Летопись Великой войны - шесть шагов в бездну.

Далее следовали новости из России:

"Санкт-Петербург. Вчера до позднего вечера продолжалось расширенное заседание Государственного Совета. Главный предмет обсуждения — положение на Балканах. Правительство представлял премьер П.А. Столыпин. На председателя Совета Министров депутаты-панслависты обрушили вал критики, причем произошло трогательное единение левых с правыми — КД с "союзниками", в кои то веки выказавших солидарность по данному вопросу. Один из избранных депутатов Госсовета, член Союза Русского народа Лебедев даже сказал с горечью примечательную фразу "сербы нам братья, а мы их в утиль сдали". Премьер-министр в своей речи уверил народных и земских представителей в том, что Россия никогда ни при каких обстоятельствах не объявит войны Сербии а также не будет участвовать в военных усилиях других государств против Сербии. Правительство и Государь желают скорейшего окончания этой войны, но поскольку Россия связана прямыми союзными обязательствами с другой братской нам славянской страной — Болгарией, именно ей в первую очередь будут оказываться помощь и поддержка. Сербия, которой в прошлом году было предложено при русском и германском посредничестве урегулировать спорные вопросы по Македонии и вступить с Россией и Болгарией в союз, поначалу активно откликнулась и вступила в переговоры, но затем их быстро свернула, видимо не без интриг со стороны Антанты, заложником которых она теперь оказалась. В завершение премьер сообщил, что в ближайшие дни стоит ожидать нового Высочайшего Манифеста по Балканам. В конце концов, депутаты согласовали и составили адрес для подношения Его Величеству, который будет опубликован в вечернем номере нашей газеты. Следите за новыми новостями с Мариинской площади!".

Еще одна заметка, на этот раз в "Санкт-Петербургских ведомостях":

"По сообщениям МВД, известие о начале новой войны на Балканах, на сей раз с участием Австрии и Италии, вызвало живой отклик на улицах. В Петербурге, Москве и других крупных городах Империи состоялись митинги и сходки, в том числе стихийные и не согласованные с властями, которые были разгоняемы полицею. Известно о случаях погромов магазинов, принадлежащих австро-венгерским подданным, но о жертвах сообщений пока нет. Посольство Двуединой монархии взято под усиленную охрану".

Федор отложил газеты. Стало вдруг как-то тревожно на душе. Ведь там, куда он едет, война, похоже вот-вот разгорится всерьез. А дома по ее поводу единства нет и тоже неспокойно. За спиной Италии с недавних пор стоят Франция и Англия, война на Балканах может в любой момент привести ко всеобщему пожару. Позиция Турции пока неясна, но ее стремление к реваншу за проигрыш первой Балканской ни для кого не является секретом. Ее также поддерживает Англия, вытеснив и нейтрализовав после младотурецкого переворота прогерманские силы. Да и конфликт с союзной Берлину и Петербургу Болгарией, отнявшей у османов огромные территории, толкал Турцию в стан Антанты.

Из раздумий его вывел резкий толчок — поезд тормозил, приближаясь к станции. Похоже, Гатчина. Перрон медленно проплывал мимо и, наконец, замер. Предстояла короткая остановка. Воспользовавшись тем, что вагон перестал раскачиваться, лейтенант Граф с всеобщего согласия убрал со стола газеты и быстро выставил на него купленные закуски, а также бутылку "Смирновской". Проводник обеспечил посудой и удалился. Поезд тронулся, за окном вновь замелькали поля, леса и деревушки, причем поселения постепенно становились все более редкими, а леса все более густыми. Впереди была Луга и Псков, далее, за исконно русскими областями предстоял путь через прибалтийские земли в польский Привислинский край. Там в Варшаве они пересядут на другой экспресс, который уже по европейской колее помчит их во владения престарелого Франца-Иосифа.

После первых тостов разговор зашел о Болгарии:

— Как считаете, господа, — как бы в продолжение своих недавних размышлений сказал Федор, — Болгария вмешается в нынешние балканские дела, или не вмешается?

