Тень Фукусимы

— Не переживай так насчёт имени, — утешила его Алла. — Вот есть бразилец-футболист, тёзка твой, тоже Кака. И ничего, миллионер, и совсем ему такое имя не мешает.

— Это тот, что за "Милан" играет? — уточнил "снежный человек". — Так у него ударение в конце стоит.

— Эх, темнота, — вздохнула женщина. — Кака вот уже пару лет, как играет за "Реал".

— Надо же, вы отлично разбираетесь в футболе.

— У меня муж помешан на этом извращении, так что мне волей-неволей приходится разбираться во всей футбольной каке.

Они подошли к трапу. Возле дверей самолёта стоял второй "снежный человек", совсем неотличимый внешне от первого.

— Вы что, эти, как их, клоны? — поинтересовался Волчара.

— Просто братья, — пояснил один из "клонов".

— А чего вы оба так похожи на гималайского йети, что даже не отличить?

— Ты что, видел настоящего йети?

— Юноша, я столько всякого видел, сколько тебе и не снилось. Нас, чекистов, ничем не удивить.

Они начали подниматься по трапу, Волчара впереди, остальные следом.

— Эти — со мной, — возвестил Волчара.

— Точно, братишка, мы — с ним, — покорно согласился тот "йети", который привёз в аэропорт Аллу, и все вошли в салон самолёта.

Братья закрыли дверь, пассажиры расселись, кто где пожелал, и лайнер начал выруливать на взлёт.

А тем временем пограничник-гуцул зашёл в какое-то помещение аэровокзала, о существовании которого обычные пассажиры и большинство персонала даже не догадываются. Там сидел и чего-то ждал седой мужчина в штатском.

— Товарищ полковник, задание выполнено, всё прошло в точности по вашему плану, — доложил пограничник на чистейшем русском языке без малейшего акцента.

— Уверен? — на всякий случай уточнил полковник.

— Так точно!

— Что тут сказать? Молодец!

— Служу народу Украины! — пограничник откозырял. — Разрешите идти?

— Никак нет, Ярослав. Сначала напиши отчёт, потом переоденься, нечего тебе щеголять в пограничной форме. Можешь в обратном порядке, на твоё усмотрение. Вот после этого иди, куда хочешь. И ещё, строго между нами. Если бы нам присылали побольше таких практикантов, как ты, мы бы тут горы своротили!

— Поблизости нет ни одной горы, так что, наверно, вы уже своротили все, — отметил практикант с непроницаемым выражением лица, сел за стол рядом с полковником, придвинул к себе стоявший там компьютер и приступил к составлению отчёта.

* * *

По каким-то причинам стюардессу в этом чартерном рейсе не предусмотрели, и пассажирам надлежало развлекать себя самим. А это было достаточно непросто. Обычно неплохим развлечением служит разглядывание пейзажа за окном, но сейчас самолёт шёл над облаками, напрочь скрывавшими от взгляда земную поверхность. Сверху облако выглядит довольно красиво, но картина эта достаточно однообразна, и смотреть на её несколько часов подряд изрядно надоедает.

Некоторое время Алла пыталась заснуть, ведь сон — лучшее средство борьбы со скукой, но она прекрасно выспалась ночью, и сон от неё бежал. Почитать она тоже ничего с собой не прихватила, очень уж впопыхах проходили у неё сборы. Оставалось последнее средство — убить время разговорами, но для этого был крайне необходим собеседник. Насколько у неё отложилось в памяти, по трапу поднимались четверо, считая и её саму, и ещё один стоял у двери, а потом вошёл вместе с ними. Значит, в салоне должно быть пять пассажиров.

Алла окинула взглядом небольшой по размерам салон (кто же станет фрахтовать для перевозки полдесятка человек магистральный самолёт?) и пересчитала своих попутчиков. Впереди сидели двое братьев, которых Леонид Сергеевич прислал из России для помощи в организации перелёта. Почти сразу за ними примостился возле окна (или иллюминатора?) Волчара. Итого трое. Больше никого она не видела. Где же два остальных? Далеко не сразу она сообразила, что себя тоже нужно посчитать. Но даже после этой догадки кого-то одного не хватало. Женщина закрыла глаза, слегка потрясла головой и заново осмотрела салон. Никого нового там, естественно, не появилось. Ладно, решила она, я искала, с кем поговорить. Перед глазами трое. Братцы-йети способны скорее напугать, чем развлечь. Значит, особого выбора, как всегда, нет. Алла, не спрашивая разрешения, пересела к Акакию Иосифовичу.

