Путешествие на космическом корабле "Бигль"

В зале стало еще тише.

— Два наших физика, — Мортон сверился с бумагами, которые держал в руке, — Ломас и Хиндли, признают, что их план осуществим только в том случае, если монстр позволит нам подсоединить необходимые энергетические контакты. Подобное развитие событий нам кажется очень вероятным, поскольку теория Кориты, на которую мы опираемся, говорит, что "крестьянин" чересчур занят собой и продолжением своего рода и оттого недооценивает значимость организованного отпора. На этом основании и следуя плану, разработанному Ломасом и Хиндли, мы собираемся зарядить энергией седьмой и восьмой этажи, только пол, но не стены. Мы надеемся вот на что: до сего момента монстр не принялся за методичное уничтожение людей. Корита утверждает, что, имея крестьянское мышление, существо еще не осознало, что должно убить всех, если не хочет само быть убитым. Впрочем, рано или поздно, оно все-таки поймет, что в первую очередь нужно уничтожить нас. Если оно не помешает подготовительной работе, мы запрем его на восьмом этаже между двумя заряженными перекрытиями. И там, убедившись, что оно не может ни подняться, ни спуститься, подвергнем обстрелу из наших излучателей. Мистер Гросвенор, я уверен, поймет, что данный план содержит существенно меньше риска, чем его собственный, и именно поэтому мы отдали предпочтение ему.

Гросвенор собрал все свое мужество, чтобы заметить:

— Если значение имеют лишь риски, почему бы нам просто не остаться здесь в ожидании, пока монстр не найдет способ напасть на нас? — Он перешел на серьезный тон: — Прошу, не поймите так, словно я пытаюсь, прежде всего, превознести свои личные соображения, но... — Он немного поколебался, затем бросился вперед: — Я считаю план, который вы изложили, совсем не стоящим.

Мортон, похоже, был искренне озадачен.

— Довольно резкая оценка, — произнес он.

— Если я правильно понимаю, план в том виде, в котором вы его представили, является измененной версией оригинала. Что из него было выброшено?

— Физики рекомендовали накачать энергией четыре этажа: седьмой, восьмой, девятый и десятый.

Гросвенор снова помедлил. Он не имел никакого желания выглядеть придирчивым. Если он продолжит в том же духе, в конце концов его мнением вообще перестанут интересоваться. Он сказал:

— Это уже лучше.

Капитан Лит, державшийся позади Мортона, спросил:

— Мистер Пеннонс, не могли бы вы объяснить, почему предпочтительней зарядить не более двух этажей?

Главный механик выдвинулся вперед и ответил слегка напряженным голосом:

— Основная причина в том, что в противном случае это заняло бы на три часа больше, а лишнего времени у нас нет. Если бы не фактор времени, куда предпочтительней было бы энергизировать весь корабль, стенные переборки и межэтажные перекрытия, лимитируя количество выделенной энергии. Тогда монстр не смог бы от нас ускользнуть, но чтобы разместить все оборудование, потребуется около пятидесяти часов работы. Как я уже говорил, бесконтрольная энергизация корабля равносильна самоубийству. К тому же, надо учитывать еще один фактор, чисто человеческий. Если монстр снова нападет, значит, ему понадобились другие люди, и каждый раз он будет утаскивать одного из нас. И мы хотим, чтобы этот несчастный, кто бы он ни был, имел шанс выжить. — Голос Пеннонса стал более твердым: — В течение трех часов, необходимых для подготовки операции, в качестве защитных средств у нас будут только передвижные вибраторы и тепловые излучатели. Более тяжелые виды вооружения использовать внутри корабля очень опасно, да и те, что я назвал, нужно применять с осторожностью, поскольку они смертельны для человека. Естественно, каждый должен иметь при себе свой личный вибратор.

Он повернулся, чтобы идти.

— Ну, за дело!

Капитан Лит не выглядел полностью удовлетворенным.

