Некродуэт. Том 2

— За что в черный список попадают? — Админ, все это время искоса буравивший меня взглядом тут же отчитался:

— Смотря в какой период. Если во время школы, то не пускаем почти всех! Сначала пускали по письмам от родителей, но уж больно эта детвора ловко научилась подделывать подписи. А в остальное время — за мат, сигареты, пьяных, за драки ну и прочее в том же духе... На самом деле — очень хорошо помогает, потому, что больше — ничего не действует.

— Кто придумал такие меры?

— Меры самые обычные, просто у меня отец — директор школы, а владелец клуба — мой дядя — его двоюродный брат. Так что они быстро между собой договорились, где прибыль, а где — социальная польза. Ну и я смотрю за порядком.

Я усмехнулся, покачал головой и прошелся вдоль рядов. Изображение на одном из стареньких мониторов заставило меня резко остановиться. На экране происходил странный поединок — блондинистая девица в более чем условном комплекте брони сражалась против огромного живого доспеха. Живой доспех был выше ее больше чем в два раза — она даже не достигала ему до пояса. Вооружен доспех был огромной обоюдоострой глефой... Ну... в обычной классификации такого оружия нет точно, но я хорошо знаю, откуда пошла на него мода — после появления четвертых "Звездных Войн", где главный отрицательный герой был как раз вооружен "лазерным шестом" и демонстрировал очень красивую технику его использования. После этого разнообразные "двойные мечи" стали появляться везде, где только можно — в книгах, играх и других фильмах, но уже в изначальном, то есть стальном виде. В этой игре меч был явно гипертрофированных размеров. Я не удержался и поинтересовался у игрока — мальчика лет двенадцати:

— Слушай, он ведь должен снести тебя одним ударом и размазать по той скале!

— Нифига, у меня бронька крепкая! Да я его как щенка ща уделаю! — Слова с делом не расходились — полоска здоровья доспеха стремительно таяла, а вот девица была почти без повреждений. Но мне это было не очень интересно. Я внимательно смотрел на доспех. Уж больно красиво он двигался. Раскрутив свою жуткую штуку над головой, он нанес мощный круговой удар. Фигура двигалась красиво и, как ни странно, грамотно — я видел этот прием в школе У-шу. Там техника работы с шестом была действительно отработана. Если бы в игре была хоть капля физики, то от такого удара не спасло бы ничего.

— Можешь мне показать еще раз? — Cпросил я парня, когда гигантский доспех был сражен, а хрупкая девица, как ни в чем ни бывало, побежала дальше.

— Не вопрос! — Парень явно был польщен вниманием "большого дяди". По его команде начался очередной поединок — доспехов на равнине было много, но они не интересовались тем, что губят их товарища. Хотя они и перебегали с места на место, притом стремительно. И опять-таки грамотно заводили шест за спину. Интересно, конечно... Физику движения делали явно с хорошей натуры, а вот с пропорциями не удержались. Пробегая мимо дерущейся парочки, доспех все же среагировал и ринулся на помощь товарищу. Свою атаку он начал с прыжка и попытки поразить хрупкую девицу ударами сразу обеих ног. Тоже, приемчик мне известный, и крайне непростой. Впечатление немного смазалось тем, что перед прыжком доспех все же остановился... Но нельзя очень уж придираться к графике игры. Думаю, можно сделать и атаку с ходу, но это здорово перегрузит алгоритм. Еще один недочет, на этот раз обидный — доспехи друг другу не мешали, хотя должны были бы сбивать друг друга своими широкими круговыми ударами. Да уж. Тут точно никакого сомкнутого строя не получится. Но он и не нужен, если подойти к делу грамотно. У меня в голове уже вовсю крутились магические расчеты. Я ведь уже упоминал, что меня очень беспокоит потенциальная хрупкость моих скелетов в сражении с большим и сильным противником, таким, как урфы. А не сделать ли мне заодно и гвардию?

— Как игрушка называется?

— Линяга!

— И много тут еще таких вот интересных штуковин?

— Хватает!

Я вышел из клуба и побрел дальше, не видя ничего у себя под ногами. Было о чем задуматься. Что и говорить — задачка непростая. Из наследства Харга "Сотрясателя" я знал, как можно оживить доспех. По сути — железный голем. В библиотеке сеньора Карло тоже было парочка трудов по этому вопросу. Вот только все они рассматривали обыкновенный доспех и сходились в одном — это слишком энергозатратно и малоэффективно. Та же сила, вложенная в боевое заклинание или амулет, даст намного больший эффект. Если уж так хочется создать неживого воина, то лучше классического голема — они менее уязвимы.

Доспех — не такая уж и прочная штука, как с физической, так и с магической точки зрения. С физической — в нем много уязвимых мест и сочленений, а с магической — его можно относительно легко победить наложением заклинания, разрушающего чары. Дальше, как всегда — степень защиты, наложенная создателем против уровня атакующего заклинания. Кто кого. Можно создать супер-доспех. Но сколько проку в одной-двух сверхбоевых единицах? Но...

Все эти авторы не учитывали одного — возможности постановки в доспех по-настоящему большого алмаза, питающего доспех энергией... Это для них такой алмаз — невообразимо большой. По меркам сеньора Карло он маленький, и у него их — целый сундук... Мрачное поле битвы на зомби тоже не оскудеет. А если оскудеет, то можно прогуляться и подальше. Если зарядить такой доспех камнем, в который вложена сила стаи энергетических вампиров, то он снесет своим ударом не только щупленькую девочку, но и матерого урфа!

Теперь вопрос: где лучше изготавливать такие доспехи? Проще — тут... Но в такой доспех желательно вложить энное количество заклинаний еще в процессе создания, да и желательно отдельно закалить его в крови. А эти фокусы лучше проделывать в Синдаре... Но мне будет довольно трудно объяснить Мастеру Тобиасу, чего я хочу. Он не очень-то любит новаторские идеи, а я не ахти какой инженер, чтобы объяснить ему тонкости. Значит, решено — проект делаю тут, а выполнять его будут в "королевской стальной гильдии" Синдара.

Весь оставшийся день я был занят разработкой нужного комплекса заклинаний. Да и ночь, если честно, тоже. Виктор мне на глаза старался не попадаться, и телефон молчал, что устраивало меня абсолютно. На следующий день я все-таки нашел в себе силы оторваться от проекта и посмотреть, как успехи у моего нового директора в нелегком деле борьбы с пьянством.

Директор свой план в жизнь воплотил. Это стало понятно еще на подходе к проходной, где стояла длинная матюгающаяся очередь. Наверняка за сутки это было непросто сделать, но я придал управлению хорошее ускорение...

Не дождавшись вчера карательных мер, народ поздравил себя с очередной победой над бюрократией, и тут же отметил... Кто еще мог, и у кого было на что. А сегодня нарвался на проверку. И тут же начал отстаивать свои права на культурный отдых. Притом отстаивать их яростно, и с огоньком. Я много раз слышал, что лучшая защита — это нападение, но чтоб так... Если бы бунтующие работяги обладали магической энергией, то я бы уже тридцать раз скончался от совершенно жутких несчастий и хворей... И это только за последние пять минут.

Проходная держала оборону как могла, но, было видно, что еще немного, и ее просто возьмут штурмом. Что интересно — трезвые (условно) товарищи — те, кто так перебрал позавчера, что не смог продолжить вчера, поддерживали своих не слишком уверенно стоящих на ногах коллег. Надо было вмешаться, впрочем это пришлось бы сделать и так и эдак — мое появление было воспринято не как приход кормильца и спасителя, а как явление садиста и убийцы детей. Такой ненависти во взглядах я давно не ощущал. Я встал так, чтобы меня всем было хорошо видно и тихо, и очень холодно осведомился:

— Ну и на хрена мне алкаши на производстве? — Свой вопрос я сопроводил небольшим магическим пассом, чтобы меня услышали все присутствующие. — Хотите бухать? Идите, бухайте. За свой счет. А я найму тех, кто хочет работать.

— Это шоб руки не дрожали! — Раздался из толпы гневный рокочущий голос, в котором не было и капли раскаяния. Ну еще бы...

— Угу, и в глазах не двоилось. — Произнес я так же сухо. — Условия дальнейшей работы вам известны. Не устраивает — до свидания. Желающих найдется предостаточно. — Я развернулся и прошел через проходную на территорию завода. Следом за мной шел побледневший Виктор. Он малость струхнул перед плотным строем своих гневно настроенных соотечественников. Еще бы... Голодные бунты — страшная сила, но это ничто по сравнению с Трезвыми бунтами... Ну или Трезвеющими, или Недоопохмеленными, выбирайте как Вам больше нравится.

На территории завода было удивительно тихо. Единственные, кто трудился — это приехавшие за старыми станками рабочие из центра. Они шустро демонтировали старое оборудование и грузили его в грузовики. Еще бы, для них время — это деньги, поэтому не было смысла их подгонять или следить за качеством работы — их косяк отразиться на их зарплате, и они это прекрасно понимали.

В заводоуправлении тоже было тихо, но не потому, что администрация отсутствовала на своих местах, а потому, что делать было особо нечего. Новое оборудование уже заказывалось, со старыми договорами разобрались... Все контрагенты предпочли получить солидную неустойку от мертвого завода и искать другого поставщика. Директор и главный инженер склонились над планом переоборудования цеха и размещения нового оборудования. У них был жаркий спор, но проходил он очень тихо, чтобы не мешать остальным. Я вежливо поздоровался. Все вежливо поздоровались со мной. Я одобрительно кивнул в ответ на немой вопрос, читавшийся в глазах нового директора и поинтересовался, нужен ли я еще для решения каких-либо вопросов, или я могу спокойно отбывать в столицу. Выслушав заверения в том, что все отлично и ничего не нужно, я покинул завод, пройдя мимо нетрезвой толпы. Похоже, они решили бастовать, отстаивая фундаментальное право человека не работать и получать за это деньги. Думаю, эта забастовка продлится ровно до того момента, когда появится информация о первых уволенных — тех, кто не соизволил вчера явиться на работу.

