекторию, и у книги, ударившейся о приборную панель, отвалилась обложка, из-под которой на пол рубки посыпались листки.

— А вот это уже интереснее, — киборг поднялся и стал собирать листки с пола. — Ну-с, приступим.

«пятый день второй декады третьего сезона 8355 цикла .

Понимание того, что планета, которую поколения считали своей родиной, не была для нас таковой, было шоком. Даже не так. Это было вызовом. Ведь поиск прародины мог стать той целью, которая вытащила бы нас из той ямы, в которую мы сами спустились и теперь барахтались, не желая даже лапу протянуть, проверяя, достанем ли до края. Но в ответ на мои слова дядя просто рассмеялся: