Оружие Кроноса

— Бедняга! Как вообще жить русскому человеку, если он для всех Мандела?

— Мандела — не русский.

— А кто? Жид, что ли? То есть, этот, еврей?

— Вы неисправимы, Георгий Борисович! А Мандела — негр.

— Вот же не повезло человеку. Мало того, что фамилия ужасная, так ещё и негр. Но вы тему-то нашего базара не забалтывайте. Ну, пусть не в манделу, а в попу. Что это меняет?

— Мой отец — не содомит! Более того, он ненавидит содомитов.

— Знаешь, противный, все ярые гомофобы, вроде твоего папашки — латентные геи, — неожиданно вмешался в беседу проходивший мимо молодой израильтянин с ярко накрашенными губами и тенями на веках. — Это ещё Фрейд доказал.

— Вали отсюда, гомосятина! — заорал разъярённый Сатана. — Мало мне русских полудурков, так ещё и жиды на улицах пристают!

— Ты, видать, тоже латентный. Пока. Чмоки-чмоки! — нежно улыбнулся ему еврей нетрадиционной ориентации и зашагал своей дорогой.

— А нам говорили, что слово "жиды" употреблять нельзя, — напомнила Ромуальдовна.

— Нельзя, — согласился Сатана. — Я погорячился.

— А латентные — это куда? — поинтересовался Жора.

— Ребята, вы меня в гроб загоните. До суицида доведёте. И оружие Кроноса не понадобится. Ладно, раз тут по улицам шляется подобная публика, лучше продолжить наш разговор в уютном номере какой-нибудь гостиницы. Тут неподалёку есть весьма неплохая. Только вы, милейшая Ромуальдовна, будьте любезны обуться. А то отель солидный, босоту туда не пускают.

* * *

Отель действительно располагался поблизости. Сатана назвал его "неплохим" и "солидным", но на взгляд супругов, он был просто роскошным и не шёл ни в какое сравнение с теми ночлежками под вывеской "Гостиница", где им когда-либо приходилось останавливаться.

Свободных номеров наличествовало сколько угодно, но Князь Тьмы предпочёл снять супругам люкс для новобрачных, а себе — просто люкс. Расплачивался он кредитной карточкой, на которой деньги никогда не заканчивались. Возможно, существование именно таких "кредиток" и вызвало финансовый кризис, а непомерная жадность банкиров и рекордный дефицит госбюджета США сыграли лишь вспомогательную роль.

Клиентам, останавливающимся в люксах, для доставки багажа в номер полагалась помощь гостиничного боя (шабес-боя, как поименовал его Сатана). Поскольку багаж у клиентов изначально отсутствовал, Дьяволу пришлось извлечь из воздуха чемодан весом примерно в полцентнера. Как позже выяснилось, он был плотно набит какими-то кусками армированного бетона. Бой настолько утомился от перетаскивания этакой тяжести, что ушёл восвояси, не дожидаясь чаевых. Чемодан, бегло осмотрев его содержимое, Жора и Сатана совместными усилиями затолкали под кровать, потому что посреди номера он изрядно мешал, после чего благополучно навсегда о нём забыли.

Все трое сели на огромную кровать, предназначенную для молодожёнов, застеленную розовым бельём с изображением тюльпанов. Сатана, сжалившись над своими клевретами, раздобыл для них по банке датского пива, и у супругов сразу же поднялось настроение.

— Продолжим наше совещание, — предложил Князь Тьмы. — Остановились мы на предположении достопочтенного Георгия Борисовича, которое заключается в том, что мой отец — содомит, а милейший Евгений Викторович — его любовник. Эту беспардонную клевету я отметаю без дальнейших пояснений. Другие идеи насчёт того, почему отец предположительно мне соврал, у вас имеются?

— У меня есть, — заявила Ромуальдовна. — Только сначала я сама хочу спросить кое о чём. Вот вы и Хесус — боги, и сыновья бога. А остальные? Вагиня, Мария — они тоже дети богов?

— Афродита — дочь Зевса. А насчёт Марии — просто не знаю. У неё были смертные родители, но ведь законный отец необязательно и биологический. А что?

