-Ты хоть в ноги поклонись воеводе, дядька Бэрдяй. — Дернула мужика за штаны, стоявшая у него за спиной рослая светловолосая девица, стрельнув в Стас озорным взглядом бедовых карих глаз.
-Опомнилась от страха, озорница! — Цикнул на нее мужик. — Только-только от страха голосить перестала, а уж на людей покрикиваешь. Да и так ли нужны ему, мои поклоны?
Стас улыбнулся. Мужик ему понравился.
-Бэры? — Догадался он.
-Бэры и есть. Да видно плохие бэры, если бродячим псам в зубы дались.
-Раз на раз не приходится. Бывает и так.
-Они под утро на нас наскочили. — Снова вмешалась девица с озорными глазами. — И будто тенетами опутали. Не ногой ступить, не рукой двинуть. Сами себя к жердям вязали.
-Уймись, отроковица, когда мужи между собой разговаривают.
-Так тебя, дядька Бэрдяй не переслушать. То да потому толчешь. Словно воду в худой ступе. А потом и сельцо наше словно облачком затянуло. И не стало его.
-А старики, а дети?
-Так и они вместе со всем растаяли. Даже хоронить некого, воевода.
Толян открыл было рот, чтобы вмешаться в разговор, но поймал на себе укоризненный взгляд Груздня и отступил назад.
Леха переглянулся с Пивнем.
-Стас...
-Ну, ничего люди. Мужики есть. Отстроитесь заново. Детей нарожаете. Не погибнет род.
Бэрдяй отрицательно замотал головой.
-Позволь воевода с тобой идти. Ты ведь из каменного детинца?
Стас вместо ответа кивнул головой.
-Вот возле него и построимся. Если беда пришла один раз, придет и другой...
Стас покосился на Пивня.
-Что скажешь, волхв? Может, и правда пора пришла обживать край?
-А что тут говорить, Слав? Люди вольные, земли хватает. Пусть селятся. Живем без кабалы.
-А Серд? Он и без того на меня сердит.
-Серду на руку только. Вроде его заботами и стараниями. Да и этих можно на землю посадить. — Пивень указал рукой в сторону, все еще понуро стоящих в раздумьях воинов Сумерек. Захотят уйти, так уйдут, а нет, так лишний меч не помешает.
-Слышали, люди добрые?
-Исполать тебе, воевода. — Бэрдяй поклонился Стасу. Но сделал это важно, с достоинством.
Но и здесь бойкая девица, сверкая карими глазами, сунулась из-за плеча.
-Скажи, воевода, за кого Роду хвалу возносить, чье имя славить?
-Цить, бесстыдница! — Не на шутку рассерчал Бэрдяй. -Есть и без тебя кому имя спросить...
Люди, до того молчаливо внимавшие беседе, скромно засмеялись.
-Не шуми, Бэрдяй. — Вступилась за девку какая то молодка. — Купаве по ночам уж женихи снятся. Созрела девка, пальцем ткни и кровь брызнет, а жениха все не высмотрит.
На этот раз смутился, от столь откровенного намека, Стас. Краснея, отвернулся от Купавы.
-Груздень, покормить бы их надо перед дорогой. Когда еще до детинца дойдут.
Груздень с тоской посмотрел на котомки, но возражать не стал.
-Я им, командир, в провожатые Третьяка с Плетнем дам. И лошадей, тех, что переловить успели. Только бы Серд не отнял.
-А ты ему мое слово молви!— Громыхнул Пивень.— То не его, Соколяня дело. И на этих воев зла не держите. Они крови вашей не проливали. Тенетами были, как и вы, опутаны. Третьяк, все запомнил?
-Бэрдяй понимающе кивнул головой.
-Что же мы не люди что ли? Не под одним Родом ходим?
За спиной под осторожными шагами зашелестела трава. Стас обернулся.
-Командир.— Округлив испуганные глаза, перед ним стоял Хруст. — Этих, которые оттуда, нет.... Одни балахоны в траве лежат. А когда сбежали, никто и не видел. Только хотели сжечь, а их уже нет.
Все начали переглядываться.
-Далеко не уползут, змеиные выползки. — Отрубил Войтик. — И не зачем страх нагонять на людей.