— Волчара, миленький, ты мне не объяснишь кое-что? — попросила она смиренным голосом.

— Ну, вот! Как тебе от меня что-то нужно, так я снова Волчара, а не Кака, — пробурчал в ответ старик. — Ладно, чего уж там. Спрашивай, гражданочка.

— Ты не знаешь, куда мы летим?

— Конечно, знаю. В Россию-матушку, в гости к хорошему человеку по имени Лаврентий Павлович.

— А я думала, его зовут Леонид Сергеевич.

— Очень может быть. У чекиста-оперативника много разных псевдонимов. Это нужно, чтобы врага в заблуждение ввести.

— А ты ему зачем понадобился?

— Я ему, может, и незачем. А вот он мне очень нужен. Я же тебе вчера рассказывал про портал. Ты, наверно, такая пьяная была, что и не помнишь ничего.

— Отлично всё я помню, ты говорил, что есть портал, который ведёт прямо к товарищу Сталину.

— Ну, вот. Только не "ведёт", а "может быть, ведёт". Не наверняка, понимаешь? Но мне, Аллочка, выбирать не приходится. Не могу ждать! Старый я уже, помереть могу в любой момент. А так хочется узнать, каким бы был Советский Союз сейчас, если бы враги народа его не развалили! Наверно, коммунизм бы уже построили, от каждого, как говорится, по способностям, каждому — по потребностям. Хочу взглянуть на это перед смертью. Я всю жизнь делал всё для того, чтобы так было, неужели даже не увижу исполнения своей мечты? — на глазах старика выступили слёзы.

— Волчара, не расстраивайся, пожалуйста! Ты мужик здоровый, крепкий, хоть лет тебе немало. Ещё увидишь свой коммунизм!

— Сама-то веришь в то, что сказала? — горько усмехнулся старый чекист. — Я вот уверен, что в нашем мире при моей жизни коммунизм не построят. Даже если я ещё пятьдесят лет проживу. А я не проживу. Так что параллельный мир — моя последняя надежда. Нет, Алла, я отлично понимаю, что шансы невелики, и в том мире всё может быть даже хуже, чем у нас. Но больше мне надеяться не на что. Считай, что я на старости лет стал верующим. Другие верят в то, что их после смерти вознаградит Иисус, а я — в то, что в параллельном мире построили коммунизм. Не отнимай у старика последней надежды, хорошо? Пусть даже она совсем призрачная.

— Не буду, Волчара. Ты мне лучше вот что скажи. Сколько нас в самолёте?

— Не знаю. В салоне четверо или пятеро, да экипаж, понятия не имею, сколько их там, двое, наверно. А зачем тебе?

— Так четверо или пятеро в салоне?

— А какая разница?

— Мне казалось, что нас пятеро. А вижу четверых. Ты, я и те два, как ты их назвал, клона.

— Ну, и делов-то? Пятый, наверно, в туалет пошёл. Тут же есть туалет?

— И что, заснул там? — не поверила Алла.

— Вполне могло быть. Но я так не думаю. Наверно, здесь прячется твой дружок, который бандеровец недобитый. Вот с ними так всегда. Кажется, что их уже больше нет, всех передавили, а отвернулся — и получи в спину нож или пулю! Нельзя расслабляться!

— Левченко сам говорил, что ему запрещено срывать операцию ФСБ. Так что его здесь нет. Хотя его синюю "Таврию" на стоянке аэропорта я видела. То есть, это я думаю, что машина его.

— Вот! Значит, он здесь. А тому, что он тебе говорил, верить необязательно. Чекисту иногда и врать приходится, в государственных интересах. Да и не факт, что Лаврентий Павлович работает на ФСБ.

— Волчара, ты же его чекистом называешь, разве нет? Из этого ещё и вывод делаешь, что он хороший человек!

— Он в душе — явно чекист! А вот на кого работает, я не знаю. Какая мне разница? Он может мне предоставить портал, а остальное не имеет значения.

— Так Игоря, выходит, похитили, потому что тебе захотелось на коммунизм посмотреть? Могли же и убить, даже не нарочно! И меня, кстати, тоже!

— Могли, — согласился Волчара. — В жизни всякое бывает. Лес рубят — щепки летят.

— Так мы с Игорем для тебя просто щепки? Скотина ты всё-таки! А мне ещё жалко тебя стало, вот же я дура!

— Нас не нужно жалеть. Ведь и мы никого не жалели, — процитировал Волчара. — Извини, гражданочка, я устал. Посплю маленько. А ты, если тебе так скучно, поболтай с клонами. Или бандеровца своего отыщи. Он где-то здесь. Я его не вижу, но чую. У меня внутреннее чутьё на врагов народа.

Волчара закрыл глаза и негромко захрапел, гораздо тише, чем утром у себя дома. Алле ничего не оставалось, как вернуться на своё место. Ни заговаривать с "клонами", ни искать Левченко она не стала.

* * *

Иллюминаторы лайнера вдруг заволокло густым туманом. Настолько густым, что Алла не видела даже самолётного крыла, находившегося едва ли в двух метрах от неё. К горлу подкатил противный комок, сердце пронзил ледяной укол ужаса. Что-то явно шло не так, а "не так" на самолёте означает катастрофу и практически гарантированную смерть. Женщина судорожно сглотнула и попробовала что-то произнести, но из её горла вырвался только сдавленный хрип.

— Идём на посадку, — спокойно ответил на её незаданный вопрос один из "клонов". — Пора. Уже с полчаса как пора.

Туман исчез так же внезапно, как и появился. Теперь Алла видела, что это был не совсем туман, а облака. Ну, всё правильно, мы же летели над облаками, вспомнила она. Значит, чтобы приземлиться, необходимо сквозь них пройти. Женщина успокоилась, но всё-таки не до конца. Немного липкого страха ещё осталось.

Посадочная полоса возникла как-то внезапно, и приземляющийся самолёт слегка тряхнуло, когда шасси коснулись бетона. Снижая скорость, лайнер рулил на отведенное ему место, причём это место почему-то было вдали от здания аэропорта. Вскоре пассажиров опять тряхнуло, и гул моторов, к которому все давно привыкли, сменился звенящей тишиной. Самолёт остановился, и братья отправились открывать дверь. Алла разбудила мирно похрапывающего Волчару, сообщила ему, что перелёт, как ни странно, благополучно завершён, и проследовала к выходу.

Хотя они буквально только что приземлились, трап каким-то образом уже успели подать. Пассажиры вышли на бетон аэродрома, и к ним тут же подошли российские пограничник и таможенник, видимо, давно их поджидавшие. Пограничник, сержант лет примерно тридцати, скорее всего, контрактник, бегло просмотрел паспорта, таможенник же только доброжелательно улыбался и выжидающе на них смотрел до тех пор, пока один из братьев не одарил его очередной сотней долларов, после чего улыбка стала ещё шире.

Алла чётко видела, что пограничник держит в руках четыре паспорта, и окончательно успокоилась — значит, пятого пассажира на борту всё-таки не было. Но на всякий случай она решила ещё раз это проверить.

— Скажите, нас тут четверо или пятеро? — спросила она у пограничника (таможенника явно интересовали только деньги).

Парень обвёл взглядом присутствующих, пересчитал их, шевеля губами, и ответил:

— Нас тут шестеро, — после чего с жалостью посмотрел на женщину, дожившую до зрелых лет, но так и не научившуюся считать в пределах десятка.

Его немного высокомерный тон отбил у Аллы всякую охоту задавать уточняющие вопросы.

— А может, и семеро, — слегка неуверенно добавил пограничник, но его никто не услышал.

Алла отошла немного в сторону от остальных и закурила, пытаясь перебить мерзкий привкус во рту, возникший не то от вчерашней пьянки, не то во время посадки самолёта. Но от жуткого грохота, вдруг раздавшегося непонятно откуда, сигарету она выронила. Впрочем, тут же выяснилось, что пугаться не следовало. Рядом с ними сел вертолёт, пилот открыл дверь, спустил металлическую лесенку и жестом пригласил пассажиров занимать места.

