Инуяша

Хочется выкрикнуть, да! Но что-то, в глубине души, все же не дает сделать мне это.

— Я не жалею, что воскресил тебя, Кикио. — Глядя в ночное небо, заговорил я сам с собой. В конце концов я обещал, и я выполнил данное себе слово. Два из трех обещаний, данных мной перед нашим слиянием уже были выполнены мной.

Осталось всего одно и тогда, я смогу окончательно проститься со своим долгом и зажить своими собственными мечтами.

Что же касается Кикио, то я не знаю, как теперь сложатся наши с ней отношения. Она не настолько глупа, чтобы не понять, что я уже не тот Инуяша, которого она хорошо знала и полюбила.

Быть может она сможет полюбить и меня, простив мою глупость, а возможно ее ненависть ко мне лишь возрастет и тогда окажется, что я своими собственными руками воскресил еще одного непримиримого врага для самого себя.

И ведь в отличии от Сещёмару, Кикио действительно сможет убить меня.

Шелест ветра, покачивание листьев на дереве и качающаяся из стороны в сторону трава. Все эти звуки сейчас служили аккомпанементом к моим мыслям, а звук несущейся в мою сторону стрелы, нарушил все это.

Резкий прыжок вниз и стрела пролетает мимо, вонзаясь в ствол дерева, где еще мгновение был я.

Впрочем, я был не удивлен, я знал, что так оно и будет.

— Ты уже пришла в себя, Кикио? — Я смотрел на, стоящую в нескольких десятках метров от меня, девушку, облаченную в бело-красную одежду Мико. Которую она, судя по всему, позаимствовала у своей младшей сестры.

— Инуяша! — Медленно, произнося через силу, она выговорила мое имя. И столько чувств сейчас звучало в ее голосе, что я невольно вздрогнул.

Ее глаза казалось демонстрировали мне весь спектр испытываемых ею в данный момент эмоций. Там было все: гнев, ненависть, обида, злость, радость, нежность и даже любовь. Этот невероятный коктейль чувств взбурлил в ней сразу, как только она увидела меня, спокойно сидящего на священном древе.

— Значит ритуал удался! — Я улыбнулся, испытывая самую настоящую радость и облегчение.

— Но ты все же еще не набралась достаточно сил, чтобы попытаться убить меня вновь, Кикио. — Моя улыбка превратилась в жалкое подобие, когда я увидел, что несмотря на мои слова, Кикио достала еще одну стрелу и натянула тетиву.

— Ответь мне только одно, Инуяша. — С болью во взгляде Кикио посмотрела прямо на него.

Ее сердце разрывалось, но ненависть, которую она никогда еще не испытывала, росла в ней с каждой секундой. А вместе с ней и сильная боль в груди.

Ее только возрожденное тело готово было разорваться от этой невыносимой боли, и она не проходила.

Кикио не понимала почему, в чем источник этой боли и потому, она пришла сюда за ответом.

— Почему? Зачем ты предал меня, Инуяша? — Девушка сорвалась на крик и едва не выпустила еще одну стрелу в такого ненавистного и одновременно с тем любимого демона.

Обида в голосе и сердце чуть не заставила ее расплакаться, но она смогла вовремя остановиться. Если она не услышит напрямую из его уст, зачем он так поступил с ней, она не успокоится.

Стоящий напротив нее Инуяша, был первым кого в своей жизни полюбила Кикио. Она считала, что они с ним похожи. Он, полудемон, презираемый и гонимый как людьми, так и демонами.

Она же, священная Мико, которая не имеет права на простые человеческие слабости и чувства, в противном случае, демоны смогут воспользоваться этим.

Именно поэтому она никогда не чувствовала себя обычной женщиной. Эмоции и чувства, присущие ее сверстницам были чужды ей и потому, она так сильно сблизилась с тем, кто также, как и она был всегда один.

Возможно именно поэтому он и решил предать ее? Поэтому втерся ей в доверие, обманул ее и заставил полюбить себя! Все для того, чтобы завладеть камнем душ и стать полноценным демоном.

