Было невыносимо наблюдать это угасание. Интар все больше склонялся к мысли предложить юноше стать одним из "детей ночи". Да, как вампир, Эрнест мог оказаться неустойчив. Психика не слишком приспособлена к вечной жизни и "альтернативному" способу питания, но так он хоть еще сколько-то проживет, как бы эгоистично это не звучало.
Наконец, решив, что так оно будет лучше всего — хоть какая-то надежда, вампир решил поговорить с другом.
Эрнест лежал снова слишком бледный. Значит, опять был приступ, последствия которого парень очень старался скрыть, чтобы не расстраивать друга.
— Как ты сегодня? — спросил Интар, хотя ответ в общем-то очевиден.
— Ничего, — робкая попытка улыбнуться. — Посидишь со мной?
— Конечно, мой мальчик.
— Прошу, не называй меня так. Это совсем по-детски. Не хочу чувствовать себя ребенком сейчас.
— Прости.
Вампир сел на кровать и обнял юношу, притягивая поближе к себе. Эрнест тут же облегченно вздохнул и положил голову ему на плечо. Раньше бы не осмелился, но теперь это стало обычным.
Повисло неловкое молчание, которое нарушил Эрнест, спросив:
— Мне недолго осталось, да?
— Я не совсем об этом хотел с тобой поговорить.
— А о чем же? — вампир почувствовал, как Эрнест напрягся, но отступать уже не хотел, хотя и начал издалека:
— Ты, наверное, не раз замечал за мной некоторые странности?
— Все не без странностей, — возразил юноша. — Ты дорог мне таким, какой ты есть.
— Мне очень лестно это слышать, но я не совсем об этом. Просто всем этим странностям есть объяснение, хотя, возможно, его сложно будет принять.
— Я попробую. Меня сейчас мало чем можно шокировать, — горько усмехнулся Эрнест.
Интар никак не отреагировал на эту реплику, а лишь осторожно заметил:
— Дело в том, что я не совсем человек.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Ты ведь, наверняка, замечал, что я редко выхожу куда-то днем, или ем.
— Ну да, но мало ли...
— Просто у меня, можно сказать, особая диета. Я — вампир.
— Как... в сказках? — похоже, парень стал заикаться, но не сделал попытки отстраниться.
— Не совсем. Хотя похоже.
— Значит, ты пьешь кровь?
— Это моя единственная пища, — согласился Интар.
— И ты поэтому со мной? — вампир ощутил, как бешено забилось сердце юноши, поэтому поспешил ответить:
— Нет, вовсе нет. Просто ты показался мне интересным.
— Правда?
— Да. Я никогда не лгал тебе.
— И поэтому ты не боишься заразиться?
— Точно. Человеческие болезни мне не страшны, и я не могу умереть от старости. В таком виде, не изменяясь, я проживу еще века, если не тысячелетия.
— Сколько же тебе лет? — с подозрением, пытаясь тщательно изучить лицо.
— Более ста пятидесяти.
Интар ожидал любого ответа по этому поводу, только не фразы:
— Наверное, я казался тебе очень глупым...
— Вовсе нет! Откуда такие мысли?
— Ну... у тебя гораздо больше жизненного опыта.
— Опыт — дело наживное. Но сможешь ли ты принять меня таким? С темной стороной моей жизни?
— Конечно, — не раздумывая ответил Эрнест, как-то устало вздохнув. — Ты же мой друг. Я бы тебя любым принял. Ты же не отвернулся от меня, когда я заболел. Возможно, это жестоко, но я бы хотел, чтобы ты был со мной до конца. Мне уже недолго осталось.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не устал?
— Нет, я тебя слушаю, — Эрнест постарался сесть поудобнее.
— Я могу спасти тебя. Ты поправишься, и больше ни одна болезнь не коснется тебя. Ты останешься вечно молодым, таким, как сейчас. Но при этом будешь таким же, как я. Тебе придется пить кровь, чтобы жить, опасаться солнечного света первые сто-двести лет.
— Понятно, — задумчиво протянул юноша, зябко передернув плечами, потом почти испуганно спросил:
— А ты будешь рядом со мной?
