Менталисты и Тайная Канцелярия. Осенний перелом

— Первая женщина? — договорил за вдруг запнувшегося капитана Фенно-Дераль. — Чистый восторг, бездумное счастье, когда хочется удержать мгновение в ладонях. Коварные чары, капитан. Но, вы сказали, его высочество тоже поддался настроению? Это странно, я точно знаю, что он носит амулет от ментальной магии.

— У меня тоже есть такой амулет, и у Рени. После прошлогодней кампании многие в армии ими обзавелись, а среди офицеров это стало обязательным. Мы оставили их фор Виттенцу. Иначе было бы нечестно, разве нет? Учитывая предмет спора...

Грент обреченно промолчал. Учить вояк уму-разуму — похоже, сия задача куда выше его скудных умений. Удивительно, как у них еще не вошло в моду рисовать себе мишень на груди перед дуэлями. При таких-то воззрениях.

— А потом, — глухо продолжил капитан Ланцэ, — в один миг все изменилось. Такое чувство... будто небо рухнуло, превратилось в пресс и расплющивает тебя. Будто сердце разлетелось на осколки. Я поверил, что умираю, но даже молитву вспомнить не мог. Даже испугаться не мог по-настоящему, это потребовало бы слишком много сил. Скажите, господин начальник полиции, когда нас нашли бы там мертвыми, как бы объяснили нашу смерть? Мне, признаться, не дает покоя этот вопрос.

— Поскольку дело вел бы я, как предумышленное убийство, — резко ответил Фенно-Дераль. — Я верю в убийственную силу магии, но исключительно в приложении к магу. Злой умысел налицо, и мне, право, весьма досадно, что никто из вас не озаботился поставить меня в известность немедленно. Теперь след давно остыл, и вряд ли удастся найти концы. Хотя я приложу к этому все усилия. Однако продолжайте, прошу вас. Как вам удалось выбраться?

Капитан помолчал, судорожно стиснув кулаки: похоже, мысль о предумышленном убийстве до этого мгновения не приходила в его слишком честную голову. И продолжил взволнованно, как будто снова переживая те страшные минуты.

— Нас спас Рени. Он выхватил пистолеты и начал стрелять. Просто начал стрелять, как он сам потом признался, наугад, вслепую, даже не раскрывая глаз. Два двуствольных пистолета, четыре выстрела. Ни один из них не попал в цель, мы потом проверили. Но наваждение ушло, как не было.

— Да, — медленно кивнул Грент, — вы спугнули своего убийцу. Следует отдать герцогу должное, в опасных ситуациях инстинкты его не подводят. — Чего не скажешь о разуме, но этого при капитане лучше не говорить. Честный малый не оценит столь едкий выпад в адрес друга и спасителя. — Итак, вы осмотрели всю рощу и не заметили ничьих следов?

— Ничего.

— А пули?

— Не нашли. Мы искали, но, — Ланцэ развел руками, — поверишь в магию! Бесследно, ни царапины на стволах, ни следа на земле... Я облазил половину рощи едва ли не на четвереньках!

— Значит, ни следа? Отлично, — Грент с трудом удержался от того, чтобы потереть в азарте ладони. Есть надежда, что обалдуй и везунчик фор Гронтеш попал в цель! Это еще не след, но уже зацепка. — Следов крови тоже не заметили?

— Не было, — уверенно ответил капитан. — Ручаюсь.

Ничего удивительного: многие менталисты владеют целебными чарами, области смежные, есть талант к одному, найдутся способности и к другому, было бы желание.

— Отлично, — повторил Грент. — Еще вопрос: вы рассказали о случившемся тем, кто ожидал вас?

— Виттенцу, разумеется. Он даже вернулся с нами в рощу, хотел посмотреть на то место, где все случилось. Остальные ждали на том берегу, но Шоррентен и его дружки — последние, перед кем бы мы стали откровенничать.

— Умно, — хмыкнул Фенно-Дераль. — Ну а пари? Кому засчитали выигрыш?

Капитан усмехнулся:

— Сошлись на ничьей. Хотя герцог порывался повторить.

