— Да, — сказала она. — Для обратного я слишком много раз видела ее.
Мами закрыла глаза, казалось, приготовившись что-то сказать, но после вздохнула и сказала:
— Ладно, тогда, думаю, на этом все. Полагаю, это встреча завершена. Мне нужно идти.
Мами исчезла, оставив Рёко сидеть там со сцепленными руками и размышлять. Казалось, больше невозможно было не говорить об этом.
Глава 5. Carpe Diem
А когда опустеют песочные часы, песочные часы земного времени, когда утихнут все шумы столетий и прекратится наше одержимое и бесплодное беспокойство, когда вокруг тебя все станет молчанием, как в вечности — тебя, как и каждого из миллионов тебе подобных, вечность будет спрашивать лишь об одном: была или нет твоя жизнь причастна к отчаянию.
— Сёрен Кьеркегор, «Болезнь к смерти» (пер. С. А. Исаева).
Старая военная аксиома, что контроль высоты приводит к контролю боя. Таким образом, решающие сражения за контроль над планетой всегда проходят в наивысшей точке пространства. Доминирование в космосе дает почти полный обзор на поверхность внизу и дает возможность нанести удар где угодно и когда угодно.
Тем не менее, как контроль холмов вокруг города не всегда распространяется на сам город, так и контроль космоса не всегда распространяется на планету. Даже если допускать неограниченную орбитальную бомбардировку, решительный противник на подземных позициях с геотермальными источниками энергии может держаться неопределенный срок и должен быть искоренен, зачастую бункер за бункером. Это требует наземного десанта.
Хорошо известна человеческая доктрина по обеспечению того, чтобы укрепленные миры держались как можно дольше, и хорошо населенные миры, обеспеченные производственными мощностями, временами держались героические периоды времени. Менее известны человеческие тактики нападения на занятые головоногими миры, необходимая задача освобождения завоеванных систем. Хоть и далеко не столь же тяжелая задача, как нападение на подготовленное человеческое население, по-прежнему требуется значительный военный вклад, в частности в случае ограничения планетарной бомбардировки.
Ввиду огромных размеров планетарной поверхности, для планетарных сил зачастую невозможно предотвратить высадку по всей планете, и зачастую эффективнее просто приземлиться в ненаблюдаемом регионе поверхности и установить передовую оперативную базу. Однако зачастую бывает так, что планету необходимо захватить как можно быстрее, чтобы освободить ресурсы флота для других целей или уничтожить опасный военный объект. В таких случаях объявляется прямой штурм.
Штурм укрепленной позиции из космоса требует доставки к цели как можно больших сил. В идеале такие силы должны мгновенно обеспечить доминирование на поверхности и в воздухе. Нет времени на обустройство аэродромов или осторожную высадку тяжелой техники — все должно как можно быстрее спуститься с орбиты на землю.
С этой целью Вооруженные силы делают ставку на специальные корабли орбита-поверхность и боевую технику всех видов, от пехотного десантного челнока «Суринам» и артиллерийской установки «Метеоритный дождь» до целой категории воздушных судов ОРСВП (орбитально развертываемых судов воздушного превосходства), чьих пилотов зачастую шутливо называют «Клавишниками».
Используемые войска сами являются специалистами, специально обученными и подготовленными к планетарным штурмам, со значительной долей магов. Все считаются элитой, с названиями отрядов вроде «Черный флаг» или «Багряный очиститель», и все они являются частью армейской элитой ветви Гвардии душ.
— «Справочник новобранца», выдержка.
У стелс-зонда слежения НБв4р1н3, также известной как «Мики» или, для друзей, «Зонд-тян», была не лучшая неделя.
Была определенная гордость, связанная с тем, чтобы быть новейшей, самой последнею моделью, особенно когда твои предшественники были не настолько… разумны, как ты. Потребовалось много инноваций и сомнительных органических модификаций, чтобы втиснуть ИИ с интеллектом 1Ч в шасси Наблюдателя версии 4 ревизии 1, и в то время как Мики не была прототипом — им была «Прото-тян», которой ей и правда нужно было перезвонить, как только появится возможность — быть третьим номеров было более чем достаточно привлекательно, и от этого ее новорожденное сердце наполнялось гордостью всякий раз, когда крупный корабль пробирался на верфь, чтобы взглянуть на нее и сделать комплимент. Плюс, будучи третьим номером, она могла пойти сразу на боевое дежурство, вместо того чтобы терпеть множество раундов скучных тестовых прогонов, сопровождаемых редкими смущающими — и, если слухи верны, то и унизительными — глюками.
Как стелс-зонд слежения, она, конечно, по своей природе должна была проводить долгие недели в одиночестве на враждебной территории при полном радиомолчании. Это было учтено при создании ее личности, и в то время как она порой скучала по общению, от шума и гама флота у нее начинала болеть голова, а долгие недели одиночества прекрасно подходили для работы над поэзией и музыкальными композициями в доиндустриальном стиле. Оба этих хобби были запрограммированы всем в4р1 и, конечно, были предназначены для того, чтобы дать им занимающее время и энергосберегающее занятие, а также тему для разговоров в редких случаях их встречи. Для по-настоящему долгих перелетов они могли отключиться и позволить нескольким автономным подпрограммам позаботиться о пути, но это обесценивало намерение иметь разум, всегда высматривающий входящие сканирования.