— А сам Господь?

— Он тоже сын Зевса, то есть, брат Афродиты. По крайней мере, он когда-то мне говорил именно так. Что вам даёт эта информация, милейшая Ромуальдовна?

— Да вот думаю, почему все боги — потомки богов, а Женя — нет. Как такое могло получиться?

— Хороший вопрос, — признал Сатана. — И что самое обидное, ответить на него я не могу. Потому что не знаю. Прошу вас, продолжайте.

— Непонятно, почему Женя очень похож на Хесуса.

— Вот вы о чём! Сами-то как объясняете их сходство? Не тем, что они оба евреи?

— Нет. Я думаю, что Женя — сын Хесуса, потому и похож на него. То есть, родной внук Господа. Вот поэтому Господь ему и помогает.

Сатана надолго задумался. Не прекращая размышлений, он извлёк из воздуха ещё одну банку пива и с удовольствием употребил её под завистливые взгляды супругов.

— Не сходится! — наконец, вынес он свой вердикт. — Иешуа незачем скрывать, что Евгений Викторович — его сын. Если бы, конечно, дела обстояли бы именно так, как вы думаете. И почему тогда Яхве и Иешуа действуют не заодно?

— Кто вас, богов, разберёт, — буркнул Жора. — Ведёте себя, как натуральные психи. Один хочет ядерную войну затеять, другой две тысячи лет извиниться перед папашей никак не соберётся, а богиня любви — это вообще что-то с чем-то.

— Психи мы или нет — неважно. А вот насчёт того, что милейшие Евгений Викторович и Иешуа Иосифович — близкие родственники, это гениально! Только, думаю, они не отец и сын, а два брата. Вот если так, то всё прекрасно сходится. Остаётся вечный вопрос — что дальше делать будем? Яхве нам ничего не сказал, а раз мы хотим прихлопнуть его сыночка, то и не скажет. Заставить его мы не можем. Готов внимательно выслушать ваши предложения, достопочтенные.

— Нам нужно точно знать, о чём Женька базарил с Господом? — поинтересовался Жора. — Или сойдёт, как говорят, агентство ОБС — одна баба сказала?

— Да хоть что-нибудь. Нам, уважаемый Георгий Борисович, особо перебирать как-то не приходится.

— Тогда надо бабу и спросить. Наверняка она их базар слышала.

— Баба — это уважаемая Маша? — уточнил Сатана.

— Она самая.

— Разумно. Она, скорее всего, что-то знает. Вот только вопрос, захочет ли она рассказать это нам, вопреки воле своего супруга. Действовать придётся через Иешуа, со мной она даже говорить не станет. И чует моё сатанинское сердце, что ему она тоже ничего не скажет. Не вижу, ради чего ей рисковать, идя против мужа, с которым прожила две тысячи лет. Ни мне, ни Иешуа нечего ей предложить взамен.

— Пусть она только поговорит со мной, и я вытяну из неё всё, — пообещала Ромуальдовна. — Вы, мужики, ничего не понимаете в женской психологии.

— Несколько самоуверенное заявление, — скептически оценил её высказывание Сатана. — Но, поскольку других вариантов у нас всё равно не просматривается, попробуем, уважаемая Ромуальдовна, предоставить вам возможность проявить себя во всей красе.

* * *

Неожиданно оказалось, что связаться с Хесусом не так просто. Сначала выяснилось, что в телефоне Сатаны разрядилась батарейка. Раздосадованный Князь Тьмы пошарил в будущем и извлёк оттуда ещё один свой мобильник, но это положения не спасло — он тоже оказался разряженным. Сатана уже замахнулся, чтобы разбить ни в чём не повинное электронное устройство об стену гостиничного номера, но в последний момент передумал, и вернул его туда, где взял.

Следующей попыткой спасти положение оказалась доставка зарядного устройства из того же будущего. К сожалению, очень быстро выяснилось, что зарядник не подходит к сатанинскому телефону, не те разъёмы. Ругаясь на нескольких языках, и современных, и давно почти всеми забытых, Сатана раздобыл ещё один экземпляр зарядника, который на этот раз удалось соединить с телефоном, и сделал самое естественное в такой ситуации — вставил вилку в розетку. Посыпавшиеся оттуда искры породили новый поток адской ругани, но мобильник от ругательств почему-то не заработал.

