— Похоже, ты единственный, кто действительно любит меня, — она судорожно сглотнула и отвела взгляд.
Маграт шагнул к ней, обнял за плечи и крепко прижал к себе:
— Я очень люблю тебя, моя радость, и по-прежнему готов выполнить любой твой каприз.
— Как я называла тебя?
— Отцом, а когда злилась и хотела досадить, то Владетелем.
— Отец, — тихо проговорила она, словно пробуя слово на вкус, потом чуть громче повторила: — Отец, — и доверчиво прильнув к нему, уткнулась в плечо, едва слышно выдохнув: — Отправь, пожалуйста, сестру в то место, о котором говорил, и сделай так, чтобы она ни в чем не нуждалась.
— Ты не изменилась, моя радость, — он чуть склонился и ласково поцеловал ее. — Я не сомневался, что ты выберешь именно этот вариант. Кстати, с сыном что решишь?
— А что с ним решать? — она удивленно посмотрела на него.
— Если захочешь, могу снять с него личину, и ты признаешь его наследником в истинном обличии.
— Ну уж нет! Он будет в ней! И будет до тех пор, пока не научится беспрекословно слушаться! — она отстранилась, и ее глаза блеснули мрачным огнем. — Пока не вырву из него и гордыню, и лживую сущность, что взрастил Норлан!
— Умница, моя радость, ты явно вспоминаешь, какой должна быть Владетельница. Тебе осталось лишь облик поменять, и все вернется на круги своя.
Гранд стоял у окна и задумчиво барабанил пальцами по раме. Лада оказалась его родной матерью, а дракон в свою очередь ее матерью, раз Владетель был отцом... Это конечно многое объясняло, но запутывало и осложняло его и без того непростое положение.
В это время дверь распахнулась и в комнату вошла Владетельница.
— Ну здравствуй, сын, — холодно проронила она, и обернувшийся Гранд сразу понял, что перед ним совсем не та Владетельница, которая была до того. Перед ним стоял могущественный маг, не скрывающий своей силы и одним своим присутствием порождающий мощное энергетическое поле.
— Здравствуйте в веках, Владетельница, — он склонил голову.
Она шагнула к нему и резким движением приподняла за подбородок голову. Он встретился с ней глазами и узнал тот взгляд, который прорывался у Лады, когда она срывалась во время занятий с ним. Нервно сглотнув, он едва заметно усмехнулся:
— Наказать хочешь? Не сдерживайся, мне не привыкать, и я полностью в твоей власти.
Ее скулы напряглись, а глаза совсем заледенели:
— Утруждать себя смысла не вижу. Для того чтобы воспитывать неразумного ребенка учителя существуют. И в ближайшее время ты получишь такого. Надеюсь, он сумеет объяснить тебе, как должно себя вести наследному принцу крови.
— Надежда хорошее чувство, — усмешка еще больше скривила его губы.
— Замечательное, — согласно кивнула она, — особенно приятно, когда надежды сбываются. Вот не люблю я несбывшихся надежд. Поэтому предупреждаю сразу: не сумеет объяснить твой учитель что-то тебе наедине, я заставлю его это сделать публично под моим контролем. Причем учить так тебя он будет до тех пор, пока результат не начнет меня удовлетворять. Я ясно объяснила?
Гранд судорожно сглотнул и опустил глаза. Она четко нашла его слабое место. Публичное унижение ему вынести было бы особенно тяжело.
— Я постараюсь быть покорным учителю и оправдать Ваши надежды, Владетельница.
— Молодец. Схватываешь быстро, — удовлетворенно проговорила она и разжала руку, отпустив его подбородок, а затем, развернувшись, стремительно вышла, оставив за собой шлейф медленно спадающей напряженности поля.
Гранд постоял некоторое время, мрачно глядя на захлопнувшуюся дверь, а потом тихо пробормотал:
— Похоже, я сумел сделать врагом не только Артеса, но и собственную мать. Проклятье... это надо же так влипнуть. Самое интересное будет если она захочет именно его сделать моим учителем... Вот уж они оба развлекутся.