-Так я и не нагонял. Я только хотел сказать, что их нет. —
Начал оправдываться Хруст, виновато оглядываясь по сторонам.
Бэрдяй понимающе закивал головой.
-Облачко, воевода.
Стас был согласен с ним, но промолчал.
-Войтик, отдай им своих коней. Дальше пойдем на своих двоих. — Оглянулся на бойкую девицу с именем, от которого на него повеяло далеким детством, скупо наклонил голову. — Доброго пути, вам люди. Даст бог, встретимся.
— Командир, а она, Купава эта самая, глаз на тебя положила. Верняк. Зуб даю! — Толян не мог пройти мимо столь значительного события и поспешил поставить его в известность о своих догадках.
-Толян...
-Отвечаю, командир. Глазищи, во!
Глава 11
Чувствуя на себе внимательные, восхищенные взгляды нырнули в высокую траву и исчезли, как будто их никогда и не было. И ни одна травинка не шелохнулась позади их.
Стас бежал широко, размашисто все, увеличивая и увеличивая темп. Трава травой, но все-таки открытое пространство. И кто его знает, какие глаза за ними могут наблюдать. Исчезновение двух отрядов вряд ли пройдет не замеченным.
-Пивень. — Негромко позвал он волхва, не сбавляя темпа.
-Здесь я, Слав.
-Не в службу, в дружбу.... Попробуй залезть в мой мозг, как тогда, в детинце.
Волхва, казалось, ничуть не удивила его просьба. Зато Леха, предчувствуя что-то крайне сногсшибательное, прибавил шагу и быстренько поравнялся с ними.
Пивень запыхтел громче, лицо от напряжения раскалилось до красна. И Стас услышал слабый шорох над головой, скрежет. И все затихло.
-Не могу, Слав. Будто мешает что-то. Словно щитом закрылся.
-Щит и есть. — Подтвердил его догадку Стас. — А теперь ты попробуй закрыться.
Пивень снова запыхтел. На широком мясистом лице выступили капельки пота. А из под шапки пот хлынул ручьем.
Стас, рискуя каждую секунду споткнуться, не сводил с него застывшего холодного взгляда.
Пивень качнулся, охнул, повалился на бок, но устоял.
Смахнул широкой ладонью с лица липкий пот, утер бородой нос и обиженно всхлипнул.
-Силен ты, однако, Слав. Не только щит, череп мне чуть в черепки не разнес. А зачем тебе это понадобилось, скажи на милость?
Стас не отвечая на вопрос и не замедляя бега потребовал.
-А теперь попробуй прикрыть Леху.
-Погоди, дай хоть отдышусь...
Леха не на шутку заволновался.
— Э-э, я на такое не подписывался, Стас. Ты Пивня чуть мордой по земле не проволок. До сих пор сопли в бороду сморкает, а где уж мне, скрозь больному и хлипкому? Да я все здоровье на фронтах борьбы с оголтелым криминалом оставил.
Спас Леху от тяжкого и, может быть даже смертельного испытания, глухой перестук конских копыт. Пока Стас выглядывал из травы, Леха благополучно скрылся и занял, привычное для себя место в хвосте колонны.
Нещадно нахлестывая коня, им вдогонку торопил коня тот самый мужик, который рассказывал им про дурман.
-Позволь с тобой идти, воевода. — Издалека закричал он. — Я же не думал, что ты в Сумерки путь держишь
-Тебе то зачем? Ты же только оттуда.
-Оттуда ли нет, но охота на них с другой стороны посмотреть. Да может, на что и сгожусь. — Поймал на себе, полный подозрения, взгляд Груздня и уже не столь решительно закончил. — Не сомневайся воевода, кривды в моих словах нет.
-Как звать тебя?
-А как не назови, все к месту будет. Я сейчас, как дите титешное. Все приму.
— Темный! — Не утерпел Толян и пояснил. — В башке у тебя сейчас темно, как..
-Толян!
-Темный, так Темный. Сойдет и это, пока свое не отыщу.
Стас с сомнением оглядел его одеяние.
-Тяжко тебе придется в этой сбруе. Не угонишься за нами. Да и лошадку придется отпустить.
