— Мда... Чем дальше в лес, тем толще партизаны... Ты же понимаешь, что я всё равно не могу тебя отпустить после всего, что ты натворила? Отговорки по типу "я не хотела" пройдут лишь с глупцами или с твоей роднёй. Если бы ты на самом деле не хотела никому причинять вред, то сдала бы тёмный артефакт, которым, по всей видимости, является эта тетрадь — учителям. Ты же продолжала нападать, причём на тех, кто не нравится тебе, а не якобы духу дневника.
— Я боялась, — хныча, ответила Джинни. — Боялась, что меня накажут, а после нападения на Криви испугалась ещё сильнее. Том говорил, что ничего страшного не случилось, что он не виноват, я хотела ему поверить.
— Какой Том?
— Это парень, который разговаривал со мной на страницах дневника, — пояснила Джинни. — Прошу, не убивай меня! Я сделаю что угодно!
— Если я тебя отпущу, то твои покровители меня посадят в Азкабан, так что тебя проще убить и скинуть тело в проход к Тайной комнате, списав всё на "наследника". Назови хоть один аргумент сохранить тебе жизнь.
— Я дам магическую клятву, что никому ничего не расскажу, — сказала Джинни, с надеждой в голосе.
— Деточка, о магических клятвах я читал, но для Непреложного обета нужен третий маг, а магический контракт никто из нас составлять не умеет.
Девочка испугалась, и стала судорожно соображать. Она попыталась сесть и это у неё получилось. Джинни облокотилась спиной о ближайшую стену и посмотрела на меня.
— Я знаю! — радостно воскликнула она.
— Что знаешь?
— Знаю магическую клятву, не требующую посредников, — с надеждой произнесла Джинни. — Вычитала в маминой книге, которую она прячет в тайнике. Древняя клятва служения господину. Слуга не может передавать никакой информации о господине. Я дам тебе эту клятву!
— Ну, попробуй.
— Господин должен представить в уме знак, личный герб, приложить волшебную палочку к плечу, а слуга прочитать клятву, — пояснила Джинни.
— Окей.
Перекладываю дробовик в левую руку, достаю волшебную палочку и смотрю, куда приложить. Джинни, смотря на меня со страхом, закатала рукав на левой руке, и я приложил палочку к плечу, представляя красивую бабочку. Что может быть невиннее бабочки? Когда на руке у несовершеннолетней девушки появляется татуировка бабочки, а она не признаётся, откуда такой узор, то почти со стопроцентной вероятностью взрослые подумают, что это подростковый бунт и девочка в тайне сделала себе тату. Кому придёт в голову, что такой невинный узор является меткой?
— Как тебя зовут? — спросила Джинни дрожащим голосом. — Надо полное имя и после слов клятвы, ты должен сказать, своё полное имя и сказать, что принимаешь клятву и моё полное имя.
— Гарри Александр Пагсли Семён Адамс.
— Я, Джиневра Молли Уизли, клянусь своей сутью и магией вручить свою жизнь своему господину Гарри Александру Пагсли Семёну Адамсу. Клянусь служить ему, пока господин жив, клянусь не причинять прямой или косвенный вред своему господину, клянусь не разглашать секретов господина без его на то согласия и выполнять его приказы.
— Я, Гарри Александр Пагсли Семён Адамс, принимаю клятву Джиневры Молли Уизли.
Из моей волшебной палочки вытянулись сотни золотистых нитей, которые окутали нас двоих. А на плече девочки появилась татуировка в виде красивой бабочки. После этого почувствовал связь с Джинни, сконцентрировавшись на которой, мог почувствовать её местоположение и состояние здоровья, которое в настоящий момент было не очень хорошим, а также понял, что при желании могу потянуть из слуги магию или причинить ей боль по этой связи.
— Ну что же, клятва — это хорошо, но я ей всё равно не доверяю. Поэтому...
Начинаю выписывать недавно заученную вязь заклинания, Джинни с ужасом следит за моими действиями, не понимая, чего ожидать.
