— А ну стой! — завопил Кузьма, высунувшись из окна и нацелив на нее свой лук, но та перекатилась через насыпь и метнулась к ближайшей постройке.
Выстрелить ей в спину Орел так и не смог и, чертыхнувшись, спрыгнул из окна на насыпь и побежал за ней. За то время, пока он целился в эльфийку, я уже успел его обогнать и, когда мы забежали в какой-то длинный коридор, ее крылья трепетали едва ли не перед моим носом, но схватить их мне никак не удавалось. Девушка уже почти добралась до выхода, когда в коридор вслед за нами забежал Михаил. В лицо ударил жар и я на секунду ослеп от внезапной вспышки света — пустой дверной проем впереди нас вдруг перегородила стена огня. Эльфийка охнула, едва успев затормозить, и попятилась назад — как раз в мои объятья.
— Помогите! Спасите! Убивают! — завизжала она, пытаясь дотянуться своими коготками до моего лица с явным намерением окончательно лишить зрения.
Наверняка ей бы даже это удалось — она была совершенно дикая и вцепилась в меня, как кошка — если бы не подоспевший Кузьма. Вдвоем мы кое-как сумели ее утихомирить, но по настоящему она успокоилась только когда подошедший Михаил снял с себя сюртук и накинул ей на плечи — на девушке не было ничего, кроме нижнего белья. От удивления она замерла на мгновенье, а затем покорно уселась на пол, плотнее закутавшись в не слишком изысканное одеяние, и уставилась на нас огромными глазами. Даже в таком неприглядном виде это была самая красивая женщина из всех, что мне приходилось когда-либо видеть! Высокая, тоненькая, с бледной кожей и белыми волосами, она была похожа на хрупкую фарфоровую статуэтку, к которой боязно притрагиваться.
— Так... только спокойно... мы не сделаем тебе ничего плохого... — хрипло сказал я. — Давай просто поговорим.
Она вскинула на меня испуганный взгляд и у меня по спине прошел озноб.
— Признаться, я от такого обращения уже отвыкла. Ладно, давай просто... поговорим.
Голос ее соответствовал внешности — тонкий и мелодичный, он заставлял мои колени дрожать.
— Как тебя зовут?
— Мое имя... Я не хочу его называть. Покрыть позором имя прославленного эльфийского Дома? Никогда! Лучше называйте меня просто Зизи. Я уже привыкла к этому... Наш корабль захватил имперский патруль. Мои попутчики погибли, мне же была уготована иная судьба... Вы наверняка, как и все остальные имперцы, свято верите в непогрешимость своих вождей. Так знайте: это не так. Я и еще несколько девочек долгие годы были вынуждены танцевать на потеху публике, состоящей из ваших высокопоставленных чиновников! Да-да, есть в этом проклятом городе такое место. Немногочисленные посетители между собой называют его "Бункер"...
— Это туда ты так рвалась сейчас? — усмехнулся Орел.
— Очень остроумно! — насупилась эльфийка. — Я рвалась оттуда. И мне почти удалось сбежать... если б не вы. Что теперь со мной будет?..
— Вы... вы нашли ее?
Я обернулся на голос. Наконец-то добравшийся до нас картограф ошарашено смотрел на девушку, но та не обращала на это внимания, видимо, уже привыкнув к подобной реакции.
— Расскажи, где находится этот "Бункер", — попросил я, обращаясь к эльфийке.
— А что? Хотите вернуть меня назад? — взвилась она. — Я вижу, как разгорелись ваши глаза. Хочется попасть туда, да? Еще бы! У вас в Империи тяжело с развлечениями. Только немногие избранные могут себе это позволить...
— О, на счет избранных, это как раз к нам! — хохотнул Кузьма и хлопнул меня по плечу.
— Послушай, я хочу предложить тебе сделку, — продолжил я. — Ты расскажешь, как попасть в "Бункер", а мы поможем тебе уйти отсюда.
— Но Ник... — начал было Михаил, но я перебил его, повысив голос:
— Договорились?
