Скелеты в королевских шкафах

— Знаете, Лиара, я пытался уговорить Гердера расторгнуть вашу помолвку, но он не хочет слушать никаких доводов. К сожалению, в данном вопросе я никак не могу на него повлиять.

— Спасибо за заботу, ваше величество. Но почему это вам так важно?

— Когда та страшная катастрофа уничтожила всех представителей королевской семьи, кроме меня, придворные стали уговаривать меня немедленно жениться, чтобы династия не прервалась. Инесса показалась мне наиболее подходящей парой — старинного рода, с сильным магическим даром, равного которому не было в то время. К тому же, она была влюблена в меня, чего не скрывала. Конечно, она не очень красива, но красота будущей жены — это последнее, что меня заботило в тот момент. А через десять лет я встретил девушку, которую полюбил, и вот когда пришло осознание того, что я не свободен. Казалось, она тоже меня любила. Мы были очень счастливы вместе. Но недолго. Однажды она исчезла, и что с ней случилось, я не знаю до сих пор. Меня не покидает уверенность, что ее величество приложила свою темную магию к ее исчезновению, но доказательств у меня нет. Жить с нелюбимым человеком — это ужасно, особенно когда понимаешь, что выбор мог быть другим.

— У меня нет выбора, — грустно сказала я.

— Да, у вас нет, но у меня, к сожалению, был, — не менее грустно сказали мне. И мне вдруг так жаль стало нашего монарха, что даже собственные горести отошли на задний план. Я взяла его руку и сжала своими, желая хоть как-то его поддержать. Он вздохнул и погладил меня по голове:

— Вы так похожи на мою пропавшую возлюбленную, что я был бы уверен, что она — ваша мать, если бы не знал твердо, что это невозможно. Жаль, что вы не моя дочь, дорогая.

— Так удочерите меня, — улыбнулась я, — тогда и жалеть не будете, и за вашего сына мне не придется выходить.

— Увы, — покачал он головой. — Это будет прямым нарушением закона о невесте наследника, к моему глубокому сожалению, короли тоже не всесильны.

* * *

— Эдин, — Краут вихрем ворвался в помещение, — вы должны немедленно навестить невесту наследника, засвидетельствовать свое почтение и поинтересоваться ее здоровьем!

Граф, как раз поправлявший свое расстроенное приближающимся торжеством здоровье очередным бокалом красного вина, даже поперхнулся от неожиданности:

— Хотел бы я знать, ваше высочество, к чему такая спешка? По слухам, девушка настолько себя плохо чувствует, что даже не будет присутствовать на моей свадьбе.

— Вы должны передать ей мое письмо! — возбужденно сказал оборотень. — Времени все меньше. После вашей свадьбы у меня уже не будет никаких предлогов, чтобы остаться здесь. А мне и так постоянно намекают, что пора уезжать.

— Но, ваше высочество, передавать любовные письма невесте наследника правящего дома — это как-то ... недипломатично, — замялся граф Эдин.

— Да бросьте, подкупать любовниц кронпринца дипломатично, а передать письмо его невесте — нет? — возмутился Краут.

— Ну вот, ваше высочество, вы сами все прекрасно поняли! — радостно вскричал Эдин. — Я уже говорил, что вам следует забыть об этой девушке, нам не нужны осложнение отношений с Тураном!

— Я не могу о ней забыть — она моя пара! Можете вы это понять, в конце концов!

— Ваше высочество, вы этого не говорили! Это же все меняет! — в ужасе вскричал дипломат. — И как мы будем выходить из этой ситуации?

— Вы что-то там говорили про украсть, — задумчиво сказал Краут. — Вы же специалист по вывозу ценностей, так что это не мне вас консультировать.

— Ну невеста кронпринца — это не антикварная ваза, ее в чемодан, проложив корпией, не засунешь. Такие дела быстро не делаются, а уж координировать на расстоянии... — протянул граф. — Нам надо найти предлог, чтобы задержаться. Для начала вам надо завести любовницу из местных дам, чтобы успокоить Гердера.

