На арене смерти

— На все вопросы человек все равно не найдет ответов, — философски заметил Антон, — лучше чем-нибудь отвлечься. Плохо для человека, когда голова тяжелая.

— Я бы сейчас с удовольствием напился и забылся. Тогда бы и голова стала легче.

— Я вот удивляюсь вообще с нас, с русских, — оживленно сказал Антон и развел руками.

— Это ты о чем? — Николай удивленно посмотрел на Антона.

— Да как о чем? Вот ты сейчас скажи мне, чем занимаются сейчас канадец, итальянцы и французы?

— Ну, в карты играют. Вон, даже сюда слышны их крики.

— Правильно, в карты играют. Оба китайца уже спят, скорее всего, как младенцы. Питер спит или смотрит футбол. А у всех нас через несколько дней смертельный бой. И только мы, русские, занимаемся глубоким самоанализом, самоисканием, самокопанием. Только мы занимаемся в это время самобичеванием. Нам мало, что нас через несколько дней будут линчевать на арене другие, нам нужно еще и самих себя измордовать, извести, изуродовать. А ведь это вредно. Нужно иметь голову холодной, чтобы победить. Откуда у нас эта тяга к самоуничтожению? Нет, определенно, если Бог создал этот мир, то нас, русских, он создал совершенно из другой глины, чем всех остальных людей. А если все люди произошли от обезьян, то русские появились отдельно от всех людей из совершенно другого вида обезьян.

— А что я могу поделать? — развел руками Николай, — лезут эти мысли в голову и лезут.

— Почему они только нам, русским, лезут? — спросил Антон.

— Да кто ж его знает, почему. Что-то генетическое, наверное.

— Это точно, генетическое, — согласился Антон.

Глава 3

Когда стало известно, что 72-я команда сразится со 164-й, у гладиаторов обоих команд появилась возможность посмотреть запись боев той и другой команды. Главный экран в тренировочном зале по-прежнему продолжал трансляцию только прямого эфира, но на дополнительных экранах, которых было шесть штук, и которые располагались на стенах по всему периметру зала, можно было просмотреть запись любого боя.

Антон собрал всю команду гладиаторов возле одного экрана и они все вместе просмотрели бой 164-й команды. Особого впечатления выступление 164-й команды ни на кого не произвело. Дрались они без всякой стратегии и в их действиях не было ни малейшей согласованности. Те гладиаторы из 164-й, которые побеждали своих противников, просто стояли и ждали, когда на них снова нападут и даже не собирались помогать своим товарищам. Победила 164-я благодаря более совершенному индивидуальному мастерству и то, победила с перевесом в одного человека. В конце боя у 163-й команды на ногах стояло восемь человек, а у 164-й — девять. 164-й команде просто повезло, что у противников тоже не было никакой тактики, иначе 164-я не прошла бы дальше, хоть у нее и бойцы были лучше, чем у команды противников.

Неизвестно было, сколько же бойцов будет на ногах у 164-й команды, но после просмотра Антон сказал всем, что нужно рассчитывать на худшее. А худшее, это когда противников будет одиннадцать против десяти своих. И еще Антон добавил, что не стоит расслабляться, возможно после первого боя противники тоже объединятся и у них появится какая-нибудь командная стратегия.

Неделя перед вторым боем прошла незаметно. Гладиаторы тренировались, ели, отдыхали после тренировок, спали и снова тренировались. Все также перед сном часть гладиаторов заходила к Антону скоротать время в дружеских беседах за просмотром какого-нибудь фильма, а другая часть шла к Рою Тайлеру играть в карты. Ничего не изменилось даже в последний вечер перед боем. Картежники продолжали с тем же азартом, как будто в первый раз в жизни взяли в руки карты, резаться в какую-то игру. Из камеры Тайлера доносились возгласы отчаяния или радости. К Антону пришли оба китайца, Николай и Питер. Поставили какой-то фильм, пили чай и разговаривали о разном. Гладиаторы сидели кто на кровати Антона, кто на стульях. Николай лежал на матрасе на полу. Беседовали на английском языке.

— Мы победим, Антон, — заговорил после долгой паузы в разговоре Минь Ши и похлопал Антона по плечу, — ты — хороший учитель.

