Пришлось ждать не очень долго. Девушка скоро вернулась и разрешила нам войти. Палата подавляла. Ни одной лишней части. Простые стулья, конторский стол, безликие шкафы. Гладкий блестящий пол, высокие окна с плотными занавесками. Не позавидую той гимназистке, которая провинится настолько, что её приведут в палату начальницы. Здесь даже взрослый мужик почувствует себя ничтожеством. Начальница тоже внушала. Высокая златовласка в деловом платье стояла у окна и наблюдала за дворничихой. На вид ей было лет двадцать пять, однако утверждать не берусь. Красивая, но строгая причёска придавала ей холодной красоты. Примерно такой в сказках представляют Мару, Снежную богиню Смерти. Когда она обернулась в нашу сторону, то мы с Дариной одновременно вздрогнули. Но вопреки нашим страхам златовласка улыбнулась совершенно по-человечески. Процокав к нам каблуками лакированных ботинок, она остановилась передо мной:

-Здравствуйте, меня зовут Белослава Красномировна Войкова. Я управляющая гимназией "Амазонка".

-Здравствуйте, госпожа.. Товарищ Войкова. Я Токарев Владимир, а это моя двоюродная сестра, Дарина Юэн. Мы бы хотели обсудить возможность поступления Дарины в вашу гимназию со следующего учебного года.

-Да, я понимаю. Ну что ж.. Судя по выпискам девочка хорошо учится. Конечно это не совсем обычно. Как правило к нам поступают девочки младшего возраста, начиная обучение с первого класса. Но по правилам препятствий для поступления в любой класс нет. Давайте пройдёмся по гимназии?.

Эх, я бы лучше с тобой где-нибудь в других местах прошёлся, златовласка. Кх-м!. Боги упаси сказать об этом вслух.

-Дарина, хочешь посмотреть гимназию?

-Хочу.

Ответила Дарина. Конечно, попробуй откажи такой женщине. Белослава Красномировна взяла девочку под руку и движением тонко очерченных бровей пригласила меня следовать за ними. Понял — не дурак, ёшки-матрёшки. Мы обошли всё. Златовласка рассказывала о каждом месте, где мы побывали. Заглянули в кухню, откуда нас шуганула решительная повариха (при этом она умудрилась вручить девочке горячий пирожок). Белослава поведала, что воспитанницам положено четырёхразовое питание, составленное с учётом возрастов и нагрузок. По праздникам устраиваются большие пиры для всех воспитанниц, вне зависимости от возраста. Вобщем не голодают. Это хорошо, потому что Дарина не избалована разнообразием в еде. Лагерь беженцев это отнюдь не здравница с усиленным питанием. Заглянули в гимнастический зал. Там сейчас занимались старшеклассницы и учительницу среди них я определил в основном по радужным лентам в волосах да по повязке на предплечье — девушки уже на равных соперничали с преподавательницей в размерах и фигурах. Меня заметили почти сразу. Так как занимались они в тёплом зале, то и гимнастическая одежда была лёгкой. С одной стороны это обстоятельство вкупе с моим мужским полом вызвало лёгкое волнение и приглушённые возгласы, но с другой стороны именно мой мужской пол и довольно молодой возраст были причиной перехода этого волнения в заинтересованное шушуканье. Белослава наверное раскаялась что привела меня в этот цветник, потому что мы быстро его покинули. Однако зрелище множества молодых стройных девушек в коротких гимнастических штанишках и обтягивающих майках осталось со мной надолго. Кстати, оказалось что в гимназии есть кружок практической борьбы. Участницы постоянно участвовали в соревнованиях и часто занимали призовые места. В гимназии был даже всесезонная купальня! Туда мы не пошли, скорее всего из-за меня. Была и хорошо оборудованная больница. Когда мы туда заглянули, бойкая врачиха доложила Белославе Красномировне что заболевших нет. Причём она остановилась перед Дариной, внимательно её рассмотрела и встревоженно посетовала, что девочка слишком бледна и вообще щупловата. Ну вот и откормите, я буду только рад. По классам мы ходить не стали, заглянув только в восьмой класс, где будет учиться Дарина. В светлой большой комнате в несколько рядов стояли одиночные ученические столы, за которыми сидели девочки в здешней одежде — клетчатых юбках и зелёных рубашках. Перед большой грифельной доской ходила учительница и с помощью указки объясняла девочкам материал. Я заметил, что учительницы одеты так же, как и ученицы, вот только ленты у них в волосах — радужные. У воспитанниц же ленты были однотонные и видимо их цвет зависел от класса. Белослава прервала урок, вывела к доске Дарину. Девочки и учительница заинтересованно уставились на новенькую, а она насупилась и приняла как можно более независимый вид. Может Дарина и стала необщительной и подозрительной, но перед окружающими не отступала. Насколько я знал, в старой гимназии она ни с кем не подружилась, оставшись одиночкой, однако её не задирали и вообще связываться с ней не стремились, потому что пару раз она дала хороший отпор одноклассникам, желающим загнобить одинокую девчонку...