Однако действительность оказалась даже хуже. На следующий день Владетельница пришла к нему в сопровождении Шона и, кивнув в ответ на приветствие, указала на него рукой:
— Вот, Грейт, это твой новый учитель, который будет следить за твоим поведением и учить тебя соблюдать придворный этикет. Зовут его Шон. Надеюсь, вы найдете общий язык, и ему не придется быть излишне строгим с тобой.
Гранд нервно сглотнул. Мать видимо решила заставить переступить и через гордость и через самолюбие. Худший вариант, чем подчиняться брату, к которому всегда относился пренебрежительно, нельзя было и вообразить. Но, не смея противоречить ей, он шагнул к Шону и, опустившись на колени, тихо проговорил:
— Я полностью в вашей власти, учитель.
Удовлетворенно кивнув, Владетельница повернулась к Шону:
— Я бы хотела, Шон, чтобы ты был с ним хоть и требовательным, но не очень жестким. Он мал еще, к тому же недавно перенес достаточно тяжелую травму, упав с лошади. Мне кажется, что он не до конца еще оправился после нее и будет лучше, если в качестве возможных наказаний ты будешь использовать не магию, а обычные розги.
— Да, конечно, Владетельница. Я учту Ваши пожелания, — склонился к ее руке тот. — Однако мне очень бы хотелось надеяться, что в наказаниях вовсе не будет нужды. Принц производит впечатление адекватного ребенка.
— Вот в этом я сильно сомневаюсь. Любой ребенок иногда в них нуждается, — усмехнулась Владетельница. — Так что не надо обольщаться.
После чего, не прощаясь, вышла.
— Встаньте, принц, — Шон дружелюбно улыбнулся.
Стараясь не смотреть на него, Гранд поднялся. В душе бушевали негодование и ярость. Владетельница постаралась максимально унизить, и было похоже, что этим она не ограничится.
— Вы чем-то расстроены, принц? Вас расстроил выбор Владетельницы?
Гранд почувствовал на себе пристальный взгляд брата и легкое ментальное прикосновение. Он понял, что показать сейчас ему свои истинные чувства, и настроить против себя еще и его, было бы чрезвычайно глупо. Поэтому поднял голову и через силу улыбнулся:
— Ну что Вы, учитель. Я очень рад, что моя мать, выбрала именно Вас в качестве моего наставника.
— Если честно, то вот я несколько озадачен ее выбором, — неожиданно искренне признался тот. — Я впервые при дворе и никого и никогда до этого не учил. Да и Владетельницу впервые вижу и теряюсь в догадках, откуда она знает обо мне. Однако насколько я понимаю, приказы Владетельницы обсуждению не подлежат.
— Вы совершенно правы, учитель. Моя мать не терпит пререканий.
— Принц, может Вы будете обращаться ко мне на ты и по имени? Как-то не привык я, чтобы так ко мне обращались...
— Я был бы не против, — Гранд усмехнулся, — но думаю, моей матери это вряд ли понравится. И если я такое позволю себе, то уверен: она потребует моего наказания за недозволительное поведение.
— Да, наверное... Вы правы, принц, — Шон в растерянности стал нервно перебирать пальцы. — Похоже, что Вы гораздо лучше меня разбираетесь в придворном этикете и недоумеваю, как я смогу Вас ему учить... А ведь насколько я понял, именно для этого Владетельница приставила меня к Вам...
— Вы не переживайте, учитель, — Гранд ободряюще улыбнулся. — Этикет здесь не причем, моей матери просто нужен человек, способный контролировать, насколько четко я исполняю ее распоряжения, а в случае моего неповиновения или ее недовольства, способный унизительно меня наказать. Это не особенно сложно, поверьте.
— Вы уверены, принц? Что ж, тогда пожалуй, мне стоит поговорить с Владетельницей, о том, что она явно ошиблась с выбором, — Шон нахмурился и сердито поджал губы.
