Титул: Баба Яга (Общий Файл. Завершено!)

— Куда ты полезла?!— немного сконфужено спросил вредный царевич, пытаясь удержать меня за ноги. Я так подозревая, что не из-за того, что они голые у меня, просто он не ожидал от полуобморочной меня такой прыти.

Ну, а мне же интересно, какая чешуя на шее! Перегнувшись на животе через плечо, я смогла разглядеть её!

— Ух ты-ы!— восхищённо выдохнула, разглядывая чешую, которой оказалась довольно много.

Ярко изумрудная с чёрными волнистыми разводами она сверкала в лучах солнца, пробивающегося сквозь окна в коридоры. Никогда прежде не видела ничего подобного!

Резким движением я была возвращена практически в исходное положение. С той лишь разницей, что теперь мы практически дышали друг другу в лица.

— Нравлюсь?— прошелестел, коварно улыбаясь, не то кроль, не то змей. Не, всё же кроль. У змей наличие таких ласт априори невозможно.

— Очень,— не дыша прошептала я.

Не размыкая зрительного контакта, мы потянулись друг другу навстречу. Нос защекотало от пряного запаха кожи Вадима, взор затуманился, будто подёрнулся пеленой. На губах я уже чувствовала его дыхание и...

— Настенька-а-а, мя-ау!

Да что ж такое?! Мне сегодня дадут вообще поцеловаться или нет?!

Опущенная на пол я было уже хотела высказать всё, что я думаю о тех, кто "не вовремя", но вместо этого согнулась под тяжестью размазывающего слёзы по усам моего милого котика.

— Баюнчик!— радостно прижимая к себе кота, воскликнула я от переизбытка чувств. Как и положительных, так и отрицательных.— Как ты здесь оказался?!

— На-асте-е-енька-а, хозяюшка ты на-аша-а-а,— всё больше завывая, вцепился в меня Баюн.— Что ж он, ирод-то такой, сделал с тобою-у, мя-ау?! Исхудала-то ка-а-ак! Кожа да кости одни-и-и! Говорил я тебе, золотая наша, мяу, не ходи ты с ним, ой, не ходи-и-и!

— Баюнчик, всё хорошо!— заверила я его, хотя у самой, от его рыданий, слёзы навернулись.— Со мной всё в порядке! Смотри, жива и здорова!— преувеличено оптимистически сказала я чересчур впечатлительному коту.

— Да где же здоро-ова-а-а?!— ещё пуще заревел он, орошая мою грудь кошачьими слезами.

Успокаивающе гладя его по шёрстке, я не сразу заметила стоящую около нас женщину. Я невольно восхитилась, до того она была прекрасной. Гордая осанка, высокая, стройная фигура в изумрудном струящемся сарафане, чёрная, как смоль, толстая коса перекинута через плечо, идеально чистое лицо с сверкающими, подобно сапфирам, голубыми глазами. Кого-то она мне напоминает... Вот только кого?

— Вот скажи-ка мне, сынок, какого лешего ты творишь?— обманчиво спокойно спросила женщина у Вадима, стоящего за моей спиной. Сынок?

— Мама, не мешай мне,— Мама?!

В воздухе похолодало градусов на пять. Своей практически голой пятой точкой я ощутила это достаточно остро. Поэтому я поплотнее прижала к себе тёплый жир кошака.

— Не делай глупостей, Вадим!— рыкнула она, скрипнув каблуком по полу. Зубодробительный звук, скажу я вам.

Из обострившегося чувства самосохранения я решила не влезать в семейные разборки. Зашибут и не заметят. Бабушка Лиза если начинает ссориться с папой, то пиши — пропало. Лучше переждать. Где-нибудь в бункере. А лучше в другом мире. Чтоб наверняка.

— Мама?! А ты что здесь делаешь?

Обернувшись, я увидела, что к нашему месту встречи спешит Костя. Удивлённо глядя на мать, он остановился около брата.

— Пытаюсь переубедить твоего брата,— хмуро глядя на сыновей, она щёлкнула пальцами. За её спиной вспыхнул яркий свет, который стал вращаться подобно воронке, принимая форму прямоугольника высотой в человеческий рост.— Вы двое, взяли девушку и живо домой. Там поговорим.