В дверь вежливо постучали, и в номер вошёл гостиничный электрик, пожилой мужчина с типично еврейской внешностью, одетый в фирменную спецовку с названием отеля на спине. Он невозмутимо отключил от сети неисправное зарядное устройство, затем поколдовал в щитке с предохранителями, удовлетворённо хмыкнул и молча удалился. Сатана, прекратив ругань, вновь сел на кровать, упёр локти в колени, а ладонями горестно обхватил голову. Мерно раскачиваясь, он что-то тихонько бубнил себе под нос. Что именно, супруги не смогли бы понять, даже если бы услышали.

Тем временем Ромуальдовна, влекомая женским любопытством, обнаружила в номере холодильник, как выяснилось, набитый под завязку пивом различных сортов. Минут через пятнадцать весьма довольный собой Жора вернулся к Сатане, который продолжал демонстрировать миру вселенское горе, и осторожно потряс его за плечо.

— Лучше отойдите от меня подальше, уважаемый Георгий Борисович, — порекомендовал ему Князь Тьмы. — Дабы безвинно не пострадать.

— Чего вы так расстроились? — поинтересовался Жора. — Подумаешь, проблема, мобильник разрядился. Ерунда! Хотите, заряжу? А вы пока пивка хлебните. Холодненькое!

Сатана выпил пиво одним глотком, смял банку и швырнул её в хрустальную люстру. Но не попал. Немного подумав, он протянул Жоре свой телефон, после чего вновь уставился в какую-то астральную точку и забормотал нечто невнятное.

Жора, не теряя времени, взял зарядное устройство, аккуратно положенное электриком на журнальный столик, и смело подключил его к электрической сети. Нужный эффект не заставил себя долго ждать. Как и в прошлый раз, сначала полетели искры, затем появился электрик. Он попытался опять вынуть вилку из розетки, но Жора ему помешал. Работник отеля недоумевающее на него уставился, ожидая объяснений такого странного поведения постояльца, и они не заставили себя долго ждать.

— Это телефона, — сообщил Жора, демонстрируя мобильник. — Капут, — он ткнул пальцем в погасший экран. — Мало-мало батарейка кончилась. И зарядник мало-мало капут, — теперь в центре внимания оказалось зарядное устройство. — Понимай?

— В общем, всё понятно, — кивнул электрик. — Только почему вы разговариваете, как дебил? Или вы мало-мало, но таки дебил?

— О! Наш человек! — обрадовался Жора. — Что ж ты сразу не сказал, что понимаешь человеческий язык? Короче, зарядишь мобильник?

— Тридцать сребреников. То есть, шекелей.

— Ну, ты и жид! За такую мелочь целых тридцать этих, как их? Слушай, у нас нет шекелей. Рублями возьмёшь?

— А какой курс рубля? — поинтересовался электрик.

— Тебе не всё равно? Дам те же тридцать.

— Тогда лучше евро. В крайнем случае, доллары.

Жора подошёл к Сатане и вновь оторвал его от созерцания астрала.

— Чего надо? — рявкнул Сатана.

— Тридцать сребреников.

— Странная сумма. За тридцать сребреников Иуда продал Иешуа. Вы что, вознамерились выкупить его обратно?

— Нет, зачем он мне?

— Вот и я удивляюсь. В любом случае, где я, по-вашему, раздобуду сребреники? Чтоб вы знали, милейший Георгий Борисович, эти монеты уже много веков не чеканятся. Предлагаете мне собирать их по музеям и частным коллекциям?

— Нет, то и нет. Тогда дайте тридцать долларов.

— Это другой разговор, — Князь Тьмы непринуждённым движением правой руки извлёк из воздуха стодолларовую купюру и протянул её Жоре, который немедленно переправил банкноту электрику.

— Вот это да! — восхитился тот. — Он что, фокусник? Я бы таки тоже хотел деньги из воздуха доставать.

