Зовущий из тени

Няня заботилась о нем, но старалась не вспоминать прошлое, а когда Илинго был подростком, она внезапно заболела и скончалась. Целители не смогли ей помочь. Так Илинго из Вэльты остался один. Нет, возвращаться в Бархальд он не собирается: не к кому.

Впрочем, беспокоился юноша зря: никто особо его не расспрашивал. С детства привыкший к повышенному вниманию, бывший принц внезапно обнаружил, что до него никому нет дела. Сначала это приносило облегчение, потом начало уязвлять: выходило, что сам по себе, без титула, Илинго никому не нужен и не интересен. Но в конце концов юноша решил, что так даже лучше: он начнет с чистого листа и докажет всем, чего стоит на самом деле.

Первое время он волновался, что кто-нибудь заметит его две тени, и старался вставать или садиться так, чтобы эта особенность не бросалась в глаза. Но оказалось, что люди не настолько внимательны. Пару раз Илинго ловил на себе удивленные взгляды, но стоило подвинуться так, чтобы вторую тень стало не видно, и человек успокаивался.

Правда, магия Коэрви Файс дала еще один побочный эффект: люди быстро забывали бывшего принца и потом с трудом узнавали при встрече. Хотя внешностью он был не обижен, а его ярко-голубые глаза (обычное дело в Бархальде и редкость здесь) очень нравились девушкам.

Илинго даже поиграл с мыслью, не стать ли ему разбойником, раз уж он теперь такой неприметный, но вскоре отбросил ее: грабить или убивать кого-то ему определенно не хотелось, даже безнаказанно.

Днем юноша бродил по городу — в основном потому, что на ходу легче думалось. Вечером возвращался в трактир и ужинал в одиночестве, исподволь наблюдая за посетителями.

Здесь он и приметил поджарого светловолосого парня в простой, но добротной одежде и замызганных сапогах. Тот ел с такой жадностью, словно голодал несколько дней. Но в нем не было той расслабленности, какая характерна для усталых путников, наконец добравшихся до жилья. Он казался собранным, готовым в любой момент вскочить, но это не походило на страх или напряжение — скорее привычка быть начеку.

Разбойник? Вряд ли. Наемник? Возможно. Впрочем, в этом случае Илинго сразу потерял бы интерес к незнакомцу: необходимость подчиняться чужим приказам его совсем не прельщала. А вот если этот белобрысый окажется, например, охотником или кладоискателем — другое дело.

— Здесь неплохое пиво, — небрежно заметил юноша, прихватив свой кувшин и подсаживаясь за стол к светловолосому.

Тот зыркнул серыми, льдисто-прозрачными глазами и, видимо, решил, что собеседник его устраивает. Кивнул, прожевал и улыбнулся.

— Давно не пил пива.

— Тогда хорошо, что ты приехал в Темрад, а не в Прильт, — ухмыльнулся бывший принц, подливая из кувшина в обе кружки. — Здесь выбор побольше.

— Ты из Прильта?

— Нет, был там проездом. Я из Вэльты, — юноша чуть помолчал, опустив глаза, потом снова поднял взгляд на собеседника.

Тот понимающе кивнул.

— Меня зовут Илинго. Илинго... э-э... Дийс.

— Дрейврил Кафрильди, — представился светловолосый. — Можно просто Дрейв. Ты очень удачлив, Илинго из Вэльты. Оттуда немногие смогли выбраться живыми. Но выговор у тебя не здешний.

— Мои родители были из Бархальда, — сдержанно сказал бывший принц, поздравив себя с удачно придуманной легендой.

— Но ты решил остаться в Содружестве, — заметил собеседник.

Илинго улыбнулся и пожал плечами:

— Так уж вышло. Чем занимаешься, Дрейв? — поспешил он сменить тему.

— Охочусь, — не сразу ответил тот, пристально посмотрев на юношу.

— На зверей или на...

"Людей" — это Илинго не стал произносить вслух. Если Дрейв разбойник или наемный убийца, он, конечно, не признается. И их пути в любом случае разойдутся.

