Дом

— Да мне интересно было бы выслушать его соображения. И вообще встретиться поговорить....

— Ага..вот я отметила Галина Сергеевна. Только думаю еще рано, и звонить неудобно, — замялась Клавдия Ивановна, смотря на красный пластмассовый будильник на кухонном столе. Стрелки будильника показывали без пяти минут восемь.

— Да, что вы рано...Он позже может на занятия уйти! — всполошился Чума, отодвигая от себя недопитую чашку чая. Он сидел за столом у окна, и ему видно было, что народ на улице потек на работу.

— Ну, ладно...Алло! Галина Сергеевна здравствуйте! Узнали? Извините, что беспокою...Да нет, у меня все нормально. ...Да как сказать...Суставы ломит, вот и листья капустные привязываю и медовые компрессы...А вы значит лопух. Ну, да. Вот и соседка моя говорит, что лопух лучше. А на меня не действует...Представляете? Да-да-да! Вы совершенно правы. Да, какие там врачи? О чем вы говорите? Вывелись. Сейчас придешь в поликлинику, сидит и глазами хлопает. Не посмотрит, не расспросит. Уставится в свой компьютер, словно это он на прием пришел. И смотрит, и печатает что-то. А рецепт как выпишет, не поймешь ничего. В аптеку придешь, а тем лекарства по такой цене, что дешевле банкноты к ноге прикладывать, чем лекарство то покупать....Да-да-да. Я тоже так думаю...

Чума, слушая разговор старухи со старухой, постепенно приближался к точке кипения. Нет, ну вашу мать! Тут о деле надо говорить, а не порожняка гонять.

— Васю! Васю к трубке позовите! — умоляюще зашипел он, обращаясь к Клавдии Ивановне.

— Да, Галина Сергеевна, я по какому поводу то позвонила...Василек дома? Ага. Дома. Тут вчера со мной такая история приключилась. Нет. Не закончились. Спать легла, а тут коты под окнами концерт устроили. Вот листья капустные приложила..Ну, да...распарила. А как же! А не спится. Ноют, ноют. И еще коты под окнами. Пойду, думаю, разгоню. И не дошла. С подъезда выйти не успела. Парень ко мне заскочил. Нет, не грабитель. Вы не поверите, он спасался от этого в шляпе. Того самого убийцы. Да нет, этот приличный. Тот тоже прилично выглядел? Да, что вы говорите?! Утюгом по голове? Ужас какой...И все деньги вытащил? — Клавдия Ивановна подозрительно посмотрела на раскрасневшегося от злости Сергея. — Наркоман? А она и поверила? Угу...

Чума чувствуя, что дело оборачивается неприятным для него образом, демонстративно закатал рукава у рубашки, показывая, что никаких следов на венах не имеет.

— А как она узнала? А если следов на сгибах нет? Куда колются?

(Чума приподнял штанины трико, демонстрируя свои чистые ступни, и выпирающие на них вены без единой точки от иглы). А еще куда? Какой кошмар...и туда могу колоться?

(Чума побагровел, но с места не двинулся). Господи! — взмолился он, — Зачем ты сделал дешевой сотовую связь???!!! Чтобы полоумные старухи могли разговаривать ни о чем часами? Да-да-да...Это поколение просто ужасно. Никаких принципов, никаких идеалов.

Музыка эта их бессмысленная. Трынь-брынь. И не говорите...

— Васю, Васю позовите, — мученическим голосом промолвил Чума.

— А вот ваш Василек славный парень. Я это сразу поняла. Конечно. Ну, что вы...С таким воспитанием и такой бабушкой он просто не мог вырасти плохим. Да, Галина Сергеевна, позовите его к трубке, тут мой квартирант с ним хотел поговорить. Только что вышел? В институт на занятия? Конечно, конечно. Перезвоню позднее.

Клавдия Ивановна посмотрела на Сергея. Тот сидел за столом, повернувшись к ней боком, и, двумя руками схватился за голову, словно она у него внезапно разболелась. Странный он какой-то и нервный, — подумала она, — Может действительно наркоман?