— Нет, мама, ты ошибаешься. Тебе этого не понять. Transfer!— гаркнул Вадим, чьи глаза стали пылать тьмой.

Я не знаю, как это получается, но его белки почернели, и из глаз вырывались чёрные языки будто бы пламени. Хотя, больше похоже на очень густой дым.

Земля покачнулась под ногами, а я снова куда-то полетела. Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! А потом я удивляюсь: чего же это меня ноги не держат?

Приземление было тяжёлым, мягко говоря. Нас просто со всей дури шмякнуло об землю.

— О-о-у-у-й,— простонала я, садясь на земле. Разбитый локоть нещадно саднило, а живот протестовал против таких нагрузок.

Рядом уже приняли сидящее положение и братцы-кролики. Потирая ушибленные головы, они вертели ими в разные стороны. Постойте-ка, они тоже не в курсе, где мы оказались?!

— Почему сразу не в курсе? В курсе,— сказал главный виновник.— Мы за один километр от Замка Снов.

— То есть, ты хочешь сказать, что мы наконец прибыли в последний пункт?!

Глава 21

* * *

Густой чёрный дым наполнил коридоры, заставляя людей и не только передвигаться исключительно ползком в сторону выхода из султанских покоев. Попавшие в эпицентр выброса Баюн с Марьей, кашляя и отплёвываясь, в рекордные сорок секунд вылетели из тёмной удушливой завесы. Глотая жадными глотками воздух, они устало опустились на крыльце Избушки на Курьих ножках и стали с скучающе-расстроенным выражением на лицах наблюдать за метушащимися смотрителями, охраной, наложницами, сановниками, садовниками, художниками и за всеми прочими. Кто с вёдрами носился, кто с воплями "Пожар! Горим!", кто пытался под шумок спереть дорогой вазон, а кто просто бегал, создавая суматоху.

Выудив из своего бюста резное зеркальце, Марья придирчиво оглядела закопченное чёрной сажей личико.

— Царица,— цокнула она языком.— Нет, не царица. Трубочист!— подвела она итог, сплюнув с досады.— Видел бы мне сейчас Богдан...— скривившись, она показала язык отражению и спрятала зеркало обратно в надёжное место.

— Это единственное, что тебя волнует?— глядя в никуда, безэмоционально спросил кот.

— Естественно нет,— насупивши брови, буркнула в ответ жена Кощея Бессмертного.— Снова этот вредный мальчишка выходит из-под контроля!

— А, мяу, по заднице р-ремнём не пр-робовала?— возомнив, что у него в предках были тигры, рыкнул кот.

— Почему же, пробовала,— задумчиво глядя на проплывающие над головой облака, женщина почесала себе под носом.— Вообще воспитанием мальчиков занимался Богдан, но...

— Что "но"?!— фыркнул нервный Баюн.

— Это когда было! Моему сыну пятьдесят лет, а пороли мы его в последний раз лет в тринадцать! Вот как магией овладел, так и перестали пороть.

— А почему?— кота это заинтересовало.

— А что толку было его пороть дальше? Он же или ремень заколдует, или прутья испепелит. Нет, мы, конечно, пытались, и блокировали его заклинания, и на ремень защитные чары накладывали. А! Всё равно это было бестолку!— пнув носком туфельки неизвестно откуда взявшийся булыжник, вздохнула недовольная старшим сыном мать.— Научился как-то ставить блоки на нервные окончания и теперь не восприимчив к боли. Вот, паршивец! Нет, это не Костя. Тот всегда был послушным мальчиком. Со своими тараканами, кто же не без них, но таких хлопот нам не доставлял. Слава Богам! Второго ВПЛ мы бы не пережили! Ну, а сейчас-то, что творится? Оба хороши! И девочку жалко. Я бы и злейшей сопернице такого не пожелала!

— Не напоминай!— раздосадовано отмахнулся кот.— И что нам делать дальше? Спасти, как обычно, не успеем.

— А ничего.

Кот вытаращил свои покрасневшие от гари глаза на знакомую.

