Всем космическим рейнджерам

И грянул последний бой, который самый трудный. "Завалиться толпой на хату" можно, но не всегда нужно. Ведь главная заповедь любого героя "настоящие герои всегда идут в обход". Поэтому роботы полезли на склоны местности, окружающие базу. Миномет увеличивает дальность выстрела, если стреляет с высоты, а для вражеской турели мне ничего не жалко. Антигравы все же замечательная вещь. Путь открыт, но я не спешу, это главное, сейчас время работает на меня. В каждой истории есть момент, когда главного героя долго бьют, а он потом неожиданно всех побеждает. Один вопрос, а я правильно определился с главным героем? Выход найден, беру управление бойцом на себя и продвигаюсь к площадке захвата. Появляющиеся с редкой настойчивостью из недр строительных цехов базы враги угрозы практически не представляют по причине недолговечности существования. Активирую программу захвата и возвращаюсь к стратегическому планированию. Никаких сюрпризов не было и база захвачена. Чувство разочарования легкой победы охватившее меня заставило меня искать подвох во всем.

Я вышел на связи с "Терроном".

— Эй, есть кто дома?

Ответа не последовало, не было даже сигнала установления связи. Такое впечатление, что вся связь в системе накрылась медным тазом. Стянув шлем, я обнаружил, что за время моего отсутствия изменилось очень многое. Например, объект "Террон" в настоящее время, судя по отсутствию реакции на наличие просто огромного количества военных кораблей, больше напоминал космическую свалку, чем и являлся. Корабли были имперские.

— Рейнджер Зерг, вы арестованы за оскорбление Императора, вам надлежит отключить все оружейные системы и приземлиться на планете Рига, в случае отклонения от курса или превышения скорости конвоирования вы будете атакованы, после приземления деактивировать защиту и выйти из корабля.

А вот и сюрприз. Пока я отвлек внимание "Террона" военные его успешно атаковали. Почему у меня странное чувство, что меня опять подставили? Надеюсь, напарники не станут вмешиваться. Не хватало еще их подставлять под гнев Императора.

Медленный спуск с орбиты на планету под надзором такого количества глаз и гравитационных лучей не могло окончиться ничем кроме приземления.

На выходе из корабля меня уже ждали. Целая рота в экзоскелетных костюмах и с оружием в руках. Офицер этой группы захвата своей выправкой больше напоминал плакаты курсанткой юности. Никогда не думал, что один человек может выглядеть олицетворением империи. Руки за спиной, ноги на ширине плеч, знание различия капитанские, но значок гвардии на груди слева значит гораздо больше. "Первый в бой" это еще надо заслужить. Светлые волосы, гладко выбритый подбородок и острый взгляд стальных глаз. Голубая кровь. Так могли бы смотреть ученые на микробов в микроскопе. Взгляд мне не нравиться.

— Вольно солдат, — маленькая шпилька огромной кувалдой, не люблю таких, особенно если они не понимают рейнджерские знаки различия. Капитан перед командором и неважно, что я под стражей. Мои боевые заслуги это не отменяет.

Офицер не стал вступать в спор, хотя скулы побелели.

— Сдайте свое оружие и следуйте за мной.

Он дождался пока я сниму оружие с пояса и провел датчиком в перчатке вдоль тела. Ничего не нашел, оно и правильно, никто не находил, а он вдруг нашел, непорядок.

Никогда не понимал манекенщиц, идти под прицелом сотен глаз, замечающих твою самую мелкую оплошность и тем более истязать себя диетами, на мой взгляд, это просто бред. Наручники одевать не стали, видимо в честь моих прошлых рейнджерский заслуг, хоть за это спасибо. Со стороны наверно можно подумать, что охрана встречает президента не самой мелкой планеты и лишь отсутствие улыбки на моем лице давало понять, что это не так.

Военный транспортник погрузил "Пламя" в свое необъятное брюхо, судя по оставшемуся месту здесь можно Олимпийские игры проводить при желании. Палуба для пассажиров находилась чуть выше крыши этого летающего ангара и была заполнена персоналом. Пройдя по коридору, мы остановились возле двери, отличающейся от других только надписью "Карцер". Ну что ж будет обживать свое новое жилище, если законы Империи не изменились, оно же будет последним. Камера размерами три на шесть метров, уголок для умывания и оправления естественных надобностей, нары, пристегивающиеся цепью к стене и все. Камер не видно, но это не значит, что их нет скорее наоборот.

— Прием пищи три раза в день, скоро мы прибудем на Москву, где Император решит вашу дальнейшую судьбу, — четко как по учебнику.

— А мне саблю, буденовку и велосипед, — юмор висельника самый черный, он смешит только самого висельника. Вот и офицеру ни капли не смешно, но он ничего не может поделать, остается только сверкать глазами. Я даже скосил глаза и посмотрел на грудь. Дырок от лазера не было.

