В погоне за вечностью

— Как хотите. — Белла пожала плечами. — На рисунке вся группа держалась друг за дружку.

— Беритесь за руки, — буркнул Питер. — Только зря теряем время, припираясь. Идем вперед. Нельзя мешкать.

Теперь каждый шаг по изогнутому дугой туннелю Изабелла проверяла ногой, аккуратно надавливая на плитку, прежде, чем на нее наступить. Рука Джонатана крепко держала ее ладонь, и девушке это нравилось. Она заметила, что под его мятой, бесформенной рубашкой скрывалось натренированное тело. И как это раньше не бросилось ей в глаза?

В тишине храма шаги путников по каменным плитам раздавались особенно громко. Словно звуки барабана — индийского таблы или мирданги.

Еще два раза плитки пола проваливались в ямы-ловушки, стоило Белле только дотронуться до них носком ботинка. Джон не отпускал ее руку, и рядом с ним девушка чувствовала себя в безопасности. Проемы в полу были не большими, и можно было легко перепрыгнуть на тот край.

Однажды, наступив на очередную плитку Белла почувствовала вибрацию, но с ее плиткой все было в порядке. Провалилась та, по которой она только что шла. Сзади послышались крики но, слава Богу, никто не пострадал. Не зря же они держались за руки.

Туннель к подземному храму сделал еще один изгиб, прежде чем на их пути появилось препятствие.

— Тупик. — Крикнула она, когда отряд подошел к еще одной запертой двери.

— Опять на ней что-то накарябано! — Ник фонариком посветил на дверь. — И снова это зеленое чучело с булавой и плёткой. Тьфу, а я-то всё время думал, что иду в храм любви. Ими же так славится Индия. И я уже даже размечтался, как буду рассматривать здешние скульптурки и картинки. Надеялся. А тут этот зеленый урод верхом на собаках. Чтоб его.

— Что написано на этой двери? — не отпуская руку девушки, спросил ботаник.

— Несуразица какая-то. — Белла пожала плечами. — Думаю это очередная загадка. 'Послушай, и ты услышишь, как шепчутся мертвые'. — Тихо прочла она.

* * *

Все затаили дыхание, внимая.

Ничего не было слышно.

— Какой-то бред. — Ник приложил ухо к двери. — Ничего не слышно. Да и как мертвые могут говорить?

— Шептать, — поправила его Белла.

— Я тоже ничего не слышу. — Питер пожал плечами. — Как на счет динамита, Ник?

— Не безопасно взрывать дверь в таком узком коридоре, — возразил Джон, всё ещё не отпуская руку девушки. — Немного надо, чтобы эти каменные плиты, — он пальцем свободной руки указал на низкий потолок, — обрушились нам на головы.

— И как открыть тогда эту чёртову дверь? — Питер сжал кулаки. — Мы зря теряем время. Если ничего не можете предложить, значит будем взрывать.

— Мертвые умеют говорить, живые не умеют слушать, — прошептала Белла, опускаясь перед дверью на колени. Ей пальчики исследовали каждый дюйм каменной двери, нащупывая возможный ключ. — 'Шёпот мертвых, это ветер' — кажется, так говориться в одном из индийских сказаний. Здесь, в закрытых каменных сводах ветру взяться не откуда. Верно? Её рука замерла возле круглой щели в двери, которую невозможно было различить из-за фрески и недостатка освещения. — Ветер. Нам нужен ветер.

Белла приблизила губы к отверстию в двери и сильно дунула туда. Секунду ничего не происходило, затем в двери послышался каменный скрежет. Шорох пересыпаемого в какую-то емкость песка. Треск камня. Массивная дверь завибрировала, дрогнула и с неприятным скрежетом стала отодвигаться в сторону, открывая проход в темноту ещё одного туннеля.

— Матерь Божья! Ну, ни чего ж себе! — Питер на всякий случай отошёл от проёма, опасаясь очередных отравленных стрел. Но ничего подобного не последовало.

Из темноты завеяло затхлостью и сыростью.

И девушка почувствовала, как по её телу пробежались мурашки. С каждым шагом их отряд всё ближе и ближе к цели. И Белла не была уверенна, что это хорошо.