— Обливейт! — Накладываю на неё заклинание лишения памяти.
Джинни замерла, её глаза стали словно стеклянные, расширились зрачки, а взгляд оказался направленным в одну точку.
— Забудь всё, начиная от момента, как сегодня ты покинула гостиную своего факультета, направляясь в этот коридор.
Затем я достал из сумки перчатки из кожи дракона надел их и подобрал опасный артефакт, который поместил в один из расширенных карманов мантии. Дробовик убрал в сумку. Вытащил из кармана волшебную палочку девочки и кинул на пол у выхода из туалета. Оставил Джинни сидящей на полу с остекленевшим взглядом, и направился на выход из туалета, покидая который, с опаской покосился на открытый лаз к Тайной комнате.
Придя в общежитие, достал из кармана дневник и положил в камин, но эта чертова хрень не хотела гореть. Прошло пару часов и ничего не изменилось. Видимо, тетрадь защищена какими-то чарами, но сжечь можно что угодно, даже металл, просто бывает недостаточно температуры.
Я трансфигурировал один из стульев в кузнечные меха, воздух из которых направил в камин и стал качать меха. Поток воздуха разжёг пламя сильнее, оно горело с громким треском. До меня донёсся нестерпимый жар и из камина стали вылетать искры, которые грозили пожаром.
При помощи волшебной палочки наложил заклинание, приглушающее звуки, чтобы треском поленьев никого не привлечь, затем решаю перстнем-концентратором создать магический щит.
— Щимт! — произношу заклинание на русском и выставляю щит напротив камина.
Жар тут же стал намного более терпимый, а все искры не могли преодолеть марево магического щита. Я продолжил качать меха с большей силой, от чего пламя в камине разгорелось намного сильнее и дневник, наконец, начал тлеть. Магический щит стал потреблять гораздо больше магических сил, и удерживать его стало тяжелее.
Я поднажал на меха, покрываясь потом от двойных усилий: физических и магических. Из дневника полились черные чернила, от которых поленья в камине зашипели и стали дымить, словно горящие покрышки. Тетрадь стала тлеть быстрее и внезапно из неё появилась полупрозрачная призрачная фигура подростка примерно шестнадцати-семнадцати лет, он стал распахивать рот и корчиться, словно сгорающий заживо человек, видимо ещё и кричал, но до меня не доносилось ни звука, благодаря заклинанию, не пропускающему звуки. Так продолжалось несколько секунд. Вдруг призрак развеялся, словно разогнанный солнечным светом утренний туман, дневник прекратил истекать чернилами и загорелся, как и положено бумажному изделию.
Я прекратил качать меха и почувствовал, что уже не могу удерживать магический щит. Прекратил подпитку защиты, отошёл к ближайшему креслу и рухнул в него, поскольку с трудом держался на ватных ногах. Магический щит продержался ещё несколько секунд и пропал, затем кончилась магия, вложенная в трансфигурацию, и меха превратились обратно в стул.
Чары тишины тоже исчерпали вложенные силы, и до меня донёсся звонкий треск догорающих углей, от которых шёл сильный жар.
Что за ерунда тут творится? Кому понадобилось подкидывать девочке тёмный артефакт? Что это вообще была за тетрадь? Судя по всему, там был запечатан дух какого-то пацана, который мог брать под контроль тех, кто долгое время контактирует с дневником. Почему такой артефакт никто не обнаружил? Хотя последнее понятно, видимо он относится к пассивным, которые почти невозможно обнаружить.
Набравшись сил, я с трудом доковылял до своей спальни. Стоило голове коснуться подушки, как я тут же погрузился в страну Морфея.
На следующий день с утра до меня дошло, что вчера натворил дел на приличный срок заключения в Азкабане, оттого жутко переживал. Спустившись на завтрак в Большой зал, старательно давил эмоции, чтобы не привлекать к себе внимания.