— Хорошо, — кивнула она. — Выбора у меня особо нет. Я покажу вам, где это. Только... только найдите мне какую-нибудь одежду!
Вход в "Бункер" представлял из себя крохотную, неприметную дверь, мимо которой я бы прошел десять раз не заметив. Приближаться к нему мы не стали, мало ли кто приглядывает за подпольным заведением.
— Обычно тут дежурит охранник, — прошептала Зизи. — Чтобы он пропустил вас внутрь, надо сказать пароль: "Я по процедурному вопросу...". До сих пор не понимаю, что это означает!
Вламываться во внутрь мы конечно не стали — пусть с этим разбирается Комитет. Я же собирался сдержать слово и вывести эльфику из города. Это оказалось не очень сложным, но нервы потрепало изрядно.
Картограф Семен, не желая навлекать на себя лишних проблем, испарился сразу же, как только мы покинули стройку. Он поклялся, что никому не расскажет о том, как я решил не выдавать Комитету гражданина Лиги, и я ничуть не сомневался, что так оно и будет — Семен не из тех, кто лезет на передовую ради торжества справедливости. Он хотел поскорее отвязаться от нас и не скрывал облегчения, когда ему позволено было уйти.
Мы же окольными путями направились к Триумфальным Воротам. Укутанная с головы до ног в длинный плащ, купленный в первом же попавшимся магазине, девушка все равно привлекала внимание, как если бы шла, помахивая крыльями. Из-за этого нам приходилось идти по самым дальним закоулкам города, стараясь избегать любых прохожих, не говоря уже о милиции. Впрочем, даже милицию я опасался меньше, чем тайных шпионов Комитета, которые мне теперь мерещились за каждым кустом.
Но не смотря ни на что, каким-то чудом нам удалось дойти до ворот города, не встретив никаких препятствий. Наверное, я должен был сказать какие-то прощальные слова, или мудрое напутствие, которое эта красивая эльфийка будет вспоминать потом, думая о трех хадаганцах, решивших спасти ее из лап Комитета, но я был слишком занят выискиванием возможной слежки, поэтому так и не смог произнести ничего, что соответствовало бы моменту.
Зизи, лишь слегка махнув нам на прощание рукой, смело шагнула за ворота и исчезла за стенами города.
— Интересно, куда она пойдет? — пробормотал Орел.
— Игш — большой аллод, — пожал плечами Михаил. — Может сумеет затеряться и...
— Затеряться? Это с крыльями то?
— Ладно, нас это уже не касается, — я дернул плечами, сбрасывая сковывающее меня напряжение. — Расскажем Немощину про "Бункер", пусть Комитет с этим разбирается.
— Хочешь наведаться в Парк Победы? — спросил Орел.
— Да, если конечно нас опять не отправят еще куда-нибудь...
Мне очень хотелось встретиться с Правдиным. Слова Немощина о предательстве Хранителей никак не шли из головы, не то, чтобы я собирался спросить об этом у майора напрямик... Я просто чувствовал необходимость поговорить с ним, как будто это сразу дало бы все ответы на мои вопросы.
Однако, разыскивать в Парке Победы его не пришлось — Правдин находился в горкоме, чему я был несказанно рад. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, но все равно попытался улыбнуться. Я рассказал ему все.
— Так легко удалось раздобыть амулет? Хм, вижу, много синяков. Но главное — голова на плечах осталась. Не представляю, что это и для чего. Нужно срочно отдать на экспертизу. Мутят что-то восставшие Зэм. И чего им спокойно не живется?.. Все условия в Империи созданы для каждого отдельного индивидуума, для каждой расы. Нет у существ мозгов! Или наоборот слишком много... Астрал с ними. У меня теперь совсем о другом голова болит.
— Парк Победы? — полуутвердительно произнес я.
— Уже слышали?
— Краем уха. Но подробностей не знаем.
— Значит не совсем у нас все плохо с утечкой информации. ЧП у нас. ЧП государственного масштаба! Посох Незеба... похитили! В парке собирались открыть новый мемориал. Грандиозное сооружение — статуя Великого Незеба, сжимающего в руках посох...