— Прости. — Одно простое слово из уст Инуяши прозвучало словно гром, среди ясного неба. Ее словно молнией ударили, и она вновь вернулась в реальность и посмотрела прямо на него.

— Я виноват перед тобой, Кикио. — Инуяша опустил взгляд и сжал собственные кулаки от бессилия, вспоминая вновь события того злополучного дня.

— Я не смог довериться тебе по-настоящему. Не смог понять, что меня обманывали и манипулировали мной. Я предал твою любовь и признаю это. Поэтому, прости. — Кикио пораженно застыла на своем месте. Ее руки дрожали, все ее тело словно одномоментно лишилось сил и стрела, что она удерживала своей рукой, упала прямо у ее ног.

Она не знала, чего хочет услышать. Его отрицание, от которого ее ненависть лишь усилилась бы. Либо же его жестокое признание, где он бы насмехался бы над ней, полюбившей его.

Но вместо этого, в его голосе звучало чистое и искреннее раскаянье, и потому, она не знала, как вести себя с ним.

Простить? Невозможно! Но ненавидеть его у нее почему-то тоже не получалось. И от этого задрожало все ее тело.

Она даже вслед за стрелой выронила лук и теперь обнимала свое трясущееся тело обеими руками, стараясь успокоить себя.

Но дрожь не проходила, а казалось лишь усиливалась и от этого становилось еще более страшно и больней.

Еще никогда она не испытывала подобного. Эта боль казалось шла не от тела, а из самых потаенных уголков ее души.

Но, неожиданное осторожное объятье и сильное мужское тело, к которому прижали ее, шокировало и удивило Кикио.

Первым ее порывом было вырваться, не дать ему настолько сильно приблизиться к ней. Но затем, она неожиданно поняла.

Дрожь в ее теле начала успокаиваться, ее переставало трясти и боль вновь отпускала.

Взамен, ее тело словно наполнилось нежной теплотой и невероятной силой, отчего она даже растерялась и на мгновение забылась в этих чувствах.

— Отпусти! Не смей приближаться ко мне, Инуяша! — Придя в себя, в первую же очередь, Кикио постаралась оттолкнуть от себя прижимающего ее к себе парня. Но не смогла.

Он был гораздо сильней, чем она думала. И когда Кикио уже собралась применить собственную силу, объятие неожиданно прекратилось и Инуяша отступил на шаг назад.

— Извини. — Виновато глядя на нее, он грустно улыбнулся. — Мне просто физически было больно видеть тебя в таком состоянии. Прежде, чем я осознал, я уже обнял тебя. — Слова Инуяши заставили девушку оборвать уже рвущиеся наружу возмущения, и она вновь, теперь уже по-новому посмотрела на своего ненавистного возлюбленного.

И только теперь, она поняла, что в отличии от нее, он сильно изменился. Нет, на нем по-прежнему было его неизменное красное кимоно. Он все так же предпочитал ходить босиком, а на голове у него по-прежнему красовались звериные уши.

Длинные серебристые волосы казалось стали немного длинней чем она помнила, но изменилось в нем не только это.

Нет, за исключением уже перечисленного, теперь у нее было ощущение, что перед ней совершенно другой Инуяша, который имел более серьезное и зрелое выражение на лице, отчего полностью менялось все впечатление.

— Кто ты? — Она отступила назад и теперь уже более настороженно смотрела на него.

— Я знал, что ты заметишь это. — Инуяша лишь еще раз грустно улыбнулся ей и вновь заговорил.

— Я больше не тот Инуяша, которого ты знала прежде, Кикио. — От этих слов, девушка подсознательно вздрогнула, а ее сердце обеспокоенно забилось в груди.

Ее чувства говорили ей, что перед ней находился одновременно тот, кого она помнила и тот, кого она не могла знать.

Словно две личности сейчас были объединены в одном теле, но этого попросту не могло быть.

— Что с тобой произошло? — Ненависть и боль отступили в ее сердце, а потому она все же задала беспокоящий ее вопрос.

