Если бы все произошло по другому?

Казалось, сама чакра мальчика взбунтовалась против него, устроив внутри тела настоящий ад. Хотя на самом деле это были всего-навсего...

— Всего-навсего первые врата, — прокомментировал Наруто, сложив руки на груди. Помогать скованному дикой болью Учихе он и не собирался. — Такой фокус не пройдет, если противник умеет контролировать внутренние врата. Если же нет, то достаточно чакрой снести затворки, и хлынувший энергетический поток свалит кого угодно.

— А-а-а! — только и смог ответить Саске, который на себе испытал, какого это — бесконтрольно лишиться внутренних ограничений чакры.

Возможно, Наруто бы подержал бы Учиху под лотосом еще какое-то время, глядишь, болевой шок сбил бы с него лишнюю спесь, вот только у Дзирайи было на это другое мнение. Видя, что Удзумаки и ухом не ведет, отшельник, чертыхаясь, быстро подошел к Саске и приложил того по спине, закрывая чакрой снесенную затворку. Когда же внутренняя буря в теле мальчика утихла, а стоны смолкли, саннин, выждав пару минут, бесцеремонно ткнул Учиху в пару акупунктурных точек, отчего тот тут же вскочил на ноги, несмотря на откат.

— Ступай к Шизуне, — сказал он Саске, вид у которого был не очень. — Ее номер через три от моего. Она даст тебе чего-нибудь, а то вырубишься еще.

Саске, в голове которого опосля жуткой боли не было ни единой мысли, тупо кивнул, потопав в сторону деревьев. Собственно, даже если бы он и мог сейчас соображать, то вряд ли бы что-то заставило его остаться на поляне — проиграл он с треском, так что ретироваться было вариантом.

— Хината, — Дзирайя тем временем обратился к девочке, — не сходишь с ним? А то мало ли, заплутает ненароком. Состояние у него не лучшее.

Хината, согласно кивнув, направилась вслед за Учихой, лишь напоследок, перед самыми деревьями, обернувшись, бросила взгляд на Наруто. Поймав улыбку Удзумаки, она смущенно улыбнулась в ответ, и уже окончательно скрылась в зарослях.

— Ну и что это было? — с легкой усмешкой на лице спросил Дзирайя, когда шорох ступающих ног смолк вдалеке.

— Сам не знаю, — пожал плечами Наруто. — Этот Учиха какой-то странный, не нравлюсь я ему. Вот и нарвался...

— Да я не об этом, — усмешка стала еще больше. — Что с тобой? Обычно ты весь из себя такой серьезный и холодный, но стоит тебе посмотреть на эту девчушку, как улыбка сама собой вылезает. Нетипично для тебя, весьма нетипично.

Когда Наруто с шумов выдохнул и отвел взгляд, Дзирайя в голос рассмеялся.

— Давай, рассказывай, мне же интересно! Она тебе нравится? Ты за ней приударить решил?

К его удивлению, Наруто переборол неловкость очень быстро, встретившись с крестным взглядом.

— Я шиноби, — начал он. — Так зачем юлить и отнекиваться... Да, Хината мне симпатична. Не знаю, почему, но она мне нравится. Необъяснимо, непонятно, но мне приятно, когда она рядом. Что-то похожее я испытал, когда познакомился с Саем и Сином. Похожее, но...

— Но другое, — закончил за него Дзирайя. Причем, уже серьезно. — Понимаю.

— Странно, — продолжал тем временем Наруто, — но мне не хочется, чтобы кто-то причинил ей боль. Хочется защищать ее, но не как одну из серой массы граждан, а как...

Он осекся, замолчав. Но саннину и не нужны были объяснения.

— Теперь мне понятно и ее поведение, — подвел итог отшельник. — Похоже, она в тебя втюрилась по полной, поздравляю!

— Преувеличиваешь.

— Отнюдь! — мужчина покачал головой. — Ты посмотри, как она себя ведет в твоем присутствии — взгляд отводит, лишнего слова не скажет, а если и говорит, то тут же сбивается. Ну, а если и скажет что-то членораздельное, то все равно скатывается в глубочайшее смущение! Нет, Наруто, она-то уж точно к тебе неравнодушна.