— Вмешается, несомненно вмешается, — проговорил Гутан, — уж больно обстановка для нее выгодна: одна из первых европейских держав воюет с двумя соседями Болгарии, к которым у нее с прошлой войны остались претензии. Другого такого шанса может потом и не представиться. Что касается Турции, Болгария, судя по всему, имеет от России гарантии в случае выступления против нее османов, в конце концов у нас ведь союз.

После последней фразы в воздухе повисло молчание. Все понимали, что может последовать вслед за началом новой русско-турецкой войны. Имея в союзниках Болгарию, Россия окажется в пяти шагах от Босфора, даже без всякого десанта. А кое-кому это сильно не понравится.

— Нет, Турция на войну не пойдет, — уверенно заявил Граф, — она совсем недавно проиграла две войны подряд и слишком ослаблена. А Болгария сейчас сильна как никогда, в общем я знаю что говорю, поскольку в прошлой Балканской сам поучаствовал.

— Да, кстати, Гаральд, ты ведь до сих пор так и не удосужился мне рассказать про Болгарию, да и Николаю Рудольфовичу, как черноморцу и минеру, думаю, будет интересно послушать.

Гутан кивнул. Граф нахмурился и проворчал:

— Да что там рассказывать.

— Как было, так и расскажи.

— Ну да ладно, слушайте.

Подняв рюмку водки за прекрасных дам, Граф начал рассказ:

"Дело было так. В июне 12-го года я был откомандирован на флот Болгарии в качество флагманского минного офицера. Команды миноносцев учили нашему ремеслу и денно и нощно. Я неоднократно выходил в море на разных миноносцах. Стреляли учебными торпедами. В сентябре даже выделили нам для стрельб по боевой торпеде на миноносец. Неоднократно стреляли и из орудий. Ставили учебные мины. Если на миноносцах выходили относительно недалеко, то истребители неоднократно ходили к Турецкому побережью, изучали очертания берегов и намечали возможные районы минных постановок. Силами подвижной минной обороны, как это именовалось у болгар, командовал Димитр Добрев, кстати, участник второй Цусимы, русский морской офицер. Выматывались мы страшно, но иногда удавалось и отдохнуть. Помню, однажды Димитр организовал нам пикник у Черных Скал к северу от Варны, куда мы сами дошли на паре вельботов, вспомнив юношеские забавы в Корпусе. Хорошо отдохнули, жарили мясо на углях, пили вино. А вскоре грянула и война".

Спутники молча сдвинули и опрокинули рюмки. После небольшой паузы, вызванной употреблением закуски, Рейнгардт спросил:

— А каковы болгары оказались как моряки?

— Флот у них до того был лишь символический, так что опыта, конечно не хватало, — ответил Гаральд, — но наши офицеры и Добрев как раз на это обратили самое пристальное внимание. Как я уже говорил, учились очень интенсивно, интенсивнее чем на наших обычных учениях. Многому приходилось учить буквально с нуля, на собственном примере. Но результат оправдал все мучения. Ну-с, позвольте, я продолжу:

"Хорошо помню наш первый боевой поход. 19 октября по европейскому календарю утром мы вышли в море на разведку. Я шел за старшего офицера истребителя "Страшны". Неожиданно в серой утренней мгле прорисовались темные силуэты турецких кораблей. Добрев повернул отряд на неприятеля и дал команду прибавить ход. Палуба ощутимо вибрировала, в лицо летели брызги. Я спустился с мостика и отправился на ют, к минным аппаратам. Тем временем силуэт передового турецкого корабля, а им был вероятно "Гамидие", озарился серией вспышек. Над морем прокатился грохот и в паре кабельтовых от нас взметнулись столбы воды. Так как расстояние превышало четыре мили, то наш командир решил не рисковать, выходя в дневную минную атаку, и повернул дивизион на обратный курс. Так что в тот наш первый выход мы не сделали ни одного выстрела по неприятелю и вскоре вернулись в Варну.

