Звездная сказка

Женщина вновь всхлипывает, и эта боль отдается где-то в глубине моей души.

Каково им жить, зная, что они произвели на свет и вырастили убийцу?

Еще пару месяцев назад они были счастливой семьей, а теперь наверняка не могут спать по ночам от мысли — 'В чем их ошибка? Что они сделали неправильно?'.

Ошибки...

Почему за все свои ошибки в жизни несем ответственность не только мы одни? Я не отнеслась серьезно к предостережению Май, и в результате погиб мой любимый мужчина.

Душитель наделал кучу ошибок, но должны ли страдать из-за этого его родители?

Мне хочется вскочить с места, кинуться по проходу и обнять этих несчастных людей. Хочется перебить судья и потребовать пересмотра приговора. Но я сижу...

Не знаю, что со мной. Не понимаю, почему я, словно парализованная, смотрю на рыдающих родителей Душителя и не могу отвернуться. Что со мной происходит?

Да, я хотела, чтобы Душителя наказали, хотела, чтобы виновные в смерти Бака были наказаны, но разве такой ценой?

— ...таково мое решение, — заканчивает вынесение приговора мужчина и бьет молоточком по экрану, автоматически отсылая все документы по делу в нужные инстанции. — Суд окончен.

Я выдыхаю, поднимаюсь со своего места и иду по проходу к семье Фара.

— Мне жаль... — без вступлений начинаю я, глядя в уставшее, потемневшее от горя лицо мужчины. Женщина меня сейчас просто не в состоянии услышать. — Если будите подавать прошение о смягчении судебного приговора, я готова выступить на вашей стороне.

Толпа, неизменно присутствующая при этом разговоре, начинает шуметь и переговариваться. Такого мало кто ожидал, но мне откровенно плевать на ожидания чужих людей, потому что только теперь, после этих слов, я, наконец, почувствовала долгожданное облегчение.

Отец Даниэля Фара вымученно улыбается и, не находя подходящих слов, молча кивает.

Повернувшись, я иду к выходу.

* * *

Когда журналисты перестают мучить меня вопросами и начинают постепенно расходиться, я чувствую непонятную смесь легкой усталости и ожидания чего-то.

Точнее, кого-то... И он меня не подводит.

— Привет, — произносит он, стоя у меня за спиной, и я медленно поворачиваюсь, стараясь сдержать рвущуюся наружу улыбку.

Тиван изменился за эти два месяца. Он будто стал еще серьезнее, еще старше, но в глубине глаз я вижу все того же Ти, и в душе появляется тепло.

Скользнув по мне оценивающим взглядом, мужчина убирает руки за спину, становясь неестественно прямо.

— Как у тебя дела? — сухо интересуется он. — Выглядишь усталой.

Я фыркаю и закатываю глаза.

Ну вот! Для всех я икона стиля, кумир женщин, лицо, ноги, тело, руки и прочие части тела многочисленных рекламных компаний, и только для бравого капитана Тивана я выгляжу усталой.

— Ну, вроде неплохо, — растеряно улыбаюсь, не зная, куда деть собственные руки. — Детектив Снай только что сообщил мне, что департамент полиции хочет учредить специальный фонд, названый моим именем... И да, кстати, я переехала на новую квартиру.

— Очень интересно, — говорит он таким тоном, словно мы обсуждаем погоду. — Может, поужинаем, и ты расскажешь все подробно?

Это неожиданно. Слишком неожиданно, поэтому я теряюсь, не зная, как реагировать на приглашение.

— Знаешь, я прислушалась к совету Бака и пытаюсь начать все заново...

— Рокси! — окрикивает меня Дон, подходя и вставая рядом. — Я тебя заждался...

Его взгляд встречается с взглядом капитана Тивана, и Дон непроизвольно втягивает голову в плечи, словно нашкодивший ребенок.

— Извините, что помешал, — совершенно потерянно бормочет он, опуская глаза в пол.

— Ничего страшного! Дон, это капитан Тиван, — спешу представить их друг другу. — Капитан Тиван — это младший помощник детектива Дон Айлз.