— Не так быстро! — произнес он. — Возможно, мистер Гросвенор имеет и другие замечания.

Гросвенор сказал:

— Было бы, наверное, интересно посмотреть, как реагирует монстр на стены, заряженные энергией.

Кто-то закричал с места:

— Не вижу, какой в этом смысл. Если мы зажмем его между двух этажей, ему конец. Мы знаем, что он не сможет оттуда выбраться.

— Мы абсолютно ничего об этом не знаем, — медленно ответил Гросвенор. — Нам известно только то, что он вошел в силовой барьер и выбрался из него. Мы предполагаем, что данное место ему не понравилось. Похоже, монстр действительно не способен долго находиться в электромагнитном поле. К несчастью для нас, мы не можем установить энергетические барьеры неограниченной мощности. Пеннонс говорит, что они расплавят стены. Выходит, мы сделали в указанном направлении все возможное, но этого оказалось недостаточно, поскольку он все же ускользнул.

Капитан Лит пришел в замешательство.

— Джентльмены, — воскликнул он, — почему до сих пор на данный пункт не обратили внимания? Он представляет собой очень серьезное возражение.

Мортон сказал:

— Я предлагал пригласить на предварительное обсуждение Гросвенора, но мне ответили, что автор одного из рассматриваемых планов не должен принимать в нем участия. Два физика не были допущены по той же самой причине.

Зидель откашлялся.

— Мне кажется, мистер Гросвенор не до конца понимает, что именно совершил. Нас всех убеждали в том, что энергетический экран корабля является одной из самых крупных научных разработок человечества. Лично я испытывал от его наличия ощущение благополучия и безопасности. И вот теперь нам сообщают, что это существо может сквозь него проникнуть.

— Я не говорил, что экран проницаем, мистер Зидель, — возразил Гросвенор. — Наоборот, у нас есть все основания полагать, что противник не смог и сейчас не может его пройти. Вспомните, он ждал снаружи, пока мы не введем его внутрь. Накачивание же энергией перекрытий, предусмотренное нашим планом, создает защитную систему, значительно менее надежную.

— И все же, — спросил Зидель, — не кажется ли вам, что эксперты неосознанно уподобляют эти две системы? Не считаете ли вы, что они рассуждают таким образом: если накачивание энергией не даст эффекта — мы погибли. Следовательно, оно должно дать эффект.

Капитан Лит произнес усталым тоном:

— Похоже, мистер Зидель нашел наше самое слабое место. Я сейчас вспоминаю, что тоже руководствовался тем рассуждением, о котором он говорит.

Из середины зала донесся голос Смита:

— Возможно, стоит изучить план мистера Гросвенора.

Лит повернулся к Мортону, который помедлил, затем сказал:

— Он предлагает нам разделиться на столько групп, сколько есть на борту атомных излучателей...

Мортон замолчал. Один из физиков воскликнул:

— Атомная энергия... внутри корабля!

В течение последующей минуты в зале царило нервное оживление.

Когда оно утихло, Мортон продолжил так, словно и не прерывался:

— У нас таких излучателей сорок один. Если мы примем план мистера Гросвенора, каждым из них займутся военные, мы же с вами рассредоточимся, и, все время оставаясь в пределах досягаемости излучателей, будем исполнять роль приманки. Военные получат приказ пускать излучатели в ход, даже если один или несколько из нас окажутся на линии огня.

Мортон покачал головой, потом продолжил:

— Возможно, этот план лучший из тех, что нам представили. И все-таки мы были шокированы его жестокостью. Идея стрельбы по своим пусть и не нова, однако принять ее гораздо труднее, чем думает мистер Гросвенор. Надо, впрочем, добавить для полной ясности, что другой момент заставил нас отказаться от данного плана. Капитан Лит разъяснил нам, что "приманке" полагается быть безоружной. Для большинства из нас это показалось чересчур. Каждый человек должен иметь право защищаться. — Он пожал плечами. — Поскольку имелся еще один план, мы проголосовали за второй. Лично я теперь склоняюсь к тому, чтобы вернуться к плану мистера Гросвенора, но, по-прежнему, возражаю против условия капитана Лита.