— Тут ступени, ведущие вниз, — сказал ботаник, посветив фонариком в непроглядную тьму туннеля. — И довольно узкий проход. Идти придётся по одному.

— Как я и говорила, проход к ступе будет через лестницу. Значит, мы уже близко.

Белла привычно шагнула вперед, но Питер рукой удержал её на месте.

— Нет. Ты нам ещё нужна. Если там есть опасность, то пусть первым идет кто-то из охраны.

— Это типа нас не жалко? Да? — Майкл скривился и уставился на Питера Вангарета злобным немигающим взглядом.

— Люблю, когда люди с первого слова улавливают суть, — усмехнулся начальник экспедиции и повернулся к своему последнему биологу. — Верно, Эд?

— Тогда первым пойду я, — вызвался Ник Каллен. Его широкие плечи заняли почти весь проём в узком лазе. — Буду спускаться и комментировать то, что здесь вижу. Идёт?

— Хорошо. — Белла опустилась на колени у ступеней, освещая проход своим налобным фонарём. Николаса ей было не жалко. Хочет идти первым — да пожалуйста. — Только, Ник, говори, если увидишь какие-нибудь рисунки или письмена. Или еще что-то, что может тебе показаться достойным внимания.

Николас кивнул, и кряхтя, протиснул себя в проём.

— Тут темно. Воняет тиной. На стенах капельки воды, и какие-то корни, — начал он, спускаясь всё ниже и ниже. — Лестница каменная, скользкая от сырости. И тут воняет тиной. А, это я уже говорил. Двадцать пять ступеней. Всего-то. Я внизу. Тут еще один уровень этих катакомб. И тут чертовски воняет тиной.

— А этот парень умеет улавливать суть, а Питер? — Ботаник усмехнулся и полез в проём следом за Николасом.

* * *

Запах сырости и затхлого воздуха резал ноздри. Кромешная тьма обступала со всех сторон. Дневной свет остался там, снаружи горы, и если бы не фонарики, с их искусственным желтоватым свечением, то здесь было бы темно, и до ужаса жутко.

— Ну и вонища же тут! — Поморщился Винтер, прикрывая нос и рот рукавом камуфляжной куртки. Но и это не спасало от смрада темного подвала.

— Ага. Воняет так, будто бы этот ваш зеленый Яма тут лично пукнул. — Майк скинул с плеч рюкзак, опускаясь на влажный каменный пол. — Не знаю как вы, ребята, а я не прочь бы подкрепиться. Правда, запахи тут, как раз для аппетита. Давненько здесь не проветривалось. — Спецназовец скривился, стараясь дышать ртом. — Запашина, как в каком-то гнилом болоте. Клоака индийского храма. Не то, что сухие пыльные гробницы в Египте.

— Ты бывал в Египетских пирамидах? — Удивился ботаник, и в упор посмотрел на Майка сквозь стекла очков. — И что же ты там делал?

Майкл замялся, и стрельнул взглядом в Ника Каллена. Тот едва заметно отрицательно покачал головой.

— На экскурсии был, — соврал Майк. — Что бы я ещё там делал?

Девушка постаралась сдержать свои эмоции. С каждой минутой она всё больше чувствовала надвигающуюся опасность. И в первую очередь от этих чёрных копателей во главе с Ником. Ведь у них в руках автоматы. Но что она могла? Одна, с одним единственным мачете... К тому же никто пока не проявлял друг к другу явной агрессии. Что если она себя просто накрутила? Но интуиция то и дело убеждала девушку в обратном.

Бежать уже поздно. Нужно было это делать ещё в джунглях, до того как начался подъём в гору. Тогда бы у неё ещё был шанс. Жаль, что тогда она даже не догадывалась о том, что за люди её окружают.

— Запах, конечно, тот ещё, но поесть можно, — согласился Питер. — Неизвестно, сколько нам ещё идти.

— Видимо тут где-то есть стоячая вода, — предположила Белла. — Наверное, где-то не далеко берет свое начало река или какое-то озеро. Думаю, скоро уже конец нашего паломничества.

