| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— О господи, — всхлипнула Оксана, — Значит, из-за этого чертового лака расстреляют половину города?
— Да и хрен с ними Оксана! — внезапно заявила Вера, — Пускай расстреливают!
— Вера, ТЫ ЧТО????? Это же...— Оксана поймала клина из-за охватившего ее ужаса и никак не могла продолжить фразу.
— Оксан, я, конечно же, блондинка, — категорично заявила Вера, — Но ты вспомни, что с нами стало после этих гребанных французских булок! Наши люди, французские булки не едят! Только фашисты и белогвардейские сволочи, ибо они к ним привычны и еще старорежимные румяные гимназистки, ибо у них по молодости и здоровья и дури дофига! Так что расстреляют фашисты своих же фашистов. Чего переживать?
— Но лак???
— А чего лак? Ты ногти нашей подпольщицы видела?
— Точно! — воспряла духом приунывшая Надя, — Комсомолки ногти лаком не красили! Их за это могли из комсомола исключить! За мелкобуржуазный уклон и мещанские предрассудки! Так что лак в Ялте покупают только фашистские подстилки и некомпетентные попаданки вроде нас.
— А могильные оградки? — не унималась Оксана, — А полы?
— Если у человека во время войны есть деньги на покраску полов или могильных оградок — значит, он не сдал их в фонд поддержки Красной Армии, а утаил до прихода фашистов! Так что не парься!
— Господи! Значит, мы все правильно сделали?
— Конечно, правильно! — присоединилась к Вере Аня.
— А французы?
— Где та Франция, а где мы? — категорично заявила Мила. — Ты хоть в курсе, что меня на съемках "Жанны Д,Арк" чуть заживо не сожгли? Выслуживаясь перед английскими "кинооккупантами".
— А я хотела бы уточнить о какой дури идет речь? — заинтересовано спросила Анжелина. — Что за наркоту употребляли эти румяные гимназистки?
— Конечно кокакин! — воскликнула Аня, — Ты, что не слышала нашей песни: "гимназистки румяные от мороза чуть пьяные, грациозно вдыхают рыхлый снег с каблучка"?
— Интересно-интересно! — воскликнула Мила. — Я, кажется, поняла, откуда появилась в Европе мода на высокие каблуки! Только вот непонятно, для чего такие сложности? Ведь это неудобно даже сидя! Это нужно ногу на ногу закинуть, насыпать дорожку и либо ногу к лицу поднести, либо нагнуться. Про то, как делать это стоя — я вообще не понимаю! Тут ведь нужна гибкость гимнастки или балерины!
— Гы! — рассмеялась Надя, — Так мы и были в области балета впереди планеты всей! При Николашке Последнем этих балерин было... как сейчас юристов или попсовых певиц. Матильда Кшесинская их пачками ко двору поставляла. И высокие каблуки — ее изобретение. Она ведь была метр с кепкой — во время пьянок в Зимнем дворце ее с туалетным столиком путали и все норовили на шляпку пустой бокал поставить или пепел от сигар стряхивали. Да и горло стало побаливать от минетов во время менуэтов. Вот она и придумала высокие каблуки. И были они почти под тридцать сантиметров — она ведь, как и всякая балерина могла на кончиках пальцев стоять. Ну а там... мода она ведь заразительна — и пошла молодежь носить обувь на высоком каблуке. А потом семнадцатый год. Гражданская. Эмиграция.
— Но ведь негигиенично! — возразила Дженифер. — Вместе со "снежком" можно и грязь с земли носом вдохнуть!
— А нижние юбки на что? Вытерла подолом каблук — и полный вперед!
— Факиншитнахалков! — ругнулась Анжелина.
— Мда, — согласилась Оксана. — ЭТОТ КИНОФИЛ и здесь блин отметился. ЦАРЬ блин ...атьего. Вот же....
— Кстати, — задумалась Анжелина, — Коксовая дорожка, похоже, что из-за каблуков появилась. До того в САСШ просто насыпали щепотку горкой и ноздрей через соломинку.
— Меня больше зонтики в коктейлях прикалывают, — засмеялась Вера, — Вы уж простите блондинку, но я так и не понимаю нафига они нужны. Прикольно конечно. Но нафига такой геморрой делать? Ведь каждый зонтик он еще и складывается блин, как настоящий!