— В отличии от тебя, Кикио, все прошедшие пятьдесят лет я был жив. Запечатан, прикован к этому дереву, неспособный даже пошевелиться, но при этом все прекрасно осознающий и чувствующий. — Инуяша даже подошел к тому самому дереву и провел рукой по стволу в том месте, где провел целых пол века.

— Первое время, я ненавидел и проклинал твое имя. Считал, что ты предала меня, но вместе с тем, я все же не мог забыть тебя. — Взгляд Инуяши изменился и теперь его глаза смотрели снова на нее.

Кикио молчала, она чувствовала, что этот новый незнакомый ей Инуяша решил открыться ей и показать кто он есть.

— Знаешь ли ты, каково это пятьдесят лет проторчать в подобном положении? Ощущать, как вокруг тебя течет время, изменяется жизнь, но только ты остаешься нетронутым всем этим? И все, что тебе остается, это только терпеть. Порой, мне казалось, что куда милосердней было, если бы ты просто убила меня, Кикио. — От подобных слов, девушка в очередной раз вздрогнула, ее сердце кольнуло болью, но она продолжала и дальше молча слушать его слова.

— Но затем я в очередной раз вспоминал, как жестоко поступил с тобой и понимал, что я заслуживаю это. — Слова Инуяши отдавали болью в голосе и чем дальше он говорил, тем сильней эта боль была.

— Если бы я только больше доверял тебе. Если бы моя любовь была по-настоящему сильна. Тогда, быть может, я бы не позволил демону в твоем обличии обмануть себя. — На этих словах, Кикио более внимательно всмотрелась в лицо Инуяши, но увидела лишь искреннее раскаянье и сожаление. А вместе с тем, он все продолжал.

— К тому времени, когда я осознал все это, сожалеть уже было поздно. Я позволил обмануть себя, позволил подтолкнуть к непростительным действиям.

Даже напал на деревню и украл камень душ. Поэтому-то я и не могу простить себя, ведь я не только предал тебя, но и позволил умереть. — Мысли Кикио путались после услышанного, она не до конца понимала все, о чем говорил сейчас Инуяша.

Она отчетливо помнила, как пришла в то утро на оговоренное с ним место и принесла с собой камень душ.

Все это для того, чтобы Инуяша смог загадать желание и стал человеком. Тогда они бы смогли по-настоящему полюбить друг друга и зажить только вдвоем.

Но затем, в тот момент, когда она предавалась всем этим мечтаниям, он подкрался к ней и напал со спины. При этом он смертельно ранил ее и забрал камень душ, после чего направился в деревню, чтобы разрушить ее.

Именно это она помнила и ее воспоминания не сходились с тем, что говорил он. Но при этом, она не могла сказать, что он обманывает ее, ведь она не чувствовала лжи.

— Ты хочешь сказать, что все, что произошло с нами тогда, дело чьих-то чужих рук? Именно это, ты имеешь ввиду, Инуяша? Думаешь, после всего случившегося, я возьму и просто поверю тебе на слово? — Но несмотря на то, что лжи она не чувствовала, Кикио по-прежнему помнила, что один раз, он уже обманул ее.

И до тех пор, пока он не докажет ей обратного, ее ненависть будет с ней в ее сердце.

— Я понимаю. После случившегося тебе будет сложно поверить мне. — Грусть и тоска, а также скрытая боль, все это увидела Кикио на его лице, когда он смотрел на нее.

— Но реальных доказательств сейчас у меня нет. Скажу только, что я знаю настоящую личность того, кто стоит за всем этим. И тебе он тоже должен быть хорошо знаком. — Кикио нахмурилась, ей не хотелось быть вновь обманутой и преданной, но вместе с тем, она всем сердцем хотела верить. Хотела, но пока еще не могла.

— Кого ты имеешь ввиду? Если у тебя есть доказательства, то говори, Инуяша. — Ну же, убеди меня. Заставь поверить себе, старалась она сдерживать подобные мысли.

— Онигумо! — Всего одно имя, слетевшее с губ Инуяши, и вот уже тело Кикио застывает на месте от неожиданного осознания.