— Ему понравилось считать дубы и палить в неизвестных злоумышленников? — вернул усмешку Грент. — Ну что же, нельзя не признать, вы получили свое приключение. Благодарю вас, капитан Ланцэ. Ваш рассказ очень мне помог. Позвольте дать вам банальный, но, увы, необходимый совет: будьте осторожны. Если судить по дальнейшему, мишенью был герцог фор Гронтеш, но, пока убийца не схвачен, ни в чем нельзя быть уверенным полностью.

— Понимаю, — кивнул капитан. — Если для того, чтобы найти мерзавца, понадобится моя помощь, буду счастлив помочь.

— Учту. — Грент протянул капитану руку, и они обменялись крепким пожатием. Несмотря на прискорбное простодушие и обычную для военных в мирное время беспечность, Ланце понравился Фенно-Дералю. Наблюдательность и здравый ум — уже немало.

Распрощавшись с достойным капитаном, начальник полиции несколько мгновений сидел, задумчиво глядя в никуда. Потом усмехнулся той хищной ухмылкой, которую надолго запоминали все, имевшие несчастье ее видеть, и вылетел из кабинета почти бегом. Раненый маг-менталист, пусть и залечивший себя сам — это уже какой-никакой, а след. Да еще Шоррентен с неизвестными капитану дружками. Фенно-Дераль многое слышал о молодом графе фор Шоррентене, однако ничто из слышанного не выдавало в том человека, способного интересоваться природой магии с абстрактно-исследовательской точки зрения. В десять утра после праздничной ночи притащиться на берег реки и мерзнуть там на осеннем ветру несколько часов, ожидая результатов пари, в котором лично он не принимал участия? Из любви к науке? Кто угодно, но не Перетт фор Шоррентен!

Зато — и это несказанно радовало — очень многое из слышанного начальником полиции о Перетте фор Шоррентене выдавало в том труса, болтуна и глупца. Расколоть такого проще, чем отнять леденец у ребенка. Грент усмехнулся, вспомнив младшую дочурку сестры. Отнять леденец у малютки Нисси было бы весьма сложной и даже опасной задачей. Справиться с Шоррентеном будет куда легче.

День начальника полиции обещал быть чрезвычайно насыщенным. И — Грент мог бы в том поклясться — удачным.

Глава 20, в которой тетушка Гелли вывозит Женю за покупками и знакомит ее с тонкостями составления дамского гардероба

День обещал быть чрезвычайно насыщенным. И — Женя могла бы в том поклясться, если бы успела перенять у местных эту глупую привычку, — удачным. С самого утра настроение у нее взлетело до небес, да так там и осталось, где-то между облаками и радугой. Наконец-то она выйдет из надоевших четырех стен! Посмотрит город, настоящий город настоящего чужого мира! Даже перспектива заполучить обновок из модных лавок перестала казаться чудовищной, потому что интересно же! Поход по магазинам в другом мире, да дома любая бы обзавидовалась!

Накануне они с тетушкой Гелли никуда не пошли. Во-первых, та устала с дороги, во-вторых, для начала обеим хотелось познакомиться поближе. Тетушка удобно устроилась в кресле в Жениной комнате, огляделась, сказала строго:

— Безобразие. Стыдно Варрену помещать гостью куда придется. Я понимаю, ситуация неоднозначная, да и что он вообще понимает в девушках, но все же так нельзя!

— А что не так? — не поняла Женя. — Отличная же комната?

— Чужая, — с легким оттенком презрения объяснила тетушка Гелли. — Даже не гостевая! Комната должна быть своя! Как и платья, и я же вижу, деточка, что вы это понимаете, не зря же ходите в своем при всем гардеробе Цинни. Так что не нужно оправдывать моего братца. Он хороший человек, но в некоторых вопросах чурбан чурбаном, с этим ничего не поделаешь. Счастье еще, что у него хватило ума вызвать меня!

Ничего себе, оторопело подумала Женя, это, значит, граф свою кузину вызвал? Специально? Чтобы та занялась Женей?