Наруто молчал, и, видя, что он внимательно слушает, Дзирайя продолжил:

— Мой тебе совет, дорогой крестник, — он хлопнул мальчика по плечу, — не отгораживайся от этого. Ты впустил в свое сердце нескольких друзей, и тебе стало лучше. Если же ты еще и сохранишь в нем девушку, которой ты не безразличен, то быстро поймешь, что не прогадаешь и здесь. Пусть ты и не желаешь открываться миру на распашку, впустить ту единственную, которая тебя любит, и которую, я надеюсь, любишь ты, даже для идеального шиноби вроде тебя — благо из благ.

— Понимаю, — вздохнув, Наруто опустил взгляд и улыбнулся уголками губ.

— Если бы, — хохотнул Саннин. — Любовь — сложная штука, даже я ее до конца не понимаю. Знаю лишь, что раз тебя тянет к Хинате, пусть это для меня удивительно и необычно, то такова судьба, и можно лишь порадоваться и постараться удержать свое счастье, — глаза Дзирайи заблестели, он достал из-за пазухи небольшой блокнот, карандаш и быстро застрочил, записывая только что сказанную фразу. — Так, ладно, разболтались мы тут с тобой. Неделя пролетит быстро, так что принимайся-ка за работу!

* * *

Наруто всю неделю тренировался не жалея себя, отвлекаясь от тренировок лишь на сон, перекус и оказание медицинской помощи.

Собственно, к последнему, к вящему неудовольствию мальчика, приходилось прибегать с пугающей периодичностью, ибо травматичность создания новой техники, выявленная Удзумаки на собственно шкуре в первый день, никуда не делась. Будучи человеком предельно логичным, Наруто не стал отходить от выбранного метода — прямого соединения вихревых потоков воздуха и расенгана, так что ему еще не раз пришлось полетать над поляной. Вот только с каждым новым полетом, с каждым новым ударом, с каждым ушибом, трещиной или переломом он все больше убеждался, что находится на правильном пути.

Наруто был умным малым, так что поляна не успела покрыться воронками от его тренировок, как он уже понял, что от него требуется. Выводя алгоритм нового дзюцу, он пришел к выводу что все, что нужно, это соединить чакру расенгана и ветряной поток в таких пропорциях, чтобы оба вихря не "разваливали" друг друга, выходя из-под контроля. Было необходимо сделать так, чтобы они четко уравновешивались и как бы "питались" один от другого, объединяя свою энергетику и создавая необходимый баланс. Вот только это было адски сложно, о чем свидетельствовали те самые глубокие воронки, которые появились уже после того, как Наруто осенило.

Одно хорошо, уже на второй день Удзумаки мог не волноваться, что очередной заход по сталкиванию расенгана и вихря его убьет. Дело было в том, что Шизуне, помощница Цунаде, выловила Наруто после его первой тренировки и в жестких выражениях поведала ему о судьбе ожерелья своей госпожи, которое она так опрометчиво поставила в ходе пари. Прошло минут десять, прежде чем до мальчика дошло, о чем девушка вообще толкует (по правде говоря, этот момент он откровенно пропустил мимо ушей — его волновал лишь пункт про становление Цунаде Хокаге). Плюс, еще столько же времени Наруто потратил на то, чтобы убедить ретивую ученицу саннина в том, что это ожерелье ему совершенно не нужно, и что Цунаде вполне может оставить этот символ памяти о брате и возлюбленном себе — лишь бы опустила свою сиятельную задницу в кресло Хокаге. Как оказалось, время это он потратил не зря, ибо Шизуне, обрадованная его позицией, согласилась подлечивать его после особо неудачных попыток.

В этом ей неизменно помогала Хината, которая не могла просто смотреть на то, как Наруто раз за разом ранит себя. Конечно, девочка не была медиком, и не могла сращивать кости или заживлять раны, вот только даже ее присутствия было для Удзумаки достаточно.

К слову, кроме этих двоих при тренировках Наруто больше никто не присутствовал: Дзирайя, смекнув, что у крестника все путем, решил не довлеть авторитетом, предаваясь вместо этого на пару с Цунаде ностальгии и распитию спиртного; Саске же, получивший по носу, вообще старался не попадаться блондину на глаза, скрываясь на аналогичной поляне и тренируясь изо всех сил, без сомнения, готовясь к реваншу.

Так что Удзумаки никто не отвлекал от его чрезвычайно важного занятия, от исхода которого зависела судьба страны. Но даже так его задача была невероятно сложной, тем более, что неделя и впрямь пролетела очень быстро...

* * *

То, что недостаток времени не самая главная его проблема, Наруто осознал в последний день пари. Он уже собирался, было, проследовать на свою укромную поляну, раздолбаную юношеским энтузиазмом, и довести до логического конца все свои потуги, как вдруг его перехватила Шизуне. Девушка была сама не своя, но из ее сбивчивых речей Наруто понял одно — Цунаде смылась на встречу к Орочимару, который, как оказалось, сделал ей очень выгодное предложение.

— Орочимару пообещал воскресить ее брата и возлюбленного, — глотая слезы, пояснила Шизуне. — Если Цунаде-сама исцелит его руки, поврежденные в бою с Сарутоби-сама.

Определенно, такого поворота событий никто не ожидал. Из относительно незначительной проблемы выросла другая, куда более серьезная — нельзя было позволить Орочимару исцелиться, ибо тогда угроза, исходящая от него, усилилась бы в несколько раз. К тому же, Наруто не сомневался, что как только к рукам змеиного саннина вернется подвижность, он тут же убьет Цунаде. Чего, собственно, "посланник" допустить не мог априори.

В принципе, в случае неизбежного боя преимущество было на стороне "хороших парней", все же, пусть Орочимару и был саннином, он не устоял бы против двоих своих коллег — даже с одним Дзирайей, спину которого прикрывает Наруто, справиться ему было бы нелегко. Вот только Цунаде, повинуясь наиглупейшему порыву, подло отравила жабьего отшельника, приведя его тем самым в абсолютную "не кондицию". Так что боевой силы у "спасателей" изрядно поубавилось, составив вкупе, помимо четвертинки Легендарного ниндзя, прокаченного тюнина, парочку генинов, а так же ниндзя-медика. Что и говорить, шикарная команда, грозившая раздавить все и вся своей непревзойденной мощью! Главное, чтобы враг при виде их не помер от смеха.

Но, как бы скептически шиноби не относились к сему предприятию, они без колебаний двинулись за Цунаде. И, к слову, поспели вовремя. Во всех смыслах.

Судя по следу из разрушенных зданий, что вел за город, а так же неприятному парнишке, который под чутким контролем Орочимару дрался с Цунаде, женщина ответила старому другу отказом, решив вместо этого отправить его на тот свет. Вот только у нее это не шибко хорошо получалось, во всяком случае, когда Дзирайя, Наруто, Шизуне, Саске и Хината прибыли на поле боя, саннин стояла на коленях и, вся забрызганная кровью, пребывала в прострации.

— А вот и мой старый друг! — издевательски прошипел Орочимару. — О, да тут и Наруто-кун, и Саске-кун, и даже милая девчушка из клана Хьюга! Мне определенно везет.

— Только если вы мечтали о предельно мучительной смерти, Орочимару-сан, — спокойно отвечал ему Наруто, на пару с Учихой бросками сюрикенов отгоняя от Цунаде его подручного.

— А ты все тот же, Наруто-кун, — улыбаясь, покачал головой Орочимару. — А как дела у тебя, Саске-кун? Как тебе мой подарок? Понравился?

Саске промолчал, но напрягся, стоило ему лишь встретиться с саннином взглядом. Заговорил же он лишь тогда, когда разглядел парня, что приземлился рядом с нукенином.

— Кабуто? Ты? Но...

— Тут все ясно, Саске, он предатель, — сразу разъяснил Дзирайя, указывая на ноту, что была у парня на протекторе. — Он все это время был со Звуком. Шпион.

Кабуто согласно оскалился.

— Но он определенно силен, раз сумел так противостоять Цунаде, — продолжал отшельник, не сводя глаз с очкарика. — Стало быть, его не следует снимать со счетов. Шизуне, им займешься ты, Саске и Хината тебя прикроют.

