Я не люблю пятницу /final edition/

я

* * *

Вначале вернулась боль. Абсолютно дикая, оглушающая и парализующая она накатывала волнами, а потом немного отступала. В эти моменты я мог мыслить. Я качался на волнах боли и не понимал кто я, где я, и зачем вообще все это.

Потом вернулся слух. "... эго...вер...конэ...ба...пеор...бохада". Я слушал эту тарабарщину... не знаю, сколько я ее слушал. Долго. Очень долго. Века. Наконец звуки стали складываться в слова:

— ...дней пять. Может неделю.

— Это много.

— Посмотрим на это с другой стороны — воды у нас достаточно. Просто надо потуже затянуть пояса.

Через какое-то время я вспомнил, что у меня должны быть руки и ноги. Надо бы попробовать пошевелить ими. Но даже мысль об этом отозвалась такой болью, что я решил пока повременить с экспериментами.

Потом я увидел свет. Ну, не то, чтобы прям какой-то яркий свет. Просто раньше была тьма, хоть я этого и не понимал. Но когда тьма стала не такой кромешной, то я понял, что это свет. Он становился все ярче и ярче, пока стал совсем нестерпимым. Я напряг остатки воли, и...

— М-м-м... — то, что раньше было нестерпимой болью, сейчас казалось недосягаемым счастьем. Спасительной тьмой. Мои глаза выжигали раскаленными прутьями, а я не мог даже пошевелиться.

— Он открыл глаза!

— Слава богам!

— И персональное спасибо тому, который за ним присматривает!

— Питер! Вы слышите меня?

Я слышал. Только я не мог сказать, что я слышу. И я не видел, кто говорит. Я вообще ничего, кроме света не видел.

— С ним все нормально, Альф? С ним все нормально? С НИМ ВСЕ НОРМАЛЬНО?

— Я не знаю, Алиса, отстань.

— Ты же врач! Чему тебя пять лет учили!

— Отстань!!!

— Почему он не закр ывает глаза? ОН УМЕР?

— ДА УЙДИ ТЫ ОТСЮДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!!!

Я вспомнил. Надо закрыть глаза и тогда станет легче. Я закрыл, и пришла спасительная темнота.

— Он жив, Алиса. Успокойся.

Я не почувствовал, а скорее догадался, что меня приподнимают, а потом кто-то стал поить меня холодной водой. Господи! Какое это было счастье — пить холодную воду. С каждым глотком ко мне возвращалась жизнь. К концу я окреп настолько, что смог сказать:

— Хва...тит...

Правда, эта благодарственная речь отняла все накопленные силы, и я снова провалился в никуда.

Второй раз в сознание я пришел не по частям, а сразу. Открыл глаза, ожидая удара слепящего света, но увидел только Алису, которая спала, сидя напротив меня. Рот у нее был приоткрыт, нос распух, а все лицо в царапинах и порезах. Белая рубашка в засохшей крови была разодрана во всех местах и сквозь прорехи были видны крупные девичьи груди с темными сосками. Обеими руками Алиса сжимала оловянную кружку.

Подняв глаза, я увидел круглую луну. Значит ночь. Луна мне что-то напомнила... что-то круглое... яркое... огненный шар! Огненные шары. Много огненных шаров. Нападение пиратов. Поход за Алисой. Бой на нижней палубе. Кто-то крепко врезал мне по башке. Что было дальше? Как я оказался здесь? Где я вообще? Ответов на эти вопросы у меня не было. Голова болела сильно, но не так, как в первый раз. Но зато болело все остальное — руки, ноги, каждый палец, все тело, каждая его клеточка. Тем не менее, надо было узнать, что там у меня с головой. Я поднял правую руку, стараясь не обращать внимания на боль, и ощупал голову. Она была чем-то туго замотана. Рука была тоже не ахти — вся черно-сине-желто-багрового цвета. Но пальцы шевелились нормально, значит переломов нет. Левая выглядела примерно так же. По крайней мере, то что было видно — выше локтя рука была забинтована остатками моей рубашки. Все тело покрывали синяки, ссадины и кровоподтеки. Было такое ощущение, что меня швырнули с пятого этажа на каменную мостовую, а потом по мне промаршировала армия. Тем не менее я попытался приподняться, приготовившись к новой вспышке боли. Наверное, я делал это слишком громко И поэтому проснулась Алиса.

