Волшебник Кеи Захват Хассании

— Поэтому я говорю о мире.. Харрез-Паш имел приказ визиря — захватить жалкий кордон и утопить в крови... А у тебя нет такого приказа, Аламан-Сар-Паш!

— Откуда ты можешь знать, что есть и чего нет на священной земле?

— Оттуда... Я говорю с жрецами... Не зря у ящерицы голова вертится вокруг себя и она видит всё и везде... В Городе Богов сейчас траур, и ты знаешь об этом... Никто пока не видел приказов нового падишаха, молчат и визири, не зная, в какую сторону подует жаркий ветер пустынь. И только ты, о Великий, решил воспользоваться моментом, да и то, я думаю, не сам, да? Наверно подсказал кто-нибудь, такой же как мой "друг", которого я забрал сегодня? Рассказал о несметных богатствах, дорогих камнях из тайных пещер? Так было, архаик?

— О, Джардух! Ты вбиваешь кол в моё сердце, кларон!

— Я?.. Бедный военный, пьющий твоё вино? Посмотри, разве на мне висят цепи из золота, зелёные изумруды и красные аметисты? Посмотри на моего переводчика, слугу! Видишь ли ты бриллианты в её волосах, архаик? Это чистая шкура аргака покрывает тела, потому что нам ещё два дня двигаться отсюда до границы и ночевать придётся на дороге, если ничего не случится в пути... А ночью пока ещё холодно...

— Что ты предлагаешь, Ящерица?

— Твоё войско тебе подчиняется, архаик. Я дарю тебе мудрый совет и ты примешь мудрое решение. Когда ты дойдёшь до Большого тракта, то найдёшь маленький подарок, по одной монетке на каждого воина. И узнаешь, что случилось с теми баранами, которые останутся без головы. Скорее всего, они упрямо пойдут вперёд, и станут рабами.

— И что вы будете делать с такой толпой рабов?

— О, славный Аламан-Сар-Паш! Теперь я вижу интерес купца в твоих глазах. Ведь рабам не надо платить, да? Наоборот, их можно купить, а потом перепродать, да? Я предлагаю хорошую цену — десять монет за голову... Обещаю, все будут в хорошем состоянии...

— Пять монет!

— Ах, архаик! А говорил, что я — хороший купец... Ты мне продал старых женщин по десять монет, а я предлагаю ту же цену за сильных мужчин? Ну, соглашайся... Тыже хотел выручить сто за каждого!

— Ох, кларон!.. Ты не ящерица! Ты хитрая колдунья из наших сказок... Ты всё правильно сказал... Смерть Великого падишаха, да пусть осияет его путь свет Единого, это сильное потрясение для всей страны и сейчас ещё долго, как ты и угадал, будут проверяться все бумаги, все записи, все указы и пока писцы всё это не сделают, новый падишах, да продлятся годы его, не сможет ничего проверить и ничего изменить... Как ты мог о таком догадаться? Не понимаю...

— Если я не выполню обещания, то ты, великий, всегда сможешь повернуть своё войско и отомстить наглецам за обман...

— Ладно, я согласен...

— Но если часть непослушных погибнет в бою...

— То мы купим меньше, только и всего...

— Приятно иметь дело с мудростью, архаик... Будем ли мы писать договор?

— Зачем играть с судьбой кларон? За такой договор и Вам и мне не сносить головы.. Мы запомним: тысяча монет в любом случае и по десять за каждого пленного... Вас проводить?

— Нет, у нас свои тропы... Скажите охране, что мы ушли... Прощайте...

От длинного разговора занемели скулы и всё тело требовало чего-то очищающего. Пока архаик отвернулся к охране, я сделал Дверь и через несколько вздохов нас ослепил яркий двор, весёлый вид Белого Города. Бедная Ланат-Та стояла с таким отвращением на лице, как будто съела сырой аргачий желудок. Все мои разговоры о продаже соплеменников она восприняла всерьёз, примеряя их к своей шкуре, не понимая того, что войско врага стало меньше вдвое и оставшаяся часть была лишена разведки и управления. А платить монеты за сохранение жизни наших ребят — не стыдно, стыдно их не заплатить, жадничая.