— Если честно, — призналась Анжелина, — никогда не интересовалась.
— Я тоже, — присоединилась Дженифер.
— О! — фыркнула Мила, — Похоже, что мне досталась почетная роль разрушительницы мифа о Культурном Западе и Диком Востоке! Жесть!
— Ого! А тема-то действительно интересная! — согласилась Оксана, — такие мелочи они интересней всего!
— Ну...— начала Мила, — Фишка в этих зонтиках весьма простая. У русских есть даже поговорка на эту тему "так мыться ж надо!"...
— Подожди, Мила, — перебила Вера, — Причем здесь пиво и зонтики для коктейлей?
— Какое пиво? В том анекдоте речь идет про шею!
— Да, только в середине про пиво: "Ну у тебя и шея! Так пиво ж пил! Так мыть же надо!".
— А, вот же блин... ну блондинка я! Сама ведь понимаешь!
— Ага. Но ты давай про зонтики!
— Про зонтики. Тут все просто. Русские как ты знаешь, обычно пьют водку. За это их очень не любят. И не потому, что русские как напьются, начинают мир спасать, а из-за русского химика Менделеева, который изобрел сорокаградусную водку.
— Блин, Мила, я уже совсем запуталась! То ты про пиво и шею говорила, теперь про водку.
— Ну...Французы и англичане они экономные люди. Даже я бы сказала скупые. Причем скупость идет сверх меры. Если немцы — они только скуповатые, то эти — СКУПЫЕ! Французов, так даже иногда полужидами называют! Англичане — они тоже недалеко ушли. Просто у них более холодный климат и им более повезло.
— Стоп! — встряла Оксана, — Теперь даже мне, брюнетке уже ни фига не понятно!
— Уфффф, покраситься что ли в брюнетку? — задала сама себе вопрос Мила, — О чем я? Ах, да... англичане! У них там, в Лондоне напряг с чистой водой. Из-за этого у них практически нет смесителей. Из одного крана холодная, из другого горячая и пробка для раковины. Затыкаешь ее пробкой и набираешь в раковину воду. Этой водой моешь лицо, чистишь зубы, потом ею же и подмываешься или (и) бреешься. Потом сливаешь. Посуду англичане просто намыливают посудомоечным средством и не споласкивают. Французы — они поступают так же. Все дело тут в климате.
— ???
— Во Франции теплее. А на юге там даже жарко. А жара — это мухи, которые питаются объедками. Вот эти мухи и кружатся в кафе и бистро над плохо мытой посудой. Чтобы хоть как-то защитить блюда от мух — супы и второе накрывают крышками. А бокалы — зонтиками и соломинками. Вот собственно и вся история.
— Хм... А водка тут причем? — спросила Оксана.
— Ну, так над стаканами с водкой мухи не летают! И русские без всяких зонтиков и соломинок хлещут ее стопарями, хлещут и ржут над парижанами, говоря, что мухи садятся на г... А после пятого стакана так вообще с горла хлещут! На них-то самих мухи тоже не садятся из-за водочного выхлопа.
— С зонтиками понятно. А соломинки для чего?
— Так ведь сказала же! РУССКИЕ ХЛЕЩУТ ВОДКУ. Скупые французы один бокал с полуксусом-полувином цедят целый вечер по чуть-чуть. Зонтик в таких случаях убирать опасно — мухи могут в бокал попасть — вот и придумали — зонтик не убирают, а приподнимают, и туда соломинку...
— Мдяяяя, — с ехидцей протянула Жанна, — То-то я думаю, чего мне на заграничных гастролях постоянно днище срывало... вот же...Девчонки! Вы не поверите, но из тридцати стран, которые посетила, я увидела в них только гостиничные номера, кафе, гримерки, сцены и туалеты.
— Ну, — виновато ответила Мила, — Таблетки от диареи самый ходовой товар в Западной Европе.
— И в Америке тоже, — добавила Анжелина.
— Блин, тогда от чего в Америке так много женщин с избыточным весом? — удивилась Мария.