— Какую любовницу?! — возмущенно возопил оборотень. — Да я даже представить никого другого рядом не могу, а не то, чтобы....

— Фиктивную, ваше высочество, — спокойно уточнил Эдин. — Чтобы было понятно ваше желание задержаться в Туране, и оно не было связано с этой девушкой. Решив, что вы потеряли интерес к его невесте, Гердер более благосклонно воспримет ваше желание задержаться, тем более, что он сможет продемонстрировать ей, сколь вы непостоянны. И есть у меня на примете одна маркиза, думаю за хорошее вознаграждение она не откажет вам в помощи. У леди высокие запросы, а ее муж столь жалок, что не может удовлетворить даже десятую их часть. Давайте навестим ее, нужно торопиться, а то до свадьбы осталось всего три дня, — сказал он, хватая принца за локоть и увлекая его к двери. — И все эти дни вы проведете с ней. Эх, такой женщиной жертвую! Но что не сделаешь в интересах короны...

— А письмо, — растерянно сказал принц, увлекаемый в пучину разврата.

— Да отнесу я ваше письмо! Но любовница сейчас важнее!

* * *

Маркиза Марианна Дальборо была уроженкой Лории с густыми практически черными волосами и изумительными синими глазами. Родинка над верхней губой только придавала пикантности ее облику. Молодую женщину не портила даже небольшая полнота. Еще месяц назад Краут вполне мог бы увлечься ей всерьез, но теперь в его мыслях просто не было места для другой женщины.

— Марианна, дорогая, разреши представить тебе нашего принца. Он станет твоим любовником на ближайшее время, фиктивно, конечно. Давай обсудим, во сколько это обойдется нашей короне, — граф Эдин решил не терять время, которое уже и так утекало сквозь пальцы.

— А почему фиктивно? — томно проворковала Марианна, призывно облизывая свои розовые губки и с удовлетворением осматривая потенциального любовника. — Он мне нравится, но на фиктивно я не согласна, особенно, если потребуется изображать длительное время. Ведь предполагается хранить ему верность, не так ли? Ты же знаешь, Эдвард, воздержание — это не мое. Даже за большие деньги. За большие деньги я могу пообещать только никому не рассказывать о нашем разговоре.

— Дорогая, я не думал, что ты настолько меркантильна! А за очень большие? — напористо поинтересовался дипломат. — Плюс парочка эксклюзивных колье?

— Ну, если еще приплюсовать твои посещения, — задумчиво протянула маркиза. — Ты же знаешь, при длительном воздержании я становлюсь такой злой и агрессивной, так что фиктивность все равно будет всем понятна. А так и время приятно проведем, и принцу легенду сделаем.

— Ты с ума сошла! Я же женюсь на вашей принцессе, какие мне сейчас амурные похождения? Мне только скандала по этому поводу с королевским семейством не хватало!

— Хмм... А принц точно согласен только на фиктивные отношения?

— Только на фиктивные, — подтвердил Эдин. — Но, в порядке исключения, можно подобрать кого-нибудь из нашей делегации, пусть ходит с принцем, якобы для сохранения твоей репутации.

— Неплохая идея, — задумчиво протянула красотка. — Только если ты не хочешь, чтобы о мужской силе твоего принца поползли нелестные отзывы, то одного будет мало. И раз уж ты все равно пришел, а принца волнуют только фиктивные отношения — положим начало нашей легенде, пусть его высочество почитает что-нибудь в моей гостиной, а мы пройдем в спальню.

— Но моя невеста! — возмутился граф.

— Да кто это узнает? Все решат, что ты сопровождал принца, а он болтать не будет. Ведь так? Или интересы вашей короны для тебя не столь уж важны, как ты об этом говоришь?

Граф, увлекаемый властной женской рукой, подумал, что работа в интересах короны в последнее время стала очень своеобразной и требует от него столько самоотверженности.