При последних словах Гросвенор повернулся и посмотрел на военного. Затем сказал громко и решительно:

— Мне кажется, нужно пойти на риск, капитан.

Тот поклонился почти церемонно.

— Хорошо, я снимаю свое условие.

Гросвенор заметил, что Мортон заинтригован этой короткой беседой. Взгляд начальника экспедиции переходил от Лита к молодому ученому. Затем, видимо, в его голове прояснилось, так как он спустился к Гросвенору и сказал:

— Подумать только, я совершенно не понимал, к чему он ведет. Он считает, что в критический момент...

Он повернулся и посмотрел на капитана Лита.

Гросвенор заметил успокаивающим тоном:

— Полагаю, теперь он осознает, что был не прав, поднимая этот вопрос.

Мортон кивнул и с неохотою признал:

— В конце концов, не так уж он и не прав. Инстинкт самосохранения является основным. Но, думаю, эту тему лучше обойти молчанием. Ученые могут почувствовать себя оскорбленными, а на борту и так достаточно раздоров.

Он повернулся к собравшимся и сказал громким голосом:

— Джентльмены, считаю, что пора перейти к голосованию. Кто за план мистера Гросвенора, поднимите руки.

К великому разочарованию Мортона, поднялось лишь около полусотни рук. Поколебавшись, Мортон продолжил.

— Теперь, кто против.

На этот раз поднялось чуть более десятка рук.

Мортон задал вопрос человеку из первого ряда:

— Вы не подняли руку ни в первом, ни во втором случае. Почему?

Тот пожал плечами.

— Я воздержался. Я не понимаю, за я или против. Я недостаточно об этом знаю.

— А вы? — спросил Мортон, обращаясь к другому.

— Но как быть с остаточной радиацией?

На замечание ответил Лит:

— Мы ее заблокируем. Мы перекроем всю зону. — Он повернулся к Мортону. — Я не понимаю, чего мы ждем. Пятьдесят девять голосов против четырнадцати высказались за план Гросвенора. Во время кризисов, пусть и в ограниченном виде, моя юрисдикция распространяется и на ученых, и я считаю результаты голосования действительными.

Мортон выглядел растерянным.

— Но, — запротестовал он, — около восьмисот воздержавшихся!

Лит был непреклонен:

— Тем хуже. Те, что воздержались, сделали это по собственному желанию. Взрослые люди знают, чего хотят. Всякая демократия основывается на данном предположении. Поэтому я приказываю немедленно приступить к операции.

Мортон вздохнул:

— Итак, джентльмены, мне остается лишь подчиниться. Давайте примемся за работу. Понадобится определенное время, чтобы разместить атомные излучатели. В ожидании мы начнем заряжать энергией седьмой и девятый этажи. В конце концов, мы вполне можем соединить пока оба плана, а затем отказаться от того или другого, в зависимости от развития ситуации.

— Вот это кажется разумным, — сказал какой-то человек с видимым облегчением.

Многие другие присутствующие, похоже, испытывали то же самое чувство. Лица участников собрания расслабились, и они толпой стали покидать зал. Гросвенор повернулся к Мортону.

— Гениальный ход, — признал он. — Я был чересчур настроен против ограниченного накачивания энергией, чтобы подумать о подобном компромиссе.

Мортон с достоинством принял комплимент.

— Я держал это про запас, — сказал он. — Имея дело с людьми, я понял, что решить проблему — еще не все, прежде всего надо успокоить людей, которые заняты ее решением. В опасности, в разгар событий, просто в действии, снимать напряжение всеми доступными средствами. — Он протянул руку: — Ну, удачи, молодой человек. Надеюсь, вам удастся выбраться живым и здоровым.