Дон протягивает ладонь для рукопожатия.

— Много слышал о вас, капитан.

Бравый солдат межгалактического флота холодно окидывает протянутую руку и остается стоять, как стоял.

— Не сомневаюсь.

Рука Дона неуклюже повисает в воздухе, и он поспешно отдергивает ее.

— Окс, ты еще долго? — интересуется парень у меня, явно ощущая некий дискомфорт в присутствии капитана Тивана. — Столик заказан на пять, — напоминает Дон, выразительно постукивая указательным пальцем по-своему браслету-кпк.

— Дай мне еще пару минут, — прошу я.

— Жду в летмаше, — с улыбкой говорит он, наклоняется и легонько целует меня в висок.

Интересно, он понимает, что творит?

Думаю, нет. Дон так возбужден из-за предстоящего ужина с Май, что даже не замечает, как заходили ходуном желваки на лице Тайруса. А вот от моего взора крайняя степень недовольства офицера не укрылась.

Проводив тяжелым взглядом окрыленного Дона, Тиван резко наклоняется к моему лицу.

— Серьезно, Окс? — его брови удивленно приподнимаются. — Дон Айлз? Это с ним ты решила начать все заново?

Я открываю было рот, чтобы сказать, что с Доном у нас только дружеские отношения, но осекаюсь под насмешливым взглядом Тайруса. В его словах было столько сарказма и явного пренебрежения к Дону, что у меня просыпается обида за приятеля детства.

Скорее всего, он видел, как Дон обнимал и держал меня за руку, поэтому и сделал настолько неожиданные выводы.

Что ж, будь по-вашему, капитан Тиван! Человека ведь не всегда стоит переубеждать.

— А почему нет? — вскидываю я подбородок. — Мы давно знакомы, многое пережили вместе. Дон такой заботливый и...

— Он тебе не подходит, — уверенно качает головой мужчина.

— Спасибо за мнение, конечно, но я в нем не нуждаюсь, — сквозь зубы цежу я.

Тайрус неожиданно хватает меня за локоть и наклоняется еще близко.

— Поверь, на моем месте Бак сказал бы тебе то же самое.

Его дыхание обжигает мою щеку, но это ничто по сравнению с тем, как сильно он ранит меня в сердце.

— Я должна идти, — холодно говорю я, дергая рукой, чтобы вырваться из его захвата.

Мужчина моментально выпускает меня и даже отдаляется на почтительное расстояние, положенное для вежливого разговора двух полузнакомых друг с другом людей.

— Мы можем встретиться вечером, — не то спрашивает, не то утверждает Тайрус. — Хочу поговорить с тобой...

— Да вроде поговорили уже, — довольно резко обрываю мужчину и отступаю назад. — Хотелось бы сказать, что рада была вновь тебя увидеть, но не буду врать, — бросаю я напоследок и ухожу.

Я так зла на весь мир, что едва не сбиваю с ног замешкавшегося на моем пути репортера. К счастью, тот успевает вовремя отскочить в сторону и не оказаться затоптанным белыми дизайнерскими туфельками на моих ножках.

Плюхнувшись в кресло летмаша, я со злости пинаю ногой коврик под ногами.

— Э-э-э...

— И не спрашивай! — предупреждаю я Дона.

Парень перестает удивленно таращиться на меня, включает автопилот, и летмаш плавно поднимается вверх.

— Инстинкт самосохранения шепчет, что лучше бы тебя не трогать, но я все-таки спрошу... Капитан Тиван тебя обидел?

— Нет, — рычу я, злобно копошась в сумочке. — Он обидел тебя!

— Серьезно?

Вздохнув, я пересказываю наш с Тайрусом разговор и получаю ожидаемую реакцию — Дон сгибается пополам и начинает от души хохотать.

— Я и ты? Вместе?! Да я бы не стал с тобой встречаться, даже если бы ты осталась последней женщиной на Церере!

Дон так искренне веселится, что я, в конечном счете, не выдерживаю и тоже начинаю улыбаться.

— Эй! — деланно возмущаюсь я. — И чем это тебе моя кандидатура не угодила?!