— Ещё и какой фокусник, — согласился Жора. — Ты даже не представляешь, как он умеет фокусничать. Но хорош болтать! Нам телефон нужен.

— И вы таки его получите! — пообещал электрик.

Он достал из кармана спецовки отвёртку и принялся колдовать над зарядным устройством, не вынимая его из розетки. Примерно через две минуты интенсивного колдовства он присоединил к заряднику телефон, у которого сразу же загорелся экран. Отдав мобильник Жоре, он покинул номер, что-то бормоча о том, что через десять минут обязательно принесёт сдачу. Разумеется, электрик не вернулся ни через десять минут, ни через десять часов, но ничего иного от него и не ждали, так что совсем не удивились.

— Сатана, ваш мобильник уже работает, — не скрывая гордости, доложил Жора.

— Очень хорошо, — отреагировал Князь Тьмы. — Не суетитесь вы так, Георгий Борисович. Позвонить Иешуа особой проблемы не составляло. Ничего не мешало переставить сим-карту из моего разряженного телефона в любой неразряженный. Например, в ваш или милейшей Ромуальдовны. Не в этом дело, а в том, что у нас нет шансов успешно закончить этот проклятый квест.

— Вы так нам и не объяснили, что такое квест, — напомнила Ромуальдовна.

— Сие слово означает, если говорить упрощённо, продвижение к заданной цели через последовательное преодоление разнообразных трудностей. Только трудностей перед нами слишком много, и любая из них может оказаться непреодолимой. А тут ещё и время поджимает. Я, честно говоря, вообще не понимаю, почему наш драгоценный друг Евгений Викторович до сих пор не сотворил то, что намеревался сотворить.

— Не падайте духом, — попросила женщина. — Вот ваш телефон. Звоните Хесусу, договаривайтесь о встрече с Марией. Вот когда спасём мир, можете впадать в депрессию сколько хотите.

— Я уже сомневаюсь, стоит ли спасать этот мир. Мне что, больше всех надо? Богам ядерный взрыв не повредит. На Земле останутся только боги, и, возможно, тараканы. Разве это так уж плохо?

— Кстати, тараканов теперь намного меньше.

— Попрятались, — объяснил Сатана. — Похоже, готовятся к войне. А если мы всё-таки каким-то чудом предотвратим это безобразие, знаете, что скажут трёхмерные?

— Что?

— Они скажут "Спасибо, Иисус!", "Спасибо, Аллах!", "Спасибо, Шива, Кецалькоатль, Зевс, Мать Моржиха и хрен знает кто ещё!". Но никто из них не скажет "Спасибо, Сатана!". Нет, что вы! Наоборот, все будут орать "Снова Господь победил Сатану!".

— Ничего подобного, — возразила Ромуальдовна. — Если мы спасём мир, об этом никто и не узнает.

— Очень может быть. Но это ещё хуже. Я бы хотел, чтобы меня любили, не против даже, чтобы ненавидели, но если совсем не замечают — это непереносимо!

— Сатана, так вы что, звонить своему братцу категорически отказываетесь?

— Если честно, на милейшего Иешуа у меня ужасная аллергия. Терпеть его не могу. То есть, при необходимости, конечно, терплю, но с огромным трудом. Устал я неимоверно, достопочтенные. Так что звоните ему сами. Опыт же есть.

— Тогда Елубай Нуртасович звонил, а не мы. Ладно, я попробую.

— Подожди, — попросил супругу Жора. — Я тут немного подумал...

— Это похвально, — одобрил Сатана. — Продолжайте в том же духе, Георгий Борисович, но смотрите, не увлекайтесь. А то у тех, кто думает чрезмерно, порой наступает нервный срыв. Вот как у меня сейчас, например.

— Ничего не понял.

— И не нужно. Лучше поделитесь с нами результатами своих размышлений. Или результатом, раз уж вы думали совсем немного.

— Я так понял, этот ваш брательник, Хесус, любит Машу.

— И что тут такого? Сын и должен любить своих родителей, или вы полагаете это отклонением от нормы?

— Ну, это смотря как любить.

— То есть вам, Георгий Борисович, показалось, что между Иешуа и его матерью имеет место инцест. Я вас правильно понял?