Мелькнуло, сначала смутно, но тут же с пугающей ясностью, понимание: значит, он не думает, что получится вернуть Женю домой. Уж ради того, чтобы чужой девушке несколько лишних дней перекантоваться, специальная нянька не нужна! Как и свои платья и прочие мелочи, как он там сказал — "женская дребедень"?

У Жени задрожали губы, слезы подступили опасно близко. Тетушка Гелли понимающе покачала головой:

— Ничего, деточка, все устроится. Погрустишь и привыкнешь, а что делать...

— Он вам рассказал? — спросила Женя.

Тетушка Гелли рассмеялась тихим, слегка печальным смехом.

— Братец Варрен ревностно относится к служебным тайнам. Он сказал мне так: "Представь, Гелли, что несчастная девушка забыла всю свою прошлую жизнь и ничего не знает об окружающем мире. Ничего, даже самых простых и привычных вещей. И еще учти, что даже об этом никто не должен узнать. Давай предположим, что у нас обнаружилась давно потерянная родственница, которая впервые в столице, и будем исходить из этого". Смешной, правда? И ведь знает, что я не болтлива! Так что можешь мне рассказать, что сама захочешь, а можешь ничего не рассказывать.

Она перешла на "ты" так просто и естественно, будто Женя и правда была ей родной. Какой-нибудь давно потерянной, а теперь нашедшейся племянницей.

— Ладно, — вздохнула Женя, — тогда я лучше не буду рассказывать ничего. Забыла так забыла. Лучше вы тогда расскажите что-нибудь. Ну, такое, что мне нужно знать.

И снова комнату наполнил тихий смех.

— За единственный вечер рассказать все, что должна знать воспитанная столичная барышня? Ты в самом деле думаешь, что у нас это получится?

— Вряд ли, — Женя скептически хмыкнула. — Но если я завтра ляпну что-нибудь не то на людях, может получиться очень некрасиво.

— А ты помалкивай и слушай, — тетушка улыбнулась так лукаво и весело, что ее слова прозвучали совсем не обидно. — Разберешься. Умная девушка тем и отличается от умного мужчины, что во всем разберется без лишних слов.

Женя невольно хихикнула и призналась:

— Я не всегда умная. Иногда бываю дура дурой.

— Для таких случаев остается возможность пошептаться, — подмигнула тетушка.

Варрен разлил по бокалам вино и придвинул поближе к кузине вазочку с печеньем. Спросил:

— Ну что, пошептались? Как ты любишь говорить, "о своем, о девичьем"?

Гелли задумчиво сгрызла печеньице, сделала крохотный глоток вина и ответила:

— Милая, неглупая, хорошо воспитанная девочка.

— Воспитанная? Она довольно раскованно себя ведет.

— Раскованно, однако никоим образом не непристойно, — возразила Гелли. — И даже не вульгарно.

Варрен кивнул. В самом деле, можно было назвать непристойной одежду девицы, ее рассказ о муже, но не манеры.

— Она, конечно, воспитывалась не в Андаре и не в Тириссе. Но воспитывалась. Она вежлива, умеет вести беседу, у нее не слишком изысканная речь, но простолюдинки говорят совсем не так. Я думаю, девочка из хорошей семьи. Хотя странная, да... Необычная. Возможно, она из колоний?

— Очень издалека, вот все, что я могу тебе сказать, — Варрен виновато развел руками. Гелли негромко рассмеялась:

— Держи при себе свои тайны, дорогой братец, мне они не нужны. Я не спрашиваю, просто рассуждаю вслух.

— Продолжай, — Варрен снова кивнул. — Слушать тебя одно удовольствие, сестрица. А твое мнение об этой девушке очень меня интересует.

— Мнение? — Гелли задумалась. Рассеянно грызла печенье, запивала мелкими глотками вина, а взгляд смотрел словно в никуда. — Чем-то она напоминает Цинни. Не внешне, а... даже не знаю, может, взглядом?

— А, ты тоже заметила! — Варрен довольно улыбнулся. — Характером, пожалуй. Она не из тех девиц, кто может быть счастлив, сидя дома и ничем не занимаясь.

— И ты, конечно, уже придумал, как это использовать.

— Не одобряешь?

