Шаманы. Книга первая

— Она не глупая, просто ещё маленькая и невоспитанная, — прогудел Древний.

— Сколько лет малышке? — спросил эльф.

— Не знаю, я нашла её в степи три седмицы назад. Год, много два.

— Скорее год, — произнёс Гичи-Аум, — у неё всего двенадцать зубов.

— Не обязательно, она полукровка, а у них зубы режутся рано. Это у людей к году появляются только передние зубы и клыки, — сказала Исхаг, — а у неё уже по два коренных сверху и снизу.

— Хотел бы я знать, к какому роду принадлежала её мать, — пробормотал эльф.

— Зачем тебе?

— Это не мне нужно, а ей, — эльф указал подбородком в сторону Исхагор, засыпающей на руках Древнего, — если уж ты воспитываешь её, то желательно знать на что можно рассчитывать в процессе воспитания.

— Понятно, — пробурчала орка.

Она тут же призвала своего хранителя, и старый друг поставил перед собеседниками шкатулку. Эльф заинтересованно склонился над крышкой, пытаясь разглядеть символ рода на гладкой деревянной поверхности.

— Знак рода затёрт к сожалению. При ней было что-нибудь ещё?

Орка вопросительно взглянула на Отца Долины. Древний пожал плечами и выудил из воздуха то самое полено, что было спрятано по просьбе орки. Разумеется, призрачный эльф не мог прикоснуться к этому странному предмету и только поворачивал перед собой покорно зависший в воздухе... артефакт?

Исхаг терпеливо дожидалась, пока остроухий наиграется со странной игрушкой, а тот всё разглядывал непонятное наследство Исхагор и не торопился с выводами. Пока остроухий удовлетворял любопытство, Исхаг успела приготовить заплечный мешок к завтрашнему приключению, Древний предложил исследовать противоположный конец долины, где вздымались фонтаны кипящей воды и играли радуги — девочке будет полезна смена впечатлений.

— Кто-нибудь открывал это? — отрывисто вопросил призрак.

— Нет. Не имею привычки трогать чужие вещи.

— Похвальная привычка, — осклабился остроухий, — известно ли вам что такое "душа рода"?

Оба шамана переглянулись недоумевающе.

— Что-то вроде тотемного столба клана? — осторожно предположила орка.

— В каком-то смысле да, но само понятие гораздо шире. И девочке надо знать, из какого рода её мать, чтобы правильно использовать свои способности... при наличии таковых.

Гичи-Аум шевельнулся и из полумрака проявился светляк, которого вызвала Исхагор.

— Знакомо тебе такое существо? Или оно сущность? — поинтересовался хозяин долины.

Эльф невоспитанно присвистнул.

— Откуда?!

— Это работа моей дочери.

Орка осклабилась почти злорадно, ты смотри как этот эльф глаза раскрыл! Ой-бой, куда уж шире? Светляк заметался в узком пространстве меж хозяином долины и эльфом. Эльф так и не смог понять, как это малышке удалось. Шаманка подумала, что и сама Исхагор вряд ли сумеет объяснить как это ей удалось.

— Но это не всё, девочка призвала ещё троих, — Древний заставил проявиться воздушных духов и духа источника.

— А ты уверен, что это она? — эльф скептически хмыкнул.

Ему не ответили и призрачный эльф вернулся к светящейся игрушке. Подбрасывая в руке яркий шарик, созданный девчонкой, эльф пытался осознать происходящее и дать ему определение. Странное положение пленника камня и гостя орочьего шатра вызывало странное же чувство, которому эльф не смог дать названия. Девочка с эльфийской составляющей крови вызвала с Изнанки трёх духов и создала заклинание света. Ребёнок, который даже своё имя назвать не может, использовал пусть простенькое, но всё же светло-эльфийское заклинание. Как? Это теоретически возможно, если один из родителей эльф, а второй родитель или иная ближняя родня шаманы, но отец ребёнка — человек. Так откуда шаманская составляющая крови? Эльф посмеялся над собой и решил спросить прямо.