Нет, что по-настоящему ее бесило, так это назначенная ей миссия. Она была разработана для высокорисковых миссий проникновения в тщательно контролируемые системы пришельцев, а не для неспешных пирушек в мелких колониальных мирах, изгои они или нет. Такую миссию вполне можно было дать одному из множества в3р12, и командование и правда вручило ее версии 3. Она прочла эти отчеты, и ничто в них не намекало, что ее ожидает что-то помимо прекрасной рутины — уж точно никаких причин заставлять ее отменить свое первое выступление в Организации стипендиатов доиндустриальной музыки (сокращенно ОСДМ) и спешить к этой невдохновляющей затерянной посреди пустоты колонии в секторе Рейн. Либо командование ей чего-то не сказало, либо ее просто пытаются держать в тонусе.
Она вздохнула. Ну, если и был оправдывающий миссию фактор, так это ее краткость. Два дня туда, два дня обратно и, возможно, не так уж много действий между ними. Она позволила себе поворчать про себя, но она уже была неподалеку от внешних планет звездной системы, и пора было отключить сверхсветовые двигатели и приблизиться к планете на досвете, просто на всякий случай. Она была весьма, можно даже сказать навязчиво скрупулезна — что было еще одной предопределенной чертой личности, весьма важной в ее работе.
Так что она приготовилась к многочасовому досветовому приближению, позволив себе впасть в рабочий транс, все время следя за датчиками питания, все время выбирая наименее вероятный для сканирования маршрут, даже если она искренне сомневалась, что в глубоком космосе будут какие-либо массивы сенсоров, способные заметить ее приближение.
Наконец, она добралась до планеты и смогла разглядеть на поверхности поселение, ни необычно крупное, ни в чем-то особенное, как и сообщил в3р12. Она позволила себе еще один раздраженный вздох и мысленно воспроизвела, приободряя себя, небольшой музыкальный отрывок — Чайковского, и, честно говоря, он больше подходил бою флота, чем сканированию поверхности, но ей нравилось.
Она держалась подальше от геостационарных орбит, двигаясь по гораздо более близкой, менее предсказуемой и быстрой орбите. Раздражала необходимость наблюдать за постоянно проносящимся под ней поселением, пока она кружила вокруг планеты, но она, конечно, создана была такое игнорировать, и с правильными алгоритмами компенсации она почти могла притвориться, что этого не было.
Она развернула массив пассивных датчиков, позволив им впитывать все увиденные фотоны, и вывела на полную рабочую мощность другие свои датчики, самые чувствительные из разработанных Управлением. Это был тонкий танец, ретранслировать фотоны, чтобы ее датчики не перекрывали ничего заметного, и позволять отработанному теплу копиться внутри, чтобы быть сброшенным случайными всплесками инфракрасного в другую от планеты сторону и лишь когда она была на противоположной стороне планеты. Но это была ее работа, ее жизнь, и она вслушивалась, впав в транс, позволив себе глядеть на горы, в то время как горы глядят на нее.
Через несколько часов она полностью очнулась, будь проклят Ли Бо. Ее гравитационные сенсоры показали погребенную под колонией подземную структуру, по меньшей мере столь же крупную, как и поселение над ней, но на значительной глубине и, таким образом, значительно осложняющую сбор какой-либо информации, неважно, насколько терпеливо она будет собирать отдельные фотоны и гравитационные флуктуации.
Ей нужно было прийти к компромиссу. Она вполне могла покинуть сейчас планету, ее задача выполнена, но имеющаяся у нее информация была раздражающе неполна — или она могла задействовать активные датчики, рискуя обнаружением и даже возможной полной потерей данных, если ее собьют. Это будет катастрофа, предупреждение колонии, что за ними идет Управление, потеря важной информации и, наименее важное, ее гибель. Конечно, последний бэкап ее сознания был снят как раз перед ее отбытием, это был стандартный протокол, но, как и большинство кораблей, она надеялась достичь устаревания и выхода на пенсию без каких-либо философски тревожащих пробелов в памяти.
Она даже и не думала попытаться сперва передать данные, а затем запустить активное сканирование, потому что это ничего ей не даст — использование ММС будет даже заметнее активного сканирования, так что если она собирается действовать, вполне можно и всласть насканироваться.
Она решила рискнуть и провести одно активное гравиметрическое сканирование. Маловероятно, что у колонии будет что-то, способное заметить ее действия, и еще маловероятнее, что будет что-то способное сбить ее.
