Структура

Дима некоторое время удивленно смотрел на меня, а потом улыбнулся, продемонстрировав морщинки вокруг глаз.

— Ну наконец-то я лидера увидел, — хмыкнул он, наклонив голову на бок и рассматривая меня, словно какое-то чудное животное. — А то уж мысли возникли, с чего это ты пятьдесят один процент захапал?

Нащупав левым локтем рукоятку пистолета, я, усилием воли, подавил в себе темные желания. А как ты хотел, проснулся внутренний голос. Тебе кто-то обещал, что будет легко?

— Ну раз тебе нужен лидер, то буду соответствовать, — ухмыльнулся я, убедив себя, что это Гордеев неудачно пошутил. — Завтра к утру подготовь план операции. Подробно и конкретно. Когда, как и какими средствами мы будем их вытаскивать.

— Ладно, подготовлю, — кивнул он, становясь серьезным. — Если они живы, конечно.

— Не понял? — Я вопросительно посмотрел на него.

— С точки зрения "саргов" не вижу смысла оставлять их в живых. Заложников забрали, чтобы выманить Ольгу. На нее они тебя собирались ловить. А сами старики — обуза и расходный материал. С высокой вероятностью, их обоих уже прикопали где-то в лесу. Я бы именно так и поступил.

Несколько секунд я обдумывал его слова. Потом вздохнул и кивнул.

— Тогда я хочу это знать точно. Давай, Димыч, работай... — Хлопнул я его по плечу здоровой рукой.

Он кивнул и собрался выйти за дверь, но вдруг остановился и снова развернулся ко мне.

— Кстати... А зачем Моргунов ищет свою падчерицу?

Я непонимающе взглянул на него.

— Я ж тебе рассказывал...

— Да, да, я помню, — Гордеев поморщился. — Но сейчас ситуация изменилась. Если он просто любитель малолеток, то на улице сейчас сможет набрать себе целый гарем... Зачем ему Лика?

— Не знаю, — пробормотал я, задумавшись. — Может, дело принципа? Люди пропали и погибли, сам говорил, такое не прощают.

— Не думаю, — покачал головой Дима. — Тогда он бы работал иначе. Тут что-то другое... Подумай над этим.

— Хорошо, подумаю.

Гордеев вышел, а я положил телефон на стол и попытался заставить себя набрать Ольгу. Наконец, собравшись, открыл контакты и нашел строку, которая раньше называлась некоторое время назад переименовал в "Бывшую".

— Алё, — ответила она на четвертом гудке.

— Привет, — поздоровался я.

— Привет, ну? — поторопила она меня.

— Не "нукай", я тебе не лошадь! — Вдруг разозлился я. — Был я у твоих, нет там никого. И машины нет, — сообщил я ей полуправду. — Уехали они куда-то.

Она помолчала несколько секунд, видимо что-то обдумывая.

— Петь, а можно мы домой прилетим? — Вдруг тихо, совершенно несвойственным для нее тоном, проговорила Ольга. — Я обещаю, что не буду тебя доставать...

— Во-первых, как? — Немного ошарашенный ее спокойным голосом, проговорил я, хотя собрался было наорать и обозвать дурой. — Аэропорт не работает. Во-вторых, тут творится черти что...

— Я узнала, — продолжила она. — До Вильнюса завтра самолет летит. Там есть места, нас с Дашкой могут взять. Петь, я... Я не буду обузой, но пожалуйста, давай мы вернемся, я очень переживаю за своих... Даше тоже здесь надоело, она домой хочет.

Не будет обузой, как же. Но с другой стороны, будь Даша здесь, в "Цитадели", мне было бы спокойнее. И бойца одного вернем...

— Я подумаю и перезвоню тебе. Через час.

— Хорошо, — покорно согласилась она и отключилась.

Кто-то осторожно постучал в дверь.

