Я прислушался к свету. Да, аякаси недалеко. Веет чем-то незнакомым, птичьим что ли. Больше никого рядом нет.
— Вроде бы он не особо сильный. Если что — отступаем, будим Химари. Пойдем посмотрим, кто пожаловал в гости.
Мы вышли на передний дворик и стали высматривать посетителя, не заставившего себя долго ждать. Из-за забора соседнего дома показалась сутулая фигура с мешком за плечом. Молодой мужчина на вид, белая рубашка, черные волосы. Как-то он странно передвигается... Носит из стороны в сторону, шатается. Выглядит очень усталым и неопасным.
— Задохлик, — резюмировал Гинко, жуя шмат колбасы.
Словно подтверждая оценку оками, незнакомец грохнулся в обморок, не дойдя немного до калитки. Мы поспешили к нему на помощь.
— Вы как?
— Амакава... Змея ушла проведать лесных духов... просила принести это тебе...
— Благодарю! Давайте я помогу вам.
Я подхватил легкое тело аякаси под руку и потащил в дом. Гинко с Айей схватили тяжелый бренчащий мешок.
— Кагецуки — мое имя.
— Амакава Юто.
— Сидзука сказала, что я могу к вам присоединиться...
— А от вас будет польза, Кагецуки-сан? — протянул я с сомнением.
— Я не такой сильный как мизучи, но могу быть полезным. Часто бывал среди людей.
— Ладно, раз тебя направила сюда Сидзука, думаю мы договоримся. С присягой и прочим обождем.
Я расспросил Кагецуки, духа журавля, занес его особенности в свой дневник. Аякаси немного владел стихией воздуха — достаточно, чтобы летать самому. В общем-то и все из интересного. Айя оценила на тройбан с половиной. Не густо, ну да не бакэнэко же посылать за хлебом. Посмотрим, как он у нас приживется.
Разрезать наглухо запаянные емкости мы не решились. Вскоре приползла Сидзука — уставшая и сонная. Рассказала немного про своего приятеля, черного журавля. Разрешила резать ткань. Ну-ка поглядим, что нам принес аякасский санта-клаус?!
Две девочки подошли к калитке перед входом в дом Юто Амакава одновременно. До начала школьных занятий последней учебной недели перед каникулами оставалось еще около часа.
— Староста, что ты тут забыла?! — недовольно поинтересовалась Ринко Кузаки.
— Пришла проведать Сидзуку-тян, — поправила очки Шимомуро Ю.
— Поверь, она может за себя постоять.
— Подозрительно это все. И твое поведение тоже.
— Это клановые дела Юто, у него и спрашивай.
— Так и собиралась поступить.
Ринко решительно постучала в дверь. Беспардонно вламываться перед одноклассницей показалось неудобным. Дверь отворила Сидзука. Видно, что девочка сильно измотана. На мизучи красовался полупрозрачный пеньюар, белые трусики и любимый красный бантик.
— Кха! Сидзука-тян, в каком ты виде разгуливаешь у Амакава дома?!
— Я разве трусики забыла надеть? Хм, на месте, нано...
Мизучи сонно зевнула и потерла слипающиеся глаза.
— Мы подняли тебя? Прости, Сидзука-тян.
— Нет, я еще не ложилась, нано. Всю ночь трудилась, чтобы сделать братику Юто приятное...
Староста окаменела. У Ринко задергался глаз. Изнутри дома донесся голос Юто:
— Моя лоли, помоги открыть мешок! Боюсь, мы можем повредить подарки.
— Ничего без меня не могут. Юто, к тебе пришли сестренка-драчунья и сестренка-в-очках.
— Драчунья?! — возмутилась Ринко.
— Ну хотя бы не "четырехглазая" на этот раз, — вздохнула Шимомуро.
— Упс, — выдал я, когда увидел выражение лиц уже бывших одноклассниц. — А мы тут подарки от санты распаковываем.
"Врезать" гласила физия Ринко. "Кастрировать" говорило лицо Шимомуро. Совсем я завозился с мешком, даже не заметил, что кто-то пришел.
— За твое поведение Юто, я бы даже угля пожалела, — Кузаки.
