Мой милый жандарм

Мне отмщение, и аз воздам... — присев на кровать, обняла тетушку за плечи и твердо произнесла: — Не надо плакать, все будет хорошо. Клянусь всеми святыми, всем воздастся по заслугам их.

Что ты опять затеяла? — встревоженно вскинулась тетушка. — Никуда я тебя не пущу, даже не думай.

Я не одна буду, Пахома с собой возьму, — ласково пообещала я.

Как ни странно, но такое обещание возымело действо — Серафима Павловна успокоилась.

Чмокнув ее в щеку, я скорым шагом выбежала во двор.

Пахом возился с коляской, что-то в ней со скрежетом подкручивая. Судя по сочным выражениям трехэтажного характера, техобслуживание гужевого транспортного средства было внеплановым. При виде меня кучер состряпал покаянную мину, молча приоткрыл дверцу коляски и вопросительно приподнял бровь.

Варварка, дом четырнадцать, — буркнула я неприветливо, усаживаясь на мягкое, кожаное сиденье.

К доходному дому? — уточнил Пахом.

Я молча кивнула.

Пахом выразительно цыкнул — к моим новым знакомым, к коим относился и инженер Егоров, квартировавший рядом с фабрикой, кучер относился с изрядной долей неодобрения.

Пахом свистнул, гикнул, лошадь протестующе всхрапнула, недовольным взмахом хвоста едва не выбив корзину с бельем из рук проходящей мимо Меланьи, и мы тронулись.

Экипаж не катился, плелся — вечер выдался теплый, безветренный, улицы запрудили толпы гуляющих, не пройти, не проехать. Когда показались купола церкви Св. Варвары, солнце коснулось горизонта.

Обратно будем возвращаться в темноте.

За пол-квартала до доходного дома правое колесо издало предсмертный скрип.

Приехали, — перевела я про себя сложную тираду Пахома.

Можете особо не торопиться, вечеряйте вволю, — угрюмо повествовал он на мой вопрос, сколь долго продлится починка.

Ну что ж, прогуляемся, благо, что идти всего ничего.

Одно плохо, опять мерещились шпики.

Поминутно оглядываясь, я не дошла, долетела до помпезных дверей четырнадцатого дома.

У страха глаза велики.

Кивнув как старому знакомому вечно сонному, подслеповатому консьержу, я взбежала по парадной лестнице, после чего свернула в полутемный коридорчик — апартаменты инженера находились на последнем, техническом этаже и представляли собой каморку с одним единственным окном.

Условным стуком постучала в дверь.

Едва не рассмеялась, вспомнив старый анекдот. "Это вы продаете квартиру рядом со стадионом "Спартак"? Да — да — да-да-да, да-да — да-да, да-да".

— Веселитесь? — хмуро встретил меня инженер и, едва пустив на порог, немедля спросил: — Что у вас стряслось? Что-то срочное, коль явились не в оговоренное время?

Да, в общем-то, ничего, — безмятежно улыбнулась я в ответ. — Почти ничего... Если не считать, что мне срочно нужны деньги. Взаймы, разумеется.

Егоров хмыкнул.

Много?

Двадцать тысяч... с хвостиком, — торопливо добавила я, вспомнив про проценты.

Интересно, наберется такая сумма в партийной кассе? Да еще и хвостик потянет без малого на пять тысяч.

Изрядно... — почесал он в затылке. — Осмелюсь спросить, на какой срок? И под какие гарантии?

На час. Самое большее — на два. И никаких гарантий...

Йоханн.

К отделению банка мы добрались пополудни.

Имею честь представлять интересы знакомой вам личности, — коротко кивнул я молодому человеку приятной наружности.

Весьма приятной, надо сказать. Впечатление портили лишь брезгливо поджатые губы и льдисто-бездушный взгляд.

И что это за личность, позвольте полюбопытствовать, — сварливо отозвался молодой человек.

В глазах его мелькнула изрядная настороженность.

Или может быть даже страх.