— Заходи, Рыжик, — проговорил я, почувствовав, что как потеплело в груди. Этот стук я уже стал узнавать — робкий такой, чуть неуверенный, но в то же время достаточно целеустремленный. В этом она вся. Еще забавно было смотреть, как Лика заходит в кабинет — каждый раз она это делала так, словно тут ее ждала какая-то неожиданность. Глазища, обежав помещение, остановились на мне.

— Петь, ты занят? Там тебя Данила зовет.

— Ага, идем, — кивнул я, подходя ближе и взяв ее за руку.

Возле входя в лабораторию теперь стоял постоянный пост — рядом с дверью, за небольшим столом сидел охранник с автоматом — сейчас это был Павел. При нашем приближении от молча открыл ящик стола, куда мы положили телефоны. Я надавил на кнопку домофона, глянув в камеру, которую сегодня с утра повесили над дверью. Щелкнул замок, и мы вошли внутрь.

— Я готов попробовать стать творцом, — усмехнувшись, сообщил Данила, как только дверь за нами захлопнулась. Вытянув руку перед собой, он продемонстрировал мне прозрачную пластиковую коробочку с большим черным жуком, который нехотя шевелил лапами и длинными усами. Лика, при виде насекомого передернулась и отступила на пол шага назад.

— Не богохульствуй, — хмыкнул я, разглядывая содержимое коробки. — Где ты его взял?

— Во дворе нашел, под камнем, — улыбнулся Данила, поворачиваясь к Анцису, который сидел за пультом управления и стучал пальцами по клавиатуре. — An?i, k? tev iet?

— Es esmu gatavs, — ответил он, разворачиваясь со стулом к нам.

— Может его как-то обездвижить? — Спросил Данила. — А то вдруг двинется в момент копирования.

— Двойка тебе за теорию, — хмыкнул я, забирая их его рук коробку и водружая ее на полку. — Момент снятия характеристик предмета идет по срезу времени. Как фото — на картинке ты видишь то изображение, которое было в момент открытия диафрагмы.

— Но смазанные фотографии тоже бывают, — пробормотала Лика, с некоторой опаской глядя на жука, который безуспешно пытался выбраться их прозрачной тюрьмы.

— Все зависит от скорости работы диафрагмы, — пояснил я. — В фотоаппарате она открывается на какое-то время. Если за это время картинка меняется — получается расплывчатая фотография. А здесь у нас матрица считывает параметры D-поля предмета, так сказать, в нулевой момент времени. Как будто диафрагма открылась на бесконечно малый отрезок секунды...

— Ты не умничай, ты пальцем покажи, — хмыкнул Данила, кивая Анцису.

— Я поняла, — кивнула девушка, поворачиваясь к синтезатору.

Анцис нажал на кнопку и громкий щелчок задвижки заставил нас посмотреть на место материализации. Над полочкой образовалась небольшая марь, из которой возникла уже знакомая коробка с жуком внутри. Мы все впились глазами в насекомое, которое застыло без движения.

— Не двигается... — прошептал Данила, прокомментировав очевидное.

— Он умер? — Пробормотала Лика, демонстрируя на лице гримасу, в которой одновременно можно было прочитать брезгливость и жалость.

— Не знаю, — почесал я в затылке, беря в руку синтезированную коробку и вглядываясь в жесткокрылого.

— Надо открыть, пошевелить его, — посоветовал Даня.

— Пошевелим, — согласился я, кидая взгляд на прототип. Прожук не оставлял попыток выбраться из пластиковой тюрьмы. Я легонько потряс коробку, но скопированное насекомое не подавало признаков жизни. Чуть сжав пластик пальцами, я открыл крышку и вывалил жука на стол. Членистоногая тварь словно ждала этого момента: насекомое вдруг дернуло всеми своими лапами одновременно и, резко рванув с места, побежало по столу в сторону Лики. Девушка с визгом отшатнулась назад, мгновенно запрыгнув на вращающийся стул. Тот опасно накренился в сторону, Данила дернулся, пытаясь его удержать, споткнулся о провод удлинителя и с грохотом полетел на пол. Стул упал следом, а Лику мне удалось подхватить лишь в самый последний момент, когда она почти уже грохнулась в образовавшуюся на полу кучу малу. Жук благополучно дополз до края стола, где невозмутимый Анцис подтолкнул его пальцем в новую пластиковую коробку и защелкнул крышку.