* * *

База данных на Шурави пришла к Хантеру минут через двадцать, после того как он отправил запрос в центр о передвижениях объекта за неделю. Заодно прислали программку, где данные координаты можно было совместить с картой местности, а именно этого города. Установилась программа на ноутбук минут за пять. Еще полчаса у Хантера ушло на раскладку координат и контрольных точек на карту за сутки на 5ое Сентября. Дело в том, что если объект находился в одном и том же месте более 7 минут, это место фиксировалось спутником и навигационной системой как контрольная точка, на которой отмечалось время присутствия субъекта. Такой отрезок времени был установлен военной службой за эталон, поскольку приблизительно равнялся одной сотой имперского часа. Кроме того, за среднестатистические семь минут можно выкурить сигарету и справить физиологические потребности. Поэтому одна сотая имперского часа выделялось бойцу на приведения себя в порядок. Вот и фиксация нахождения агента проходила по этой сетке. Например, зашел он в магазин и находился в нем (координаты магазина) с 9часов 20 минут до 9часов 28минут 5Сентября. Следующая контрольная точка была в отделении БТА банка (координаты банка) и время на ней 9часов 34минуты и соответственно до 10часов 12минут 5 Сентября. Значит, следовало предположить, что после магазина Шурави стоял в очереди в банке. Координаты магазина известны, банка тоже. Между двумя объектами проводим линию. Прямую линию вести грубо, Шурави не Карлсон, и над крышами не летал, но программа сама проводит линию, строит предположительный путь согласно карте города и расположению домов и улиц. То, что предположительный, не есть — гуд. Но хранить действительные маршруты с посекундной фиксацией агентов на местности было нецелесообразно. Все же не за чужими спутник следил, а за своими агентами присматривал именно на случай форс-мажора. Когда с агентом могло произойти какое-нибудь неприятное происшествие.

Приноровившись, Хантер собрал картинку на 6ое Сентября, на неё ушло уже 20 минут. Еще в течение двух часов он полностью собрал записи за неделю и наложил друг на друга. Получилась интересная картинка. Значит, к резиденту за неделю он заходил 14 раз, у места разрыва реальностей был 3 раза. 5раз навещал нынешнюю квартиру, в которой сейчас проживал Хантер. 2 раза был у бывшей квартиры объекта. 10 раз посещал областную библиотеку. Зачем спрашивается? 4 раза был в УВД....Тоже непонятно. Что ему могло понадобиться от внутренних органов? Три раза был на окраине города в районе лесозавода, но это вполне объяснимо, там, в железнодорожном тупике стоял вагон, где хранились кое-какие полезные вещи из разряда спец предметов. Четыре раза был в компьютерном магазине "Ветер перемен", который курировал и снимал часть выручки.

Но....Хантер посмотрел на полученную диаграмму и не поверил своим глазам. Так не бывает. Так положительно не бывает. После 23 часов 5 Сентября последней контрольной точкой было в офисе адвоката. А следующая была помечена 7:45 утра 6 Сентября в продуктовом магазине "Юра". Между точками полтора километра. Он, что? Ползком по-пластунски, эти полтора километра одолевал с 11 вечера до 8 утра? Или гонял всю ночь на машине по городу? Даже если так? Допустим, бывают обстоятельства, когда приходилось не спать сутками. Но когда-то он тогда спал? И где?

День 6 Сентября ничем от остальных дней особо не выделялся. Магазин, банк, отправка наличностей через банк переводом в столицу. Библиотека. Хм, опять библиотека? Что он там искал? Этот алхимический бред, часть которого Хантер видел на флэшке? Очень сомнительно, чтобы в местной захудалой библиотеке были сочинения Эразма Роттердамского, или там рукописи Якова Брюса. Библиотеку стоило навестить, и узнать, что он там брал, и какими книгами интересовался. А он без сомнения брал....10 раз просто так, безрезультатно не ходят. Так...