— За магическими артефактами, — понизив голос, сказал белобрысый, видимо, сочтя, что юноша заслуживает доверия.

— Один? — осторожно спросил бывший принц.

— Был не один, — Дрейв снова принялся за остывающее мясо. — Мой спутник погиб.

— Мне жаль.

— Мне тоже, — Кафрильди помрачнел. — Но в нашем деле такое часто случается. Имей в виду, если надумаешь составить конкуренцию, Илинго Дийс.

— Или компанию? — рискнул юноша.

— Уверен? — прищурился Дрейв. — Я, знаешь ли, по таким местам хожу, что без запасной пары штанов лучше не соваться.

— Я это запомню, — улыбнулся Илинго. — И запасные штаны готов прихватить.

— Платят, впрочем, довольно щедро, если удается с добычей выбраться, — продолжил Кафрильди, испытующе глядя на него. — И напарник мне нужен. Подходящий, конечно.

— Я неплохо стреляю и фехтую, могу управляться с парусом, — начал бывший принц, на ходу прикидывая, какие из его умений Дрейв сочтет подходящими. — У меня нет семьи, так что в случае чего некому будет горевать. И я удачлив, как ты сказал недавно.

— Что ж, покажешь мне завтра, что ты можешь, Илинго Дийс, — остановил его Кафрильди. — Кроме паруса, конечно. Здесь нет подходящего водоема. Тогда и решу.

* * *

— Ну, иди, поиграй, — Армальт Гайдис, наследник престола, надежда Бархальда и герой войны, ласково погладил по голове румяного темноволосого мальчика и кивнул няне.

Дождавшись, пока та выведет малыша за дверь, он сел за стол и сам налил себе белого квеснийского вина.

Мальчишка рос здоровым и крепким, как и положено наследнику... будущему наследнику, поправил себя Армальт. Будущему... а сколько ему самому еще ждать?

Дядюшка Лейвирс, похоже, протянет не долго, он сильно сдал в последнее время. Но отец ведет себя осторожно. Не выходит на поле боя, почти перестал охотиться, даже еду себе приказал готовить отдельно, словно боится, что его попытаются отравить. Точнее, не его — умрет-то в случае чего Лейвирс, но правитель тогда лишится последней защиты.

Армальт выбрал один из фруктов, лежавших на серебряном блюде, взял нож и принялся неспешно счищать кожуру.

Отца он любил, но правителем тот был слабым, а Бархальду, особенно после присоединения новых земель, требовалась твердая рука. С другой стороны, Армальт не прочь был и еще расширить свои владения, а отправляясь в поход, лучше оставлять управление страной надежному человеку. Или, по крайней мере, тому, кто не попытается захватить власть и ударить тебя в спину.

И куда все-таки лучше двинуться сначала: на запад или на юго-восток? Онтра богаче, но у нее сильная армия и, судя по последним донесениям, они там готовы к войне. Выступи против них открыто, и рискуешь увязнуть не на один год. Нет, онтрийцев так просто не взять, требуется дипломатическая подготовка, и тщательная. А вот Содружество вольных городов...

Армальт усмехнулся — и тут же тихо выругался: нож соскользнул по влажной мякоти плода и порезал палец.

Порезал?!

Наследник отшвырнул фрукт с яростью, удивившей его самого, и ошеломленно уставился на текущую по руке кровь.

Этого просто не могло быть. Он зажмурился и снова открыл глаза, но ранка никуда не исчезла. Хуже того, он чувствовал боль, и уж это никак нельзя было списать на обман зрения.

Хотя на зрение наследник престола не жаловался никогда. И вообще на здоровье.

Армальт замер, держа руку на отлете и не обращая внимания, что густые темные капли падают на пол. Коутрае мертва: погибла от стрелы, что попала в грудь наследнику во время решающего штурма. Но с тех пор минуло уже четыре декады. И все это время Армальт был защищен, по крайней мере, чувствовал себя защищенным. Вот только кто стал новым щитом после смерти младшей сестры?