"Да уж", — подумал Краут, которому так не удалось вставить ни одного слова до ухода любовников, — "для репутации этой маркизы одним кавалером больше, одним меньше. Похоже, она перестала их считать еще на третьей сотне. Бедный маркиз, ее муж. Но хороша! Может, Гердер и поверит."

* * *

Гердер задумчиво изучал перстень герцогов Шандор. Это был сложный артефакт, который нельзя было уничтожить немагическими способами. Хранить в своем сейфе такой опасный предмет кронпринцу совсем не хотелось, и он раздумывал, кому бы из врагов короны можно было бы его подбросить. Подходящих кандидатов пока не было, но принц все равно рассматривал разнообразные варианты. Вошел секретарь и сообщил, что граф Эдин, жених Олирии, желает получить аудиенцию.

— Ваше высочество, я так страдаю, не видя своей невесты! — возопил тот с самого порога. — Это жестоко — не позволять нам встречаться до свадьбы!

— В самом деле? — принц был изрядно удивлен, до сих пор жених отнюдь не выглядел страдающим и не рвался навещать свою невесту, скорее наоборот.

— Мы умираем в разлуке! Вы должны помочь любящим сердцам воссоединиться!

— Положим, я и так все для этого делаю, — довольно сухо сказал Гердер. — И счастливое воссоединение состоится буквально через несколько дней. Не думаю, что за это время вы или моя сестра успеете расстаться с жизнью. Вы же понимаете, что у Олирии много забот, связанных с грядущей свадьбой, которые не позволяют ей видеть вас. ("Ну да, валяние на кровати с рыцарскими романчиками занимает столько времени, что на все остальное просто ничего не остается")

— Вы жестоки и бессердечны, — сказал граф, делая вид, что кружевным платком вытирает слезы на глазах. — А если бы вам запретили видеть вашу невесту? Вы бы тоже несомненно страдали, ведь так? Кстати, как ее здоровье?

— Здоровье моей невесты должно заботить вас в последнюю очередь, — еще суше сказал Гердер, наконец, понимая причину, приведшую сюда его собеседника.

— Ну почему же? Она же невеста брата моей будущей жены — практически моя сестра! — напористо сказал жених принцессы. — Да простая вежливость требует, чтобы я не только интересовался ее здоровьем, но и навестил заболевшую родственницу.

— Я бы предложил вам интересоваться здоровьем своего принца, — раздраженно сказал Гердер. — Мне кажется, что воздух нашей столицы пагубно на него влияет. И ему требуется немедленный отъезд в родное государство.

— Это так затруднительно в последнее время, — доверительно понизил голос граф. — Новое увлечение Краута, маркиза Вальборо, буквально не оставляет ему свободного времени на посещение своих друзей. А когда нам удается встретиться, он не хочет ни о чем говорить, кроме своей новой пассии. Боюсь, что когда мы будем уезжать, принц пожелает пригласить ее с собой, а это так не понравиться его родителям. Они всегда плохо воспринимали его многочисленные любовные похождения. Да и репутация маркизы пострадает. Я и так еле уговорил его брать с собой несколько человек из нашей делегации, чтобы все это не выглядело так уж явно.

— Ну, репутации маркизы уже достаточно сложно повредить, — протянул Гердер.

— Тем не менее, нужно создать хотя бы видимость приличия, вы же понимаете. А вот если он захочет взять ее с собой, все будет намного сложнее. К счастью, его высочество быстро загорается и быстро остывает, и я надеюсь, что до нашего отъезда это увлечение пройдет. А вот я — человек несомненно более надежный.

— В самом деле? — усмехнулся кронпринц. — А мне казалось, что ваши многочисленные победы на любовном фронте не позволяют вам делать подобные заявления.

— Люди так склонны преувеличивать, ваше высочество, — скромно потупился граф. — Но поверьте, вашей сестре не в чем меня будет упрекнуть. Так я смогу навестить принцессу Олирию?

— Я подумаю над этим.