— Ты этого хочешь?
— Очень, — на щеках Эрнеста появились алые пятна.
— Конечно, я буду рядом. Я должен буду научить тебя всему, что нужно знать вампиру.
— Должен? — с такой болью в голосе, что Интару стало не по себе, поэтому он ответил, поправляя одеяло в ногах юноши:
— Я буду рад помочь тебе. Мне невыносимо видеть, как ты медленно угасаешь. Ты дорог мне, и я не хочу тебя терять, поэтому и предложил такой способ.
— Правда?
— Конечно, — вампир убрал волосы со лба юноши и невольно пробежался пальцами по щеке и подбородку. Тот замер, прижмурившись от этой нечаянной ласки, потом сам потянулся за ускользающей рукой. Интар тоже на миг замер, потом ласково притянул голову Эрнеста к своей груди, где парень благополучно спрятал стремительно краснеющее лицо.
Поглаживая немного спутанные волосы юноши, вампир проговорил:
— Ну-ну. Не стоит так смущаться. Все правильно. Тебе нравится?
— Очень, — едва слышно, куда-то в ткань рубашки.
— Вот и хорошо, — не прекращая своего занятия. — Подумай над моим предложением.
Повисла пауза, но не очень долгая, так как в итоге Эрнест сказал:
— Я согласен.
— О чем ты? — Интар даже не сразу ухватил суть.
— Я принимаю твое предложение.
— Ты уверен? Я не тороплю. Можешь тщательно все обдумать. Время есть. Ведь сделанного потом назад не воротишь.
— Я понимаю, — уже громче ответил Эрнест. — Но ведь выбора особого нет. Или я умираю в течение месяца или соглашаюсь стать таким как ты, и живу.
Интар не ожидал подобной рассудительности, поэтому привел еще один аргумент:
— И тебя не пугает, что некоторые будут называть твою душу проклятой?
— Возможно, это уже так, — почти шепотом заметил юноша, а уже громче спросил: — Тебя это отвращает? — и достал из-за пазухи нательный крест.
— Нисколько. Могу взять в руки, даже поцеловать.
— Вот. Тогда какой же ты проклятый?
— Это где же ты научился так здраво рассуждать? — не мог сдержать усмешки Интар, сжав руку парня.
Эрнест пожал плечами, ответив:
— Может, я и слишком стеснительный, но вроде не дурак.
— Пожалуй, соглашусь. Что ж, значит, ты сделал выбор?
— Да. Я согласен. Мне куда страшнее умереть, чем стать таким, как ты.
— Я тебя не пугаю? — чуть прищурившись.
— Никогда, — снова робкая улыбка на сухих губах, которая померкла мигом позже, так как Эрнеста скрутил приступ кашля.
Интар невольно обхватил парня за плечи, чтобы хоть как-то помочь. Тот редкий случай, когда у него сердце разрывалось из-за сочувствия к человеческой боли. Но хоть отчаянья больше не было. Юноша согласился, а, значит, в самое ближайшее время его можно будет избавить от страданий смертной плоти.
Приступ, тем временем, прошел, и Эрнест сидел, привалившись к вампиру и пытаясь отдышаться. Дыхание выходило ужасно хриплым. Но сквозь хрипы Интар различил довольно четкое:
— Надеюсь, я тебе не отвратителен.
— Глупости! — Интар поцеловал покрытый испариной лоб. — Я видел вещи куда как хуже. А ты просто болен. К тому же теперь я могу тебе помочь.
— Когда?
— Завтра на закате и начнем. До этого я должен тебе еще кое-что рассказать.
— Что же?
— Может, тебе лучше отдохнуть после приступа?
— Лучше расскажи, пока не начался новый.
— Ладно. Дело в том, что первые сто-двести лет я буду отвечать за тебя перед своим народом. Ведь сначала ты точно неразумный младенец. И ты должен будешь мне подчиняться.
— И только? — слабо усмехнулся Эрнест. — Я согласен и на большее.