Пришлось внушить ей эти азбучные истины. Не думаю, что она абсолютно поверила в них, главное — чтобы молчала о сделке. Теперь нам оставалось просто скрутить спящих солдат, отвести их к тракту, получить девять тысяч монет чистоганом и направить их на добрые дела, а то, что хассаны начнут пахать на хассанов — это не наше дело.

За обедом надоевшая уже тема продолжилась. Ожившая после потрясения сестра неожиданно обняла сзади, почти повиснув на шее и завопила:

— Мроган, ты герой!

— Фарис, ты колючку, что ли съела? Ну хватит!... Ма, скажи ей!

— Фарис-Та, веди себя прилично...

— Мам, ты не понимаешь... С меня от страха чуть штаны не слетели, хорошо, что привязаны были, хассаны кругом, а он идёт, важный такой, как будто они — его слуги...

— Дочь, ты уже десять раз рассказала! Дырку в ушах протрёшь своей болтовнёй...

— Пап, ну не ворчи, ты бы видел, они здоровые, страшные!..

— Кто? Треугольные шапки здоровые? Да они же мелкие, как суслики...

— А ты сурок, да?... Глаза злые!... Уставились на меня...

— Попрыгунчик, садись есть, нужна ты им, в своей хламиде, они тебя вообще за пацана приняли... Ну что, пойдёшь теперь на связь?

— Не-а.. Мне Мроган обещал работу ещё важнее...

— А ты нарисовала?

— Камень твой? Конечно нарисовала, только карандашом... А Ланат-Та второй раз полезла, я бы ни за что туда, а она сама... Мроган, а что дальше будет?

— Что будет?... Всё хорошо будет, лучше покажи рисунок...

— Мроган, давайте поедим сначала...

— Ма, ну это же недолго, пусть сбегает, всё равно она горячее не любит,... ждёт, пока остынет.. а пахнет как вкусно!..

— С вами с ума сойдёшь, поесть не могут спокойно...

— А ты могла бы? Представь, я теперь смогу в любое место...

— Я, сынок, ничего не поняла, где вы были, как ты это делаешь?..

— Тебе и не надо знать , как... Главное — я могу перейти в любое место, если знаю, как оно выглядит...

— Это ты так перешел, когда вы в горах застряли?

— Наверно так, но тогда я без памяти, в бреду это сделал, а сегодня несколько раз проходил и всё, куда надо!

— А можно и не попасть?

— Наверно можно, но у меня раньше совсем не получалось, а тут как прорвало!..

— Поэтому тебе нужны картинки?

— Ну, вот, а говорила, не понимаешь... Да, нужно зарисовать какое-то место и всё...

— Всё равно не понимаю... Ну ты, ладно, а она-то как и остальные? Они же не колдуют? Запутал ты меня, ешь, давай...

— Я ем... Понимаешь, получается такой переход, мы его называем "Дверь", входишь в одном месте, а выходишь в другом, хоть десять иритов пройдут..

— И я могу?

— Конечно! Вон, гадину провели, уж он, небось и идти не очень хотел... Не знаю, что с ним и делать теперь?

— А что делать? Он ещё мальчишка совсем...

— Ты, мать, это брось!... Да он хуже любого хасса, на своих же вёл войско, денег захотел...

— А может и не денег... Мы разве мало платим? И тот, который тебя порезал, не за деньги рисковал...

— Да уж точно, такие хуже вартаков, не от голода, а от жадности своих продают, его бы самого в рабство...

— Отец, ты мудрец! Точно! Вместе с этими...

— Э-э! Мужики, вы что это? За столом-то!...

— Вы, мама, простите, но они правильно говорят... Я бы ему ещё и язык вырвала мерзкий...

— Канче, и ты туда же!

— Я как вспомню, как они меня тащили, как телёнка, это уже не ириты, хуже зверей все предатели, мама, Вы же видели девушек? Вон, её ещё спросите, да, Ланат-Та?...

— Я бы торговцев, всех бы, в море топила, помнишь, где зубастые плавали? Опускала бы потихоньку...

— О, Сияющий, дети! Вы кончите трепаться за столом? Давайте говорить о хорошем... Девушек вымыли, накормили... Мроган, а что с ними теперь делать?