— Причина первая, — важно начинает он, — когда ты надеваешь эти свои ужасающие шпильки, то становишься чуть выше меня, а я не хочу комплектовать. Причина вторая — у тебя острым подбородок, а мне, знаешь, не хотелось бы набить синяки при поцелуях. Третья причина...

Оставшуюся дорогу мы развлекаемся тем, что Дон придумывает тридцать три причины не становиться моим парнем.

— О! — радостно восклицает он уже около ресторанчика. — Причина тридцать четыре... — летмаш замирает на парковке, и парень резко осекается, останавливаясь с поднятым вверх указательным пальцем.

Я оглядываюсь через плечо и не могу сдержать тихого смешка. Около входа в ресторанчик прохаживается невысокая, удивительная хрупкая на вид девушка. Симпатичное платье цвета лазури колышет легкий ветерок, и даже мальчишеская стрижка и полное отсутствие макияжа не портят ее.

— А вот и причина тридцать четыре, — улыбаюсь я и поворачиваюсь к приятелю. — Ты влюблен в Май.

Дон опускает глаза и смущенно улыбается, словно подросток. Внутри меня разливает необычная теплота. Я рада за своих друзей и в тоже время чувствую легкую нотку зависти.

— Только не напортачь, — на всякий случай предупреждаю я приятеля и выхожу из летмаша. — Май! — кричу я подруге и машу рукой.

...Ужин проходит в теплой дружеской обстановке.

Мы вспоминаем былые времена и, чуть понизив голос, обсуждаем дело Душителя. От ребят я узнаю недостающие детали, которые Дон и Май не могли рассказать до суда. Так, например, я узнаю, что в переулке Душителя видел один из беспризорников, выращенных улицами.

Смышлёный мальчишка оказался рисковым и, издали убедившись, что я жива, побежал за Даниэлем Фаром, а после нашел Май и рассказал ей обо всем. Сначала подруга не предала этому значения, но, узнав на кого было совершено нападение, решила предупредить меня.

Из путанного рассказа мальчишки Май сумела понять главное — за спиной Душителя стоят те, кто дергают за ниточки и направляют убийцу. Подруга хотела мстить, но ее влияния и осведомленности не хватало, чтобы вычислить кукловодов.

Дон, связавшийся с ней по моей просьбе спустя четыре дня, подключил департамент и совместно с детективом Снаем нашел тех, кто дергал за ниточки.

Посидев в компании ребят еще недолго, я, сославшись на усталость, полетела домой, оставив друзей вдвоем.

Рядом с моим домом образовался небольшой затор, в результате чего мне пришлось простоять пару минут в ожидании. И только когда до меня дошла очередь припарковаться рядом с подъездом, стала понятна причина задержки — рядом с подъездом стоял штурмовик межзвездного флота.

Массивная машина раза в четыре больше стандартных летмашей занимала собой почти все пространство.

Обратная аннигиляция! Неужели адмирал Блейз решил нарушить данное слово? А что? Это, между прочим, вполне в его духе! Суд над Душителем окончен, мои показания против флота уже никому не опасны, так почему бы не нарушить данное дочери обещание?

С нехорошим предчувствием, я медленно выхожу из своего летмаша, запускаю программу отправки машины на парковочное место в гараже и оглядываюсь по сторонам.

Сейчас бежать нет смысла — меня явно караулили. С другой стороны, я четко знаю — сразу на корабль меня не заберут. Для начала доставят в реабилитационный центр, чтобы убедиться в 'чистоте' моей крови и подготовить Иридия для работы, а из подобных мест я знаю кучу способов сбежать.

Легкий ветерок от проносящегося над головой потока летмашей кружит мои пушистые волосы, но я стараюсь не обращать на это внимание, гипнотизируя взглядом штурмовик. И в тот момент, когда двери в кабину открываются, и на мостовую выходит капитан Тиван, мое сердце сжимается и замирает.

Почему они прислали его? Неужели других шестерок не нашлось?

Мне неприятна мысль о том, что именно Тайрус станет моим конвоиром, поэтому я скрещиваю руки на груди и с недовольным видом жду, пока он подойдет.