— Сколько раз мне надо повторять, — проговорил я, после того, как поставив Лику на пол и вытер слезы, выступившие от смеха. — Никогда не оставляйте провода удлинителей тянуться через рабочее пространство.

— Поймали его? — Испуганно спросила девушка, почему-то прячась за моей спиной.

— Рыжик, он совершенно безвреден, — хмыкнул я, кивая на коробку в руках Анциса. — И вновь заточен в камеру.

— Вполне живой жук, активный, — сообщил Анцис, сравнивая насекомое в коробке с прототипом. — Не вижу отличий.

— А их и не должно быть, — пробормотал Даня, потирая ушибленное колено и поднимая стул. — Имеет ли смысл везти крыс и морских свинок?

— Крыс? — Переспросила Лика, поморщившись.

— Да, я попросил Виктора доехать завтра до зоомагазина и привести нам кого-нибудь, — ответил я, обнимая за ее талию. — Конечно имеет! Жук — это жук, а млекопитающие — это совсем другое. Почему он ожил не сразу? Что будет с крысой, свинкой?

— А зачем это надо? — Спросила Лика. — Мы что, будем крыс копировать и продавать?

— Мы будем людей копировать, — хмыкнул вдруг Данила, убирая провод от удлинителя в сторону.

— Зачем это? — Подозрительно спросила девушка, поднимая на меня свои глазищи. — Разве людей вокруг не хватает? Это ж клоны будут!

— Некоторые ценные экземпляры трудно найти, не грех и размножить, — хмыкнул я, демонстративно оглядывая ее с ног до головы. — Правда, до этого нам еще далеко. Но представь, какие открываются возможности!

Девушка покачала головой, улыбнувшись, чем показала, что оценила долю шутки. И машинально достала сигарету из пачки. Данила поморщился и, подойдя к стене, включил вытяжку. Он терпеть не мог сигаретного дыма.

— Можно я покурю? — Вдруг спохватилась Лика, глянув на меня.

— Можно, — разрешил я.

— Курить — здоровью вредить, — проворчал Даня, но не стал оспаривать моего решения. Анцис тем временем, засунув жуков в террариум, специально установленный здесь еще утром, разбирал большую картонную коробку, на которой синим фломастером было начертано: "для копирования". Помимо пачки макарон и спагетти, там обнаружились килограммовые пакеты с сахаром, солью, несколько видов круп, баночки с пивом и газировкой. На самом дне, в дорогих на вид коробках, лежали четыре бутылки коньяка и несколько бутылок различных вин.

— А как же сухой закон? — Спросила Лика, увидев выпивку и выпуская дым в сторону вытяжного шкафа,.

— После работы можно, — ответил я, рассматривая бутылку. Коньяк я любил и сам попросил Виктора Ивановича купить несколько сортов подороже. — Продегустируем вечером?

— Я такой еще не пила, — неопределенно ответила девушка.

Трель звонка раздалась так неожиданно, что я вздрогнул. На экране, висевшем возле двери и транслирующим происходящее за ней, возникло лицо Гордеева. Подойдя ближе, я открыл замок и потянул за ручку.

— Заходи!

— Неа, — он кивнул головой, предлагая идти за ним. — Пойдем, ты должен это видеть!

— Пойдем, — согласился я, передав бутылку Анцису. Что там еще за "сюрприз"?

Глава двадцать третья. Анархия — мать порядка.