Хантер забарабанил пальцами по столу. После десяти вечера 6 Сентября опять нарисовался провал. И провал этот фиксировался до 9 часов утра 7ого числа. Всплывал Шурави на поверхность на этот раз на станции техобслуживания "Комкор". Катался всю ночь и утром на поломанной машине прибыл на СТО? Где он был? Если бы он выезжал за черту города, да хоть улетал в Стамбул, его следующая контрольная точка в Стамбуле бы и отметилась. От наблюдения спутника не существовало способов скрыться или обмануть. Всякий агент адамитов, перенесенный в эту реальность, проходил кучу процедур физических, биологических, биохимических, и претерпевал множество изменений своего организма. Частота его био-излучения записывалась в базу данных, в дальнейшем именно по ней происходило отслеживание. И даже если агент опускался в шахту или находился на борту самолета. Он не мог выпасть из поля зрения "всевидящего ока".

А Шурави нашел способ обмануть систему. Ох, уж этот скромный тихоня!

Хантер поймал себя на мысли, что совершенно перестал думать о разрыве реальностей. Больше всего на свете, его интересовал именно Шурави, точнее только Шурави. И будь он проклят, но разгадает эту загадку!

* * *

Темнота такая, хоть глаз выколи. Под ногами что-то неприятно хлюпало, и пахло тоже не ахти. Старые канализационные трубы протекали, вот и пахло. К тому же периодически капало за шиворот и на голову. Василий Полухин старался не думать о содержании этих капель и о том, что это под ногами чавкает. Яркий луч фонарика шарил по подвалу.

— Кис-кис-кис! — громко позвал Василий.

— Мяу! — дразняще донеслось из темноты.

Да, где эта окаянная кошка? Почему сволочь не подходит? Вася уже минут двадцать топал по лабиринту загаженного подвала, старательно переступая сомнительного вида мятые бумажки на глиняном полу. На " кис-кис" кошка отзывалась, но никак не хотела подойти. Рюкзак за спиной набитый всякой всячиной вроде и не мешал, но нервировал. Полухин постоянно им за что-то цеплялся.

— Та-ра-та-та, та-ри-ту-та-та! — запел мобильник в кармане. Кто это еще? Бабуля контролирует? Василий полез за соткой. Номер был незнакомый.

— Да.

— Здравствуй Василий, — произнес незнакомый и одновременно знакомый женский голос.

— Здрас...Кто это?

— Это Клавдия Ивановна.

— А! Клавдия Ивановна, у вас что-то случилось? — Василий не на шутку встревожился, предчувствуя недобрые вести.

— Случилось, — загадочно и слегка кокетливо ответила К.И., — Тут вчера за одним мальчиком, твоим ровесником убийца гнался. Тот самый, ну ты понимаешь....И по странному стечению обстоятельств он у меня только и спасся. И вот, ему нужна твоя помощь...

Закончила говорить К.И. и трубку взял видимо тот самый спасенный парень.

— Привет друг! Выручай! В такую переделку попал, что теперь не знаю что делать...

— Привет, — безрадостно отозвался Василий, интуитивно чувствуя, что поездка на дачу на грани срыва. Зачем я только трубку взял? Злился он.

— Чем помочь?

— Объяснять долго, давай встретимся. В общем, у меня дома на компе фото из нашего морга, там четко видно, что они инопланетяне..... А ночью этот чел явился ко мне домой, и мне пришлось бежать как есть. В общем, я без одежды и самое главное без обуви совсем. У тебя ничего старого ненужно нет? — выпалил без передышки незнакомец.

— Мяу! — донеслось неожиданно близко.

Василий вздрогнул. О, как! Дело принимало неожиданный поворот. Это не аномалия, это, скорее всего, портал, "звездные врата". Становилось понятно, почему инопланетянин привязался к бабке, а теперь к этому пацану, свидетелей убирают.

— Откуда фото? Кто тебе их дал?

— Да комп в морге хакнул! Ну, так что друг, тапки найдешь на первое время? А то сам понимаешь...

— Найду, — обрадовано кивнул Василий незримому собеседнику. Хакер, это блин не фунт изюма. Это парень нужный. И фото его как одно из доказательств очень кстати.