— В роду девочки были шаманы?

— Отец, судя по всему, — ответил Гичи-Аум.

— Где родители малышки?

— Убиты.

— Их трупы найдены?

— Я похоронила обоих по орочьему обычаю, так что их не найдут.

— Позволь усомниться, — криво усмехнулся эльф, — мать принадлежит к известному роду Огненной Саламандры клана Сиуэннэн, а там и две тысячи лет назад убивали за меньшее, чем украденная душа рода. По матери девочка весьма знатного происхождения, но это не помешает главе рода смешать с землёй "наглую полукровку". Мать умерла? Не беда, за её грехи ответит дочь и весь её род... вплоть до последнего паука, ловящего мух в блаженной тишине амбара.

— Не получится! — оскалилась орка.

— Ты хочешь сказать, что за две тысячи лет эльфы поглупели или разучились воевать с орками?

— Нет, — вмешался Гичи-Аум, — за две тысячи лет число эльфов значительно сократилось, а орки, скажем так, несколько поумнели. И особенно поумнели их шаманы.

— Даже так?!

— Именно,— Древний сложил руки на коленях, — твои сородичи уже половину тысячелетия не высовывают носа за пределы Пограничья.

— Интересно получается, — эльф тяжело задумался, — значит последняя война ...

— И последняя и предпоследняя войны закончились поражением эльфов.

Тяжёлое молчание придавило собеседников. Эльф угрюмо размышлял над иронией судьбы, пославшей ему долгожданное избавление от страданий, которым он подвергся по собственной глупости — недооценил в своё время старого орочьего шамана и поплатился таким посмертием, что смертельному врагу не пожелаешь. Избавление пришло после долгих лет ожидания и пыток, наполненных болью... и от кого? От исконного врага, старой орочьей шаманки, что сию минуту смотрит на него с плохо скрытым сочувствием! Эльф смотрел остановившимися глазами и видел скорбный рот Исхаг, тяжёлые натруженные лапы, пристроенные на колени в щадящем положении... у неё явно ноют кости перед непогодой. Эльф краем разума помнил, что его братья ушли из этой странной нежизни всего полдня назад. А он, Таркилег из рода Бронзовой Птицы, как ни в чём не бывало, сидит в шатре смертельного врага, разглядывая разряженный амулет, сохраняющий "душу" известного эльфийского рода! В полной безопасности артефакта он нисколько не сомневался. Учёному эльфу нестерпимо хотелось узнать у хозяина долины, как ему удаётся уплотнить своё тело до материального состояния. Он не отказался бы расспросить, как эта странная шаманка сумела скрыть следы магии и убийство родителей девочки. И особенно хочется разобраться в феномене, именуемом полукровкой, как-то же девочка создала светящийся шарик. А ещё ему хотелось бежать против ветра, раскинув руки и в какой-то миг взлететь над зеленеющей степью! Чтобы утонуть в синей глубине неба, а затем падать подобно камню, распахивая у земли огромные призрачные крылья, гася инерцию падения, вытирая исхлёстанное воздухом, обветренное лицо. Он невероятным усилием сдержал мучительный стон, и орка с опаской заглянула в чёрные провалы глаз, поменявших цвет с серого на серо-чёрный — точь-в-точь головешки, присыпанные серебряным пеплом.

Древний кашлянул, привлекая внимание и невольно ухмыльнулся, выражения лиц у его собеседников были совершенно одинаковыми.

— Вот скажи мне эльф, ты непременно хочешь уйти вслед за сородичами?

Орка изобразила лицом непонимание, но от вопросов воздержалась. Отец Долины намерен оставить в мире живых это... безухое учёное существо? Зачем ему? А ей оно зачем? Древний ничего не делает просто так, проявим капельку терпения и непонятное станет очевидным. Сколько она поняла из объяснений Эльреги, учёные потому так и зовутся, что они умеют учить других, то есть — это наставники. А кто тут у нас нуждается в наставниках? Орка обернулась в сторону дочери. Ну что же... ей всё понятно. Наставник, говорите? Эльф? Для полукровки? Орка внимательно всмотрелась в призрачного волшебника. А почему бы и нет? Уж эльфийским премудростям и манерам этот маг научит Исхагор лучше, чем кто бы то ни было.