— Да брось, Минь, какой из меня учитель? — сказал Антон, — но завтра мы должны их сделать. Если будем сражаться правильно.

— Мы будем драться правильно, — Минь Ши посмотрел на сурового Ли Цзина. Ли Цзин сегодня был еще хмурее обычного и за весь разговор не проронил ни слова.

— Эти картежники могут нас подвести, — недовольно произнес Питер, — сами не будут спать всю ночь и другим не дадут своими криками.

— Не будут, я с ними поговорю, — сказал Антон, — поговорю, когда спать будем ложиться.

— Завтра футбол, моя команда играет, — гордо сказал Питер, — а я и не знаю, удастся ли посмотреть матч... Матч будет вечером, — добавил Питер и окинул всех взглядом.

Сегодня все были менее разговорчивые, чем обычно. Собрались вместе просто чтобы не оставаться наедине со своими мрачными мыслями. Вроде бы все и видели на экране, что противник не сложный, но кто его знает, что будет там, на арене. Даже Ли Цзин, жестокий убийца, человек, неоднократно участвовавший в жестоких драках и перестрелках, привыкший к зрелищу смерти, ходил с утра злой и хмурый, а что уже говорить о других.

Первыми пошли спать, как обычно, китайцы. Потом ушел Питер. Остались Николай и Антон.

— Китайцы верят в перевоплощение, им проще, — сказал Николай.

— Не понимаю, чем им проще? — спросил Антон.

— Ну как же, вот убьют тебя, но ты как бы не умрешь, а сразу оживешь в другом теле, может в животном каком-нибудь, в другом месте и в другое время. С такой верой не страшно идти на смерть.

— А ты во что веришь? — спросил Антон.

— Я? Ни во что. Ничего нет после смерти. Вот умру я, съедят мое тело муравьи и не останется от меня ничего. Только воспоминания других людей.

— И что, значит души нет? — Антона заинтересовал этот разговор и он продолжал спрашивать Николая.

— Нет никакой души, — убежденно отвечал Николай, — мы просто высокоразвитые животные. И все религии и все учения, что создал человек, все это лишь выдумки высокоразвитых животных. Мы просто исчезнем и все. Свет погаснет, занавес закроется.

— А я вот иногда думаю, что мы при жизни очищаемся, что все это вокруг нас — это, как бы, наше чистилище. Мы очищаемся, перенося лишения больше других, для того, чтобы придти на тот свет чище, лучше.

— Брось, Антон, — махнул рукой Николай, — выкинь из головы эту чушь. Нет ни рая, ни ада, ни чистилища. Жизнь дается человеку один раз и нам просто не повезло. Нам выпал несчастливый билет. Ну не всем же быть счастливыми и везучими.

— Нет, я думаю, не все так просто, — не согласился Антон, — что-то есть там, за гробом. Лена верит, что Бог есть и я стараюсь понять все это, прислушиваюсь к ней. Когда она поверила, все у нас в жизни наладилось, мы стали счастливы.

— Ха, счастливы, — усмехнулся Николай, — а теперь что? Ты считаешь это справедливым? Если бы Бог был, он бы судил людей по справедливости.

— Но и мы же не безгрешны.

— Ладно, — махнул рукой Николай, — это бесполезный разговор. Пойду лучше спать. — он стал подниматься с матраса.

Уже стоя в дверях, он сказал:

— Сейчас хорошо, что нас хоть не запирают, как зверей. А то тогда, перед первым боем сидишь в своей клетке, а на душе кошки скребут. Сейчас хоть поговорить можно.

— Да, — согласился Антон, — на миру и смерть красна.

Николай посмотрел на Антона и они оба улыбнулись.

— Ладно, давай, до завтра, — сказал Николай и пошел к себе в камеру.

Антон сходил к картежникам и попросл их ложиться спать. Картежники пообещали Антону, что сыграют еще одну партию и разойдутся.

Антон вернулся в свою камеру, лег на постель, закрыл глаза и стал ждать, когда придет сон. Вместо сна приходили воспоминания о свободной жизни, о них с Леной. Теперь Антон уже не боялся воспоминаний. Они больше не сдавливали неподъемным грузом его сердце. Вместе с уверенностью в своих силах пришел и контроль за эмоциями. Постепенно воспоминания смешались с видениями и переросли в сон.