— У тебя какой размер лапы?

— Сорок три.

— А тебе срочно? — ответил Василий, вспомнив о спортивной форме в рюкзаке и своих старых растоптанных кроссовках сорок второго размера.

— Да мне спрятаться надо где-нибудь, а у Клавдии Ивановны квартира уже засвеченная..Ну ты понимаешь?

— Мяу! — появившаяся из темноты кошка, потерлась о ногу Полухина. Это как все удачно складывается, подумал он. Вот кошку сейчас захвачу и к бабке. Пацана этого с собой на дачи возьму. Дам камеру, пусть меня снимает, пока я объяснять буду и эксперименты ставить.

— Понимаю. Вещи есть. А спрятаться...Дача подойдет?

— Да ты красавчик! Забирай меня хоть сейчас! Адрес знаешь?

— Знаю. Минут через сорок буду.

— Окей!

— Окей!

— Ах, ты кисонька, хорошая, — Василий ласково потер серую с разводами кошку за ухом. Кошка от ласки выгнула спину и подняла хвост.

— Мур!

— Жаль будет тебя дуреху, но наука требует жертв.

Полухин вздохнул и стал запихивать кошку в сумку.

* * *

Камень в руках все еще дарил мягкое шероховатое тепло, но больше не светился. Совсем.

Семен зажал его в руках и пытался подсмотреть одним глазом, заметить малейшее свечение. Ничего. Пихтов искоса посмотрел на картину. Маргарита не появилась. Ощущение, что он все еще спит, не отпускало. Да и вся эта ситуация, в которой он оказался, напоминала параноидальный бред. Если первые дни пребывания в тумане наводили его на мысли о смерти и своем загробном существовании, то в данный момент он подумывал о клинике для душевно больных....Вот сейчас придет медсестра, сделает ему укольчик, и он придет в себя на железной кровати с панцирной сеткой. А вокруг такие же, как и он, лежат на кроватях, или бесцельно бродят по палате, отрешенные, с повернутыми внутрь себя глазами. Люди, живущие лишь в своем внутреннем мире, не имеющем ничего общего с убогой реальностью. Там, за багровыми шторами заката, над снежными вершинами гор, их сознание парит, как могучая и гордая птица с мощными крыльями. И с каждым взмахом крыльев, поднимается все выше и выше, и дальше от действительности. Но если это так? Почему, почему и в этом выдуманном мире он не может быть счастлив? Почему, даже нарисованная им возлюбленная его бросает? И нет ничего кроме холодящего душу одиночества...

Семен разобрал конструкцию из табуреток, сунул зачем-то камень в карман трико. Отчего карман оттопырился, и трико на поясе перекосилось и стало сползать на одну сторону. И устало присел на табуретку, повернувшись к картине спиной. Усталость свинцовым грузом легла на плечи, могильной плитой. Ощущение внутренней опустошенности, съело все желания. Желание жить, творить, работать, любить. Вот так и наступает старость и смерть, подумал Пихтов, когда человек перестает радоваться жизни, ждать от неё чего-то радостного и хорошего. Когда дни становятся серыми и безликими, а ночи полны лишь ожиданием рассвета. Как в том одесском анекдоте:

"— Семен Маркович, вот вам девяносто лет, верите ли вы в приметы?

— А как же! Если утром проснулся, это уже хорошая примета."

— Вот я и проснулся! — произнес Пихтов вслух. И поразился тому, как ватно и глухо прозвучали слова, словно говорил он их, прижав подушку ко рту. Тишина. Такая гробовая тишина стоит вокруг. Он впервые это заметил. Хотя она стоит давно. Не хватало привычного чириканья воробьев за окном, звука ветра, шума дождя, шороха листвы березы под окном. Не хватало тех привычных и незатейливых звуков, сложенных в общий фон жизни, который настолько привычен, что его практически никогда не замечают.

Семену стало душно. Он подошел к окну и, нажав на ручку, распахнул створку настежь.