— Питер... как ты? Как ты себя чувствуешь?

— Я себя чувствую. Пока этого достаточно. — Слова произносились на удивление легко.

— Тебе надо выпить этот отвар. Альф сказал, что ты должен его обязательно выпить.

— Ну, если сам Альф так сказал...— мне хотелось говорить, говорить и говорить

Алиса приподняла мне голову и начала вливать в меня густую, отвратительно пахнущую жидкость. Её грудь была прямо перед моими глазами, но Алиса этого как бы не замечала. А может и вправду не замечала. Я деликатно отвел взгляд в сторону. А вот это она заметила и тут же догадалась о причине. Смутившись, она попыталась прикрыться, но поскольку обе руки были заняты, то попытка получилась скорее условной.

— Не смотри на меня.

— Извини.

— Не извиняйся.

— Хорошо.

И ей и мне было неловко

— Что это за дрянь?

— Не знаю. Альф заварил какие-то травы.

— Где мы?

— Плывем по реке.

Только сейчас я заметил, что мы находимся в большой весельной шлюпке, скорее даже — в небольшом барказе. И покачивало меня не от слабости — это на волнах покачивало все наше суденышко. А Алиса сидела не на скамейке, а на шлюпочной банке

— Как мы тут очутились? Где Виктор?

— Очнулись? — Карелла выглядел обеспокоенным. Его правая рука была замотана окровавленными тряпками. — В какой-то момент я начал думать, что мы вас потеряли — больно уж сильно вам досталось.

— Я ничего не помню. Последнее воспоминание касается того, что мне врезали по черепу. Что было потом?

— Потом? — Виктор задумчиво пожевал нижнюю губу. — Боюсь, что я мало чего смогу вам рассказать. Ничего этого я просто не видел. Мы добрались до кормы на нижней палубе, но не более того. Там была страшная давка и мы с Альфом залезли в какую-то щель между ящиками. Сидели и ждали удобного момента, чтобы смыться. А потом вы начали рубить всех в капусту, но тогда я еще не знал, что это именно вы там буйствуете. Толпа немного схлынула, и Фрай показал нам, как спустить на воду лодку...

— Фрай?

— Ваш приятель. Тот, который был вашим секундантом. Оказывается, он матрос. Без него мы бы не справились. Мы попрыгали в лодку, и тут Алиса притащила вас.

— Притащила?

— Да. На себе. Вы были без сознания и... собственно говоря, вы были на три четверти мертвым.

Я внимательно посмотрел на Алису, которая сидела на банке, обхватив плечи руками. Притащила. Даже так? Она покраснела и шмыгнула распухшим носом.

— Сколько я был без сознания?

— Почти трое суток.

Та-ак... Как-то много всего непонятного произошло, пока меня здесь не было. Ну, надо же! Алиса! Кто бы мог подумать!? Притащила!!!

— Значит в свободное время мы переноской бывших разведчиков занимаемся?

Дурацкая фраза была. Глупее даже придумать трудно. Алиса неприязненно посмотрела на меня.

— Я уже жалею, что сделала это. Надо было тебя там оставить.

Виктор наблюдал за нами со странным выражением лица.

— Извини, Алиса. Я не хотел тебя обидеть. Просто я немного смущен. Меня в первый раз спасает женщина.

— Я тебе уже говорила — не извиняйся, — Алиса немного расслабилась.

— Хорошо, покаянно сказал я. — Ты можешь рассказать, что произошло?

— Только то, что видела. Тебе врезали по затылку какой-то дубиной и ты упал. А меня сразу схватили и повалили на палубу, так что я не видела, как ты поднялся. У тебя, видно, очень крепкая голова. Я и не догадывалась, что после таких ударов поднимаются. В общем, ты поднялся, закинул меня на какой-то тюк, а сам стал лупить всех подряд. Я даже в какой-то момент подумала, что мы выпутаемся. Ты их почти всех разогнал, а я сверху увидела Виктора и Альфа и решила, что всё будет хорошо. И тут он тебя ударил...