Интар решил не развивать эту тему, начав рассказывать об особенностях вампирской физиологии. Ведь вполне вероятно, что после обращения влюбленность юноши трансформируется просто в вариант "сыновних" чувств к своему создателю. Так случалось довольно часто. А что до собственной симпатии к Эрнесту — так это ведь не любовь.
Глава 31. В новую жизнь на грань разрыва.
Парень стоически перенес ожидание до назначенного часа. Возможно, болезнь научила его смирению. По настоянию вампира он вымылся, побрился. В общем, привел себя в полный порядок, словно собрался в последний путь, к вящему недоумению слуг.
Разглядывая себя в зеркало, Эрнест с усмешкой заметил:
— Хоть в гроб, хоть на брачное ложе.
— Ну, что-то среднее, — кивнул Интар, собственноручно заплетая волосы юноши в косу. — Может, поешь?
— Последний ужин?
— Что-то вроде. Больше ты не сможешь... воспринимать твердую пищу.
— Я и сейчас уже не могу. Слишком больно, — тихо возразил Эрнест. — Так что можно без этого?
— Конечно, — ответил Интар, подумав, что горло юноши, должно быть, все истерзано кашлем.
— Спасибо.
— Да не за что. Я не собираюсь заставлять тебя делать что-либо против твоего желания, если только ради твоей же безопасности.
Эрнест ничего не сказал, но взгляд его был полон благодарности. Даже как-то не по себе становилось, поэтому Интар сказал:
— Пойдем лучше в спальню.
— Зачем?
— Там будет удобнее и, надеюсь, никто не побеспокоит.
— Слуги и так стараются лишний раз ко мне не обращаться. Так что вряд ли они станут ломиться в закрытую дверь.
— Я тоже так думаю, — кивнул вампир, подталкивая юношу к дверям.
И все-таки, когда они вошли в спальню, Интар запер двери, прокомментировав:
— Для надежности.
— Хорошо, — ответил Эрнест, передернув плечами и уставившись в окно. Там неумолимо догорал день. Вот последний солнечный лучик скрылся за крышами домов.
— Пора? — немного нервно спросил юноша.
— Да, — согласился Интар. — Но не волнуйся так. Подойти ко мне.
Эрнест повиновался, и вздрогнул, когда вампир обнял его, так что тот сказал:
— Ш-ш, успокойся.
— Это будет больно?
— Чуть-чуть. Ты пережил гораздо большую боль.
— Тогда ладно, — с видом агнца, идущего на заклание.
Улыбнувшись, Интар сел на кровать и притянул юношу к себе, думая, как отвлечь от этого ожидания. Вампир не хотел пугать Эрнеста или причинять боль. Более необходимого. Выход напрашивался один, но безотказный.
Парень так и стоял, не зная, что ему делать. Интар на миг сжал его руки, пробежался вверх по предплечьям, плечам, заметив:
— Ты дрожишь. Тебе холодно? Я ведь велел протопить здесь камин. Может, приступ?
— Нет, просто... — юноша смутился и отвел взгляд.
Что ж, такая дрожь была Интару по душе. Его руки поднялись к горлу Эрнеста и начали расстегивать застежки камзола, собираясь его снять.
— Он будет только мешать, — заметил вампир, не прерывая своего занятия.
Чтобы не дать юноше задуматься, зачем это надо, Интар то и дело отвлекался на поглаживания. Вроде бы ненужные, но Эрнест тотчас начинал прерывисто дышать и алеть румянцем. Что тоже было совершенно ожидаемо, правда Интар лукаво спросил:
— Тебе неприятно?
— Нет, н... нормально, — едва слышно, но уверенно.
— Хорошо.
Камзол скользнул на пол, а вампир принялся распускать горловину рубашки юноши. Тот уже перестал вздрагивать, но дышал мелко и часто, досадуя, почему его тело так подводит. Интар, который прекрасно понимал почему, так как прекрасно чувствовал исходящий от него запах возбуждения, продолжал отвлекать парня от ненужных мыслей.