-Познакомьтесь, девочки: это ваша будущая одноклассница Дарина Юэн. В новом учебном году она будет жить и учиться с вами. Что нужно сказать?

-Здравствуй, Дарина!

Нестройно, вразнобой ответили девчонки, вызвав улыбку учительницы. Она внимательно глянула на меня и улыбнулась ещё раз, уже лично мне. Приятно. Она симпатичная. Ещё мы потом осмотрели жилые комнаты. Младшеклашки жили в больших комнатах по десять душ. Миленькие кроватки, весёленькие обои, кружевные занавесочки. В каждой комнате есть большой круглый стол, вокруг которого могут рассесться все десять обитательниц. На нём делают уроки, занимаются рукоделием или устраивают чаепития — в зависимости от потребности. Ученицы средних классов живут в комнатах поменьше, на четверых. Там и обстановка более подростковая, немножко бунтарская. Но это уж зависит от самих воспитанниц, потому что начиная со средних классов уборкой жилых комнат занимаются сами воспитанницы. Старшеклассницы живут в двухместных комнатах, где обстановка совсем взрослая. Тут уже нет ничего лишнего, старшим некогда думать о глупостях — нагрузки совсем не детские. В хозяйственные помещения и баню мы по понятным причинам не пошли, ограничившись знанием о том, что воспитанницам обеспечивется при каждой жилой комнате душ самое малое — раз в день. Каждую неделю воспитанницы под контролем учительниц посещают имеющуюся при гимназии баню с парилкой. Здоровью и уходу за собой здесь уделяют много внимания. Вобщем полный, как говорят в Римской империи, пансион. Накормят, напоят, спать уложат — только учись. Мне бы так, ёшки-матрёшки.

Мы вернулись в начальственную палату. Дарина как всегда молчала, но выглядела сравнительно довольной. Жаль, что кроме меня никто не сможет порадоваться этому, потому что на вид определить степень её довольства или недовольства может только такой знаток, как я. Белослава Красномировна оставила девочку на дальнем диванчике, дала ей листать какую-то подшивку, а меня отвела к окну. Спросила, задумчиво глядя в весеннюю даль:

-Есть ли какая-то особенная причина устраивать девочку именно к нам?

-Разве нужна определённая причина?

-Как вам сказать... Я прочла записи. Дарина ведь сирота?

-Да.

-В "Амазонке" в основном учатся девочки из семей средних горожан. Из семей благополучных и мирных. Запрета на устройство никакого нет, но обучение платное. Сами понимаете, что это работает как своеобразный ограничитель?

-Понимаю. Бедные сюда не попадают.

-И полные сироты тоже. Неизбежны трения и даже вражда на почве благополучности. Дети часто бывают жестоки в своей невинности. А ведь есть неплохие гимназии в городе, с небольшой платой и хорошим качеством образования. Там и строгости меньше, и обучение смешанное, и состав учеников более.. Э.. Разнородный. Почему же вы выбрали "Амазонку"?

-В основном по причине того, что у вас учатся только девочки и учительский состав тоже полностью женский. Дарина скверно общается с мужчинами.

-Вот как. Она вообще не стремится к широкому общению, насколько я вижу.