— Почему же... — Гелли сделала еще глоток и взяла еще печеньице. — Завтра скажу, братец. Но по первому впечатлению — вполне одобряю. Ей скучно сейчас, а ты сам знаешь, чего способна наворотить со скуки девушка вроде Цинни.

— Знаю, — согласился Варрен. — И еще лучше знаю, насколько она может быть полезна для дела. Вот только с нашей милой и неглупой барышней придется очень много повозиться, прежде чем...

— Ай, перестань, — отмахнулась Гелли, даже не дослушав. — Не придумывай себе сложностей на ровном месте. Все будет прекрасно.

— Прекрасно! — хозяин лавки, он же портной, картинно отступил на шаг и оглядел Женю с головы до ног. — Замечательно! Барышне к лицу этот оттенок зеленого, и серебряная отделка...

Темный, густого бутылочного оттенка зеленый действительно был Жене к лицу, да и просто нравился. А вот та самая серебряная отделка, которой так восторгался портной — и которая поднимала цену платья едва не вдвое! — казалась ей совершенно лишней. Пришлось напомнить себе, что в модах этого мира она разбирается не больше, чем баран в высшей математике. К тому же одно дело домашние платья, и совсем другое — одежда "на выход". Тетушке Гелли виднее, во что нарядить юную "родственницу".

— Сейчас подгоним по фигуре, и...

Женя послушно стояла, поворачивалась, поднимала и опускала руки, пока помощница портного скалывала булавками куски ткани. Ловила на себе сочувственно-насмешливые взгляды тетушки Гелли и тосковала о любимых джинсах. Думала: "Видела бы меня мама, была бы счастлива. С ее-то любимым "стань уже наконец женственной, вспомни, что ты девушка, вылези из джинсов хотя бы ради приличия". Это дома можно было везде таскаться в чем нравится, а здесь... Здесь с приличиями строго".

— Когда будет готово? — спросила тетушка.

— Уже завтра, госпожа. Не желаете еще что-нибудь, теперь, когда у нас есть все мерки барышни?

Наверное, на лице у Жени тут же нарисовалось, насколько ее утомили снятие мерок и бесконечная болтовня портного.

— Кажется, здесь неподалеку есть кондитерская? — спросила тетушка Гелли. — Нам надо отдохнуть. А вы, любезный мой, приготовьте тем временем образцы тканей, которые, на ваш взгляд, подойдут юной барышне.

— Для каких именно платьев, госпожа?

— Барышне нужно обновить гардероб, — обтекаемо ответила тетушка. — Пойдем, деточка. — Улыбнулась лукаво: — Покажу тебе, что такое столичная кондитерская. Любишь ягодные пирожные?

Пирожных Женя умяла полную тарелку. В доме графа совсем не подавали сладкого — видно, хозяин сурово по-мужски пренебрегал десертами, предпочитая мясо и паштеты. А между тем сладости в этом мире оказались такими вкусными — пальчики оближешь! Ягодные пирожные, которые сразу же заказала тетушка Гелли, напоминали привычные "корзиночки": тонкая "корзинка" из хрустящего теста, заполненная воздушным сливочным кремом и ягодами и политая сверху густым, похожим на не застывшее желе сиропом. А самое приятное, что к ним подавали горячий чай! Пусть не настоящий, а травяной, но все же! Чай благоухал черной смородиной, земляникой и чем-то незнакомым, кисловатым.

— Почти счастье, — пробормотала Женя, медленно отпив несколько глотков. — А у графа только вино.

— Мужчины! — тетушка Гелли укоризненно нахмурилась. — Сразу видно, что в доме давно нет женщин. Ему и в голову не пришло позаботиться о подобающем десерте. А ты, деточка, почему же не попросила?

— Я ведь даже не знала, что у вас такое бывает, — пожала плечами Женя. — Да и неприлично в гостях едой перебирать. Что дают, то и ела.

— Ох, поговорю я с ним! — сердито пообещала тетушка.

Женя поспешно откусила хрустящий бок пирожного: иначе не удалось бы скрыть улыбку. Похоже, грозный начальник Тайной Канцелярии был вполне под каблуком у своей милой сестрицы.