Жорж, милый, это поверенный в делах моего дядюшки, купца Севастьянова, — неслышно вынырнула из-за моей спины Анна. — Йоханн Францевич, прошу любить и жаловать.

Молодой человек расплылся в глупой улыбке.

Анна Васильевна, счастлив видеть вас в добром здравии... — он комично шаркнул ножкой и тут же деловито спросил: — Чем обязан столь раннему и нежданному визиту?

У моего доверителя имеются неисполненные долговые обязательства на весьма крупную сумму, — официальным тоном поведал я. — Собственно, целью нашего визита и является урегулирование возникшей ситуации.

Хотите оспорить расписку? — оскорблено вскинулся Жорж. — Заранее предупреждаю в бесполезности, никто не заставлял вашего дядюшку брать ссуду, он действовал добровольно, без понуждения. Сами понимаете, что высокий процент обусловлен внезапно возникшей срочностью в немалой сумме...

Прошу вас успокоиться и не тратить понапрасну нервы, — сухо, без всяких церемоний прервал я горячий монолог. — Никто не оспаривает заем. Напротив, мой доверитель намерен полностью погасить обязательства перед вами.

По моему мнению кабальность сделки налицо, однако, полученные мною инструкции не дают возможности оспорить заем.

Жорж явно обеспокоился.

К чему такая срочность, я вовсе не требую немедленного возврата и готов ждать неопределенное время...

Жалеете об упущенной выгоде? — желчно усмехнулся я. — Поищите других заемщиков, согласных на грабительский процент. Смею заметить, что договор не содержит запрета на возврат ссуды в любое время по усмотрению заемщика.

Молодой человек задрал вверх подбородок в попытке принять безразличный вид.

Как вам будет угодно! Желаете вернуть долг наличными?

Банковским переводом, — вмешалась Анна и наивно хлопнула ресничками. — Вы же понимаете, мой милый Жорж, что сумма немалая и хотелось бы избежать всевозможных рисков.

Понимаю... — важно кивнул молодой человек. — Но не поймите меня превратно, перевод осуществим исключительно на моих условиях. Осмелюсь сообщить, что как специалист в данной области, я смогу это сделать к вящей выгоде всех сторон.

Как ваша душенька пожелает! — беспечно рассмеялась Анна.

Мне ее беспечность не понравилась.

Будьте любезны огласить ваши условия! — жестко потребовал я. — Надеюсь, что они не войдут в противоречие с полученными мною инструкциями.

А что говорят ваши инструкции? — полюбопытствовал молодой человек.

Они просты, — вновь вмешалась Анна. — Как только будет получено телеграфное подтверждение банковского перевода, вы отдаете долговую расписку.

Жорж задумался, озадаченно потер переносицу, после чего ухмыльнулся:

Договорились! Расписка против подтверждения. Но... — он победно вскинул голову. — Хочу довести до вашего сведения, что у нас солидный банк и имеется собственный телеграфный аппарат... — молодой человек, рассыпавшись довольным и крайне омерзительным смешком, погрозил нам пальцем: — Знаем мы эти штучки с поддельными телефонограммами!

Анна с явным сожалением отвернулась в сторону.

Вы хотите нас оскорбить? — холодно осведомился я.

Что вы, что вы! — всполошился молодой человек. — Вы неправильно меня поняли... я всего лишь хотел упредить... то есть предупредить... в смысле предостеречь... уберечь...

Он окончательно смешался, покрывшись пунцовыми пятнами.

Я вытащил из кармашка жилетки часы и демонстративно щелкнул крышкой.

Вы никуда не торопитесь?

Жорж намек понял.

Куда прикажете переслать мои реквизиты?

Вас не затруднит телефонировать в местное отделение Русско-Азиатского банка? — дождавшись утвердительного кивка, я продолжил: — Пригласите к аппарату господина Егорова, он ожидает вашего вызова. Немедля по получении платежных реквизитов и будет осуществлен перевод на ваше имя.

Разве господин Севастьянов не самолично произведет со мною расчет? — озаботился вдруг Жорж.