Минут через пять Эрнест, похоже, уже вообще ни о чем думать не мог, только прислушиваться к собственным ощущениям от раздевающих его рук. Правда Интар не стал доводить дело до конца, остановившись на полпути. Так что все выглядело относительно пристойно, когда вампир потянул его на кровать со словами:
— Давай, иди сюда. Так будет гораздо удобнее.
Эрнест сделал, как ему сказали, правда со сконфуженным выражением лица. И, кажется, он только сейчас осознал, что вампир так и пришел в рубашке и штанах.
Сам Интар уже еле сдерживался. Его ноздри трепетали, вдыхая сладкий, пьянящий аромат этого юного возбужденного тела. Голод подстрекал наброситься и покончить со всем и сразу, но Интар вовсе не собирался настолько терять голову. Тут надо действовать с чувством, с толком, чтобы ни в коем случае не испугать это трепетное создание. Поэтому вампир спрятал свой голод за голодом другого рода, которому и позволил отразиться в глазах.
Эрнест трепетал, окунувшись в водоворот доселе неизвестных чувств. Он сам плохо понимал, чего жаждет его тело, почему так льнет к Интару, но это было так хорошо, что даже чуть отстраниться казалось немыслимым. Юноша и не пытался. Как-то само так получилось, что его руки сомкнулись за спиной вампира, притягивая ближе, насколько это возможно.
Интар лишь с радостью откликнулся на эти прикосновения, вслушивался в болезненно-хриплое дыхание, вглядывался в разрумянившееся лицо, потом одним плавным движением буквально сгреб парня в охапку, так что тот оказался сидящим у него на коленях, и запечатал подрагивающие губы поцелуем. Эрнест сдался практически без боя, так что поцелуй стал глубже. Одновременно с этим Интар развернул вампирские чары, постепенно раскрываясь для юноши.
Довольно быстро Эрнест совсем сомлел и стал тихо постанывать, тогда Интар спустился поцелуями к шее, нащупал трепещущую жилку... Клыки буквально скользнули в плоть, как горячий нож в масло, юноша даже не вздрогнул. Вампир с ликованием ощутил вкус крови и принялся пить. Сильно, жаждая осушить этот дивный сосуд. В этот момент Эрнест тоже стал открываться, словно книга, но Интар старался не отвлекаться, прислушиваясь к стуку замедляющегося сердца.
Вот сердцебиение стало едва ощутимым. Последний раз покатав пульс на языке, вампир отстранился. Пора было приступать ко второму этапу, пока юноша не переступил за грань, из-за которой уже не вернуть.
Оторвавшись от этого разгоряченного тела и игнорируя попытки Эрнеста удержать, Интар вскрыл себе запястье и прижал тотчас набрякшую кровью рану к губам юноши. Тот и так уже был почти без сознания, поэтому инстинкты легко взяли верх, и Эрнест стал пить. Жадно, как изголодавшийся младенец.
Интар, как никто, знал, что сейчас открыт для парня. Его мысли, чувства... И вызнанное помогло Эрнесту разобраться в собственных желаниях. То, что раньше представлялось весьма смутным, теперь стало понятно. Правда, сейчас было малость не до того...
Прошло минут пять, наверное. Юноша все пил и пил, но Интар посчитал, что этого достаточно и с трудом отнял руку. Эрнест почти захныкал на это. Но вампирская кровь уже делала свое дело, стремительно распространяясь по организму и изменяя его под себя.
С минуту Эрнест лежал, потом вскрикнул, взвыл, после чего и на вздох еле хватило дыхания. Вампир знал — сейчас парню кажется, что все внутри охвачено огнем, что он сейчас просто сгорит в этом адовом пекле. Но на самом деле ничего такого не произойдет. Просто с таким жаром вампирская кровь вытесняет все ненужное из человеческого организма, который становился девственно чистым.
Вот Эрнест проглотил очередной вскрик, и его глаза изумленно расширились. Полыхающая огненная боль сменилась искрящейся силой, пронизывающей каждую клеточку. И это было чудесно, восхитительно. Хотелось смеяться и плакать.
Видимо, что-то из этого он и сделал, так как ощутил пальцы Интара на своем лице и такой нежный, чуть насмешливый голос:
