Последняя из рода Блау

— Кроме нас, — я прикусила губу. — Кроме нас. Марша и терпение вещи несовместимые, и, если она до сих пор молчит, это должна быть какая-то грандиозная гадость.

— Хэй, Вайю, может они просто решили не связываться с Блау?

— Только не Фэйу, — я отрицательно качнула головой. — У нас шаткий нейтралитет, и именно мы его нарушили, можно сказать увели семью Ву из под носа. Фейу не простят. Взрослые разберутся самостоятельно, но малый прием...Ты понимаешь, что сейчас никого нет? Дядя у Хэсау, Аксель в Корпусе, тетя...тетя очень удачно приболела. Случись что, это пойдет на самотек, ты знаешь, что на шалости малых приемов всегда смотрели сквозь пальцы. Остается только дедушка Ву...

— Фэйу прислали дедушке приглашение, — Фэй-Фэй отрицательно покачала головой, — с просьбой исполнить роль наблюдателя. Дедушка ждал от них ноту протеста.

Мы переглянулись. Если дедушку Ву убрали, а почетная роль наблюдателя предполагает политику невмешательства, чтобы не происходило на приеме, мы с Фэй остаемся одни. От роли наблюдателя отказываться не принято без очень, очень веских причин.

— Кто остальные наблюдатели и дуэньи?

— Не знаю, — прошептала Фэй с ужасом, наконец-то до нее начало доходить.

Малый или как его ещё называют 'детский' прием — это старая традиция провинциальных Пределов, говорят в столице в последние годы начали отказываться от этой практики. Это полигон взрослой жизни в миниатюре. На прием приглашаются только Высокие господа с возраста первого совершеннолетия — после 14 лет, которые предстают перед обществом таких же сопливых высоких господ. Негласно, можно посещать малые приемы с 11 лет, но дебютировать только с 14-ти.

Номинально, верхний возрастной ценз участников не должен превышать 20 лет, именно поэтому Флоранс могла бы пойти, но такие перестарки всегда смотрятся достаточно нелепо. На практике же, на малом приеме редко можно встретить Высоких господ старше 17 лет, не принято. Квинт перестал посещать 'песочницу' в 16, перейдя во взрослую Лигу.

На детском приеме все, как у взрослых — бальные карточки, танцы, перемена блюд на вечернем обеде, но, конечно, никакого алкоголя. Дети тренируются налаживать социальные связи, правильно вести себя в обществе себе подобных, оттачивают навыки общения и мелких подстав.

Традиционно взрослые смотрят сквозь пальцы на шалости юных сиров. Детские приемы для того и предназначены — научиться держать удар и ставить подножки грамотно. Не справился? Пожурят в кругу семьи и посмеются над глупыми неудачниками. Именно поэтому мне была не совсем понятна позиция дяди — решил бросить меня одну сразу в глубокую воду — быстрее научишься плавать?

На прошлый осенний малый прием, как официальная дебютантка, я не попала — мне было только 13, а сейчас мне предстоит целый вечер провести в окружении высокомерных детей. Единственными взрослыми на приеме будут дуэньи и наблюдатели — очень почетная роль, чтобы детишки чересчур не расшалились. Ни те, ни другие не имеют право прямо вмешиваться в 'обучающий процесс', юные наследники должны самостоятельно учиться на своих ошибках, разбивать носы и делать собственные выводы.

Такая практика была бы не плохой, если бы дети не были чересчур жестоки. Пару тройку зим назад уже гремел скандал, когда двое высокородных юнцов решили выяснить отношения, соревнуясь за право пригласить на танец такую же юную соплюху, и дошли до дуэли. Итог печален — травмы не совместимые с жизнью. После этого к числу дуэний начали добавлять магов-наблюдателей, из числа ответственных, убеленных сединами старичков, дабы охладить пыл юности.

Если дедушка Ву будет наблюдателем — он сможет не просто сопроводить нас с Фэй-Фэй на бал, он сможет там остаться. Но. Ничем не сможет помочь. Подобные преференции противоречат чести, и несовместимы с позицией наблюдателя. Можно сказать, у дедушки Ву место в первом ряду, и полностью связаны руки.

— Фэй, когда дедушке прислали приглашение?

— Вчера на закате, — Фэй-Фэй продолжила мысль, — слишком поздно, но объяснили это тем, что кто-то отказался по состоянию здоровья, и что такая почетная должность...

— Действительно почетная. Целый вечер пасти безбашенных козлов и капризных овец, никакого здоровья не хватит.

— Вайю! — Фэй ругала меня, но сама смеялась, прикрыв рот краем широкого рукава.

Сзади, из сквера вспорхнула стайка птичек, испуганная резким звуком. Где-то в глубине кастовали чары не ниже пятого уровня. Между деревьями в небо взметнулся шар огня — элементальщик?

— Это у дерева желаний, — Фэй-Фэй удерживала меня за рукав, я развернулась в ту сторону.

Мальчишеский вскрик, резкий девчачий смех, и снова треск чар.

— Фэй-Фэй, твой брат дома, или...? — братишка Фэй катастрофически часто попадал в неприятности, получая увесистые уроки от более сильных и развитых соседских мальчишек, и сквер с фонтаном был излюбленным местом игр местных заводил.

Фэй со злостью топнула ногой, развернулась и со всех ног потащила меня на буксире в глубину сквера, туда, где тропинка сворачивала к дереву желаний...

Глава 26. Дерево желаний

Бежали быстро, сворачивая с основной на узкие обходные тропки, мелкий гравий противно шуршал под сапожками, выдавая наше присутствие. Мы обошли поляну с деревом желаний с другой стороны, и оказались справа от большой компании. Сквозь кусты было прекрасно видно, как невысокий коренастый крепыш, которого загнали в угол, прислонился к стволу дерева, оберегая спину, и выставил одну руку вперед в защитном жесте, другая повисла плетью. Повреждено плечо?

Фэй-Фэй сбоку облегчено выдохнула — не брат, и развернулась, чтобы уйти обратно, но я медлила. Компания весело гоготала, здесь собралась практически вся испорченная элита нашей школы — Марша и ее прихлебатели.

Впереди, с активированными чарами, стояли трое дворян, красуясь легкостью, с которой они удерживали сложные плетения. Четвертый, пятый, четвертый круг. Сильны, заразы.

Чары были странные — один держал воздушные силки, другой раздевание, третий кастовал левитацию. Они хотят поднять его на дерево и голого привязать там, вместо ленточки?

Дерево желаний было высоким, раскидистым и цветным, все в полосках разноцветных тканей, бусинок и поясков. К дереву желаний приходили попросить о замужестве, удачной сделке, исполнении задуманного. Дремучие суеверия, я точно знала, что само дерево никакой особой силой не обладает, но люди шли, пару раз мы с Фэй-Фэй даже видели здесь пару солидных купцов, которые крались завязать ленту.

Крепыш молчал, кусая губы и гордо подняв голову. На лбу красовалась полоска запеченной крови — через правую бровь и ниже на щеку, рана глубокая, ему повезло, что не зацепили глаз. Коренастый парень выглядел очень знакомо, так знакомо, что я прищурилась, пытаясь вспомнить, где я уже видела такую фигуру.

— Вайю, идем..., — Фэй-Фэй дернула меня за рукав. — Это не наше дело. Они постоянно достают Геба, он из 'грязных'. Думаю, ему придется перевестись из школы, они не дадут ему нормально учиться...

Геб? Из 'грязных'? Единственный Геб, Гебион, которого я знала, был мастером-оружейником, гениальным мастером-оружейником. Закончил корпус, служил в шестнадцатом. Да, во время многочисленных попоек Геб рассказывал, что он сначала учился в Керне, потом перевелся в школу маленького городка на границе пустыни, потом поступил в Корпус. Ничего особенного, если не считать его прозвища 'голозадый', так его подкалывали наши сослуживцы. Геб рассказывал эту историю со смехом и затаенной горечью — да, не поделили, да — раздели, да — подвесили, нашли на утро и потом весь город декаду обсуждал размер его анатомических подробностей. Его семье пришлось нелегко и в итоге они переехали.

У Геба было отменное чувство юмора, золотые пальцы настоящего оружейника-артефактора, и длинный старый шрам через правую бровь. Единственное, чего я не знала о нем, что Геб из 'грязных'.

— Фэй-Фэй, он учится с нами?

— Вайю! — Фэй закатила лаза. — Мне иногда кажется, что тебя подменили, верните мне мою дорогую леди Блау. Ты уже полгода учишься с ним в одном классе, конечно, до последнего месяца у тебя были совершенно другие интересы, и ты редко посещала школу, но...

— Фэй, — я шикнула на нее, чтобы говорила тише. — А его семья тоже из...?

— Нет, — Фэй-Фэй покачала головой. — Говорили, что у него ещё двое братьев, но дар скакнул только у него, остальные в семье так и остались с малой искрой первого круга. Повезло только ему.

Повезло или нет — это большой вопрос. 'Грязные', так называли тех, у кого сила пробуждалась резким скачком под действием внешних обстоятельств. Была еле тлеющая искра первого круга, теперь третий или четвертый. Не сила чистого рода с вековой историей, а грязная, приобретенная случайно. Высшие таких выскочек не любили — им присваивали ненаследуемое дворянство, и дозволяли учиться вместе с одаренными детьми высоких родов.

Я внимательно смотрела, запоминая каждое лицо из тех, кто стоял с Маршей — им не по пути с Блау.

— Вайю, — Фэй-Фэй забеспокоилась, — надо уходить, нас заметят...

Я посмотрела на Фэй и отрицательно качнула головой. Уходить я не собиралась.

— Вайю! Нам уже хватит! Нам хватило, Вайю! Это не наше дело..., — Фэй шипела мне в ухо громким шепотом, крепко вцепившись пальцами в руку, видимо, чтобы не убежала.

Я медлила, но не потому что, что Фэй была права, нет. Я смотрела на Геба и думала, имею ли я Право менять историю вот так, походя. Что страшного случится, если он повисит с голым задом? Выжил же раньше. Трудности закаляют любой характер, а мужской тем более. Повисит, переведется в приграничную школу, поступит в Корпус, станет мастером-оружейником с золотыми руками.

А если не будет дерева желаний? Если Геба не унизят и не подвесят, станет ли он тем, кем должен быть? С Фэй-Фэй было просто — предыдущая жизнь не удалась, ей не нравилось, было плохо от слова совсем, поэтому я была в своем Праве. А тут...Геб вырос прекрасным человеком, умным и сильным мужчиной, который может посмеяться над собой. Имею ли я право вмешиваться?

Марша и юные леди из группы поддержки стояли чуть поодаль, стискивая кружевные платочки, там же, в бледно-лимонном платье стояла та самая 'подружка Марши' из купола, одна из двадцати четырех выживших. Бледная моль, невзрачная по силе источника и силе характера, никакая вообще. И она выжила. Почему должна была выжить именно она? Почему спаслась она, там было столько более достойных.

Я уже изменила историю, когда мы выжили там, на площади. Зачем? Для чего спаслась эта дура, чтобы сейчас стоять здесь, поддакивать Марше, мять в руках платочек, и издеваться над Гебом? Она для этого спаслась?! Вразуми, Великий!

Я ожидала чего угодно — знака с небес, какого-то ощущения, хоть что-то, что позволило бы сделать верный выбор. Но небеса молчали, оставив это решение мне на откуп. Я не хочу нести такую ответственность. Не хочу. Вдруг Геб останется в Керне, и это не его путь, и у Северного Предела не будет нового мастера-оружейника?

— От него пахнет, — Фэй заметила, что я пристально разглядываю кружевные платки девушек. — От Геба. Его отец держит кожевенные мастерские, запах не всегда выветривается быстро, поэтому иногда от него пахнет. Воняет, как говорит Марша, — пояснила она. — А его старший брат командует одной из дивизий в нашем легионе.