-Можно и отпустить. Авось не пропадет. А доспех сниму. Не мой, не жалко. — Уступчиво мотнул головой Темный. — Хоть в исподнем пойду, только в Сумерки возьми воевода.
-Берем, ребята? — Стас повернулся к воям.
Встретил с холодными подозрительными глазами Груздня. Поймал бесшабашный взгляд Войтика, ироничный Лехин.
— Берем! — Решил он. — Но можем и потерять! Если отстанешь.
Но Темный, не дослушав его, уже сдирал с себя длинный, до колен копытный доспех, прилаживая за спиной такой же, как у них меч и лук со стрелами.
Не дожидаясь, пока Темный закончит переодевание, немногословный Хруст расседлал его коня и щелкнул ладонью по крупу.
-Догоняй своих, лошадка. Только где они сейчас? Там ли, здесь ли...
Саврасый вскинул голову, тряхнул гривой, негромко заржал и неспешно затрусил в сторону Сумерек.
-Дорогу нам указывает. По детски улыбнулся Веселин. — Теперь не собьемся.
Возражать парню не стали. Хотя и так всем понятно, что мимо Сумерек не пройдешь. Нависли над краем черной тучей, того и гляди гром грянет и вместо дождя, смолой горячей прольется. Хорошо еще гора молчит. Не полыхает молниями, озаряя тревожным заревом округу, полыхая отблесками по кромке Сумерек.
У окаема Сумерек Стас взмахнул рукой.
-Все. Привал бойцы. Есть и спать. Моя первая стража. Меняет Алексей. Потом Груздень. Кому не достанется, пусть не обижается. — Пошутил он. — Стражи на всех хватит. Груздень, раскрывай котомки. Мечи на стол, что осталось.
Лениво, наспех, чтобы не тратить времени попусту пожевали и попадали в траву.
Стас повалился на землю чуть в стороне от заснувших моментально ребят и закинул руки за голову.
Все как прежде, почем-то подумалось ему. Запах травы. Небо над головой. И верный "Калаш" под рукой. Пардон! Лук со стрелами и два меча. Только сейчас сам себе голова. Сам сделаю. И сам себе отвечу.
Мерно отщелкивают секунды старенькие "командирские" часы. Первая боевая награда за первый поиск ему, зеленому "летехе". Старый, потрепанный жизнью и богом забытыми гарнизонами полкаш снял ему их со своей руки и, за неимением большего, стыдливо улыбаясь, сунул ему их в руки.
-Хорошо начинаешь, сынок. — Так, кажется, сказал он тогда ему.
А Стасу даже было не ловко вскинуть руку к виску и рявкнуть чеканным бодрым голосом с сопливых лет заученное "Служу Советскому союзу"! Промямлил что-то невразумительное и задом выполз из командирской палатки.
Где сейчас тот седой полковник? Где молодецкое "Служу Советскому союзу"? И где сам союз? Все в дым.... А теперь все больше не России, спецназу служат. Ну кто то еще ВДВ.
А для него же этого почему то мало было. Не стало Союза и как то так получилось, что и он не нужен стал. И он. И еще с десяток таких, как он. А может и больше. Кто их считал по всему миру разбросанных?
Может и притерся бы и к новым условиям, если бы не та харя из штабных, не во время встретившаяся с его кулаком.
Мерно щелкают стрелки на стареньких "командирских".
И так же мерно посапывают, уставшие за день ребята.
Странно, но не чувствовал Стас скорби и тоски по утерянному миру. По однокомнатной "хрущевке", которой сподобили его старые друзья, после того как пристроили в родном городишке, чтобы спрятать от неправедного московского гнева. Да еще в щенячьем звании, через которое он когда-то бодро перескочил сразу в капитаны.
Леха другое дело. У него свадьба сорвалась. Но держится героем. Виду не показывает. Да и Толян не падает духом. Пора будить.... Или пусть поспит еще?
Вот удивительно! Влез во все так, как будто это мое кровное. Уехал бы с миром в Соколень и зажил бы тихо и мирно, как и подобает командиру разведывательно-диверсионной группы на отдыхе, которого к тому же разыскивает половина разведок мира за детские шалости. Может быть даже получилось бы жениться, настрогать детей и успеть понянчить внуков.