— Как, что? Дадим одежду, денег немного, и пусть по домам топают, бумагу напишем, что они свободные иритки, чтобы никто не прицепился...

— Эх ты смешной, сынок! Да кому же они сейчас нужны в кланах-то? Они же здоровые бабы, им бы детей рожать, а тут... Вот, горе-то...

— Захотят, пусть здесь остаются, работы хватит, а можно вообще забыть, кто они, да откуда...

— Это как это так, сынок? Разве можно забыть?

— Ну обмануть! Имя другое выбрать, самим придумать, их же никто не знает, глядишь, и женихи найдутся, а мы поможем, бывает же, что девки сиротами остаются?

— Ну, да, а настоящие родители пусть слёзы льют, да?!

— Мам, теперь ты меня запутала... Главное — теперь они свободные и не должны никому жопу мыть насильно... Ты руки у них видела? Одни синяки!... А этот архаик... гадина...

— Ох, сынок, там всё тело такое, и хлестали их, и щипали, и всё, что вздумается делали, проклятые...

— Ну, вот, теперь ты... А обещала "о хорошем" говорить... Фарис, давай свою картинку... Похоже... А цветы откуда?... Для какой красоты? Мне надо как есть, точь в точь... Ладно попробуем ещё раз туда сходить, но не сегодня, конечно... Ланат, посмотри...

— Нет, похоже очень, но камни немного другие, ты же девочке и времени не дал, Мроган!..

— Я не дал?! Ну, вы даёте! Это я вас копьями погнал, да?

— А ребята сейчас туда же идут?

— А ты откуда знаешь, Ланат?... Туда, куда же ещё?.. Кайтар сегодня толко долину перебежит, потом по щелям начнёт подниматься со связными, а отряд внизу останется, замаскируется... Не бойся, ничего с ними не случится, войско пока смирно сидит, только завтра тронется, ты же слышала... Ой, а глаза-то поплыли...

— Мроган, как тебе не стыдно!

— О! Все в один голос! Фарис, Это мне-то стыдно?.. Это вот ей должно быть стыдно! Мучает парня, он уже готов хоть в пекло бросаться!...

— Кто? Я?! Я мучаю?!

— А кто же?! Он уже не знает, с кем ещё сразиться, один против десяти бился, куда уж дальше? Ты, Ланат, нам как родная, так что слушай, чего тебе говорят! Я вас обоих люблю и в обиду друг другу не дам!...

— Опять дерутся! Мать, ну-ка, разними их!

— А чего же разнимать?... Мроган правильно говорит... Любят друг друга, а терзают, аж больно смотреть... как будто у вас три жизни впереди...

— Айрит-Ка! Но Вы же знаете!..

— Глупости твои знаю, вот что! Тебе надо, девушка, к родителям сбегать, благословенья спросить, а бумагу Мроган тебе любую напишет... На службе ты, вот и весь разговор, а кто чего скажет, так у тебя вон сколько защитников — целый клан, да и твой любезный кому угодно за честь твою башку вправит!...

— Ну вот, сопли зелёные, теперь они в три голоса рыдать будут, пошли, сынок, нам дело делать...

Предатель

Честно говоря, у меня голова кружилась от мыслей. Страшно было что-нибудь забыть, хотя я давно уже завёл кондуит для дел, но постоянно забывал в него заглядывать и далеко не все вопросы записывал, то забывая в суматохе, то считая мелким, то, наоборот, таким крупным, что забыть невозможно...

— Слышь, сынок, а через дверь твою, что же, можно и домой сходить?

— Можно, отец, только мне нужно хоть какое-то место знать до каждой трещинки в камнях, чтобы оно в глазах стояло, а то, если промахнусь, то мало ли, куда нас выкинет?

— А назад нельзя, что ли?

— Почему? Пока Дверь стоит, можно... Только я честно скажу, боюсь пока, с картинками лучше получается..

— А как же сегодня?

— А просто... Мы там с Кайтаром год назад лазили на карачках, я эти камни на всю жизнь помнить буду...

— А как же Родовой камень?