— Как это ничего?! Она ведь... её ведь... он же...— задыхаясь от негодования, возмутился Баюн.

— Баюн!— грозно шикнула царица на расшумевшегося котяру.— Здесь мы уже бессильны. Нам осталось лишь уповать на милосердие Богов, и что они помогут бедняжке. Думаешь, мне приятно от того, что мой сын собирается сделать с внучкой Дарены?!

Уныло подперев кулачками подбородки, они обреченно вернулись к наблюдению за суетливыми жителями султанского дворца.

* * *

Кровь. Она застилает всё. Она покрывает багровыми пятнами пышные юбки платья. Она орошает плечи, руки. Чьи-то руки то отталкивают, то нежно гладят. Чьи-то голоса. Знакомые голоса, родные.

А ещё свет. Багровый свет, цвета крови. Он увеличивается. Он пульсирует. Он бьётся, как сердце. Он стучит, как сердце. Он сам становится сердцем...

* * *

По телу пробежала судорога, и я открыла глаза. Обхватив трясущимися руками дребезжащие колени, стала повторять, как мантру: "Это всего лишь сон. Это всего лишь сон. Это всего лишь...".

Просидев, таким образом, минут пятнадцать, я более-менее начала успокаиваться. Вот это сны! И раньше мне снились необычные сны, некоторые даже были вещими, но чтоб настолько странные... То шкатулка, то бал, то подземелье, то теперь кровь. Есть у меня чувство, что эти все сны являются одним сном, разбитым на осколки определённого содержания. А ещё есть предчувствие, что это всё произойдёт. Причём произойдёт очень скоро.

Передёрнув от отвращения плечами, я легла обратно в спальный мешок. На улице стояла глухая звёздная ночь. Сон отбило напрочь. Поблуждав взглядом по нашему сонному царству, я умилилась, увидев спящего неподалёку Костю. Такой миленький, когда спит. Ещё и посапывает во сне. Так и захотелось его потискать, как плюшевого медведя. Хотя, нет, не как медведя, а как зайчика. Большого зайчика. Я тихо прыснула в кулачок, чтоб не разбудить его. От светлых, немного длинных волос отбивался яркий свет луны.

Перевернувшись на спину, я залюбовалась ночным светилом. Здесь Луна не такая, как на Земле. Совсем другая. Там, в другой пространственной параллели, которая условно называется Явью, Луна — это огромная, каменная глыба, вращающаяся вокруг планеты и отражающая далёкие лучи Солнца. А на Нави, в мире, где живут такие всем известные "сказочные" герои, как Баба Яга, Кощей Бессмертный, Змей Горыныч и многие другие, Луна живая. Днём это юная девушка, а ночью она поднимается на небо и освещает пути ночным романтикам и задержавшимся путникам. Вот, как нам сейчас. Но днём вам вряд ли удастся её увидеть, пугливая она больно. Но я расскажу вам по секрету, вы ж только никому! Видела я в Волшебном Блюдечке Луну эту самую днём. Ах, что за дивное создание! Не девушка, а невинное виденье с настолько хрупкой красотой, что слышно, как даже дуновения ветерка воспроизводят хрустальный перезвон, колыша серебристые локоны. Юное очарование в летящих одеждах, сотканных, будто из самого лунного света, и ярчайшими глазами цвета зимней ночи. А к чему я это всё веду? К чему-то я всё-таки это вела. Ах, да! Диво это дивное восседает за белоснежным столом на серебристом резном кресле с высокой спинкой и уплетает трёх ярусный бутерброд с ветчиной. Решив, что подглядывать за обедающим человеком не есть культурно, я быстренько прервала связь. Это официальная версия для подглядывающих со мною Баюна и Василича. А на самом деле, просто у меня в тот момент продукты в холодильнике закончились, и так жрать захотелось от одного вида того бутерброда, что я аж слюной изошла за те несколько секунд его лицезрения на экране. В принципе, появись он на нём раньше, Луну я бы не разглядела.

Кстати, о пожрать. Я есть хочу! Вообще ночью я не ем, но сейчас уж очень хочется!