— Именно по той причине, из-за которой Гитлер ненавидел евреев... начала объяснять Анжелина, но ее рассказ был прерван внезапным изменением обстановки...
* * *
Увы, но русское "авось" и вечное стремление решать все проблемы с кандачка сыграло в ту ночь очередную дурную шутку. Роль противокорабельных батарей в Ялте выполняли батареи трофейных 152-мм орудий, захваченных Манштейном-Левински, во время осеннего наступления на Севастополь. Батареи эти еще вечером сняли со своих позиций и отправили в район Бельбекской долины, для проведения артподготовки с целью обеспечения планировавшегося немецкого наступления. А между тем, именно эти батареи должны были атаковать и уничтожить ялтинские подпольщики и крымские партизаны. Причем главной задачей ставилось уничтожение складов боеприпасов при батареях. Взрывы и пожары должны были стать ночным ориентиром для моряков, с помощью которого они смогли бы вести огонь ночью по немецким позициям.
Однако батарей и складов уже не было! Что делать? Разумеется, не маяться фигней, а присоединиться к десанту! Что подпольщики и партизаны быстренько сделали. Сделали, забыв про самую малость — доложить в Севастополь об отсутствии батарей.
Мелочь? Увы, нет. Ведь именно от местоположения батарей и рассчитывались данные для ночной стрельбы. Чтобы не грузить читателя цифрами и нудными формулами и определениями, поясним, что итоговые данные выглядели схематично так:
"Первый пристрелочный по ориентиру "Пожар на берегу". Далее:
Правее тридцать ориентира, три залпа, угол возвышения орудий такой-то, левее пятнадцать ориентира — пять залпов — угол возвышения такой-то..."
Что получается? Нет ориентира — нет стрельбы по берегу? По сути — да! ... Если нет другого ориентира... ибо, как это часто бывает — желаемое выдается за действительное. Сигнальщики с крейсеров заметили взрывы, и пожары на берегу. Правда не там, где предполагалось и не совсем в то время. Но ведь это — не учения, а война — не всегда все идет по плану — вот например и с привязкой к берегу ошиблись, и подпольщики атаковали, как смогли...Приказы нужно выполнять! И орудия крейсеров "Красный Кавказ" и "Красный Крым" открыли огонь по врагу...
* * *
Интерлюдия. Сценарий римэйка фильма "Третий удар". Часть 1.
Сцена первая.
На переднем плане горящий и разрушенный приморский город. Полуразрушенный колонны Графской пристани. Камера начинает отъезжать назад и в кадр попадает небольшой корабль примерно шестидесяти-девяносто футов длиной, вокруг которого поднимаются всплески от падения снарядов. На палубе множество полураздетых моряков. Камера выхватывает одного из них. Израненный моряк в порванной тельняшке смотрит на отдаляющийся берег. Его правая рука сжимается в кулак. Камера наезжает на руку и зритель видит, что моряк до крови сжимает в руке камень. За кадром звучит фрагмент песни "Заветный камень": "Последний матрос Севастополь покинул...."
Моряк внезапно поворачивается лицом к зрителю. В его глазах блестят слезы, но лицо полно суровой и мрачной решительности!
— Айл би бэг! — произносит моряк в камеру ( в роли моряка Арнольд Шварцнеггер)
Сцена вторая.
Подземные коридоры рейхсканцелярии. Стены украшены фашистскими флагами. Вдоль стен стоят эсэсовцы. Звучит марш из "Звездных войн". По коридору идет человек в черном мундире и черной каске как у Дарта Вейдера. Забрало каски с вмонтированными в него солнцезащитными очками и респиратором поднято вверх, и мы видим лицо идущего. Типичный еврейский крючкообразный нос и пухлые губы говорят о том, что перед нами фельдмаршал Манштейн-Левински. Фельдмаршал заходит в огромный кабинет. Кабинет принадлежит Гитлеру.