— Есть! — в унисон ответили все трое.

— Ну а мы с Наруто, — тихо добавил Дзирайя, — займемся Орочимару. Все, вперед!

Но не успели Наруто и Дзирайя проделать и четверть расстояния, как Орочимару, скривившись в насмешливой улыбке, легонько кивнул Кабуто, который по сигналу сложил печати призыва. Саннин и тюнин уже ожидали, что на них накинутся какие-нибудь змеи из арсенала противника, но они ошиблись. Лишь дзюцу призыва заработало, как земля точно перед Орочимару затрещала, развалилась, и из-под нее вырвалась парочка серых, крепко сколоченных ящиков. Без сомнения, это были гробы, причем, их назначение было очевидно. Так что Наруто и Дзирайя остановились на месте.

— Иди, Кабуто, — повел головой змеиный саннин. — Та красавица тебя уже заждалась. Ее можешь убить, но не увлекайся. Цунаде и Саске должны остаться в живых, — от его холодного тона Дзирайя скривился в гримасе ярости. — Хьюгу тоже можешь убить, — теперь была пора Наруто кривиться, — только не попади в глаза, еще пригодятся.

Проинструктированный подручный, уважительно кивнув господину, в три прыжка вырос перед ощерившейся сенбонами Шизуне и парочкой генинов. Наруто, которого прожгло нехорошее предчувствие, попытался, было, его остановить, но его окликнул Орочимару:

— Не стоит, Наруто-кун, — издевательски покачал он головой. — Поверь, у тебя будут свои проблемы.

С этими словами он сильно вдарил своими безвольными культями по бортам гробов, крышки которых тут же отвалились, с грохотом падая на землю.

То, что открылось мальчику на обозрение, повергло его в шок.

В гробах были заперты тела двух немолодых мужчин в серых доспехах, которые, судя по красным прядям в седых волосах и протекторам со спиралью, были из клана Удзумаки.

— Вижу, Наруто-кун, ты узнал своих родственников, — издевательски прошипел Орочимару. — Прадед и прапрадед, если не ошибаюсь.

— Ублюдок! — Наруто не сходя с места запустил в Орочимару несколько кунаев, от которых саннин уклонился. Когда же последний снаряд пролетел мимо, глаза оживших мертвецов затрепетались, и они, словно по команде, шагнули из гробов на божий свет.

— Наруто, я еще не достаточно восстановил контроль над чакрой, — быстро заговорил Дзирайя. — Поэтому тебе придется...

— Знаю, — прервал его мальчик, выхватывая очередной кунай. — Это Эдо Тенсей. Их нельзя убить, только запечатать. Не волнуйся, — тут же добавил он, видя беспокойство на лице крестного, — никакого "Бога смерти". Я же Удзумаки, так что знаю более эффективные печати. Ты же разберись с ним, может, получится разорвать воскрешение.

Дзирайя, пусть ему и претило оставлять крестника наедине с парой неуязвимых зомби, все же был согласен с его выкладкой, так что тут же сложил печати и, скрывшись в коконе собственных колючих волос, покатился убийственной сферой на Орочимару, завязывая с ним бой. Уже второй на этом поле, в стороне уже какое-то время звенела сталь, и раздавался гул ударов — Шизуне, Саске и Хината отражали наскоки Кабуто.

Наруто же, напитывая кунай чакрой, медленно поднял повязку вверх и сделал шаг вперед.

— Прости нас, мальчик, — проговорил один из зомби, складывая несколько печатей.

— Мы не можем контролировать себя, — добавил второй. — Беги...

И оба восставших одновременно вскинули в сторону Наруто руки, запуская в мальчика четыре золотистых луча из чакры, которые вмиг пронзили его насквозь...

Глава 17

Пронзившие Наруто лучи с тихим шипением вошли в его тело, прожигая одежду и причиняя невыносимую боль, от которой мальчик упал на колени. Но не успели воскрешенные сделать и шагу в сторону, казалось, побежденного противника, как вдруг этот противник с хлопком обратился увесистым закопченным булыжником.