— Ты, пап не обижайся, но я же ещё мальчишкой был, мне наоборот, хотелось удрать в другие места, а камни все одинаковые... Это вы с матерью слёзы лили, а потом оказалось, у мамы вообще родина другая, мне сейчас Белый Город роднее, чем клан, а что мой сын будет думать, даже и не не знаю...

— А Родовой Камень Клана?

— Это же не один камень, целая скала... Помню, конечно, одно место, там булыган похож на маленького аргака, круглый, с рожками... Отец, а ты не боишься?

— Смешной, право! Мне-то чего? Это ты если потеряешься... Ладно, глупость я затеял... Сначала надо от хассов избавиться... Но ты не забудешь?

— Па, ты лучше всех! Пошли...

И мы пошли.

У связистов делать, вро де бы и нечего, все они сняты с постов, однако я, всё же зашел к ним и получил утреннее ещё сообщение о том, что Хатакр с родными убитой девочки движется в Белый Город, чтобы похоронить её... Город жил обычной жизнью, ещё утром я хотел объявить осадное положение с ограничением перемещений, но сейчас приказал только передать о временном закрытии дороги по долине в Хассанию... Сколько раз уже торговцы убеждались, что во время войны свои хуже нас и вартаков...

С нами здоровались, к отцу подходили за указаниями, в которые я не вмешивался, зашли в школу, где застали спорящих о чём-то Вланса и Ларет-Ту и выяснили, что моё несуразное распоряжение мальчиком не могло быть выполнено, занятия шли как обычно, по часам, отменены только выходы разведки, пришлось срочно успокаивать и умасливать обоих, при этом учительница тоже обещала помочь с рисованием. Однако, мы пришли к общему согласию, что сгибать и разгибать карту много раз нельзя, рассыпется и краска облетит, нужно найти постоянное место, поставить там большой стол и один раз расстелить карту целиком. Таким местом пока что оставался только мой кабинет... Пришлось посылать их с запиской к себе.

Зашли в штаб и пока дежурный докладывал о событиях дня, подошли сотники — Хатакр, Клер, с которыми мы двинулись к самому неприятному на сегодня разговору — в карцер, спрятавшийся в одной из старых пещер. Временно вывели "подышать" торговца с заветным мешочком монет, который явно был непричастен к надвигающейся угрозе. Посовещавшись, решили оставить его на привязи до конца дознания.

Предатель был закреплён врастяжку. Все конечности притянуты верёвками к замурованным крюкам, в том числе и голова, так, что он практически не мог пошевелиться. Полдня, проведённые в таком состоянии и новость о казни сообщника, похоже, выбили у него остатки самоуверенности, поэтому основной мотив и главные сведения были получены очень быстро.

Юный принц, чуть не оттоптавший мне недавно голову своими башмаками, и очень желавший поскорее залезть на трон вместо отца, послал трёх своих воинов задолго до начала Игр. Один должен был найти у хассан войско, согласившееся разгромить новый кордон на Южной границе, двое других — встретить и провести завоевателей, по дороге, обойдя башни и разрушив узлы связи.

Все они получили хорошее образование, грамотны, дети достаточно зажиточных родителей и рассчитывали на высокие посты в новом королевстве. Поэтому легко притворились и мимикрировали в пограничном коллективе, рассказав жалостливые легенды о потерях родных и желании драться с мироедами. Со всеми вместе посещали занятия, хорошо узнали структуру пограничного гарнизона, расположение башен, дальность обстрела, освоили наши луки, выходили в дальние дозоры и расчитывали провести захватчиков боковыми ущельями.

Как работает связь, узнать не успели, но из разговоров связных узнали, что достаточно повредить кожаные барабаны и всё будет нарушено. В его задачу входило проведение воинов по тропам, оставшийся должен был испортить связь и спрятаться, а третий по плану шёл с архаиком.

Однако третий не появился... Как он сам предполагает, оставлен заложником на случай провала или обмана, хассаны часто так делают...

Парень долго мялся, боясь ответить на простой, казалось бы вопрос. С какой стати архаик поверил Третьему и ему лично? Должны же быть какие-то подтверждения их честности, особенно если учесть, что все трое — предатели и обманщики?