Призрак сгорбился у костра. Что ему остаётся? Он пристально уставился в магическое пламя, машинально заставляя его танцевать в каком-то сложном ритме. И решил, что вот сейчас, вот ещё пару фраз, и он попросит о последней милости эту странную орку, отпустившую за Грань его сородичей без всяких условий. Главное — это суметь вежливо попрощаться и не забыть сказать слова благодарности обоим шаманам. В данный момент старая орка задумчиво поглаживает собственное колено, обтянутое войлочными шароварами, шаманский браслет охватывает левое предплечье почти у подмышки, а пояс...

— Ну и зачем тебе уходить? Чтобы родиться снова на землях эльфов и просидеть там всю жизнь, распростившись навсегда с добытыми знаниями, забыв о достижениях и победах, одержанных над собой и природой? — хранитель долины прислонил короткий посох к стене шатра.

— Ты предлагаешь вернуться в эту... — эльф едва сдержал неприличное ругательство.

— Мы поместим тебя в этот кристалл.

Гичи-Аум показал эльфу массивное кольцо с большим голубым топазом в сложной оправе. И объяснил непонятливому эльфу, что жить он будет в камне непростой огранки, а значит в нём не будет тесно или неудобно. И кроме того, он сможет сам выходить или не выходить по собственному желанию. Лично он, Отец Долины, надеется... что эльф, не назвавший имени, пожелает принять в ученики эту девочку — жертву обстоятельств. Малышка соединяет в себе два дара... магию и силу шамана. Так неужели же перворождённому, убившему столько лет на бесполезное сидение в камне, не интересно получить в ученицы такую неординарную полукровку? Впрочем, если уважаемый эльф захочет уйти, то Исхаг отпустит его в любой момент. Верно? Гичи-Аум коротко взглянул в сторону Исхаг, орка энергично закивала, и эльф всерьёз испугался, что голова её оторвётся.

Странно, но шаманка смотрит на него с надеждой! Призрак отвернулся и по давней ещё привычке зашагал от стены к стене, заложив руки за спину. Что он теряет? Если его отпустят, как и ушедших братьев, он возродится в теле эльфийского младенца. Сильный волшебник станет ничего не помнящим комочком плоти и долгие сто двадцать пять лет будет расти, учиться и познавать окружающий мир. Маленький перворождённый примет настоящее, смешав понятия прошлого и будущего в одном сосуде. Эльф резко отвернулся, сообразив, что уже достаточно долго стоит, уткнувшись носом в войлочную стену шатра. Итак, он забудет всё, что его пытливый разум учёного сумел накопить за долгую жизнь и нежизнь в этом кристалле, да будет он проклят вместе его владельцем! Возродившись, он потеряет свою настоящую личность и взамен обретёт семью, привязанность... эльф скривился, а заодно и долг по отношению к правящей семье. А потом случится так, как уже случилось — великой и могучей правящей семье понадобится отвоевать, скажем, эту орочью степь и его, лучшего среди лучших преподавателей академии, снова отправят на очередную никому не нужную войну! Эльф скрипнул несуществующими зубами! И ему снова отрежут уши в знак превосходства, а затем то, что останется от его тела после пыток, распнут на колесе орочьей телеги... А напоследок поместят дух в такой же булыжник, грани которого не дадут ему забыться ещё на долгие две тысячи лет!

Эльф зашагал снова от стены к стене, затем двинулся по кругу. Он размышлял также о том, что вот существет в природе шаманский ритуал... назовём его "развоплощением души", значит существует и обратное — ритуал обретения тела. Так и должно быть, если следовать обычной логике, присущей всему магическому. Есть прямое воздействие, есть и противоположное. Такова правда мира, приютившего эльфов, людей, гномов и ещё Творец знает каких созданий.