Принц осторожно лизнул пострадавший палец и поморщился — не столько от боли, сколько от тревожного недоумения.

Коутрае была последней из его младших братьев и сестер. Почему же ему упорно казалось, что оставался кто-то еще?

Придется посоветоваться с этим старым перду... колдуном Хавральтом. А до тех пор лучше никому не знать, что наследник остался без защиты.

Армальт немного подумал, допил белое вино и до краев налил в освободившуюся чашу другого, красного. После чего аккуратно уронил ее на то место, где пол был запачкан кровью. На злополучном плоде никаких следов, к счастью, не осталось, пусть валяется.

Наследник достал платок, вытер нож и тщательно замотал палец. Кровь уже начала останавливаться, так что он надеялся, что импровизированная повязка ее не пропустит.

Спрятав руку под плащ и усевшись так, чтобы это не бросалось в глаза, Армальт вызвал слугу и велел прибраться, а потом пригласить к нему Хавральта.

* * *

Придворный колдун был уже не молод, но крепок. Пожалуй, даже излишне крепок для своего ремесла. Хоть в карету запрягай, хоть на стражу выставляй. Правда, волос у него совсем не осталось, но это ничуть не смущало старого пройдоху. Головного убора Хавральт не носил, расхаживал, сверкая лысиной, но дамы почему-то не находили это отталкивающим. Не отличаясь особой красотой, колдун все равно ничуть не был обделен их вниманием. А ведь при дворе хватало кавалеров и помоложе, и посимпатичнее.

— Никто не должен узнать об этом разговоре.

Голубые, как у всех Гайдисов, глаза наследника встретились со спокойным взглядом колдуна.

— Да, ваше высочество, — бесстрастно ответил Хавральт.

— Никто, включая моего отца, — уточнил Армальт. — Если хочешь остаться в живых.

Колдун чуть поклонился.

Некоторое время наследник оценивающе смотрел на него, но деваться было некуда: кому-то довериться все же придется.

Армальт пригладил каштановую, подстриженную по последней моде, бородку, пытаясь справиться с волнением, вытянул вперед пораненную руку и размотал платок.

Если старый прохвост и удивился, то не подал виду.

"Мне нужна помощь!" — едва не вырвалось у наследника, словно он на мгновение вернулся в те времена, когда он был мальчишкой, а Хавральт — одним из его наставников.

— Со смерти Коутрае прошло четыре декады, — напомнил Армальт. — И все это время я не чувствовал... ничего. Никаких изменений.

— Словно у вас оставался щит, — колдун прищурил блестящие вишнево-карие глаза. — Интересно.

Интересно ему! Будто речь о занятной безделушке или очередной глупой сплетне, а не о безопасности наследника престола!

Принц с трудом подавил гнев.

— Я был уверен, что защита есть, — медленно, словно прислушиваясь к себе, проговорил он. — Если бы я знал, что Коутрае последняя, я бы...

Он запнулся и покачал головой.

— Вы бы не стали вести себя осторожнее, — возразил Хавральт. — Вам слишком нужна была та победа, она решила исход войны. Вы бы рискнули, даже вообще не имея щита, разве нет?

Это была дерзость. Правитель без защиты очень быстро перестает быть правителем. А наследник, оставшийся без младших братьев и сестер, все равно, что смертельно больной. В любой момент может лишиться жизни — хоть от шальной стрелы, хоть от какой-нибудь нелепой хвори. Без щита он обычный человек, а такой не может править Бархальдом: магия Уз — благословение свыше. И если она утрачена, значит, Создатели отвернулись от тебя.

— Такое уже бывало прежде? — напряженно спросил принц, снова сдержавшись, чтобы не одернуть зарвавшегося колдуна.