Обнаружил, что уже все оставшиеся в замке люди сидят за столом, не хватало только Джинни и Грейнджер. Если с мелкой Уизли понятно, что случилось, то вот куда подевалась Гермиона — не понятно. Все Гриффиндорцы были хмурые и злые, особенно семейство рыжих, они все отсели подальше от Поттера и кидали злобные взгляды на лучащегося довольствием Драко Малфоя и очкастого героя, словно не были уверены, кого больше ненавидеть. Четвёрка рыжих парней поигрывала желваками. Учителя выглядели обеспокоенными и кидали на всех учеников подозрительные взгляды, особое внимание уделяя Поттеру.
Свободные места оставались возле Поттера, который казался отщепенцем, даже его всегдашний хвостик Рон отсел подальше и сверлил злобным взглядом, ещё место было возле Гойла, я выбрал в качестве соседа очкарика. Поттер выглядел очень расстроенным и кидал опасливые взгляды на семейство Уизли.
Из-за стола поднялся Дамблдор, который осмотрел нас наигранно добродушным взглядом.
— Итак, раз все оставшиеся в Хогвартсе собрались, то у меня есть для вас объявление, — произнёс директор. — Вчера вечером произошло нападение на ученицу первого курса, Джиневру Уизли. Девочку нашли сильно избитой в туалете третьего этажа со следами применения заклинания стирания памяти.
Малфой в ответ на это мерзко ухмыльнулся.
Да-да! Избитой и со стёртой памятью, зато живой... И всё равно я считаю, что правильно сделал, отмудохав эту маньячку в отместку за нападение на Джастина, пусть и действовала она якобы по принуждению артефакта, но меня не наебёшь, хрен на ландыш не похож, хрен большой, а ландыш маленький!
Уизли ещё больше разозлились и все четверо просверлили Малфоя злобными взглядами, Драко же в ответ на это ещё шире расплылся гадостной улыбкой.
— К счастью, в отличие от прошлых студентов, она вскоре вылечится, — произнёс директор. — Коридор третьего этажа объявляется запретным, его нельзя посещать никому, кто не желает погибнуть мучительной смертью.
Опять "Запретный коридор", и вновь третий этаж. Видимо вход в Тайную комнату так и не закрылся.
После объявления директора завтрак проходил в напряжённой атмосфере.
— Гарри, — обратился я шёпотом к сидящему рядом Поттеру, — что случилось? Где твоя подружка, она же вроде бы тоже осталась в школе?
— Эм... — протянул Поттер и после зашептал мне на ухо, но в тишине этот громкий шёпот должны были слышать все присутствующие, которые делали вид, словно им ни капельки не интересно. — Вчера с Гермионой случилась неприятность, она... Э-э-э... Заболела и я проводил её в больничное крыло, а после этого, возвращаясь в общежитие, обнаружил Джинни в туалете плаксы Миртл. Там ещё в стене был открыт тайный проход, ведущий в Тайную комнату, а Джинни была избита и сидела на полу с остекленевшим взглядом. У неё была порвана мантия, а лицо всё в слезах и синяках. Тут прилетел призрак Миртл, она подняла шум и сбежались учителя. Меня обнаружили и посчитали тем, кто напал на Уизли. Но я этого не делал!
— Да... Дела. Поттер, я удивлён, что в такой ситуации тебя до сих пор не арестовали авроры.
— Но я, правда, ни на кого не нападал! — громко воскликнул Поттер, чем навлёк на себя радостный взгляд Малфоя, злобные и не сулящие добра взгляды четырёх Уизли и осуждающие преподавателей. — Ты что, тоже веришь, что это я Наследник? — Гарри вновь перешёл на шёпот.
— Не знаю, даже что и думать. — Мне хотелось отвести от себя подозрения, поэтому хоть и знаю, кто стоит за нападениями, но не стал показывать этого. К тому же Поттер мне никто, всего лишь знакомый. — Сам посуди, ты говоришь со змеями, что говорит о родстве со Слизерином, по школе происходят странные нападения, кого-то проклинают, кого-то избивают, а рядом всё время находят одного и того же человека. А теперь ещё и непонятный тайный вход. Например, откуда ты знаешь, что он ведёт в Тайную комнату? Будь я следователем, то этих доказательств было бы достаточно, чтобы закрыть как минимум в камеру предварительного заключения.