Пару дней спустя в полдень появилась турецкая эскадра, состоявшая из 18 вымпелов, во главе с недавно полученными из Англии броненосцами. Турки подошли к Варне и обрушили огонь по городу. Снаряды с грохотом рвались на берегу, убивая и калеча в основном мирных жителей. Были разрушены флотская казарма, портовая таможня, два склада провианта и несколько магазинов и частных домов. Береговые артиллеристы вели ответный огонь, в том числе из одиннацатидюймовых орудий, нанеся туркам ряд повреждений. Позднее в "Таймс" я прочитал, что на "Тургут Рейсе" было повреждено машинное отделение. Наши храбрые авиаторы вскоре после начала бомбардировки взлетели на 2-х аэропланах и сбросили на турецкие корабли несколько небольших бомб".

— Извините, что перебиваю вас, Гаральд Карлович, но это весьма интересный эпизод, — сказал Гутан. Я раньше не слышал, чтобы с аэропланов бомбардировали корабли. Интересно, каков был эффект?

— Честно говоря, никаких точных данных о результатах сей акции турки нам не сподобились сообщить, — с улыбкой ответил Граф. Но летуны в своих рапортах указывали, что видели взрывы на палубах неприятельских кораблей и близкие разрывы. Конечно, такие небольшие бомбы, которые берут аэропланы, не могут пробить палубу, но это все равно неприятно, когда по палубе разлетаются мелкие осколки от их разрывов. Пожар тоже может быть. А вообще, господа, читал я тут статейку одну в "Морском вестнике". Так вот, ее автор, к сожалению запамятовал фамилию, утверждает, что уже в недалеком будущем аэропланы смогут не только наносить некий ущерб кораблям в открытом море, но и топить их. Правда, сам автор для этих целей признает лучшим средством не бомбу, а торпеду, подвешиваемую к аэроплану и сбрасываемую с небольшой высоты.

— Торпеды весят немало, современные аэропланы их вряд ли могут поднять, — ответил Николай. Хотя вот в Севастополе ходят слухи, будто в Каче испытывается какой-то огромный аэроплан, вроде того, что летал над столицей в прошлом году.

— Современные да, но прогресс в авиации столь стремителен, что уже скоро смогут. Да и о каких-то новых многомоторных аэропланах я тоже слышал, но ничего конкретного, правда. Конечно, нужно еще научиться попадать торпедой с аэроплана в маневрирующий корабль, да и мелкокалиберные пушки для стрельбы по аэропланам в ответ можно будет приспособить. Так что атака простой не будет. Но, вероятно, это может сработать, хоть я и оптимизм автора той статейки полностью не разделяю.

— А я все же думаю, — вмешался Федор, — что орудия и линейный корабль так и останутся решающим аргументом в морской войне. Несмотря на прогресс аэропланов. Потопить линкор даже торпедой не так уж просто.

— Думаю, — улыбнулся Граф, что это в тебе говорит старый артиллерист. Время покажет, кто прав.

— Несомненно. Но мы отвлеклись. Прошу тебя, продолжай.

Немного подумав, Гаральд продолжил свой рассказ:

"В сумерках мы опять вышли в море все, кроме "Свирепы", у борта которого в ходе дневной бомбардировки взорвалась граната. Осколками был выведен из строя котел и затоплено румпельное отделение. До рассвета мы безуспешно искали турок в направлении Босфора. К обеду вернулись в Варну. В небе не было ни облачка, штиль, красота. Не верилось даже, что где-то идет война. Но происходящее на берегу не давало забыть о ней. Развалины домов. Еще дымящиеся развалины склада провианта. Свежие холмики земли на городском кладбище. Скорбные тризны.

Прикомандированный к штабу болгарского флота каперанг Бахирев, как оказалось, не терял времени и, изучив доклады наблюдателей и береговых артиллеристов, в кратчайший срок разработал минно-заградительную операцию. Уже в полдень наши истребители и крейсер "Надежда" приняли на борт мины и вышли в море. "София" осталась стоять под защитой мола. Миноносцы же обеспечивали операцию. Ровно в полночь, как предусматривалось планом, загорелись маяки. Штурмана кораблей уточнили свое место и работа началась. Мины ставили с рельсов. Закончив работы, вернулись в Варну. Не обошлось без происшествий. "Шумны", остававшийся в районе минной постановки до рассвета, обнаружил две всплывших мины и расстрелял их.