-Знаете, у неё есть на это право. Жизнь обошлась с ней совсем не добро.

-Я понимаю. Потерять родителей в детском возрасте.. Это ужасно.

Я подумал — стоит ли ей рассказать то, что рассказал управше из старой гимназии? Наверное стоит. Она всё равно узнает, так хоть пусть не из слухов.

-Дело не только в этом. Вы сохраните тайну девочки?

-Да.

-После смерти матери, моей тёти, Дарина попала в острог-распределитель. Там она подвергалась насилию со стороны начальника.

-О, Велес Всемогущий! Я не знала...

Прошептала златовласка...

-Мы чуть не погибли во время побега из княжества, на глазах Дарины тяжело ранили девушку, которая её опекала. Теперь понимаете нелюдимость Дарины?

-Это просто ужасно...

-Этого всего нет в бумагах. А врач по душевному здоровью посоветовал обеспечить девочке тихую спокойную жизнь, желательно без мужчин. Вот вам и причина. Хорошие люди вызвались нам помочь. Сам бы я не смог оплатить обучение.

-Ясно. Извините.

-Ничего. Да, кстати. Дарину будут иногда навещать и даже забирать на время господин и госпожа... Ой.. Товарищи Тянь. Вы знаете их?

-Наслышана. Достойные люди. У них ещё сын уехал добровольцем к вам, в Амурское княжество, кажется..

Я ещё раз убедился, насколько подданые Союза далеки от нашей беды. Им трудно понять нас полностью. Наверное и невозможно.

-Да, уехал. Я был его начальником. Пинг погиб на моих глазах.

-Простите, что напомнила вам прошлое.

-Да ладно. Белослава Красномировна, так вы примете Дарину в вашу гимназию?

-Обязательно. Уверяю — девочка будет под надёжной опекой.

-Благодарю. Вы сняли камень с моей души.

Я позвал Дарину. Она подошла, держа альбом в руках.

-Даря, попрощайся с Белославой Красномировной. Завтра мы вернёмся в Велесославль и ты начнёшь учиться. И так немало пропустила.

Девочка протянула альбом златовласке:

-До свидания, Белослава Красномировна.

Надо же, она запомнила не самые простые имя и отчество управляющей. Хотя что это я удивляюсь? И отец, и мать девочки дураками отнюдь не были, так что дочь у них получилась умная. Иногда мне казалось, что она по умственному развитию ушла от сверстников на несколько лет. Но лучше бы она осталась весёлой и общительной девчонкой четырнадцати лет от роду. Боюсь даже думать — как аукнутся в будущем все эти душевные раны девочки? Затянутся они или наоборот разрастутся и углубятся?.

-До свидания, Дарина. Увидимся летом.

Белослава проводила нас до дверей кабинета. Уже в извозчике я спросил Дарину:

-Тебе понравилось в гимназии?

-Угу.

-А начальница понравилась?

-Угу

-Будешь тут жить?

В ответ лишь усталый вздох. Ну а какой у нас выбор? Правильно — никакого. Тут вообще надо Макошь и Велеса благодарить, что родители Пинга такими прекрасными людьми оказались, а так бы.. Весь вечер тётушка Джия занималась "племянницей". Мне показалось, что она даже как-то помолодела. Материнские чувства проявились в полной мере. Дядюшка Фу тоже с некоторым удивлением наблюдал за преображением супруги. Дарина была на удивление покладиста и даже иногда улыбалась. Утром Джия вызвалась проводить нас на поезд, но перед этим проехаться по лавкам. Как я и ожидал, мы посещали места, где продают женскую одежду. Я околачивался у полок с тряпками, а Джия водила Дарину по примерочным. "Тётушке" это дело, понятно, нравилось. Девочка тоже выглядела по крайней мере заинтересованной. Что сказать? Женщины.

Я таскал изрядно распухшие от вещей сумки вслед за вошедшими во вкус модницами. Джия покупала Дарине всё, начиная от нижнего белья и заканчивая летними платьями. Конечно и без обуви на весну не обошлось. В конце-концов я взмолился:

-Госпожа Джия! Может хватит? Вы и так сильно потратились...