Дверь закрылась подчеркнуто аккуратно. Ничего лететь нам долго, ты мне еще попадешься на глаза, но последующие дни были очень бедны на события и офицер я не видел. Размышляя над случившемся я все больше убеждался в мысли, что у Создателя есть какой-то план изощренной мести. Каждый раз, выбираясь из одной передряги я попадаю в другую, еще более изощренную. Попытки вспомнить, чем мог его так рассердить, успеха не принесли. Я не святой, но на последнего грешника тоже не похож. Видимо его замысел заключается в выяснении на каком приключении я наконец сверну себе шею. Вот бы узнать есть ли там тотализатор и какие на меня ставки, тогда и умирать не страшно. В принципе, последнее желание никто не отменял, и моя семья останется семьей героя войны с доминаторами. Единственное, что не успел сделать это найти Катерину, но теперь это еще сложнее сделать, чем сбежать. По большему счету расстрел не самый худший вид казни, по крайней мере быстрый. Решив отвлечься от мысли о смерти я стал придумывать варианты побега, благо руки были свободны. Собрать лазерный скальпель труда не составит труда, благо детали всего три: кристалл и крепления. Дверь задержит на пять секунд, возможная охрана еще десять, а что потом? Даже если я доберусь до корабля ручаюсь, что код доступа уже поменяли. Резать внешнюю обшивку лазером дело неблагодарное и займет около недели, это все-таки медицинский инструмент, а никак не десантная "открывашка". Угнать весь транспортник в принципе вероятно. Найти уязвимое место в системе и угрожать его уничтожить, я даже рассмеялся вслух, чем вызвал некоторое удивление наблюдателей. По крайней мере, в камеру тут же ворвались охранники с оружием наизготовку.

— Анекдот смешной вспомнил.

После этого я был удостоен укоряющего взгляда, дескать людям спать не даешь и охранники вышли. Какой-то я очень почетный пленник, если поведение офицера понятно, он честь марать не хочет, то охранники могли ответить и не факт, что словесно. От скуки я решил это проверить.

— Дженифер Попес хачу, — "о времена о нравы" как сказал бы Жорка. Он единственный кто знал и рассказал нам, что первоначально эта фраза звучала как "Ларису Ивановну хачу" и произносилась со странным акцентом. Кто эта загадочная Лариса Ивановна я не знаю, а вот Дженифер Попес я видел. Такая ж... женская судьба у нее большая, что больше ее в мире просто нет.

Ответа не последовало, хотя мысленно представил, как стискивает зубы в бессильной злобе неизвестный офицер, и окружающее перестало казаться таким мрачным.

Наконец прекрасным утром по корабельному времени дверь открылась и прозвучала команда "С вещами на выход", положившая конец моему путешествию. Решив не доводить до греха я промолчал насчет чашечки кофе и ванны. Быть другом историка иногда выгодно.

Вещей у меня не было, умыться и побриться я уже успел. В таком же порядке, офицер впереди, я позади, а конвой по бокам мы прошествовали на взлетное поле космодрома. Стоял обычный летний день, на небе светило родное для каждого землянина Солнце, а вот с облаками вышла небольшая проблема. Непонятно, что это было тревога или обычный день, но взлетное поле было заполнено взлетающими и садящимися кораблями самых различных типов, начиная от разведывательных "Чаек", напоминавших обликом силуэт этих птиц до памятных мне по курсантскому прошлому штурмовиков "Буран" с подвесным вооружением. Все вместе они разгоняли облака не хуже чем голодный медведь нетрезвых грибников, завалившихся к нему зимой в берлогу "погреться".

Стандартный для военных джип с открытым верхом и водителем уже ждал нас. Дождавшись пока я с офицером сядем и пристегнемся, машина рванула с места с визгом покрышек и наш дальнейший путь по полю больше напоминал гонки с препятствиями. Вцепившись руками в поручень я обратился мысленно к Создателю с небольшой просьбой утихомирить этого гонщика. Шансов выжить при столкновении было гораздо меньше, чем на имперском суде. Судя же по внешнему виду офицера все происходящее ему откровенно нравилось, ведь от него не укрылось, что кожа на моих костяшках вцепившихся в поручень побелела. Выбравшись без происшествий за пределы космодрома мы вышли на шоссе и водитель решил, что он не едет быстро, а летает только низко, а машины уже находящиеся на дороге стоят на месте и двигаться в ближайшее тысячелетие не собираются. В результате до города мы добрались за пять минут истрепанных нервов. Чтобы понять, насколько быстро водитель проехал это расстояние представьте, что садящийся корабль производит шум сравнимый с падающим Тунгусским метеоритом, а теперь представьте на каком расстоянии от города должен находиться космодром, чтобы в городе этого шума не было слышно и дело совсем не в шумоподавителях.

Москва встретила нас с распростертыми объятьями и километровыми пробками по всем направлениям. Шли годы и века, но некоторые вещи оставались неизменными. Это пробки, фраза "понаехали" и собственно Кремль. Все остальное, в том числе цены на жилье и размеры росли в геометрической прогрессии. Даже с учетом продажи своего корабля и остатком банковского счета я бы мог купить даже не квартиру, а только комнату в этом городе и спокойно умереть с голоду, поскольку денег на этом закончились.