— Надеюсь, там судебный ордер, — староста. — Я смотрю у тебя тут оживленно, Амакава-кун. Еще скажи, это твои клановые люди.
— Конечно нет! Не люди...
Сидзука склонилась над мешком. Аккуратный выброс магии, и посылочка раскрылась. Я с энтузиазмом перевернул мешок, намереваясь высыпать содержимое на пол. Тяжеленный блин! Повалили какие-то блестящие железяки.
— Бву-ух! — на пол упала здоровенная металлическая штуковина.
Я думал реально поседею тут. По паркету катилась настоящая боевая мина с виднеющимися символами US. Или бомба, не разбираюсь в этом.
— Сидзука!! Откуда это?!
— А? — с закрывающимися глазами вяло ответила мизучи. — Не знаю, наверное, после второй мировой нашла.
— Айя, ты можешь это съесть?!
— Я-я не хочу это есть, Амакава-сама. Но если вы прикажите...
— Кагецуки!
— Э?!
— Вот тебе вступительное задание. Убери эту штуку из города. Хоть на Фудзи забрось. Как Фродо Беггинс. Главное — избавься от нее.
— Понял, Амакава-сан, — убито произнес журавль, и схватил мину подмышку.
— Амакава Юто, тебе лучше объяснить, что здесь происходит, — серьезно произнесла староста, но я отмахнулся.
Далее мы с Айей и Гинко действовали более осторожно. Через несколько минут в гостиной моего дома лежала приличная горка из старых часов, зажигалок, медалей и прочего хлама, а также золотых цепочек, серебряных медальонов и множества колец. Благородные металлы и несколько драгоценных камней волнительно сверкали на утреннем солнце. Со словами "моя прелес-сть" я обхватил сокровища руками. Ух-х, заживем теперь!
Павел Абсолют (Страница на СИ)
САМБА-2. Цукумогами и я.
Глава 1
— Моя лоли, дай я тя расцелую!
— Я тебя сама щас "расцелую"! — взъярилась Кузаки.
— Ринко!
Я подхватил возмущенную подругу детства и расцеловал по-брежневски, только без контрольного засоса в губы, ограничившись лбом. Настроение было превосходное.
— Староста! — повернулся я.
— Не подходи ко мне Амакава! Маньяк-извращенец!
— Нано! Ты меня собирался поцеловать!
— Конечно!
Сидзука сильно старалась подставить мне губы, но я умело уклонился, пройдясь по щекам и лбу.
— Иди отдыхай.
— Без меня не уходите, нано-о...
— Амакава-кун, ты сильно изменился, — проговорила Шимомуро.
— Вот-вот. Где тот тихий и спокойный Юто, которого я знала? — вздохнула Кузаки.
— А-а, сейчас объясню.
Я сбегал в свою комнату и взял амулет. Химари проснулась и потянулась вниз со мной. Я передал уже давно потухший артефакт Ринко.
— Это же оберег твоей бабушки?
— Да. Он скрывал мою ауру от демонов, заодно и стирал детские воспоминания и серьезно вредил психике. Вообще, я сейчас должен быть на полголовы выше ростом, как минимум!
— Но зачем это твоей бабушке?
— Это личные дела клана. Староста, ты спрашивала, что происходит? Можете взять почитать мои научные труды по аякаси. Только из дома не выносить.
— Почему ты мне ничего не рассказываешь? Про бабушку, про этот клад? Кто такой Кагецуки? — завалила вопросами Кузаки.
— Вы несовершеннолетние, и я не имею права вас во все это втягивать. Исполнится двадцать, можете подавать резюме моей секретарше.
— У тебя и секретарша есть?
— Будет. Айя, ты сможешь съесть сокровища? Есть место?
— Да, Амакава-сама.
— Отлично. Поищи в интернете организации по торговле драгоценностями. Когда Кагецуки вернется, будете вместе с ним заниматься сбытом. Наверное, часть в качестве налога отберут, ну да ладно. Пусть их оценят, проведут аукцион, следите, чтобы не обманули. Можете нанять какого-нибудь опытного специалиста для перепроверки. Часть заложите сразу после оценки — деньги нужны срочно. Справитесь?