— Да всё тут ясно, — лучась довольствием, мерзким голосом произнёс Драко Малфой. — Поттер, я рад, что хоть кто-то решился вычистить магический мир от мусора в виде грязнокровок и Предателей крови! Так держать! Я готов пожать тебе руку. Берегись, карликовый Пуффендуец, ты следующий! — Последнее он сказал мне.
— Тихо! — грозно произнесла Макгонагалл. — Минус десять баллов Слизерину и мистер Малфой, сегодня вас ожидает отработка у Филча.
Драко тут же скис, резко встал из-за стола и направился на выход из Большого зала.
Поттер встал из-за стола и с поникшим видом отправился в сторону общежития Гриффиндора. За ним подорвались Уизли, явно не с намерением подарить фиалки, на что тут же среагировал Дамблдор, грозно посмотрев на рыжую четвёрку.
— Мои мальчики, — грозным тоном с наигранной мягкостью произнёс директор, — я надеюсь, вы не будете совершать глупостей. Учителя сами разберутся в том, кто виноват и накажут виновных. Я бы не хотел сообщать вашим родителям об исключении из школы...
Уизли тут же сдулись и уже не так уверенно поплелись на выход.
Я тоже не стал задерживаться и отправился в сторону общежития Пуффендуя, по пути забежав на кухню и затарившись у карликов-поваров снедью с запасом на пару дней.
На обед я всё же пошёл. Компания была такая же, как и утром, за тем исключением, что на третьем этаже стояли авроры в красных мантиях.
В начале принятия пищи Дамблдор встал из-за стола и постучал по бокалу, привлекая внимание окружающих.
— Итак, вы могли заметить, что в школе сейчас находятся авроры и мракоборцы, — сказал директор. — Я их вызвал, чтобы разобраться с проблемой. Просьба ко всем учащимся — после ужина отправиться по своим общежитиям и не покидать их до утра, пока сотрудники министерства устраняют угрозу ученикам. Еду вам в виде исключения доставят прямо в спальню.
— Что за угроза? Разве они не должны арестовать Поттера?! — выкрикнул Рон Уизли, одарив "избранного" злобным взглядом.
— Ну-ну, мой мальчик, — добродушно произнёс Дамблдор. — Гарри ни в чём не виноват, он лишь хотел помочь твоей сестре. Мракоборцы устраняют настоящую угрозу.
Директор был не очень убедителен, словно он сам не верит в то, что Поттер невиновен. Это выглядело так, будто директор выгораживает Гарри Поттера. Я же осознал, что магические полицейские приехали уничтожить или забрать из школы василиска, очередного магического мутанта, которые тут встречаются каждый год на каждом углу.
Надеюсь, что дальше василиска дело не зайдёт и всё спишут на него, разве что кроме избиения Джинни. Возможно, что директор обо всём догадался, и я раскрыт, но пока всё выглядит так, словно подозревают лишь одного Поттера.
Весь вечер я пробыл в одиночестве в общежитии Пуффендуя. Чтобы не переживать зазря, отрабатывал до автоматизма небольшой набор русских заклинаний. Несколько раз гостиную навещала декан Спраут, чтобы проверить, на месте ли я, убедившись, что всё в порядке, она удалялась в теплицы. Когда она забежала в очередной раз уже под вечер, я был вымотан отработкой чар и устало развалился в кресле.
— Гарри, ты в порядке? — спросила декан.
— Да, спасибо мадам Спраут.
— Ты выглядишь усталым, не заболел? — с беспокойством спросила женщина. — Может быть, тебя отвести в больничное крыло?
— Спасибо, но не стоит беспокоится. Я переживал из-за случившегося в школе, и чтобы не нервничать, занимался отработкой заклинаний, вот и устал. Что там вообще случилось, может быть, вы расскажете? А то директор только нагоняет туману.