Гранд знал эту привычку и подумал, что явно сказал брату лишнее. Ведь знал, что иногда того заносит, и он может поступить даже во вред себе, если считает, что задета его честь, и все равно не сдержался. Надо было срочно исправлять ситуацию, поэтому он просительно поднял руку:
— А вот этого делать не стоит, учитель. Если Вы поступите так, наказан буду я. И очень сурово. Прошу, забудьте то, о чем я сказал. Считайте это неуместной и глупой шуткой, за которую можете наказать прямо сейчас.
— Я не стану Вас наказывать ни сейчас, ни потом.
— Вы хотите, чтобы меня наказывали публично? Если откажитесь Вы, Владетельница прибегнет именно к этому методу воспитания. Она уже пообещала мне это.
— Но это шантаж.
— Моя мать — маг, очень хороший маг, и шантаж не единственное ее оружие, поэтому не надо вступать с ней в конфронтацию. Ничем хорошим это не закончится. Я на собственном опыте проверил, поэтому прошу, учитель, не надо ей перечить, подчинитесь.
— Вы рассуждаете не по возрасту, принц, — Шон изумленно посмотрел на него
— Жизнь во дворце делает мудрее.
— И Вы стерпите?
— А Вы думаете, у меня есть выбор?
— Ваша мать явно к Вам несправедлива. Вы на редкость благоразумны, принц.
— Я провинился перед ней и теперь расплачиваюсь за свое неосмотрительное поведение, которое она долго мне не простит, если вообще простит когда-нибудь.
— Вы чем-то обидели ее?
— Я не хотел бы говорить об этом, — Гранд поморщился. — Просто имейте в виду, что если ей не понравится, насколько Вы строги со мной, то впадете Вы в немилость, а это чревато как серьезными неприятностями для Вас, так и для меня. Так что не старайтесь меня защищать или выгораживать. Это приведет лишь к ужесточению репрессий с ее стороны.
— Я поражен Вашей откровенностью, принц. Я, конечно, учту все, что Вы мне сказали, но в любом случае мне бы хотелось быть Вашим другом, а не строгим надзирателем.
— Ну если Вас утешит, учитель, что в первую очередь я буду Вас воспринимать именно так, то обещаю Вам это.
— Спасибо, принц, мне это лестно.
Гранд был уверен, что теперь Владетельница не преминет воспользоваться возможностью ежедневно требовать его наказаний. Однако он ошибся в прогнозах. Владетельница не стала настаивать на них, удовлетворившись или его смиренным видом или безропотной покорностью, которую он старательно демонстрировал. Зато она стала оказывать Шону явные и достаточно двусмысленные знаки внимания. И очень скоро Шон потерял голову от любви к ней. А она, откровенно издеваясь над ним, то обнадеживала игривыми комплиментами и ласками, то доводила до исступления холодностью и пренебрежительным тоном. В такие моменты Шон был готов из кожи вон вылезти, лишь бы вернуть ее расположение.
Гранд много раз пытался говорить с ним, объясняя, что Владетельница лишь играет и ему не пристало так себя вести, но все было бесполезно. Шон не в силах был бороться с бушевавшей в сердце страстью, и был готов на все, лишь бы Владетельница снизошла до него.
Не выдержав такой картины, Гранд пошел просить аудиенции у матери.
— Ты почему без учителя? — раздраженно осведомилась она, едва увидев его на пороге.
— Владетельница, я умоляю Вас выделить мне пару минут наедине. Потом я приму любое наказание, за то, что осмелился прийти без него.
— Хорошо, пойдем, — она провела его в свой кабинет и, набросив магический занавес по периметру, холодно проронила: — Говори, что хотел.
— Владетельница, — он распластался у ее ног, — я виноват, очень виноват перед Вами. Но это моя вина, так и наказывайте меня. Зачем терзать так Шона? Вы же все равно не приблизите его к себе, так зачем пустыми надеждами так травите ему душу? В чем он провинился?
— Ну на счет этого ты ошибаешься — усмехнулась она. — Он станет моим наложником, как только попросит об этом... А он попросит скоро...
Чуть приподнявшись, он с изумлением посмотрел на нее и, судорожно вздохнув, хрипло спросил: — Мама, ты это серьезно?