Она отправила команду, и будь она человеком, ее глаза бы сразу же округлились. На ее датчики полились данные, и она поспешно интерпретировала результаты. Подземный завод — нет, подземная колония, в несколько раз крупнее всего видимого на поверхности. Геотермальные энергетические источники, предполагают непропорционально большое потребление энергии, сооружения, размер и сложность которых предполагали население, которое с учетом истории колонии не должно было быть возможным…
Помимо навязчивой скрупулезности Мики также создана была не отвлекаться с легкостью из-за удивления; таким образом, даже когда она с жаром рассматривала данные и обдумывала риск, связанный с другим, более заметным активным сканированием, часть ее продолжала наблюдать за аномалиями окружения и заметила, когда откуда-то еще с орбиты вернулось слабое гравитационное эхо, чрезвычайно далеко по человеческим меркам, но практически по соседству по орбитальным.
Она запустила аварийные ускорители, яркие и очевидные, как звезда этой системы, и снаряд разминулся с ней едва на полкилометра. Игры закончились.
«У них есть орбитальное оружие?» — недоверчиво подумала она, спеша прочь от планеты, лишь мимолетно взглянув на напавшего, перейдя на сверхсвет со всей возможной поспешностью.
Она полностью активировала свою систему ММС, червоточина нулевой ширины внутри нее закричала на ее гравиметрических датчиках, когда она швырнула в нее фотоны. Пространству-времени не нравилось, когда с ним так обращались, и сообщало об этом всем вокруг, но скрытность более не имела значения.
— Итак, силы вторжения уже готовы? Директорат не рад этим необъяснимым задержкам.
Мами взглянула на новоприбывшего, отвернувшись от изучаемого ею нового набора карт.
— Ну, были готовы, — взглянула она в странно теплые — но все равно явно кибернетические — глаза Военного дела.
— Хотя произошли некоторые новые развития, — повернулась она обратно к картам, которые они с Юмой скрупулезно изучали, листы интерактивной бумаги покрывали небольшой квадратный стол, достаточно высокий, чтобы они стояли.
По правде говоря, помимо уже имеющегося в разведывательной сводке, смотреть было особо не на что. Колония на поверхности выглядела непримечательно, а все интересное лежало ниже поверхности, в нечетко определенном регионе, отмеченном лишь предварительными пометками. Там внизу было что-то крупное, что-то требующее много геотермальной энергии, и… по сути, это было все им известное. Даже не из чего было строить серьезные предположения, и оставался открытым вопрос, почему же у колонии вообще была надземная часть. Казалось, им было бы лучше спрятать всю колонию под землю, если только вся надземная структура не служила отвлечением для первого отправленного зонда — но с чего бы руководству колонии считать, что потребуется какое-либо отвлечение? В конце концов, зонд оказался там лишь из-за таинственного сигнала, чье происхождение до сих пор оставалось неизвестным.
Мами непросто было об этом думать, но она отправила второй зонд только из-за названной ей причины для отмены нападения с подводных лодок. Теперь было очевидно, что Кёко права — изначально запланированное развертывание оказалось бы полностью неготово к нападению на обширную подземную структуру, с магией или без.
Но тогда, конечно, были причины для веры Кёко — для веры Рёко. Насколько серьезно ей стоит воспринимать «видения» Рёко, включающие наличие у колонистов оружия? Было ли все это совпадением, особенно в свете оказавшейся под огнем стелс-зонда? Мами всегда считала, что Рёко слишком здравомысляща, чтобы увлечься этой чушью Культа, и тем не менее…
— Как видите, — сказала Мами, когда Военное дело подошел взглянуть. — Последние сканирования колонии показали, что там есть гораздо больше, чем мы до этого полагали. Более того, с учетом недавнего обнаружения нашего зонда, почти наверняка колонисты, или кто бы там ни был, ожидают нашего прибытия. Учитывая попытку уничтожения зонда, я бы не ожидала не враждебной реакции.
Это едва можно было назвать всеобъемлющим описанием ситуации, знала Мами, но также она знала, что Военное дело уже изучил содержание письменного отчета. Этот предварительный разговор был просто социальной вежливостью.
— Хм, — проворчал он, металлическая рука с грохотом опустилась на поверхность стола. — Остальным это не понравится. Здесь слишком много неизвестных, и учитывая заявленные верования культа, единственное имеющееся у меня предположение в том, что вся их деятельность слишком мрачна. Именно из-за такого мы вообще и создали монокультуру.
Мами и Юма переглянулись. Идея монокультуры часто упоминалась в онлайн-критике Управления, и Управление никогда не признавало, что это явление было намеренной целью их политики, а не непреднамеренным последствием. Нынешняя культура Земли распространялась явным успехом ее общества, и пока культурная разница в колониях находилась в определенных рамках, Управление могло быть уверено, что в его официальном домене не будут гнить никакие дистопии или соперничающие человеческие правительства. Кроме того, колониям-изгоями позволялась некоторая неофициальная свобода действий, как страховка от экзистенциальных угроз. Хотя Управление не позволяло им стать слишком порочными или слишком опасными.