— Да, Амакава-сама, — конверт тщательно законспектировала мои приказы.
— Ринко! Дашь денег в долг?
— Э?
Я метнулся к кучке и выудил оттуда красивый серебряный браслетик. Вроде чистый.
— Я тебе почти никогда ничего не дарил. Вот, держи.
— Спасибо, Юто! — улыбнулась Кузаки.
— Староста, нечего косить глаза, не заслужила. Химари-сенсей, пойдем тренироваться! У нас еще куча дел сегодня.
— Няэ! (есть!)
Мы с кошкой вышли на небольшой задний дворик, заросший высокой травой. Возле забора уже начинались настоящие заросли. Черт бы с ним — все равно в Ноихару буду перебираться. Бакэнэко сразу принялась командовать:
— Милорд, вам надобно обучиться ауру свою прятать. У Генноске-доно плохо получалось сие. Но ваша сила пока не больно слепит. Коли постараетесь, никто сыскать не смогет.
Химари села на веранду, свесив ноги.
— Ложитесь головой сюда, милорд.
— Хм, это точно обязательно?
— Верьте своему сенсею, милорд.
Я лег на веранду, положив свою голову на колени бакэнэко.
— Постарайтесь спрятать свет изменяющий. Не дайте выйти ему из своего тела. Сообщу я, когда будет получаться.
Не слишком подробное объяснение, впрочем, на большее и не рассчитывал. Закрыть глаза, отрешиться от теплых и близких ножек Химари, от нависающих...
— Сенсей, ваши молочные железы мешают сосредоточиться! Кстати, аякаси могут давать молоко?
— Пока ваша славну кошечка неспособна на сие. Но коли милорд постарается, помнет как следует...
— Тьфу. Не отвлекай.
— Юто! Вы чем тут занимаетесь?! — как всегда вовремя появилась подруга детства.
— Ринко, а ну свали в туман! Иди в школу, я занят.
Задняя дверь дома громко хлопнула. Кузаки убежала.
— Расстроили вы человечку, милорд.
— Пусть так, целее будет. Надо поговорить с ней по душам.
— Думала я, что вы к ней чувства питаете.
— Так и есть. Как и к старосте. Они мне симпатичны, не более. Но я не смогу дать Ринко то, что она так желает. Все, помолчи.
Свет откликнулся достаточно легко. Хотя неправильно говорить о нем, как о чем-то чужом и далеком. Магия — часть меня. Как рука или кровь. Я могу ей пользоваться, выпускать, придавать форму, считывать данные как с датчиков. Скорее всего, меня видят, поскольку я испускаю сильные магические излучения в окружающую среду. Любопытно, нет ли каких-то последствий для тех кто рядом? Как-нибудь проверю. Сейчас — надо притушить свечение своей ауры. Не выпускать из тела? Попробуем-с.
Фиг там! Словно воду решетом ловить. Чувствую, как магия выходит из меня мельчайшими порциями — из всех щелей. Так, попробуем накрыть себя коконом...
— Ньяха! — крикнула кошка.
Я подорвался, развеивая полог света. Ноги Химари в том месте, где я лежал, покраснели как от ожога. Моя футболка в паре мест обзавелась дырочками. Хорошо хоть волосы себе не спалил.
— Извините, сенсей.
— Неудача — есть верный признак обучения.
Ага, или показатель врожденной криворукости. Бакэнэко изогнулась и принялась лизать собственные пораненные ножки. Гибкая, как кошка. Она и в клубок сможет свернуться наверняка. Я сел на веранду рядом. Значит, не то. Больше похоже на защитное заклинание. Если атака будет направлена со всех сторон, пригодится. Как же мне заставить свет прекратить испускать свои демаскирующие лучи?
Хмм, а что если загрузить свою ауру работой? Может тогда излучение уменьшится? Как бы свою ауру в фарш не превратить. Поэкспериментируем с пальцем для начала. Я закрыл глаза и внимательно прислушался к энергетическим токам мизинца на левой руке. Тоже испускает, падлюка. Так, теперь направим эти лучи обратно в свою ауру. Вроде что-то получилось, и даже не больно. В мизинце появились закольцованные завихрения, похожие на солнечные протуберанцы. Хех, я есть солнце — целая звезда, ни много ни мало. Однако держать мизинец оказалось непросто: более мелкие лучики не удавалось соединить в единое кольцо, приходилось генерировать новые протуберанцы. Держать становилось все сложнее и сложнее...