-Вова! Ты хочешь, чтобы твоя сестра ходила в старом тряпье?

Я посмотрел на Дарину. Её глаза говорили мне о том, что она не горит желанием ходить в тряпье.

-Давайте всё остальное вы купите ей в следующий раз?

-Ну ладно. Пойдёмте ловить извозчика.

Согласилась Джия, прикинув наконец вес и объём висящих на мне сумок. На вокзал она с нами не поехала, простившись у машины. Дарина даже поблагодарила её. И я поблагодарил. Ещё бы, госпожа Джия накупила одежды и обуви гривен на сто, не меньше! Но в душе мне почему-то было тяжело разговаривать с этой женщиной. Словно я до сих пор винил себя в смерти её единственного сына. Мало того! Откуда-то из тёмных углов души всплывала мысль о том, что я будто бы нарочно устроил смерть Пиня, чтобы на его место пропихнуть Дарину. Мне стало страшно, я боялся сам себя.

Мы попали на поезд до Велесославля. Всю дорогу Дарина сидела, окружённая сумками и пакетами. Охраняла. В городе пришлось даже брать извозчика, потому что самими тащить весь ворох покупок было выше наших сил. Дома, в общаге, Дарина заново всё перемеряла, показываясь тёте Желане и мне в разных одеждах. Единственно — обошлось без показа нижнего белья. Желана была в восторге и говорила, что нам повезло с господами Тянь. Я был с ней согласен. На следующий день Дарина отправилась в гимназию, а я снова предался вынужденному безделью. Так, в праздных шатаниях и прошли две недели. Снег удивительно быстро сошёл, вызвав подтопления в низинах. Однако продлилось это не долго, а потом Ярило как с цепи сорвалось. С каждым днём становилось теплее, грязь подсыхала. Самые холодоустойчивые девушки уже начинали щеголять короткими юбками и голыми коленками. К концу второй недели мы убрали мой зимний кафтан и Дарину шубку на хранение, пересыпав душистым табаком. У Дарины началась пора испытаний и проверок, она приходила с учёбы умученная, немного отдыхала, без охоты ела и садилась за учебники — зубрить к следующим проверкам. Я старался приготовить что-то повкуснее, из того что она любит, но она едва замечала то, что ест. Хорошо что скоро эта каторга закончится и гмназистов отпустят на три месяца отдыхать. Дарина будет свободна весь травень, весь червень и весь липень, а уже первого серпеня она должна будет начать учёбу в "Амазонке". Так что переехать в новую гимназию ей предстоит ещё в конце липеня.

Нас со Втораком вызвал "начальник". За время вынужденного перерыва накопился металл и предстояло опять помотаться между Шехонью и Велесославлем. В этот раз ехали не только наши два грузовоза, но и вседорожник самого Брусила. Атаман брал с собой охрану, потому что вёз нечто ценное. Выехали поутру. Первым шёл вседорожник, а за ним и мы. Со мной в кэбе снова ехал Мельник. Словно соскучившись по мне за эти полмесяца, он всю дорогу травил свои дурацкие байки про шлюх и половые подвиги. Ближе к Шехони мне стало казаться, что я целый день просидел в Доме Плотских Утех, глядя на развлечения посетителей. Когда машины одна за другой въехали в знакомые ворота, я испытал неподдельное облегчение. Мы подпятили грузовозы к тем же местам, что и зимой. А потом нас Брусил послал с местным ватажником на их склад, чтобы выбрать и перетащить какие-то запасные части для наших грузовозов. Странно, ведь раньше нас из кэбов выпускали только помочиться под колесо. Уж не сдохло ли что-то в лесу, а? Так, с пистолями за пазухами, мы вслед за сопровождающим нас детинушкой пошли вглубь здешнего склада. Когда обходили грузовозы, то я мельком увидел как вместе с металлоломом рабочие выгружают из кузовов какие-то свёртки. Всё-таки дело нечисто, мне кажется. Но чем меньше пялишься по сторонам, тем крепче спишь. Мы прошли через огромное здание заваленное штабелями лома. Пару раз пришлось посторониться и пропустить проезжающие самоходные тележки.