Пограничник раздал паспорта, и пассажиры направились к вертолёту. Как только последний из них поднялся на борт, пилот дверь закрыл, устроился за штурвалом (впрочем, самого штурвала Алла не увидела, только какие-то рычаги) и поднял свою машину в воздух. Уже стемнело, но отсутствие солнечного света, похоже, совсем ему не мешало.

Ночной полёт длился недолго, вскоре вертолёт совершил посадку на крышу какого-то здания, ярко освещённую прожекторами. Пилот, не останавливая двигателя, выпустил пассажиров наружу, и как только последний из них покинул борт, закрыл за ними дверь, взлетел, и грохот винтов быстро стих где-то вдали.

Вновь прибывших встречали двое — огромных размеров мужчина с автоматом наготове и очень красивая девушка в вечернем платье, при взгляде на которую Алла заскрежетала зубами от зависти, причём мысль "лет двадцать назад я тоже была очень даже ничего" её совсем не утешила. Мужчина так и стоял на месте с безучастным лицом, как будто происходящее его ни в малейшей степени не касается, а девушка, сверкая ослепительной улыбкой, произнесла приветственную речь.

— Добрый вечер! — поздоровалась она. — Леонид Сергеевич занят, поэтому поручил встретить вас мне. Мы знаем, что вы все, торопясь сюда, с утра ничего не ели, поэтому в столовой уже накрыты столы с ужином. Предлагаю не терять времени и идти туда. Если есть какие-нибудь вопросы и проблемы, обращайтесь ко мне, постараюсь их решить. Меня зовут Анфиса.

— У меня проблема, — серьёзным тоном сообщил один из "клонов". — И в связи с этим вопрос: когда же, наконец, ты скажешь мне "да"?

— Заткнись, — попросила Анфиса, не переставая улыбаться, так что вполне можно было предположить, что парню ждать осталось совсем недолго.

Лифт прямо с крыши доставил гостей к столовой, где действительно был накрыт довольно роскошный ужин, хотя и без спиртного. Но Алла ела механически, не замечая вкуса блюд. Внутри неё всё похолодело от страха напополам с отчаянием. Эти эмоции, сама о том не догадываясь, вызвала в ней Анфиса. Алла никогда в жизни не видела эту девушку, зато её голос слышала совсем недавно. Не возникало не малейших сомнений, что именно Анфиса отвечала по телефону от имени узла связи ФСБ. Конечно, могли быть просто похожие голоса, но Алла была уверена, что не обозналась.

Эта девушка явно не могла работать на каком бы то ни было узле связи. А отсюда непреложно следовало, что и Анфиса, и сам Леонид Сергеевич не имели отношения к ФСБ. А кто ещё, кроме спецслужб, способен организовать и оплатить чартерный рейс для таких пассажиров, как Алла и Волчара, да ещё и станет это делать? Напрашивался самый очевидный ответ — мафия. А контакты с этой организацией для рядовых обывателей, к коим Алла относила себя и Игоря, крайне редко заканчиваются без потерь. Мафия не оставляет свидетелей. Какая уж тут зарплата в долларах, жизнь бы сохранить!

— Вы уже поужинали, Алла Анатольевна? — прервала её тягостные раздумья Анфиса, сохраняя на лице всё ту же дежурную улыбку. — Если да, то идёмте, я вам покажу вашу комнату. Разумеется, она будет общей с Игорем Николаевичем.

Алла молча кивнула, поднялась из-за стола и последовала за девушкой. Та вела её по каким-то запутанным коридорам, Алла пыталась запомнить дорогу, но вскоре оставила эти безуспешные попытки.

— Вы прибыли без багажа. Сегодня уже поздно, а завтра прямо с утра нужно будет вам подобрать что-нибудь из одежды, — щебетала на ходу Анфиса. — Её стоимость вычтут у вас из зарплаты, но вы не переживайте, нам все товары поставляют по оптовым ценам. А вот ночная рубашка вам понадобится прямо сейчас, так что...