Рабочее место, которое с некоторыми оговорками можно было назвать кабинетом, Гордеев оборудовал рядом с караулкой — небольшое помещение раньше, вероятно, служило местом для отдыха охранника, дежурившего здесь круглосуточно. Кроме письменного стола, на котором разместился ноутбук, небольшого шкафа и здоровенного сейфа, в углу на небольшой тумбочке стоял телевизор, постоянно включенный и настроенный на новостные каналы. Возле стены, на низком двухместном диване сидела миловидная блондинка лет тридцати, которую Дима вчера представил мне как свою помощницу по имени Светлана. В отсутствии Гордеева, девушка выполняла функции диспетчера и постоянно следила за новостями, которые транслировались по телевизору или появлялись в интернете.

— Вот, крутят постоянно, уже третье повторение, — сообщила она и показала на экран, стоило нам войти внутрь. Там широкоплечий мужик в знакомой черной форме, с прикрытым черной маской лицом зачитывал текст на латышском языке. По нижнему краю экрана бегущей строкой давался перевод на русский.

— ...нашему терпению пришел конец. Огромная армия чиновников, которые кормились с наших налогов и рассаживали своих родственников на хлебные места в советы при государственных предприятиях, являлись паразитами на теле общества. Разграбив страну с помощью придуманных ими коррупционных схем, эти люди продали нашу независимость Евросоюзу, отрекшись от всего, на чем веками держалась латышская самобытность. Пользуясь поддержкой США, эта, так называемая "элита" стравила нас с русскоязычными, с которыми мы веками мирно уживались на одной земле. Подвесив перед народом, словно морковку перед ослом, идею "национального государства", эти люди разрушили промышленность и сельское хозяйство, поставив население страны на грань нищеты и вынудив латышей покидать родные дома, уезжая в эмиграцию. Без уничтожения этой заразы невозможно было истинное освобождение латышского народа, и кто-то должен был это сделать. Мы, комитет национального спасения, взяли на себя эту кровавую работу. Отдавая себе отчет в том, что если позволить государству существовать в дальнейшем, на место уничтоженных паразитов придут другие, мы решили полностью демонтировать государственные структуры и со всей ответственностью заявляем — мы не допустим их возникновения в дальнейшем. С этой минуты мы объявляем — Латвийского государства больше не существует!

Оратор взял со стола, за которым он сидел, стакан с водой и сделал несколько глотков.

— Мы призываем вас, дорогие сограждане, поддержать наше начинание. Вам больше не нужно платить налоги, получать лицензии или согласовывать свои действия с государственными структурами — их больше не существует. Любая деятельность теперь является законной, потому что закона отныне нет. Однако, отдавая себе отчет в несовершенстве человеческой природы, мы призываем охранные фирмы взять на себя такие функции, как обеспечение общественного порядка и безопасности людей, естественно, на коммерческой основе. Мы заявляем, что будем внимательно следить за этим процессом, чтобы ни одна из таких организаций не посмела на себя взять какие-либо иные функции государства. Также мы призываем образовательные и медицинские государственные учреждения немедленно перевести свою деятельность на коммерческие рельсы. Со всей ответственностью заявляем, что арестованная нами государственная касса будет использована для формирования частного пенсионного фонда. Все пенсионеры, живущие сегодня на территории Латвии, продолжат получать пенсию, однако, прочие жители должны будут заключить договор с этим или каким-либо другим частным пенсионным фондом или банком. Полные наши рекомендации, как действовать в условиях отсутствия центральной власти опубликованы на нашем сайте: три дабл ю, брива-латвия точка эл вэ.

"Черный" снова сделал глоток воды и продолжил.

— Особо мы бы хотели предупредить власти ЕС, России, Соединенных Штатов, а также соседних стран. Не лезьте к нам! Да, у нас нет регулярной армии, однако достаточно сил, чтобы устроить кровавую партизанскую и террористическую бойню. Прежде чем принять решение о вводе войск, подумайте — зачем это вам нужно?

Оратор исчез, а на вместо него, прямо по центру экрана высветился адрес названного им сайта.

Растерев руками лицо, я оперся пятой точкой на стол и воззрился на Диму.

— Что скажешь?

— Что скажу... — Гордеев пожал плечами, почесав нос. — Ребята начитались анархистской литературы, нашли спонсора и устроили в стране звиздец локального масштаба.