К сожалению, он занедужил, — скорбно поведал я. — Долг будет погашен его компаньоном, господином Егоровым... Или для вас это имеет принципиальное значение и исполнение обязательства иным лицом полагаете невозможным?

Отнюдь-с... — замахал руками Жорж. — Мне это крайне безразлично.

Тогда чего мы ждем?

Жорж заискивающе посмотрел на Анну.

Так я могу бежать?

Поспешите, любезнейший, поспешите... — холодно ответствовала она и уже в спину убегающему язвительно добавила: — Иначе можете не успеть.

Как думаете, много времени уйдет на оформление перевода? — заполнил я возникшую паузу.

Час-полтора... — пожала плечами Анна.

Я протянул руку ладонью вверх.

За углом есть премилейшая кофейня, позвольте пригласить вас на чашку кофе?

Анна кивнула и с лукавым смешком пожала мне руку.

Ладошка у нее оказалась неожиданно крепкой.

... Мы молча пили ароматный кофе — говорить отчего-то не хотелось. Я робко любовался таким вдруг ставшим родным лицом, по-мальчишечьи краснея от встречных взглядов. Время пролетело незаметно.

Спустя полтора часа Анна вздохнула:

Пора!

Пора... — отозвался я эхом.

Когда мы вернулись к банку, Жорж в нетерпении вышагивал у парадного крыльца.

Куда вы запропастились?! — набросился он на нас. — Я не могу надолго отлучаться со службы, это наказуемо!

Я оставил его причитания без внимания.

Перевод поступил?

Уже почти как час.

Тогда соизвольте вернуть долговую расписку.

Жорж с явным сожалением вытащил из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги, любовно его разгладил и нехотя протянул его мне.

Я быстро пробежался глазами по тексту и передал его Анне.

Она мило улыбнулась:

Не одолжите зажигалку?

Спустя минуту налетевший порыв ветра озорно подхватил все, что осталось от долговой расписки на двадцать пять тысяч рублей.

Ну вот и все! — с каким-то скрытым торжеством в голосе произнесла Анна.

Что все? — обеспокоился вдруг Жорж.

Я холодно кивнул:

Вы можете идти, мы вас более не задерживаем.

Жорж неуклюже откланялся и исчез, словно его и не было.

Сзади послышался цокот копыт.

А вот и наш экипаж! — обрадованно воскликнула Анна и требовательно взглянула на меня. — Надеюсь, вы не откажетесь отобедать сегодня с нами?

Это выше моих сил, — улыбнулся я в ответ.

Ловко забравшись в коляску, девушка приглашающее хлопнула по кожаной обшивке сиденья:

Ждете отдельного приглашения?

Я немедля запрыгнул следом.

Однако, коляска не трогалась, словно чего-то ожидая.

Мы еще не все закончили? — отчего-то шепотом спросил я. — Или пьеса имеет продолжение?

Анна загадочно прищурилась.

Пьеса сыграна, остался заключительный акт... — она прикусила губу и как-то робко, несмело спросила: — Скажите, мой милый друг, ответьте со всем откровением — возможно ли оправдать преступление, совершенное во благо?

Ответить я не успел — дверь банка открылась нараспашку и на улицу выбежал взволнованный донельзя Жорж, сжимая в руке тонкую полоску бумаги. Судорожно покрутил головой, словно больной чумой пес, и радостно вскинулся, едва увидел нас.

Анна Васильевна! — отчаянно вскричав, в два прыжка оказался он у коляски. — Да что же это такое твориться?!

А что, собственно, твориться? — нарочито зевнув, без всякого интереса спросила девушка.

Вот... — явно не находя слов, рваным движением ткнул бумажкой молодой человек.

Я перехватил документ и пробежался глазами по скупым, телеграфным строчкам.

Здесь говорится о том, что платеж на сумму двадцать пять тысяч рублей отозван господином Егоровым ввиду его ошибочности. Платеж был предназначен совершенно другому лицу, при написании фамилии получателя средств вкралась досадная опечатка.