— Быстрей бы, — согласно кивнул Ник. — Не люблю долгих походов. Тем более, когда сверху над головой висит сотня тонн камня. Не самое приятное чувство.

— Стены давят, — простонал Энтони Фарелл. — С потолка капает, тут воняет! Чёрная полоса, должна же ты когда-нибудь закончиться?!

— Конечно. — Усмехнулся ботаник. — Жизнь ведь не вечная. Мы пока ещё не нашли то, что может значительно продлить нашу жизнь. Так что можешь не сомневаться, чёрная полоса в твоей жизни рано или поздно закончится. Так всегда и со всеми бывает.

Белла посветила на стены, расписанные фресками и скульптурами, изображающими битву. Извечное сражение добра и зла. Бой происходил на берегу океана, и девушка поняла, что это битва за бессмертие. С одной стороны выступали Боги, с другой были асуры. О, как жаль, что у неё нет с собой хотя-бы фотоаппарата! Чтобы заснять эти шедевры древних художников и зодчих! Как же искусно выделывались на стенах фрески! С каким мастерством был выточен каждый узор на камне! И даже время не смогло испортить изящество и мастерство работ древних зодчих. Белла чувствовала мурашки по всему телу — она стояла у истоков истории, и видела то, о чем будут написаны книги и множество научных публикаций. Возможно даже ее собственных.

От охватившего волнения, Белла почувствовала, как у нее задрожали руки. Ведь даже если они ничего и не найдут для Осборна, сам факт открытия храма — это уже сенсация.

Майкл раздал им всем по сухому пайку, и быстро перекусив, группа снова двинулась по туннелю в непроглядную тьму.

И с каждым шагом по полу древнего храма, Белла ощущала свою связь с историей. О подобном она не смела даже и мечтать. Так близко добраться до святыни, прикасаться дрожащими пальцами к архитектурным памятникам прошлого. Даже в своих самых смелых фантазиях она не могла подобного даже представить. Одно дело видеть фрески и каменные скульптуры на фотографиях в журналах или книгах. И совсем другое — идти по храму, в котором более двух тысяч лет не ступала нога человека. Ощущать на себе тяжесть тысячелетий... Дышать воздухом древнего храма. А нет, лучше им не дышать...

— А вот теперь я, кажется, слышу шёпот мертвых, — тихо произнес Питер, вырывая ее из мечтаний. — Замрите все. Я только что что-то услышал. Тихо!

Отряд замер на месте, прислушиваясь.

Шипение стало отчетливее, а ещё к этому звуку добавилось какое-то шуршание и шелест по полу и по камням.

— Чтобы это ни было, может оно само уйдет? — с надеждой проговорил Майк, беря в руки автомат. — Мне этот звук не нравится. Что это, черт возьми?

— Это змеи. — Уверенно произнес Джонатан. — Это, мать их, змеи! Вот откуда эта вонь. Здесь у них гнёзда, и возможно кладки яиц. Кобры убьют любого, кто сунется к их кладкам. Замрите все. Не двигайтесь. Даже не дышите лишний раз.

Белла очень медленно водила фонариком по влажному каменному полу, и в луче света блеснула чешуя первой твари. Кобра поднялась над землей, расправляя капюшон и неотрывно следя за замершими в проходе людьми. К первой кобре добавилась вторая, потом третья.

— Вот зараза. — Подытожил Эдвард Винтер. — Их слишком много. И они окружают нас.

* * *

— Откуда здесь, в закрытом подвале, могло взяться столько гадюк? — Питер старался не двигаться, но руки у него предательски подрагивали. — Это же закупоренный погреб.

— С чего ты взял? Думаешь, змеям нужны парадные врата, чтобы проникнуть сюда. — Джон нахмурил брови. — Достаточно и небольшой щели в камнях. Думаю, древние инженеры специально оставили такой лаз для этих милых зверушек. Чтобы те могли из поколения в поколение нести здесь свою стражу. Вот уж действительно, хитрая ловушка. Надежнее и не придумать.

— Эй, Белла, есть идеи? — Питер с надеждой глянул на неё. — Что про это пишут в твоих летописях или что ты там цитировала?