На следующее утро блок 28N начал оживляться. Гладиаторы просыпались, завтракали и шли тренироваться. У них еще было время провести утреннюю тренировку и отдохнуть после нее. Слишком усердствовать не стоило, но хорошенько размяться было необходимо. Бои сегодняшнего дня должны были начаться в шестнадцать ноль-ноль, а 72-я команда должна была помериться силами со 164-й в семьнадцать часов сорок минут. Этот бой был третьим с начала.

Все гладиаторы размялись и Антон заставил их сражаться друг с другом на деревянных мечах. Антона удовлетворил тот уровень мастерства, который показали гладиаторы 72-й. В конце тренировки Антон сказал всем, что если все будут действовать сообща, то победят.

Антон уже после тренировки желал бы выйти на арену, но время тянулось мучительно медленно. Гладиаторы искупались, пообедали и разбрелись кто-куда по всему блоку. У них оставалось пара свободных часов до боя. Антон зашел в свою камеру, прилег на кровать, но быстро понял, что лежать ему не хочется.

Тогда он стал прогуливаться по всему двадцать восьмому блоку, от камер до столовой. Рой Тайлер с двумя итальянцами играл в карты. Двое китайцев спали. Николай смотрел записи боев на экране в тренировочном зале. Питер смотрел запись какого-то футбольного матча у себя в камере. Французы фехтовали в тренировочном зале. Наконец пришло время всем собираться: вошел надсмотрщик и велел всем гладиаторам следовать за ним.

Опять гладиаторы шли по бесконечным подземным коридорам амфитеатра к залу для переодеваний. Снова они облачались в серые доспехи, но на этот раз переодевание не заняло так много времени, как перед первым боем. 164-я команда и в первом бою сражалась в черных доспехах, поэтому организаторам не пришлось тянуть жребий, какой команде в каких доспехах сражаться. Антону приклеили на спину его тринадцатый номер.

Потом гладиаторов повели к арене. Перед выходом на арену вновь было несколько минут томительного ожидания в полукруглом зале. Антон видел, что все гладиаторы находятся в возбужденном состоянии, стоят, переминаясь с ноги на ногу и поигрывают в руках мечами. Крики толпы на трибунах доносились в зал. Наконец надсмотрщик сделал знак гладиаторам следовать за ним и они стали подниматься по наклонному широкому проходу на арену.

Амфитеатр встретил появление гладиаторов новой волной рева. Десятки тысяч людей на трибунах разговаривали, кричали, шумели, двигались. Из южных ворот выходила 164-я команда, одетая в черные доспехи. Антон посмотрел на восточную часть трибун, на вип-ложи. В самой главной ложе, на огромном троне сидел человек, одетый в пурпурную тогу. На тронах поменьше, слева и справа от большого сидели две светловолосые женщины, тоже одетые по моде времени Древнего Рима. Антон не видел лица того человека, но подумал, что это скорее всего Виктор Ольшанский, основатель всего этого проекта. Здорово он, наверное, себя чувствует, сидит там, как император Рима.

Обе команды гладиаторов построились в два круга и поприветствовали зрителей. Гул толпы возрос. Команды выстроились друг перед другом в линию и раздалась барабанная трель. Антон стоял в центре своей команды. Справа от него стоял Питер, слева — Николай. Противников тоже оказалось десять человек, так что численного преимущества не было ни у одной из команд. Барабанная трель затихла и гладиаторы бросились друг на друга.

Антон наметил себе противника, когда обе команды выстроились друг перед другом. Противник тоже смотрел на Антона, что означало, что он не против схватки. Противник был вооружен также, как и Антон, коротким мечом и щитом. Когда бой начался, Антон и его противник начали сближаться друг с другом и обменялись первыми ударами мечом, прощупывая слабые места друг друга. Черный был ниже Антона, но его удары были очень сильны. Справа махал своим двуручным мечом Питер, тоже вступивший в схватку со своим противником из черных. Слева бился Николай. Пока не было видно упавших, не было слышно криков раненых.