Водитель включил спецсигналы, но это помогло мало. Большинство водителей считало своим долгом не пропустить военную машину и наш темп движения больше напоминал черепаший бег.

Быстрый взгляд на конвоира подтвердил опасения. Его напряженная поза и руки возле пояса ясно давали понять, что он только и ждет попытки побега. Решив не дергать Создателя за бороду я откинулся в кресле и постарался уснуть, благо в экипировку рейнджера входили беруши. Своими глазами читал в инструкции по применению, что это на случай атаки летучих мышей. Как ни странно, но я уснул и новые достопримечательности города, такие как Собор Матери Создателя, Московская Арка, Лужковская Башня прочие остались не осмотренными. Увидеть Москву и умереть, так кажется, говорили раньше, я не суеверен, но в моем положении лучше не рисковать.

— Просыпайся, приехали, — команда офицера заставила проснуться. Судя по его поддергивающемся левому веку нахождение со мной начинало приносить плоды. Еще немного и он не выдержит.

Мы стояли возле одного из входов в загадочный Кремль. Здание, построенное в незапамятные времена, пережившее социализм, коммунизм, попытку устроить капитализм и вернувшееся к монархии. Строение, из которого в разные годы правили огромной страной, потом целой планетой и не одной. Олицетворение Империи, выражавшееся в его изображении на банковских билетах, открытках для туристов и футболках для аборигенов и наконец место жизни нынешнего Императора и его семьи. Статуи охранников, одетых в церемониальную форму, казались лишь скульптурной композицией, но когда мы поднялись к двери пока один из них проверял документы, второй в это время держал нас на прицеле, но делал это так незаметно, что только лазерный луч прицела, казавшийся случайным солнечным лучом, скользил по нам как бы выискивая место, в которое первым вонзиться пуля, ломая кости и разрывая сначала мышцы, а потом внутренности в клочья. Проверка документов окончилась положительно, и охранник наверняка разочарованно вздохнул, убирая оружия в потайную кобуру. Нет повода отличиться лучше, чем задержать покушавшегося на Императора.

Пройдя несколько сотен метров коридоров красных ковровых дорожек и украшенных полотнами раритетными полотнами живописцев прошлого с изображением различных людей с любопытством глядящих на нас со стен мы подошли к огромной деревянной двери украшенной медными заклепками и выглядящей неприступней, чем хранилище золотого запаса Империи. Ровно через минуту после нашего прибытия дверь неспешно стала отворяться всем видом демонстрируя какую честь она нам оказывает. В ее движении чудилась фраза "жалкие смертные как вы смеете тревожить мой покой". Ее толщина позволяла предположить, что в случае тревоги отряду нападавших понадобиться как минимум пять килограммов взрывчатки, чтобы ее открыть.

Комната приема представляла собой вытянутый зал с высоким потолком. Сквозь стекла потолка лучи света свободно проникали в помещение и освещали как стены, увешанные старинными орудиями для убийства из стали, сделанные в разные века, так и фигуру Императора, стоящего на возвышении в дальнем конце зала и скрестившего руки на груди. Подойдя к возвышению по ковровой дорожке мы остановились возле первой ступеньки глядя на императора, словно ждущего что-то от нас.

Сегодня император предпочел неофициальную одежду, никаких тяжелых плащей с настолько часто вышитыми сценами жизни предков, что они даже не гнулись Обычный костюм такого черного цвета, который можно встретить лишь на крыле у ворона и белоснежная рубашка со светло-серым галстуком. На рукавах блестели бриллиантовые запонки, пуская солнечные зайчики по всей комнате. Черные же туфли утопали в ворсе ковра. Все говорили, что лицом Император был очень похож на своего далекого предка и сейчас я убедился, что это правда. Никакие фото не могли передать ауру уверенности в своих силах. Темно — синие глаза жили собственной жизнью и если эмоции не отражались на лице их отблески можно было увидеть в них. Сейчас они выражали только мрачную решимость и сознание необходимости сделать то, что возможно неприятно лично Императору.

— Петр, можешь идти, — голос императора прозвучал в полной тишине как выстрел. Голос сильного и уверенного человека. Наверняка женщины при звуках этого голоса начинают о чем — то задумываться, а мужчины начинают потирать костяшки кулаков.

— Но Ваше Величество ...

— Иди, этот человек принес мне присягу верности много лет тому назад.

Четкий как на параде разворот на сто восемьдесят градусов и четкий шаг выразил все возмущение офицера, но вслух не было произнесено ни слова, до тех пор пока дверь не закрылась.

— Сейчас ты наверно думаешь, чем навлек на себя мой гнев, — может император и не был телепатом, но читать на лицах умел как никто другой, этому еще в детстве учили, а долгая жизнь только отточила способности.

— Я рассчитывал, что ты все поймешь сам, но видимо армия действительно очень далека от политики, — выжидательная пауза закончилась ничем. Открывать рот я не собирался.