— Ваша очередь выдвигать идеи! Я всего лишь историк и специалист по мифам и текстам. А не укротитель змей.

— Тогда вам всем очень повезло, что я рядом! — Ник медленно скинул свой рюкзак на пол, доставая из-за спины необычное ружье со шлангом и канистрой. — Так и знал, что эта штука мне пригодиться! Огнемёт меня ещё никогда не подводил.

Он щёлкнул предохранителем, и из дула его ружья заструился столб пламени, освещая всё вокруг красным заревом. В проходе тут же стало светло, словно днем, по стенам замелькали пугающие тени, и Белла отчетливо увидела, что змей здесь не десять и не двадцать. Кобры клубились по углам этого туннеля, сплетаясь в невероятные узлы, но струя красно-желтого пламени доставала их и там. В воздухе, к запаху прелости примешался запах паленой кожи.

— Отличная штука! — Джон кивнул на огнемёт. — Только бы у тебя горючего хватило.

— На всех хватит, — прохладно ответил Николас Каллен, и в его глазах зловеще заплясали языки огня. — У меня на всех горючего хватит.

* * *

В туннеле, и без того тёмном, стоял непроглядный дым. И запах гари. Белла со слезами на глазах смотрела на выгоревшие настенные фрески, где изображалась битва с асурами. Эти шедевры древних мастеров теперь ни за что не восстановить! Краска и без того тусклая, обгорела и местами потрескалась. Черная копоть закрывала стены от пола до самого потолка.

Еще одни памятники архитектуры канул в лета, вслед за дверью с фреской. Таков по своей природе современный человек — всё до чего мы дотрагиваемся, мы рано или поздно разрушаем. И Белла понимала, что по-другому в этой ситуации поступить было нельзя. Кобры искусали бы их, не будь у Ника Каллена с собой огнемета. Выбор был прост — применить огонь, спасая свои жизни, или сохранить архитектурное достояние храма, жертвуя собой. И даже сейчас Белла была не уверена в правильности их выбора. Что такое горстка людей в сравнении с бесценными экспонатами древности? Ей, как работнику музея, ценнее казались именно фрески.

История подаёт людям множество уроков. И самый наглядный из всех — это то, что люди не извлекают из истории никаких уроков. Печально, но факт.

— Эй, — Рядом с ней на пол присел ботаник. — Неплохо справились с кобрами, верно?

— Но какой ценой, — Белла кивнула на облупившиеся закопченные стены туннеля, что в свете её фонаря казались ещё прискорбнее. — Огромная потеря для историков. Неоценимая.

— Да. Не без этого. — Джон пожал плечами. — Надеюсь, кобры больше не появляться. Ник с пристрастием маньяка обшарил здесь каждый угол и каждую щель. Первый раз встречаюсь с таким огромным поселением змей. И надеюсь, последний.

Белла отметила, что ботаник снял свой головной убор бойскаута, и положил на пол рядом. На его тёмно-русых волосах всё ещё оставался след от шляпы, и девушке, к своему удивлению, захотелось взъерошить его волосы ладонью. Интересно, они мягкие на ощупь?

— Джон. — Тихо сказала она, встречаясь с ним взглядом. — Ник и его парни — очень опасны. Будь начеку. — Прошептала она.

— Всё с виду вроде в шоколаде, но если внюхаться, то нет. — Улыбнулся он ей.

— Предлагаешь не дышать? — Тоже улыбнулась Белла, встречаясь с ним глазами. — Или надо умывать отсюда руки?

Ботаник внимательно посмотрел на неё, поправляя свои сползающие очки. Он промолчал, продолжая изучать её глазами.

И Белла с испугом отметила, что его очки не скрадывают лица, как это бывает у тех, кто носит очки при близорукости. Как правило, вогнутые стёкла съедают виски и часть скул, из-за светового эффекта. И лицо кажется немного искаженным, если вглядеться в стекла очков. Линзы ботаника не имели этого свойства. В его нелепой оправе было обычное стекло. Не увеличительное.

Зачем ему это?

— Джон, твои очки, — поражённо проговорила она. — Они не увеличивают.