— Кто и чем ударил?

— Заклятием. Он швырнул в тебя какое-то заклятие или магическую формулу. Видимо очень сильное, потому что ты сразу упал, а остальных разбросало в разные стороны.

— Кто этот "он"? Как он выглядел?

— Он жутко выглядел, — Алиса поёжилась. — Огромный, высокий, с широченными плечами. Он больше на морского пехотинца походил, чем на колдуна. Лицо такое... зеленоватого цвета. Волосы очень светлые и длинные.

— Понятно. — Я смотрел на Виктора, а Виктор смотрел на меня. — Что дальше было?

— Ну, когда все на ноги поднялись, то про тебя никто и не вспомнил — разбежались кто куда. А я тебя к Альфу потащила. Еле успела.

Но успела. Я знал, что значит таскать на себе бессознательное тело. Не каждый мужчина справится, а уж девушка чуть повыше полутора метров... Да-а-а...

— Ну, — нарушил молчание Виктор, — какие у вас есть соображения?

— Вам описание никого не напоминает?

Мы снова поиграли в гляделки и Виктор сдался:

— "Дракон" Стерн. Сложно ошибиться.

— Ага. Сложно. Я его видел во время абордажа. Подумал, что обознался. Что самому известному колдуну Федерации делать в плавнях? А до этого я видел его всего пару раз еще в начале войны. Мог и подзабыть.

— Вы можете гордиться — немногие оставались в живых, после заклятий Стерна.

— Бросьте, Виктор. Если бы он хотел меня убить, то я был бы уже мертв.

— А если бы он не хотел вас убивать, то ударил бы чем-нибудь послабее. Вы себя три дня назад не видели. Краше в гроб кладут. Кроме того, Алиса вам не все сказала. Алиса, вы не будете любезны повторить Питеру все, что рассказали мне?

— Алиса поерзала на скамейке, пряча от меня глаза.

— Я... я не знаю... ну, я не уверена... просто мне так показалось в какой-то момент...мне показалось, что ты — это не совсем ты... ну, ты вроде как не в себе был... Во-о-от....

Карелла не отрываясь смотрел на меня.

— Вы догадываетесь, что это могло быть?

— Я это знаю абсолютно точно, — я тяжело вздохнул.

— А не хотите сообщить нам?

— Хочу. Но подожду, пока проснется Альф. Мне не улыбается пересказывать эту историю каждому в отдельности.

— Это магия?

— Нет. Навряд ли.

— Ладно. До рассвета ещё три часа. Давайте спать.

* * *

Спать мне не хотелось. Учитывая, что последние три дня я только и делал, что спал, это было неудивительно. Микстура Альфа возымела своё действие. Боль не ушла совсем, но стала гораздо слабее. Я лежал, закрыв глаза, и размышлял. Внезапно я вспомнил о своём мече. Где мой меч? Я пытался отогнать от себя эту мысль, понимая, что если он остался на пароходе, то его все равно уже не вернуть. Однако мысль не отгонялась, и через пять минут я уже не мог думать ни о чем другом.

— Алиса, — позвал я тихонько, — Алиса, ты спишь?

— Н-н-нет... — Алиса сползла с банки и сидела, обхватив колени руками. Её трясло.

— Что с тобой?

— З-з-замерзла...

Я холода не чувствовал. Мне было даже жарковато.

— А что, курток нет?

— С-с-сидела б-бы я тут перед т-тобой в таком виде, если б они б-были. А руб-башки на б-бинты перевели. Альф ранен. И Фрай тоже. И Виктор.

— Фрай тут?

— А где же ему быть. Это ведь он лодку спустил на воду.

— Серьёзные раны?

— Д-да нет. Полегче, чем у тебя.

— И то хорошо. Иди сюда. Вдвоём будет теплее.

Алиса настороженно взглянула на меня.

— Не бойся, я не собираюсь посягать на твою женскую честь, — и не удержавшись добавил, — я сейчас не в форме, так что как-нибудь потом.

Не спуская с меня взгляда, Алиса медленно подползла поближе и начала копошиться под правой рукой, устраиваясь поудобнее. Её трясло мелкой дрожью.