Хавральт подавил усмешку, только уголки губ слегка дрогнули. Если бы кое-кто в свое время прилежнее изучал историю собственного королевства, сейчас не задавал бы глупых вопросов. Но Армальта гораздо больше увлекали фехтование и верховая езда. Ну, конечно, еще военное дело и землеописание. Изучать карты мальчишка готов был часами, уже тогда мечтая потеснить соседние государства. А из предков его интересовали разве что известные завоеватели, да и те вызывали в основном ревнивое желание превзойти их.

— Бывало, ваше высочество, — колдун снова слегка поклонился. — Первый случай был описан через триста двадцать шесть лет после создания магии Уз. Ониэм Третий, позже прозванный Одиноким, был единственным ребенком королевской четы.

— И долго он... продержался?

— Он правил шестьдесят восемь лет, дожил до глубокой старости и оставил после себя процветающую страну.

— Надо полагать, особенной храбростью он не блистал, — хмыкнул принц.

— Ониэм Одинокий был разумным правителем, — невозмутимо ответил Хавральт. — Его полководцы значительно расширили пределы Бархальда.

— В то время, как сам он прятался за стенами столицы, — брезгливо поморщился наследник, окончательно утратив интерес к историческим событиям. — Скажи, Хавральт, а можно как-нибудь создать щит?

— Создать?

— Ну... применить Узы к кому-нибудь... новому? Если не осталось младших братьев и сестер.

— Ваша мачеха сейчас ждет ребенка, — с явной неохотой напомнил колдун. — Но младенец, да еще при неполном родстве, будет слишком слабой защитой.

— Возможно у моего отца где-то есть другие дети, постарше? — прищурился Армальт. — Их ведь можно найти?

— Можно попробовать, — поразмыслив, сказал Хавральт.

— Так пробуй, — отрезал принц. — Даю тебе срок до начала Поры Обновления. Найди мне побочных детей моего отца и соедини со мной Узами. И учти, это не только для меня вопрос жизни и смерти. Для тебя тоже.

Когда колдун вышел, наследник снял с пальца повязку и, удостоверившись, что ранка больше не кровоточит, бросил испачканный платок в огонь камина.

Если у отца и его новой жены родится больше одного ребенка, пока Армальт не защищен, благословение перейдет к старшему из их отпрысков. Он и станет новым наследником. Армальт в этом случае потеряет не только статус и будущее — он сам станет живым щитом для своего отца, как только умрет дядя Лейвирс.

Надо очень внимательно приглядывать за колдуном: сейчас его способности будут востребованы, как никогда. И не только Армальтом.

* * *

Хавральт вышел из покоев наследника и, немного постояв в раздумье, поднялся на открытую галерею, опоясывавшую средний ярус дворца. В Бархальде снег не выпадал даже в самые суровые, по здешним меркам, зимы, так что прогуляться можно было и без плаща.

Дворец построили при сыне Ониэма Одинокого Линиме Миролюбивом. Этот король не зря заслужил свое прозвище, предпочитая решать все вопросы при помощи дипломатии. При нем Бархальд не ввязался ни в одну войну. И дворец, в котором вот уже третье столетие жили потомки Линима, меньше всего походил на крепость.

Конечно, воинственный Армальт вряд ли смирится с этим. Он давно поглядывает в сторону ущелья Дырф: если заложить там крепость, она станет абсолютно неприступной. И пускай себе строит, лишь бы старый дворец не трогал: очень уж красивое и удобное здание. Впрочем наследник пока что предпочитает брать чужие крепости, расширяя свои будущие владения.

А вот к его словам о жизни и смерти стоит отнестись всерьез. Старший принц всегда был решителен и скор на расправу. Конечно, он пока не король, и казнить придворного колдуна ему никто не позволит, но все время остерегаться подосланных убийц тоже радости мало. Хавральт привык жить при дворе вольготно и с удовольствием и совершенно не собирался отказываться от такой возможности. Как и уезжать из Бархальда.

Впрочем, Армальт, лишенный привычной защиты, стал весьма уязвимым. Особенно при его любви к рискованным развлечениям вроде заездки злых лошадей или охоты на крупного зверя.