Я против воли улыбнулась — просто три в одном — грязный, вонючий и голозадый, Марша должно быть сходит с ума от такого. Простая нормальная среднестатистическая семья. Как же не повезло, парнишке.

— ...а если бы это был твой брат там, Фэй-Фэй, — я указала на дерево, — мы бы тоже развернулись и ушли?

— Семья — это свято! — Фэй искренне возмутилась сравнением.

— Если мы сейчас уйдем, мы ничем не отличаемся от них, — я кивнула в сторону стайки мелких хищниц в нарядных халатах, которые стояли молча, в ожидании захватывающего зрелища. — Я не уверена, что это правильно, — я вздохнула, хрустнув костяшками, проверяя свободно ли двигаются пальцы.

— Это конфликт, Вайю, Марша...

— Марша и так не простит. Неужели ты думаешь, что она так просто отпустила тебя, Фэй? Если учесть, что последние пару зим она направо и налево мечтала вслух, как ты будешь носить за ней сумку со свитками и подавать тапочки? Одним больше — одним меньше, роли не играет, Марша в любом случае выдаст что-нибудь...

— Вайю-ю-ю, — Фэй-Фэй простонала, страдальчески прикрыв глаза. — Мы будем спасать всех грязных в школе?

— А Геб не один, у нас их много? — я натурально удивилась.

— Один!

— Вот видишь, он — единственный. Все знают, как Блау ценят уникальные и эксклюзивные вещи..., — я хмыкнула, и ломанулась прямо через кусты — чем больше шума, тем лучше.

На поляну мы вывалились, по другому не скажешь, прямо на линию огня — между двумя противоборствующими сторонами.

Нервный вьюнош, который кастовал чары разоблачения от одежды, вздрогнул от неожиданности, взвизгнув совсем по девичьи, и не удержал, запитанные силой плетения. Темный шарик впечатался аккурат в краешек моего халата, одно из колец на правой руке нагрелось, защита сыто мигнула, развеяв чары.

Я даже немного вспотела, представив, как вся одежда на мне растворяется в воздухе, хороший артефакт, хорошее колечко — я благодарно поцеловала теплый ободок.

— Приветствуем, — насмешливый поклон стайке Высоких господ, — кажется мы вовремя.

Вьюнош, упустивший плетение, заметно взбледнул, остальные парни опустили руки, но чары держали наготове.

— Блау! — Марша с раздраженным щелчком, резко схлопнула веер, и махнула рукой прихлебателям — отойти.

Мы встретились с ней ровно посередине, как в дуэльном круге.

— Фейу, — я старательно удерживала радушную улыбку на лице. — Мы тут потеряли нашего Гибеона, он обещал показать кожевенные мастерские, а он тут с вами...весело проводит время.

Фэй-Фэй сбоку округлила глаза, подавившись смешком.

— Действительно, — Марша шипела, — вонь тянется к вони.

— Больше не играем в закадычных подружек? — я знала, что мои глаза сейчас похолодели, она перешла грань.

— Подружек? — она взвилась, одним движением скастовав купол тишины, сплела намеренно большой, чтобы включить туда Фэй-Фэй и Геба, чтобы они слышали. — Подружек. Ты не ровня мне. Ты — мусор, который даже не в состоянии поставить купол тишины, скажешь это не так? — она откровенно издевалась.

Так. Купол тишины со моим вторым я скастовать не могу, но Марша, дорогая, твой потолок — это седьмой круг до конца жизни, а у меня был — девятый.

— Я устала делать вид, что ты что-то значишь. Блау то, Блау се. Ты недостойна своего рода, ты — ничтожество, и я хочу чтобы все — все это увидели. Ты думаешь, мне так нужна Ву? — она усмехнулась. Тупая, безрукая, все, что может — это рисовать свои картинки, но она была моя! МОЯ! Ты взяла чужое, нехорошо, Блау, — она погрозила мне пальчиком. — Хочешь собрать себе весь мусор? Грязных в твоем кругу ещё не было, самая подходящая компания для такого мусора, как ты...самое место.

— Закончила? — я показательно изобразила легкий зевок, прикрыв рот краем халата.