— Тебе ведь знакомо это имя, Кикио? — Задал ей теперь уже свой вопрос Инуяша.

— Откуда? — Только и смогла выдавить она из себя.

— Откуда я о нем узнал? — Вопросительного приподнял бровь, Инуяша, глядя прямо на нее.

— Впрочем, мне о нем рассказала Каэде, когда мы обсуждали тех, кто мог желать тебе смерти.

Позже, когда я освободился от твоей печати, я заглянул в ту пещеру, где ты укрывала того бандита и заботилась о нем. Если ты сходишь и проверишь ее, то сразу поймешь.

Тот бандит обратился в демона и пожелал разлучить нас, убить обоих, приняв наши обличия

Кикио яростно соображала. Теперь слова, в свете уже сказанного, слова Инуяши могли оказаться правдой.

Она действительно заботилась и укрывала бандита по имени Онигумо. Его тело было полностью обожжено. У него практически отсутствовала кожа на всем его теле, включая даже лицо, но он все равно смог каким-то образом выжить.

Когда Кикио нашла его, он был почти мертв, сильнейшие ожоги, переломы, колотые и резанные раны красовались на всем его теле. Но вместе с тем, его упорное желание жить, не могло оставить юную Мико нетронутой.

С тех самых пор, она заботилась о нем и скрывала от крестьян в деревне. Даже Инуяше ничего не говорила. Лишь ее младшая сестра Каэде была в курсе насчет него и помогала ухаживать за ним.

Вспоминая все это, еще один разговор с Каэде пятидесятилетней давности всплыл на краю ее сознания.

Тогда она рассказала ей про то, как отзывался о ней Онигумо. Как желал, чтобы она мучилась и терпела боль, чтобы он мог медленно насладиться этим.

Так же, Кикио прекрасно замечала на себе его взгляд. Это происходило не раз и не два, но она попросту игнорировала это.

Ведь, он был просто ни на что не способным искалеченным человеком, который никогда больше не смог бы ходить. Он даже есть не мог самостоятельно и, если бы не ее забота, Онигумо умер бы уже давно.

Но несмотря на все это, он не был благодарен ей за заботу. Она чувствовала его истинные мысли и эмоции. Видела какими глазами он смотрел на нее, как желал обладать ей, но не мог. Никогда бы не смог.

Если бы только она не игнорировала это. Если бы не подобрала его в тот день, неужели ничего бы из этого не случилось? Неужели она сама виновата в том, что произошло?

Она не могла находиться в сомнении и развернувшись, со всех ног побежала туда, где была расположена та самая пещера, в которой она и укрывала бандита.

Она бежала, не останавливаясь и вот, спустя уже пятнадцать минут, она оказалась у того самого места. И она сразу почувствовала, что Инуяша говорил правду.

Ей даже не нужно было заходить внутрь, чтобы почувствовать зловоние сильной Ёки, что сохранилось, впитавшись в землю, даже спустя пятьдесят лет.

* * *

Я стоял в нескольких метрах за спиной Кикио и прекрасно понимал все, что она сейчас чувствовала. Она сжимала в бессилии свои руки, слезы все же потекли из ее глаз.

Она искренне заботилась об этом человеке, вернула его буквально с того света, а он таким образом отплатил за ее доброту.

Тем, кто по-настоящему предал ее был именно он. Онигумо или же Нараку, как зовет он себя теперь.

Клянусь, я найду тебя и заставлю заплатить сполна за все, что ты сделал.

Теперь, когда Кикио все же поверила моим словам, мы стояли рядом друг с другом, но не могли прервать неловкую тишину, что опустилась между нами.

Казалось, ни она, ни я не виноваты в том, что произошло пятьдесят лет назад. Мы оба были обмануты и несмотря на все, через что пришлось нам пройти, сейчас мы были живы.

Но все было куда сложней. Довериться друг другу мы не сможем. По крайней мере не сейчас. Мы оба не готовы к этому. А значит и о любви, что в прошлом мы испытывали к друг другу, не могло идти и речи.