Не желая верить в то, что мать, окончательно сбрасывая остатки былого образа милой и очаровательной Лады, превращается в жестокого и безжалостного деспота, он попытался воспринять это как шутку.
— Абсолютно, — ее губы хищно дрогнули.
— Я умоляю тебя... умоляю: не делай этого, — с ужасом глядя на нее, он просительно сложил руки. — Зачем ты решила искалечить жизнь Шону и так унизить отца? Виноват лишь я! Это я поднял на тебя руку и оскорбил. Меня и наказывай! Меня! Слышишь? Ведь отец-то тебе ничего дурного не сделал. Он безумно любит тебя и всегда любил! За что ты так с ним?
— За что? — переспросила она, и в ее глазах полыхнула такая ярость, что Гранд моментально почувствовал себя очень неуютно. — Да он всю жизнь пользовался мною, лгал и даже тебя, моего единственного сына превратил в такого же подлеца как и сам... мало того что украл, еще и душу искалечил... Ненавижу! — она сжала руку в кулак. — Как же я ненавижу его! Ну ничего, я отплачу ему той же монетой. Ему будет не менее противно называть Шона сыном, чем мне тебя!
— Мама, о чем ты? Когда он тебе лгал? Он всю жизнь любит тебя. Он же любой твой каприз был готов исполнить, глаз от тебя отвести не мог. Ну вспомни, как вы с ним насмотреться не могли друг на друга. С чего ты взяла, что он лгал? — Гранд непонимающе воззрился на нее.
— Заткнись! Если не знаешь ничего, то и не лезь с глупыми оправданиями. Хотя ты сам не меньший лжец и не считаешь это недостатком, скорее наоборот. Какие же вы подлецы... оба... Видеть тебя не хочу! Вон отсюда! И больше не смей ко мне являться!
Поняв, что переубедить ее не сумеет, а если будет настаивать, она даже слушать его не станет, Гранд обхватил ее ноги и искательно заглянул в глаза:
— Мама, я исправлюсь... Я буду очень стараться. Клянусь! Я буду делать все, что ты пожелаешь, любое унижение приму, только откажись от своего плана... Умоляю! Хотя бы ради Шона. Он ведь не при чем! Он никогда тебе не лгал и ничего дурного не сделал! Пожалей его! Прошу! И я клянусь, что приложу все силы, чтобы стать достойным сыном. Дай мне шанс!
Он хотел еще добавить, что иначе никогда уже сам не сможет ее простить, но вовремя прикусил язык, сообразив, что она может расценить подобные слова как шантаж и только из-за этого не пойдет ему навстречу.
Ярость, полыхающая в ее взгляде, несколько улеглась, и она, поморщившись, отвернулась, холодно проронив:
— Ладно, подумаю. Иди к себе.
Он благодарно припал к ее руке:
— Я очень тебе благодарен.
— Я ничего не обещала.
— Благодарен за то, что выслушала.
— Иди, — она раздраженно повела рукой, и Гранд поспешил удалиться.
Чтобы успокоиться, хоть немного привести в порядок мысли и унять смятение, в котором он пребывал, увидев неприкрытую яростную ненависть матери к отцу, Гранд немного прогулялся, а потом направился к себе в апартаменты. Около дверей его встретил Шон:
— Где Вы были, принц? Почему Вы ушли без меня? Вы ведь знаете, что Вам запрещено покидать свои комнаты без моего сопровождения.
— Я виноват, учитель, — Гранд покорно склонил голову. — Больше это не повторится.
— И все же где Вы были?
— Немного прогулялся по дворцу.
— Где конкретно Вы были? — отчеканил каждое слово вопроса Шон.
— Во многих местах. Мне необходимо перечислить их все?
— Да, — Шон явно решил не сдаваться и выпытать у него, куда он ходил.
— Вы хотите, чтобы я отвечал в коридоре или все же позволите войти?
— Сначала Вы ответите.
В это время в коридоре показалась Владетельница.
— Оставь его, Шон. Он был у меня. Я хотела поговорить с ним наедине, — холодно проронила она, с первого взгляда поняв в чем дело.