Пожимая руку, Гросвенор спросил:

— Сколько времени потребуется, чтобы доставить на места атомные излучатели?

— Около часа, может, чуть больше. До того момента для защиты будем использовать большие вибраторы.

Появление людей на седьмом этаже заставило Икстла действовать в самом спешном порядке. Он быстро продвигался между переборок и перекрытий. Два раза его замечали, и излучатели выпускали по нему свои заряды. У них теперь имелись и другие вибраторы, отличные от тех, что находились в руках, в той же степени, в какой жизнь отличается от смерти. Заряды сотрясали стены, сквозь которые он прыгал, чтобы ускользнуть от них. Один раз луч задел его ногу. Он содрогнулся от удара. Нога вернулась в нормальное состояние менее чем через секунду, но он осознал, что порог его сопротивляемости этим мощным передвижным штукам ниже.

Несмотря на это, он не почувствовал встревоженности. Благодаря быстроте, уму, точному расчету времени и тщательной подготовке каждого из своих появлений ему удастся нейтрализовать действие нового оружия. Важно лишь было понять, что люди делают. По всей вероятности, закрывшись в машинном зале, они выработали какой-то план и теперь приступили к его выполнению. Неподвижными мерцающими глазами Икстл следил за тем, как план обретает форму.

Во всех коридорах люди трудились над чем-то вроде низких черных печей. Из отверстия на верхушке каждой печи выбивалось яростно извивающееся белое пламя. Икстл заметил, что люди почти ослеплены сиянием. Они были в скафандрах, но полупрозрачный материал, непроницаемый для электрической энергии, не давал достаточной защиты глазам от этого белого огня. Из печей вытягивались длинные раскаленные ленты, которые подхватывались какими-то механизмами, приводились к определенным размерам и прикреплялись к полу. Весь пол был покрыт лентами. Огромные холодильные установки поглощали жар разогретого металла.

Поначалу мозг Икстла отказывался принять результаты наблюдений. Он упорствовал в поисках более сложных объяснений, менее очевидных. Но вскоре пришлось признать: это именно то, что он видит. Люди устанавливали энергетические барьеры внутри межэтажных перекрытий. Позже, поняв, что ловушка ограниченной мощности совершенно бесполезна, они, вероятно, попробуют что-нибудь другое. В какой именно момент их защитная система станет представлять для него определенную опасность, Икстл не знал. Но, главное, он знал, что, как только она ему покажется опасной, ничего не будет проще пройти вслед за людьми и нарушить контакты, подводящие энергию.

Полный надменного презрения он отбросил свои беспокойства и задние мысли. Люди лишь облегчали выполнение его задачи, делая более простым захват гуулов, которые ему были еще нужны. Свою недавнюю жертву он выбирал тщательно. Он обнаружил, изучив случайно убитого им человека, что желудок и кишечник очень хорошо подходят для его целей. Из этого вытекало, что в первую очередь его должны интересовать люди с большими животами.

После беглого осмотра он бросился вперед. Прежде чем успели навести на него излучатель, он исчез, унося с собой бьющееся тело. Ему было нетрудно изменить свою атомную структуру так, чтобы, пройдя потолок, затормозить падение на полу следующего этажа. Но на этот раз он позволил себе падать сквозь несколько этажей и остановился только в трюме корабля. Он мог падать быстрее, но приходилось следить за тем, чтобы не повредить человеческое тело, которое он переносил.

Трюм ему уже стал привычным. Сразу по прибытии на борт он основательно, хотя и очень быстро, его обследовал, и, доставив туда первого человека, обнаружил нужное укрытие. В полутьме он направился прямо к задней стене. Большие ящики, составленные друг на друга, громоздились до самого потолка. То огибая их, то проходя сквозь, он добрался до входа в огромную трубу. Она имела достаточные размеры для того, чтобы он мог стоять внутри нее в полный рост. Это был один из воздуховодов вентиляционной системы.