— И кто-то свистнул самую святую часть памятника? — невольно заулыбался Кузьма.
— Нет, конечно. Если бы! Этот каменный. А похитили настоящий! Его доставили в Парк Победы перед открытием мемориала для участия в церемонии... Этот посох — единственное, что осталось от Незеба после его исчезновения. Бесценная реликвия! И сейчас полетят головы! Моя будет первая... Во что бы то ни стало его нужно найти! Это наш долг! Тот, кто посмел коснуться его... ух, что мы с ним сделаем!
— А как посох пропал? Откуда? Кто его охранял?
— Этими вопросами занимаются нужные люди. Ваша же задача — преступный мир, вы там обретаетесь в последнее время, понаблюдайте, поспрашивайте, не ходят ли какие слухи... Естественно, никому ни слова. Ни одной живой душе! Даже во сне не обсуждать! Высшая мера — сразу! Это государственная тайна номер один!
— Значит, продолжаем вариться в той же среде, — вздохнул я.
Самое время разыскать Лба — с ним "обретаться в преступном мире" гораздо безопасней.
Глава 9. По следам реликвии
Парк Победы производил впечатление. Это было сплошное переплетение тенистых аллей, аккуратных газонов и клумб, где тихо журчали фонтаны и разноцветные флаги развевались на легком, теплом ветру. В самом центре этого великолепия находился памятник Пятому Подвигу Незеба — высокая арка, с одной стороны которой возвышался астральный демон, а с другой сам Незеб с поднятым каменным посохом — если верить слухам, точной копией посоха настоящего.
Всю эту кажущуюся идиллию нарушала суета вокруг и связанное с ней напряжение, которым был пропитан воздух. Повсюду бегали милиционеры и люди без отличительных знаков, по движениям которых становилось понятно, что это не просто прохожие.
— С ума все сошли, что ли? — ругался садовник. — Только открыли парк, только отзвучали трубы праздничного оркестра, как набежала толпа следователей из Комитета и стала рыскать по всему парку, измерять посох статуи Незеба, что-то вынюхивать, выслеживать. А что случилось, из-за чего весь сыр-бор — не говорят. Хм, ну да ладно. Не моего ума это дело. Моя забота — чтобы парк цвел, благоухал и глаз радовал. Да вот только после всех этих следственно-розыскных мероприятий на парк смотреть больно. Все кусты переломали! А потом еще... А ты что делаешь? Вот здесь, вот здесь подвязывай! Ну что за напасть на мою голову!
Он выписал подзатыльник гоблину-дворнику, который аккуратно подвязав надломленный розовый куст, тут же сломал другие два за своей спиной.
— Смотри, куда наступаешь, бестолочь! Последнее доломаешь... А какой субботник был перед открытием! Красота! Весь город вышел и стройными рядами высаживал кустики. Сердце радовалось! — и он снова треснул по голове бедного гоблина.
Мы наблюдали за этой картиной, попивая квас под навесом местной таверны. Гоблин, активно машущий метлой рядом с нами, начал мести с удвоенной скоростью, бормоча себе под нос:
— Ходят тут всякие, бумажки разбрасывают, песни поют блатные, газоны топчут. Нет, чтоб по дорожкам маршировать стройными рядами с замыкающим и размыкающим и речевки горланить... Эх! Мечта дворника, ага!
— А это что? — завизжал садовник и гоблин с метлой подпрыгнул на месте. — Как? Опять?!
Причину его негодования мы увидели сразу — садовник схватил огнетушитель и рванул к одному из деревьев, ветви которого занялись веселым пламенем, грозившем перекинуться на близ стоящую беседку.
— Эй, метелка, — окликнул Орел гоблина, который, замерев, глядел на борющегося с огнем начальника. — Что это там?
— Дык элементаль же, — ответил тот, вздрогнув. — Огненный!
— Откуда он здесь взялся? — удивился я, вспомнив диверсию Лигийцев на "Непобедимом".