— Ну? — максимально грубо говорю я, глядя в его спокойное лицо.

Тайрус довольно долго просто смотрит на меня и молчит. Неужели бравый покоритель вселенной не может набраться смелости, чтобы сказать мне о нарушенном слове адмирала Блейза?

— И долго будешь молчать?

Я так зла, что готова ударить его кулаком в грудь.

Тайрус, видимо, чувствует мое настроение, поэтому немного расстроенно качает головой. Он вообще ведет себя так, словно ожидал чего-то другого от меня.

— Я хотел извиниться, — наконец негромко произносит он. — Не злись на меня, пожалуйста.

Мужчина протягивает белый глубокий контейнер. Надо же, я была так поглощена злобой, что даже не заметила его в руках Тивана.

— Спасибо, — буркаю я, принимая из его рук неожиданный презент. Контейнер тяжелый, поэтому мне приходится взять двумя руками, чтобы удержать.

Я немного сбита с толку. Значит, Ти караулил меня у подъезда для того, чтобы извинить. А я-то напридумывала черная дыра знает что!

М-да... Неловко получилось! Он ко мне со всей душой, а я на него систему безопасности спустила.

Но, прежде, чем я дозрею до того, чтобы извиниться в ответ и позвать капитана Тивана на чашечку примирительного чая, он начинает говорить.

— Теперь моя очередь говорить 'прощай'.

Его тихий голос заставляет меня вздрогнуть и замереть.

Не дав мне опомниться, Ти делает шаг, убирает прядь волос с моего лица, наклоняется и дарит легкий, невесомый поцелуй в щеку.

Всего секунду я чувствую тепло его губ на своей коже, а затем он отстраняется.

— Прощайте, Рокси Тайлз...

Ти резко поворачивается и широким шагом возвращается в кабину штурмовика. Я провожаю его идеально прямую спину в белой форме потерянным взглядом, закусываю губу и прижимаю подаренный им контейнер к груди двумя руками.

Едва за капитаном Тиваном закрывается дверь в кабину, включаются двигатели, и штурмовик легко и грациозно поднимается вверх, освобождая место на парковке и оставляя невероятную пустоту глубоко внутри меня.

Глава 3. Созвездие Треугольник

— Окс! Посмотри на меня! — громко кричит один из репортеров.

Я слегка поворачиваю голову, чтобы обеспечить ему хороший кадр, постановочно изображаю радость и замираю на секунду под вспышками камер.

— Окс, подари мне воздушный поцелуй! — кричит кто-то справа.

Воздушный поцелуй? Эх, и чего только не сделаешь для карьеры!

Поворачиваюсь направо, слегка наклоняюсь вперед, ставлю руку ладонью вверх, чуть прикрываю глаза и тихонько дую, имитируя тот самый 'воздушный поцелуй'.

Ну что? Получил, что хотел?!

— Окс, а теперь на меня! посмотри на меня!

А тебе облом, приятель!

Махнув на прощанье рукой и еще раз улыбнувшись, я разворачиваюсь и начинаю неспешно подниматься по ступенькам, затянутым в белоснежный бархат.

Поднимаясь по ступенькам, я на автопилоте сексуально покачиваю бедрами, а, преодолев ступеньки, вышагиваю по небольшому проходу между составленными в ряд стульями с таким видом, словно иду по подиуму.

— Рокси Тайлз! Вы, как всегда, великолепны!

Меня встречает представитель дома высокой моды 'Дюфо' и тут же проводит к моему месту.

Еще до всей этой шумихи с делом Душителя я неизменно выкупала для себя и Бака места в первом ряду на каждый модный показ Александра Дюфо. Бак всякий раз печально уточнял, нельзя ли в этот раз обойтись без него, и я непреклонно качала головой.

Теперь все изменилось. Теперь за мной бегают и просят посетить показ. Теперь я сижу в компании чужих людей.

Сегодня мне выпала честь соседствовать с еще одним не менее известным дизайнером, Султаной Турайк, а вот стул справа пока оставался пустым, сообщая, что гость неимоверно задерживается и, скорее всего, опоздает к началу показа.