— Хайль Гитлер! — Манштейн вскидывает руку в нацистском приветствии и продолжает, — Мой фюрер! Наши геологи нашли в Крыму залежи зигфридия! Его добыча позволит нам создать вундерваффе — нибелунговую бомбу, которая уничтожит всех, кроме истинных арийцев. Но для добычи зигфридия нужны хорошие рабы. Русские унтерменши не годятся! Они постоянно напиваются, добывая водку из березовой коры и наливая ее в свои балалайки, звуками которых они приманивают медведей, нападающих на охрану лагеря. Нам нужны трудолюбивые китайцы! Я прошу вас отдать приказ Деницу, чтобы его субмарины начали доставку китайских рабов в Крым.
— Яволь, — говорит фюрер, — Считайте, что я уже отдал приказ!
Сцена третья.
Приморский дальневосточный китайский город. То ли Харбин, то ли Пекин. У деревянных причалов, среди горящих и затонувших джонок стоят сотни подводных лодок с фашистскими флагами. По улицам города, к месту стоянки подлодок, гитлеровские белокурые фашисты, ведут толпы напуганных китайцев, одетых в традиционные конусовидные въетнамские шляпы. Фашисты конвоиры одеты в обтягивающие черные штаны из кожи или латекса, черные кожаные куртки, черные ошейники с шипами, черные кожаные фуражки, черные ботинки с высокой шнуровкой. В руках у них плети. Все они — крашеные блондины. Некоторые афроамериканской или азиатской внешности. У каждого серьга в ухе в виде свастики.
Сцена четвертая.
Крым. Город Керчь оккупированный фашистами. Фашисты обыскивают первый этаж дома. Ничего не найдя уходят. Камера опускается ниже в подпол. В подполе сидят две еврейские девушки подпольщицы-лесбиянки. Светлокожая Сара Оконнор ( та же артистка что и в "Терминаторе") и темнокожая Берта Райс (симпатичная ... (неразборчиво)). Подруги пытаются выбраться, но люк в подпол заблокирован шкафом, который фашисты сдвинули во время обыска.
Крым. Севастополь. В бухте всплывают фашистские подводные лодки и подходят к разрушенной Графской пристани. Из лодок выгружают китайских рабов и плетьми сгоняют в колонны, которые гонят к концлагерю.
Сцена пятая.
Крым. Город Керчь оккупированный фашистами. Тот же подпол. Сара Оконнор спит, а ее Берта подруга пишет ей прощальное письмо: "Милая Сара! Вдвоем нам не выжить! Люблю тебя моя дорогая! Используй мое тело в пищу, чтобы выжить и дождаться освобождения! Прощай!". Поставив в письме точку, Берта берет бензопилу и отрезает себе голову. Проснувшаяся Сара рыдает над телом подруги, но сквозь щели в деревянном полу, расположенном над ее головой вдруг появляются солнечные лучи. Лучи надежды.
— Я выживу и отомщу, — говорит Сара прямо в камеру, а потом берет тупой столовый нож и вилку, и тупо начинает отрезать кусок мяса от бедра мертвой подруги....
8. ...ЛЯДЬ! ...ЛЯДЬ! ...ЛЯДЬ! МАТЬ! МАТЬ! МАТЬ!
В том, что рано или поздно они наткнуться на немцев, Оксана не сомневалась, но все же крик Марии: "НЕМЦЫ СПРАВА!" немного застал ее врасплох на самом интересном месте — Анжелина начала рассказывать о причинах избыточного веса.
Приборов ночного видения у немцев не было, и поэтому они спешили к месту боя с десантом как могли, освещая себе путь электрическими фарами. Впереди мчались несколько мотоциклов с колясками, сзади громыхала батарея "штуг". Оксана, как мы уже сказали, слегка протормозила с реакцией на появления противника, и поэтому девчонок и десантников спас голос Марии. Точнее сказать побочные эффекты его воздействия на работающие двигатели внутреннего сгорания. С мотоциклами, все конечно же просто — часть обломков разлетающихся движков приняли на себя мошонки и ягодицы мотоциклистов, под которыми эти движки были расположены. Другую часть осколков приняли на себя бензобаки мотоциклов, со всеми вытекающими последствиями в виде горящего бензина. Данный расклад в принципе позволял уцелеть сидящим в колясках пулеметчикам и сидящих сзади за водителями мотоциклов. При условии, что у них хорошая реакция, и они не начнут пытаться снять с горящей коляски объятые пламенем пулеметы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