— Городское начальство порешило, ага. Прислали нам в помощь бытовых огненных элементалей. Шоб им пусто было! Хотели, как лучше, а получилось... Они вместе с мусором в первый же день сожгли три скамейки и другой ценный деревянный инвентарь, ага. Среди них туалет переносной. Даже два! А сегодня принялись за деревья. Не парк у нас скоро будет, а степь да степь кругом. И мы еще боремся за звание Парка высокой культуры! Тьфу! Глаза б мои их не видели...
— Что... что за гадость?
Гоблин с метлой стушевался и втянул голову в плечи, оглядываясь по сторонам. Видимо, он полагал, что фраза была обращена к нему, но кричавшая женщина за соседним столиком с отвращением смотрела в свою тарелку.
— Да это же ухо! Ухо гиены! В моем шашлыке! Караул! Где повар?!
На ее крик выбежал хозяин заведения и попытался успокоить, но та только заводилась еще пуще — она топала ногами, тыча пальцем в шашлык.
— Да вас до конца жизни упекут! Вот же на ценнике написано: "Нежнейшая свинина, взращенная специально для вас в экологически чистом горном районе Суслангера". А может, это вовсе и не свинина, а? Почему она отдает местной свалкой? Я вас спрашиваю! Мили-и-иция!
Вставить слово посетительница никому не давала. Она звала милицию, которая, впрочем, не слишком спешила на ее зов.
— Сейчас мы докопаемся до истины! Я тридцать лет от звонка до звонка швеей-мотористкой отпахала! Да где же милиция? Не дозовешься ее, когда надо! Я знаю, что вы вместо свинины мясо гиен с Очистных подсовываете! А отнесу-ка я ваш шашлык на санстанцию, пусть проверят. Уж я то выведу вас, сволочей, на чистую воду!
С этими словами она вбежала из таверны, прихватив с собой шашлык.
— И даже не расплатилась, — проговорил хозяин, глядя в след скандальной клиентке и тут же выместил зло на гоблине. — А ты чего смотришь, подметай давай!
Тот, забыв про работу, наблюдал за этой сценой, но получив причитающийся подзатыльник, снова принялся мести, обижено приговаривая:
— Когда-нибудь и мы, гоблины, тоже станем гражданами Империи, ага. Ну чем мы хуже орков и восставших? Две руки, две ноги и голова. Мы очень похожи, ага. Вот только не берут нас в Империю... На Очистные берут, квартиры красить, улицы подметать берут, а в граждане не пускают. А все почему?
— Почему? — заинтересовался я.
— Потому что среди нас много несознательных элементов, ага. Работать не хотят, разбойничают, грабют. Слышали о гоблине по кличке Черный Властелин? Жуткий и злобный он, ага. Все гоблины его боятся. И даже некоторые имперцы. Он командует всеми плохими гоблинами в городе. Они ему носят добычу, а он ее себе забирает. И пока в мире есть такие гоблины, Империя останется для нас мачехой...
— Даже у дворников есть своя мафия, — хмыкнул Орел. — Ну и дела!
— Нет никому до нас дела, — понурил узкие плечи гоблин и опустил метлу. — Милиция и знать ничего не желает, не расследует... Кому это нужно — защищать народ, не имеющий прав, ага. А вдруг Черный Властелин вынашивает жуткие планы по захвату Империи?
— Ну это вряд ли, — сказал я. — Милиции бы со своими бандюками разобраться, а уж потом браться за ваших.
— А давайте вы его убьете? — с детской непосредственностью предложил гоблин. — Умрет Черный Властелин, и всем-всем станет жить лучше. Особенно гоблинам, ага. А я напишу письмо в горком, что гоблины теперь хорошие. Пусть нас в граждане примут, ага.
Мне на самом деле было очень жаль этого бедного дворника, но история с Сутулым, когда я тоже хотел всего лишь избавить местных жителей от распоясавшейся шайки, была еще свежа в моей памяти. Да и вряд ли можно спасти народ, если сам он не прилагает никаких усилий к своему спасению.
В это время Лоб, которого мы ждали уже несколько часов, наконец-то зашел в таверну и направился прямиком к нам.