Полнолуние. Климат здесь что ли такой особенный? Даже всю эту галиматью и чертовщину, которую втихаря нашептывает волхв, понимать начал. И уж не все кажется галиматьей и чертовщиной. Может, шагая от эпохи к эпохе утратили что-то важное, изначальное, целиком доверившись плодам технического прогресса?
-Леша! — не громко позвал он. — Проснись.
Леха сел, замотал взлохмаченной головой, прогоняя сонную одурь, со стуком зевнул и поднес часы к глазам.
-Все. Хана. Батарейки сдохли.
-Возьми мои. — Стас расстегнул почерневший от времени и залоснившийся ремешок и подал напарнику. — Отбиваюсь...
-Отбивайся, отбивайся. И так лишнего прихватил. Совсем меня задохликом держишь.
Но Стас уже не слышал. Выработанная годами привычка сработала за него. Едва он закрыл глаза, сон пришел сам собой. Но спал по звериному чутко. Ресницы вздрагивали на каждый шорох. Тело замирало, как перед броском. Рука покоилась на рукояти боевого ножа. Лехе показалось, что у напарника и уши вздрагивают, как у волка.
-Волк и есть. — Не то подумал, не то согласился он. — Того и гляди перекинется.
-Не пробовал, но подумаю. — Сквозь сон пробормотал Стас и перевернулся на бок. Надо только у волхва заклятие узнать. Полнолуние.
— Тебе это вовсе не надо, брат.
Огромная серая волчья голова наклонилась над ним и желтые немигающие глаза заглянули в лицо. Верхняя губа приподнялась, словно в улыбке, показав белые беспощадные клыки.
-Тебе это не надо, старший брат. — Забилось в его сознании. — Просто встань и перекинься.
"Дьявольщина! — Подумал он. — Приснится же такое".
-Перекинься! — Потребовал голос.
Адская боль сломала его тело в не мыслимых судорогах. Кости вылезли из суставов.
Он увидел все это, как будто со стороны и взвыл от боли. Нет, не от боли был этот вой. Первобытный счастливый вой волка, в предчувствии удачной охоты.
-Леха!
-Твой брат спит. С ними ничего не случится. Братья хранят их спокойный сон.
Слепая мощь распирала его тело. Мышцы вздрагивали от восторга и нетерпения. Сердце билось мощно и гулко.
-Моим братьям необходимо свежее мясо.
-Стая гонит оленя, брат. Мы еще успеем. Половина твоя.
И две серые огромные тени исчезли в траве.
Уплывает земля под ногами. Вперед и вперед. Тело дрожит от счастья. Могучий красавец, олень не разбирая дороги несется через цветистую поляну. Еще миг и он скроется в лесу. И тогда...
Толчок. Серое тело взмывает в воздух. Удар широкой грудью всем телом. Клыки рвут оленье горло. Кровь, горячая кровь пьянит, как вино, туманит взор.
-Славная охота, брат! — Одобрительно пропел седой вожак, слизывая с его морды обжигающую сладкую кровь.
Молодая разбитная самка игриво щелкая клыками, толкает его плечом.
-Да, это была славная охота брат. — Согласился он. — Я пришлю братьев за своей долей.
И снова скрючило, сломало, винтом выворачивая позвоночник.
-Разнежился! — Недовольно подумал он. — Совсем разучился на земле спать. Затек!
Растянулся, разбросал руки в сторону.
-Леха!
Леха, друг и напарник, спал, сладко шлепая губами и уронив голову на колени. — Хорош друг, нечего сказать!
-Стас, сам не знаю, что произошло. — Поднял на него виноватые глаза и даже не пытается оправдаться. — Ей богу. Как обухом по башке. Не стыдно бы было, если бы хоть спал по человечески. А то волки всю ночь так и мельтешили перед глазами, так и мельтешили...
-Ладно. Проехали. — Угрюмо промычал он в ответ. — Выходит, мы с тобой один сон на двоих видели. У меня все тело болит и на разрозненные молекулы рассыпается, словно танковым тягачом топтали.
Леха понял, что выволочки не будет, и облегченно вздохнул.
-У тебя лицо в крови. Не спишь не черта, должно быть кровь из носа шла. Худой, как шомпол. Умойся. Давай солью, пока вода есть. А то ребят перепугаешь.