— Только не смотри на меня — у меня всё лицо исцарапано.

— Как скажешь. Алиса, а мой меч...

— На корме, с другими вещами...

— Так ты и его захватила?!

— Даже мысли такой не было. Просто ты его не выпускал. Виктор тебе еле пальцы разжал.

— А какие другие вещи?

— Твой мешок. Мешок Альфа. Виктор свой потерял, а у меня и Фрая ничего не было.

— А жизнь-то, похоже, налаживается.

— Угу, — она перестала дрожать и голос стал сонным.

— Стой, Алиса, не засыпай. Давно хотел тебя спросить — где ты так научилась стрелять из лука?

— Мама научила. Вернее, она учила, но до недавнего времени я об этом и не помнила вовсе.

— Мама?

— Да. Она была эльфкой.

— Но Альф сказал...

— Да слышала я... Он просто не знал... как ты... к полукуровкам относишься. А ты...оказался...не такой...сволочью...как...о тебе...говорят...— Алиса постепенно засыпала и заснула окончательно.

А ещё через пару минут заснул и я.

* * *

— Так-так-так...

Я открыл глаза. Альф глядел на нас с веселым удивлением.

— Похоже, что моя сестрица всерьёз задумала поставить свои туфли под кровать к одному проходимцу и головорезу.

Я повертел головой. Все тело свело. Алиса спала, прижавшись ко мне так крепко, что между нашими телами даже комар хобота не просунул бы. Было довольно холодно.

— Привет, Альф, — я сделал попытку приподняться, и Алиса сразу же проснулась. Она непонимающе посмотрела вначале на меня, а потом на Альфа. Квинт-младший присел на корточки.

— Ты бы отпустила его, Алисонька, — голос у него был мягкий и задушевный. — Тут его никто у тебя не отобьёт. На этой шлюпке у тебя конкурентов нет, правда-правда...

— Заткнись, Альф. — Голос у Алисы был еще более хриплый ото сна. Она отпустила меня и приподнялась на локте.

— И если что, то ты имей ввиду — я еще не готов стать дядей, — Альф упорно гнул свою линию.

— Закрой свой поганый рот, пока я не разозлилась по-настоящему.

— Ладно-ладно... А папе ты когда его собираешься показать ?

Алиса вскочила и отвесила Альфу подзатыльник:

— Когда-нибудь твой язык доведет тебя до большой беды.

Подзатыльник не ухудшил самочувствия Альфа. Когда его сестра отправилась на корму, он снова присел на корточки возле меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто я умер и попал в ад.

— Но все же получше, чем третьего дня?

— Гораздо хуже. Тогда я вообще ничего не чувствовал.

Альф посерьезнел.

— Тебе очень сильно повезло. Ты в кого-нибудь из богов веришь?

— Нет.

— Все равно — сходи в какой-нибудь храм и поблагодари их. На всякий случай — всех сразу. Поставь, там, свечку, или жертву принеси... Короче, хоть что-нибудь сделай, потому что там, наверху, тебя кто-то очень сильно любит.

— Там видно будет. У тебя еще твой отвар остался? Мне от него вроде вчера полегчало.

— Остался. Но ты не особо на него налегай — там много ингредиентов, которые медицина не одобряет. Мы такие микстуры перед экзаменами готовили — помогает встряхнуться.

— Да что ты постоянно лыбишься? Смотреть противно.

— Настроение хорошее.

— С чего бы это?

— Все живы и почти целы. По-моему достаточный повод для радости.

Я сделал ещё одну попытку подняться.

— Не стоит, пожалуй, этого делать.

— Почему?

— Алиса говорила, что по тебе ударили заклятием. Я не особый спец в магии, но, по-моему, это было что-то вроде силовой волны. То есть такой удар, но не в определенную точку, а по всей поверхности тела. Я не могу определить мощности этого удара и опасаюсь, что у тебя повреждены внутренние органы. Поэтому тебе лучше полежать спокойно. На всякий случай.

— Мне это не особо нравится, но, наверное, ты прав. А с тобой что произошло? — я кивнул на повязки на его груди.