Эльф вернулся мыслями к полученному предложению. Он приступит к воспитанию необычной полукровки, девочка уже владеет немалым потенциалом и сочетает в себе две обычно не сочетаемые силы — магию эльфов и способности призыва шаманов. Интересная малышка будет развиваться однобоко, если её воспитанием займётся эта ужасная орка. Девочка будет ходить в шкурах, ну... пусть не шкурах, но в войлочных штанах и зимой и летом, босиком и с непокрытой головой! Допустим, плюсом станет орочья закалка, но что делать с магической составляющей крови ребёнка? А если сила разорвёт её, так не научившуюся контролировать собственные возможности? Шаманские практики, сколько ему известно, предполагают обращение к различным духам. А если духи выйдут из повиновения, учуяв магию эльфов, как это было не раз в его прежней жизни? Кто научит талантливую малышку справляться с ними?

С другой стороны, а ему не всё равно, что случится с этой странной полукровкой в скором будущем. Вот оно и прозвучало — полукровка! Плод любви двух рас, причём, запретной для матери любви! Получается, что мать и отца девочки уже излечили от великого чувства огненными стрелами некие неизвестные силы... жаль, что он не мог видеть трагедию своими глазами. Этим доброжелателям пришлось бы долго умолять о смерти сына Бронзовой Птицы. Поднять руку на подательницу жизни! Но прошлого не вернуть, увы. А что мы имеем сейчас? Осталось дитя, артефакт "душа рода" и эта старуха, которая не успевает лечить себя от старческих болячек. Она целитель, но даже слепому ясно, как ноют её лапы. Задам себе всё тот же вопрос — что я теряю, если приму предложение? А я его приму! Но остаётся некоторое количество невыясненных вопросов... вот сейчас и выясним. Эльф потёр руки, обернувшись к собеседникам.

— Вы оба дадите магическую клятву, если я соглашусь?

— Клятву о чём? — орка прищурилась.

— Что отпустите меня по первому требованию!

— Как только ты научишь девочку справляться с силой, можешь быть свободен, — решительно вступил Гичи-Аум.

— Если клятва будет содержать такое условие, я тоже согласна.

Орка подозрительно уставилась на призрачного мага, проигнорировавшего выражение недоверия.

— В свою очередь обязуюсь научить девочку всему, что понадобится ей для выживания... в случае, если обе силы будут конфликтовать друг с другом.

— А если не будут?

Эльф скривился, снова эта орка! Вот уж никому не нужное приложение к талантливой малышке! Он многоречиво высказался в том смысле, что в любом случае поможет девочке до момента полного овладения собственными возможностями. Орка попробовала было оскорбиться, зачем это ей магическая клятва?! Орки держат единожды данное слово до самой смерти! Но Гичи-Аум примирил обоих воспитателей, предложив использовать древнюю клятву орочьих шаманов. В случае нарушения условий клятвы, она испепелит неудачника на месте.

В самый разгар споров проснулась маленькая Исхагор и потребовала от эльфа внимания, от хозяина долины — покачать на руках, а от приёмной матери — попить и всего остального, что полагалось дочери.

— Я буду учить её высокому наречию, — решил эльф.

— А меня? — поинтересовалась Исхаг.

— С тобой сложнее, орочьи голосовые связки не подходят для Высокой речи. Но ты можешь присутствовать, тогда научишься понимать... если уж не придётся на нём говорить, — проворчал эльф.

Орка склонила голову в знак благодарности и занялась готовкой.

Помимо кольца Гичи-Аум предложил эльфу ещё два десятка огранённых камней в качестве нового пристанища. Перепробовав всё предложенное, эльф отказался — подходящих нет. Камни достаточно велики, но обилие граней скорее мешает, чем способствует комфортному существованию. Отец Долины окликнул орку на её языке. Старая шаманка медленно оглянулась, думая, что ослышалась. Предложить эльфу малиновый топаз?! Этому ушастому недоразумению дать в руки вожделенный кристалл?!