Эти двое из подвида длинноластых упырей удосужились трапезничать уже после моего отбытия в мир грёз. Откуда я это знаю? Когда я засыпала, тех грязных котелков не было.

Очень медленно расстегнув молнию на спальном мешке, стараясь не создавать лишнего шума, я тихонько выползла из него на утоптанную траву. Одёрнув штаны и мастерку трикотажного спортивного костюма, я на цыпочках перебежала к лежащей утвари. Тэк-с, что у нас есть покушать?

Сволочи! Твари прожорливые! Сожрали! Всё сожрали! Под чистую вылизали! Оглоеды! Это произвол против Бабок Ёжек!

Забыв про свою "конспирацию", я страдальчески взвыла. Как там говорится? С волками жить — по-волчьи выть? Так вот, это точно про нас. Волки позорные! Пайку отобрали! Я тужливо затянула:

Два года я скитался по тайге,

Ну, да об этом вспоминать не надо...

— Настя, что такое?— оборвал мою душевную песнь заспанный царевич.— Тебе не спится?

— Вы, фраера, не по понятиям. Корешей к общаку звать надо, а не втихаря хавать,— прикрывая глаза, я, с одухотворённым лицом, прислонилась к дереву.

— Чего?— моргнул Костя.

— Слышь, блатная, харэ базарить!— поднялся на локтях Вадим, упёрши красные от недосыпа глаза в меня.— Малая, что за наезды? Хули кипишуешь? Зенки слепила и на койку!

— Я кушать хочу,— притихши, всхлипнула я.— Сильно.

— А сразу сказать не могла?— уже более мягко спросил темноволосый маг.

Я честно помахала головой, что нет, не могла.

Немного порывшись в рюкзаке, мой спаситель выудил из него пачку галетного печенья. С некоторым сомнением посмотрев на срок годности (Серьёзно? Он бы ещё сравнительный календарь достал.), он кинул её мне в руки.

— На вот, пожуй пока. До завтрака ещё потерпеть нужно, сейчас только два часа ночи,— еле сдерживая зевок, сказал он мне.— Спокойной ночи,— и умостился обратно в мешок.

— Сладких снов,— Костя решил не отличаться от брата и тоже лёг спать обратно.

— И вам того же,— ответила им я, поглядывая на так заинтересовавший Вадима срок годности. Даже если не вдаваться в точные даты, то получается, этому печенью года два уже есть. А-а-а, плевать.

Теперь, сидя в гордом одиночестве, я наяривала квадратные дубовые печеньки. Жестковато, но есть можно.

Любуясь то Луной, то звёздами, то окружающей природой, я как-то сразу и не заметила, что пачка опустела. Засунув руку за очередным квадратиком, я его там не обнаружила. Огорчившись данному факту, я стойко ощутила желание пожевать что-нибудь дальше.

Воровато озираясь, я подкралась к рюкзаку. А он, гад, лежит же прямо под боком у Вадима. Осторожно потянув тесёмки, чтоб открыть его, одной рукой, второй я потянулась внутрь пространственного кармана.

Не ожидавшая такой подлянки я, была застигнута врасплох. Меня дёрнули за рукав, и я повалилась под бок к то ли спавшему, то ли нет Кощею. Прижатые к грубой ткани курточки губы, не смогли раскрыться в испуганном визге, к счастью.

Меня самым беспредельным образом подмяли под себя, ещё и перекинув ногу через моё бедро. Непозволительное самоуправство. Заворочавшуюся меня подтянули повыше и устроили мою голову на предплечье. Офигев от такой близости его лица, я заёрзала. Меня, между прочим, печеньки в рюкзаке ждут!

— Ш-ш-ш, а у кого потом попа толстая будет?— не открывая глаз, прошептал Вадим мне на ухо.

Щёки обожгло румянцем. А здесь даже не плохо. И спать удобнее...

*Костя*

Всё-таки отвык я спать в походных условиях! За две недели отвык. А теперь вот, как обычно: сорвались нежданно-негаданно, несёмся, чёрт знает куда. Слава Богам, это всё закончится! Уже сегодня! Мы, наконец-то, попадём в этот чёртов замок. И я смогу выспаться! В своей кровати!