Именно так! — пуще прежнего вскричал Жорж и сбивчиво, глотая слова, затараторил: — Это какая-то ошибка! Надо немедля телеграфировать господину Егорову, чтобы он подтвердил правильность платежа! Анна Васильевна, голубушка, ну что же вы молчите?! Нужно немедля что-то предпринять!

А кто это — господин Егоров? — с искренним любопытством спросила девушка.

Но как? — опешил от неожиданности Жорж. — Это тот самый господин, что соизволил рассчитаться по долговой расписке вашего дядюшки.

Какой расписке? — удивленно приподняла бровь Анна. — Не понимаю, о чем вы говорите, мой юный друг... Не соизволите ли ее предъявить? Может тогда недоразумение проясниться.

Вы же ее сами сожгли, — упавшим голосом пролепетал Жорж. — Собственноручно. Не далее как четверть часа назад.

Вы меня явно с кем-то путаете! — холодно произнесла девушка. — Я не занимаюсь поджогами! Мне кажется, у вас началась горячка, и вам следует без промедления показаться врачу... — она тронула кучера за плечо: — Пахом, отправляемся немедля, я слышала, что этот вид горячки заразен.

Когда поникшая фигура банковского клерка скрылась из глаз, Анна глухо произнесла:

Что скажете, господин поверенный? Закон об адвокатской тайне не распространяется на преступления, совершенные доверителем.

Вы правы, закон возлагает обязанность на адвоката доносить о преступлении... — накрыв своей рукой тонкую девичью ладошку, я с самым искренним удивлением поведал: — Но мне совершенно непонятно о каком преступлении вы говорите. В последнее время таковых не упомню...

Глава пятнадцатая

Деян

Москва просыпалась лениво, нехотя.

Виной тому явно был зарядивший перед самым рассветом мелкий, до крайности противный своим моросящим занудством и не по-летнему холодный дождик.

Обхватив ладонями кружку с горячим кофе, я мелкими глотками продлевал наслаждение, одновременно в мыслях своих пытаясь отгородиться от неуютного внешнего мира.

Знакомый голос вернул меня из небытия.

— Ну и задал, вашбродь, ты мне задачку!

Ильин бесшумно просочился в кабинет, даже обычно скрипучая дверь не пискнула.

Странно, вообще-то, никаких новых задач помимо прежних перед "наружкой" не ставилось.

К чему это он?

Я вопросительно приподнял бровь.

Филер, между тем, с отстраненным видом устроившись в кресле, попытался развязать тесемки потертой, видавшей виды папки для бумаг. После нескольких бесплодных попыток, он с яростью вцепился зубами в накрепко затянутый узел.

Без зубов не останься... — я протянул ему канцелярский нож.

Ильин кивнул благодарно и с немалой толикой сожаления, сощурив один глаз, нацелился острием ножа на непослушные тесемки.

Дедовская еще, трофейная, — искренним вздохом ответил он на мой невольный смешок. — Почитай, более века минуло с того бою, семейная реликвия, как-никак...

Повозившись еще с полминуты он извлек из недр реликвии тисненый золотом картонный прямоугольник.

Модный дом госпожи Ламановой, Поставщицы двора Ее Императорского Величества, — с трудом разобрав замысловатые вензеля визитной карточки, я недоуменно спросил: — К чему это?

Пока не знаю, — пожал плечами сыщик. — Но наша непоседливая барышня успела заинтересовать и эту известную даму. Не далее как вчера ее приказчики трижды пытались добиться аудиенции...

Я стал медленно закипать.

Тебе заняться более нечем?! — свистящим шепотом начал я. — Лавры Пинкертона покоя не дают?

Погоди, Деян Иванович, не кипятись... — сыщик примиряюще поднял руки. — Я в розыске не первый день и интуиции своей привык доверять. Не все так просто, как на первый взгляд кажется. Слишком много непонятного крутится вокруг нашей барышни, слишком много.... Значит, что?