Мы быстро собрали немногочисленные разобранные вещи, отправились в аэропорт, и уже к вечеру были в столице. Тут уже вовсю кипели приготовления к предстоящей конференции. Больше всего меня шокировал транспарант над входом: "1242-1942. 700 лет великих битв!" Я остановился и почесал голову, пытаясь вспомнить школьный курс истории. 1242 — это, кажись, Ледовое Побоище. Ну ладно... В 1942 было очень много чего... Но скорее всего автор лозунга имел ввиду Сталинград... Более чем сомнительная выборка, особенно учитывая более поздний разбор и того, и другого сражения... особенно если ради интереса всунуть нос не только в Большую советскую энциклопедию, но и в немецкие источники. Никогда не догадаешься, что речь идет об одном и том же событии... Я хмыкнул и подозвал Виктора. Тот сократил дистанцию, и вопрошающе на меня посмотрел.

— И что за умник это придумал? У вас что, лозунг невостребованный остался? И нашли способ, куда его пристроить, чтобы не пропадал? Да написали б хоть "к двухсотлетию Бородинского сражения!", блин... Или вообще "к Отечественной Войне 1812 года"

— Сейчас заменим... — Сказал Виктор и достал свой телефон. Минутку порычал туда и повернулся ко мне. — Они и сами хотели написать сначала "к двухсотлетию Бородино", но там же применялось и огнестрельное оружие тоже, а не только холодное... — Я схватился за голову:

— Ну какая разница?! Вывеска должна быть настолько банальная, чтобы ее завтра уже забыли, а этот шедевр проживет в памяти поколения! Оно вам надо? — Виктор кивнул и снова забурчал в трубку. Через минуту переговоры завершились, и он доложил мне, что сегодня же привезут новый.

Остальные приготовления шли своим чередом. Да и приготовлений особых не было — конференц-зал и так был пустой и чистый, аппаратура была, свободных номеров полно... Только надо было заготовить поистине огромное количество закусок... На подобных мероприятиях приглашенных гостей принято кормить, а сколько может съесть Русский человек НА ХАЛЯВУ, вошло уже во все мировые анекдоты. Тем более неизбалованные работники науки... Хотя они, как раз, могут и постесняться и проявить воспитанность. Эта категория людей тут к роскоши не приучена.

Конференция началась чрез два дня. Все это время я просидел в своем люксе, поглощенный решением задачи о поднятии гигантских доспехов. Похоже, это все-таки реально будет сделать. Хотя и в ограниченном количестве и при выполнении многих условий. Народ на конференцию начал съезжаться еще со вчерашнего дня. Меня это не слишком беспокоило — люкс, слава Богу, изолирован от наружного шума, но, когда я спускался окинуть взором все приготовления, меня то и дело пыталась сбить с ног очередная толпа студентов и их преподавателей. Студентов могло бы быть и поменьше... Когда я говорил, что "всех", я не имел ввиду весь истфак МГУ поголовно... Но, может, они окажутся более полезными, чем я думаю. Ведь работа пойдет на воображение, а не только на академическое знание, да и с академическими знаниями у них все в порядке...

В холле досрочно начала работать регистрация. Присутствующих заносили в компьютер и выдавали им скромненький конвертик, в котором была весьма приятная сумма "за беспокойство" и в благодарность за то, что "откликнулись на зов науки"... Потом в коридоре был затор... Как раз в том месте, где вскрывающие на ходу конверт люди столбенели от не свойственной для науки щедрости...

Эти люди были мне намного симпатичнее, чем те, с кем мне приходилось иметь дело до сих пор. У этих людей в глазах жил интерес и жажда знаний, а не жажда наживы на ближнем своем. Несмотря на долгие годы издевательства, наше образование по-прежнему осталось очень сильным. Не могу сказать — лучшим или не лучшим — для этого надо обладать большей реальной информацией чем та, что подается в сатирических рассказах, повествующих о поголовной глупости всех, кому не посчастливилось родиться на бескрайних просторах Советского Союза. И заслуга в этом не наших любимых слуг народа, которые глаз не сомкнут из-за вечного радения о благе простых людей, а вот таких вот замечательных учителей, для кого работа — это призвание и долг, а не просиживание от начала до конца. Мало таких. И в этой отрасли, и в других. Но именно на них все держится. Кого-то потом обласкают и восхвалят в веках. Кого-то придадут забвению, но они не ради памяти о себе стараются. Ради чего-то большего... Ладно, хватит лирики!

К официальному открытию конференции в отеле уже было не протолкнуться. Если я правильно понял, то вскрыв конвертик с денюжкой, все бросились наперебой звонить своим коллегам и друзьям, приглашая их поскорее припасть к рогу изобилия. Конференц-зал был рассчитан на триста пятьдесят человек, но набилось туда тысячи полторы, и это были далеко не все присутствующие. Когда положение дел стало очевидным, я распорядился наладить видео и аудио аппаратуру, чтобы происходящее в центре зала было доступно всем, а не только поместившимся... Им ведь еще и работать предстояло, а не только стоять как в автобусе в час пик. А как можно работать, если даже на столах сидели с ногами?