— А леди Лиару?

— Моя невеста так плохо себя чувствует, что не принимает никого, кроме членов своей семьи, — непреклонно заявил Гердер.

— Но я же практически ее брат!

— Вы это уже говорили. Вот когда станете братом фактически, мы можем вернуться к этому разговору.

* * *

Пришло письмо от тети Алисы, в котором она писала, как был взбешен Гердер, когда считал, что я убежала. По ее словам, он очень быстро вычислил, что я не погибла, и глядя на его ярость, она очень боялась, как бы он не причинил вреда ей, папе или Эрику. Тетя просила меня не совершать необдуманных поступков, которые могли бы повредить нашей семье. Я вздохнула. Вот и что мне теперь делать? Не выходить же замуж, в самом деле? Как устроить свою смерть, чтобы он поверил? Получается, только умереть по-настоящему. Но по-настоящему умирать мне уже не хотелось. То отчаянье, которое охватило меня, когда я поняла, что Гердер от меня не откажется, уже не было столь остро, возможно, на это повлияла другая сильная эмоция, связанная с женитьбой Олирии. Я не понимала, как чувство к ее жениху за такое короткое время настолько полностью мной завладело, что даже мысль о том, что он может на ней жениться, приводила меня в ужас, почти такой же, как возникал при мысли о возможности моей свадьбы с Гердером. В основной части письма тетя писала, как она за меня рада, на такой прекрасный союз, по ее мнению, я даже рассчитывать не могла. Желала мне счастья и благоразумия, не только ради себя, но и ради них с Эриком. Сообщала, что на деньги, полученные от короны, начали восстанавливать сгоревшую часть дома. А вот по поводу отца ничего утешительного она сообщить не могла — эти загадочные головные боли все так же его мучали, и даже присланный из дворца лекарь не смог ничего сделать.

Я чувствовала себя в заключении. Я никуда не могла выходить, и ко мне, кроме Гердера и его родителей, никого не пускали. Кроме того, у моей комнаты оказался крайне неприятный сюрприз — общая дверь со спальней моего жениха, замаскированная под платяной шкаф, и меня нисколько не радовало, когда посреди ночи вдруг вваливалось его высочество и начинало лезть с поцелуями. И если бы только с поцелуями — его руки, гуляющие по моему телу, вызывали стойкое отвращение, с которым я ничего не могла поделать. Правда, после того, как я пару раз сымитировала потерю сознания, он стал менее настойчив, но желание как можно скорее выехать из дворца у меня никуда не пропало. Я скучала по академии, моим подругам, беспокоилась о Хьюберте, наконец. Все-таки мы в ответе за тех, кого получили! Радовали меня только посещения короля Генриха, мы с ним подолгу беседовали о различных вещах, оказалось, что у нас очень много общего. Да даже молчать с ним было хорошо. Но нашу идиллия регулярно нарушала королева, почему-то ее очень злили установившиеся между мной и королем хорошие отношения, и она всячески им препятствовала. Неужели она ревновала даже к тому, что я просто похожа на пропавшую возлюбленную ее венценосного супруга? Тогда непонятно, почему она вообще поддерживает своего сына в его стремлении на мне жениться...

В общем, когда меня в очередной раз навестил Гердер, я ему сказала, что я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы вернуться в академию и приступить к занятиям. И так я уже много пропустила!

— Любимая, тебе вообще не надо туда возвращаться. Раз уж моя мать сняла с тебя проклятие, и ты себя хорошо чувствуешь, мы вполне можем назначить дату нашей свадьбы, — выдал он.

— Послушай, о какой свадьбе вообще идти речь? — возмутилась я. — Я недавно едва не умерла. Мне, чтобы оправиться от последствий болезни, нужно никак не меньше полугода.

— Ну, в связи с твоим плохим самочувствием, мы не будем устраивать пышных мероприятий. Так скромно, по-семейному, человек двести пятьдесят, максимум триста. И праздновать не больше недели.