Ладно, испробуем на более мощных излучениях, которые находились в груди и голове. Собрав множество пучков света, я сформировал широкий мощный полу-бублик.
— Милорд! Получилось у вас! Чуть слабее стали ощущаться!
— Тяжело контролировать. Чуть отпустишь, сразу распадаются.
— Тренируйтесь, милорд, вы на пути верном!
Следующие два часа с перерывом на завтрак я потратил на тренировки в скрытии. Химари заявила, что теперь я стал не как яркий костер в ночи, а колеблющаяся свеча. В половине десятого решил прекратить, поскольку существенного прогресса за короткое время уже не смогу добиться. С подсказки кошки я откопал у Айи в закромах внушительный охотничий тесак с ножнами. Никаких проблем с наполнением лезвия светом не возникло. Клинок позволял концентрировать магию в одной точке. И если разреженное заклинание лишь слегка подпалит шкуру, то точечный удар мечом света может резать камни. Правда Химари заметила, что я еще слишком медленный, чтобы на равных противостоять даже средним духам. Короче, учиться и учиться, пахать и пахать.
Я позвонил Кабураги и договорился, что вечером к нам в дом приедет группа, которая зарегистрирует аякаси Амакава, а до тех пор патрули четвертого отдела будут предупреждены о дружественных духах в городе. Сначала жучара хотел, чтобы мы сами явились к ним в лаборатории, только фиг ему.
Вернувшийся из "Мордора" Кагецуки отрапортовал об успешном выполнении миссии: бомба сброшена в жерло Ородруина, то бишь утилизирована. После журавль с конвертом ушли на переговоры с компанией, которая занимается проведением аукционов, а также предоставляет услуги по оценке предметов искусства и просто дорогих вещей.
На столике в гостиной виднелась стопка денег.
— Ринко оставила, Юто-сама, — объяснила Гинко.
— Вот как. Мда, нехорошо получилось. Ладно, оками, набирайся сил. Если здоровье позволит, сходи в магазин за съестным. И не трать все на мясо. Моя лоли, пора вставать!
Сидзука спустилась в гостиную, надев на этот раз милый розовый верх с пухлыми короткими рукавами и зеленые шортики с сандалиями. Наверное, из воды.
— Я распределил оставшиеся места, в которых нам надо побывать сегодня. Моя лоли, вот твой список. В основном слабые аякаси. Мы с Химари пройдемся по оставшимся. Не забудьте предлагать работу, если попадутся незлобливые и полезные.
— Нано. Ты будешь один с кошкой? Лучше меня тебя никто не подлечит, случись чего.
— Верно. Но аура бакэнэко сразу настраивает аякаси на нужный лад. А тебя без охотника рядом и так будут слушать.
— Ладно. Но ты мне купишь мороженое за это.
— Одну штуку. Или ты меня совсем по миру пустить собралась? Когда будут деньги от продажи сокровищ, тогда посмотрим насчет оптовых закупок. Возможно наладим постоянный канал с фабрикой мороженого. Почему ты сама их не продала?
— А смысл? В городе нам нельзя жить, нано. Только вечно прятаться от охотников.
— Зачем собирала тогда?
— Скучно было, нано. Знаешь ли, аякаси не все время бегают по лесам и горам. У некоторых масса свободного времени. Чтобы развеять скуку многие приобретают странные хобби, другие нападают на людей и экзорцистов, третьи едят духов, некоторые даже идут служить охотникам, вот.
Мы втроем вышли во двор дома.
— Машина минут через пять будет, — поведал я кошке со змеей.
— Тогда я пошла, нано. Не делайте глупостей.
С этими словами мизучи опала водными струйками. И правда ненастоящая одежда. Чуть выждав, я повернулся к бакэнэко:
— Наконец-то мы остались вдвоем, Химари!
— Мря-м! (ура!)
Я приблизился, обнял кошку за талию и начал поглаживать руками.