На следующий день мы с замиранием сердца ждали турок. Но день прошел в бесцельном ожидании. Дымы на горизонте поднялись к обеду следующих суток. Все наши минные суда были заблаговременно рассредоточены так чтобы исключить попадания, даже случайные. Силы Турок выглядели очень внушительно. Как никак семнадцать вымпелов, построенных в одну длинную кильватерную колонну, только минные суда держались за строем. И вот темные силуэты, выглядевшие как игрушечные на глянцевой глади Черного моря, озарились серией вспышек. А вслед за тем, загрохотали разрывы снарядов на берегу и акватории. Один снаряд разорвался невдалеке от нашего наблюдательного поста, обломки камней и осколки завизжали над головой, остро запахло сгоревшим порохом. С небольшим запозданием в дело вступили орудия береговой обороны. В воде невдалеке от турок выросли всплески. Я наполовину оглох, но тем не менее, я видел этот момент. У борта шедшего головным линейного корабля типа "Маджестик" взметнулся столб воды, вслед за чем корабль окутался клубами пара и дыма, что в свою очередь вызвало беспорядочную, можно даже сказать паническую стрельбу по воде. Спустя несколько минут вакханалия стала стихать и к подорвавшемуся кораблю, видно по сигналу адмирала, стала подходить канонерская лодка. Однако на этом злоключения турок отнюдь не закончились. После мощного, видимо двойного взрыва мин, канонерская лодка в течении нескольких минут исчезла с поверхности воды, оставив за собой кучу обломков. Как впоследствии оказалось после опроса пленных ее название было "Бейрут".

Далее было не интересно — турки бросились в бегство, позади всех ковылял флагман, около которого крутился по-видимому "Гамидие". Вскоре Добрев собрал всех командиров истребителей и распорядился выходить в море. И вот чалки отброшены. Наш истребитель отвалил от стенки и дал ход, после выхода Димитр перестроил корабли в кильватер и повел вслед за турками, дымы которых виднелись на горизонте. Однако вскоре погода резко ухудшилась и пошел дождь, почти что ливень. Открытый мостик истребителя заливали потоки воды, видимость вскоре упала до 2-3 кабельтовых. Штормовки не спасали, я чувствовал, что продрог до костей. Приходилось время от времени бегать вниз по очереди, чтобы хоть чуточку согреться.

Спустя час стало смеркаться. Всю ночь дивизион ходил переменными курсами, но турецкие корабли мы так и не нашли, тем не менее постепенно приближаясь к Босфору. Наконец с рассветом, когда в дымке стали проступать смутные очертания берега, наш штурман определил место. Мы находились в 6-7 милях от азиатского берега к юго-востоку от Босфора. Спустя полчаса к югу показался дым. Димитр немедленно повернул корабли на дымы. Прошло минут 15, и тут сигнальщик разглядел под берегом парус. После небольшого замешательства в сторону парусника повернул "Свирепы". Мы же последовали курсом на дым и вскоре увидели, что нам навстречу, мерно шлепая по воде плицами, идет колесный пароход выбрасывая из тонкой прокопченной трубы густые клубы дыма. Видно турки даже не ожидали встретить в этом районе болгарские корабли, так как после первого предупредительного выстрела вздыбившего столб воды по их курсу, немедленно остановились. С флагмана тем временем спустили ялик с вооруженными болгарскими матросами во главе с мичманом Ивановым. Начался досмотр парохода. Было видно, как болгары пинками и прикладами карабинов сгоняют турок на ют, потом с борта парохода взлетела красная ракета, и через пару минут от парохода отвалили два барказа, набитые турецкими матросами. А вслед за ними в сторону флагманского истребителя отвалил и ял. "Стремительны" подработав машинами, выпустил торпеду с расстояния в версту. Грохнул взрыв. Когда развеялись клубы дыма и пара на поверхности плавали только деревянные обломки. Мы повернули обратно и вскоре к нам присоединился "Свирепы", абордажная группа которого подорвала парусник, шедший с грузом угля".