Антон и его противник кружили друг перед другом, то делая выпады, то нанося удары. Черный неплохо защищался, пробить его оборону было непросто. Может быть, тоже смотрел запись боя 72-й команды и изучал, как сражаются отдельные гладиаторы. Антону надоело это бездействие и он атаковал черного. Антон налетал на противника, но тот ловко защищался мечом или уходил от ударов прыжками в стороны. Наконец, в один из наскоков Антона нога противника оказалась близко от его ноги и он сделал черному подсечку. Черный растянулся на песке, а когда встал, Антон не дал ему придти в себя и нанес колющий удар в бедро. Противник нагнулся, пытаясь зажать рукой свою рану и Антон ударил его рукоятью меча по затылку. Черный растянулся на песке без движения.

Антон оглянулся и увидел, что один из серых гладиаторов тоже лежит на песке. Значит кому-то из своих нужна помощь. Рядом Питер отступал под натиском огромного черного, хоть у Питера и был в два раза длиннее меч. Антон поискал глазами в толпе сражающихся гладиаторов, кому же из своих нужна помощь и увидел Ли Цзина, сражающегося своими двумя мечами сразу с двумя черными гладиаторами. Антон обошел Питера и поспешил на помощь к Ли Цзину. Первое правило, которое он установил для всех бойцов своей команды гласило: выручать нужно в первую очередь тех своих бойцов, которые сражаются с превосходящими по численности силами противника. И поэтому как бы тяжело ни было в данную минуту Питеру, Ли Цзину было еще тяжелее. Антон подбежал к Цзину в тот момент, когда китаец потерял равновесие и упал под натиском наседавших на него черных. И если бы не Антон, скорее всего, Ли Цзин больше не поднялся бы с земли. Но Антон заслонил своим корпусом лежащего товарища. Черные гладиаторы обрушили всю мощь своих мечей на Антона. Но меч Антона был не менее остр, а руки не менее крепкими.

Антон принял удар одного из черных на щит и оттолкнул его ударом ноги в корпус. Второй черный был в опасной близости от Антона и нанес удар мечом снизу вверх, пытаясь проткнуть живот под панцирем. Антон отбил удар черного своим мечом и без размаха нанес точный колющий удар в левый бок противника, туда, где между пластинами панциря было расстояние. Меч вошел глубоко в тело противника, черный не успел подставить под удар свой щит. Антон вынул меч из раны черного и противник рухнул на песок.

Ли Цзин уже поднялся и сражался со вторым черным. Питер стоял невдалеке, орал и сотрясал воздух своим двуручным мечом. Рядом с Питером лежал его противник с отрубленной ногой. Питеру удалось одолеть огромного черного и теперь он ликовал. Трибуны взревели еще громче в ответ на ликование Питера. Похоже 72-я команда побеждала. Вот на глазах у Антона Ли Цзин заколол своего противника ударом в шею. Антон поискал глазами Николая и увидел что и тот теснит своего противника. Николай оттеснил черного уже чуть ли не под самые трибуны и теперь они сражались там. Зрители восточной части трибун, под которыми дрался Николай с черным приникли к ограждениям и что-то кричали, размахивая руками. Питер схватил свой меч обеими руками и подрубил ногу еще одного черного, сражающегося с кем-то из своих. Серый, которому помог Питер, насел на своего лежащего противника и нанес ему несколько колющих ударов. Антон не видел, куда колол серый, но по конвульсивным движениям черного нетрудно было догадаться, что тот убит. Серый встал со своего противника, отбросил в сторону щит и задрал вверх руку с мечом. Антон узнал в сером одного из итальянцев, Пьера Луиджи Скьявоне. Пьер Луиджи схватил с песка еще один меч и пошел помогать другому серому, сражающемуся неподалеку. Николай одолел своего противника колющим ударом в пах и теперь черный катался по песку, закрывая обеими руками рану. Антон опустил свои щит и меч. Все было кончено еще до финальной трели барабанов. Ли Цзин стоял на коленях возле лежащего гладиатора в серых доспехах и пытался развязать панцирь на теле серого. Антон узнал в лежащем Минь Ши. На поле боя осталось лишь двое сражающихся черных, которые вскоре побросали свое оружие. Наконец, застучали барабаны, возвещая об окончании боя. Можно было сосчитать потери. 72-я команда победила 164-ю за явным преимуществом. У серых погиб один гладиатор, у черных в конце боя остались на ногах лишь двое бойцов, да и то только потому, что они сами побросали оружие и прекратили борьбу.