— Божественная!
После чего принялся аккуратно срезать острым ножиком одежду. Гитлер начал снизу, распарывая платье, постепенно подымаясь все выше. Елизавета почувствовала острие на своем животе. Неприятно царапнуло кожу. Потом лезвие прошлось между ее пышных грудей. Платье распалось, Гитлер принялся срезать его с плеч. Как ни странно фашист номер один, делал это очень осторожно, старясь не поцарапать красавицу. Но все равно, выступила кровь. Неожиданно фюрер ударил девушку кулаком по скуле:
— Русская шлюха! — Сказал он по-русски. — Ты обнажалась перед дикарями, теми кто по статусу ниже обезьян!
Резким движением Гитлер сорвал разрезанное платье. Елизавета осталась лишь в трусиках, лифчик упал обнажив цвета мака соски. Фюрер вдруг успокоился и принялся за ремешки туфель. Они поддавались куда хуже, кожа была прочной. Гитлеру это быстро надоело и он со всего размаха всадил нож в обнаженный живот помощника палача. Тот завизжал как бык, когда его убивают током, и бросился на пол. Эсесовцы из охраны фюрера, бросились добивать штыками незадачливую жертву усатого садиста. Главный палач, уже имевший опыт общения с Гитлером, просто выстрелил из пистолета, да так метко что сбил ремешка. Фюрер удивленно присвистнул:
— А еще Гарус можешь?
Палач выстрел в правый башка, освобождая другую ножку. Послышалось довольное хрюканье:
— Да могу величайший из величайших!
Гитлер оскалился, его потные руки легли на восхитительные босые ножки Елизавета. Фюрер начал гладить из, потом пощекотал пяточку. С довольным промурлыкал:
— Копыта этого животного, еще не успели огрубеть. Что же будет огромное удовольствие! Приступим к прожарке.
Главный палач Гарус, нажал еще одну скрытую на полу кнопку. Как антенна из приемника выдвинулись жаровни. Они работали на специальном угольном газе и температура пламени регулировалась подачей кислорода, причем в достаточно широком диапазоне. Два помощника тем временем достали специальную, очень жирную мазь, не дающую быстро сгореть коже. Ведь когда кожа и мясо сгорают, погибают и нервные рецепторы, чувствительной девичьей стопы. Гитлер плотоядно облизнулся:
— Вот это будет потеха!
Главный палач передал в руки фюрера пульт, тоже внезапно выброшенный как чертик из табакерки:
— О высочайший из высочайших! Вы можете сами руководить пыткой.
Гитлер обрадовано воскликнул:
— Да мучить людей — это высочайшее удовольствие на Земле.
Выдвижные конфорки вспыхнули бледно розовым пламенем и стали приближаться с намертво скованным нокам, великолепной девушки. Юное, загорелое лицо Елизаветы перекосилось от ужаса. Ее босые пяточки сначала ощутили теплое дуновение, потом все усиливающийся жар. В отличии от простого прижигания раскаленным железом пяток, тут воздействие было куда более длительным, а значит боль куда сильнее. Девушка предприняла отчаянную попытку, сдержать крики, прикусила язык. Гитлер видя ее гримасы усмехнулся, на обнаженном девичьем теле выступили мелкие росинки пота, дыхание у Елизаветы стало тяжелым, живот провалился. Он нажал в пульте синюю кнопку, добавляющую кислород. Температура пламени выросла и девушка не выдержав, адской, пронзающей всей тело боли завопила. Гитлер подпрыгнул от радости:
— Как хорошо людей помучить, огнем девиц всех истязать! Я фюрер во вселенной лучший — сдаю экзамены на пять!
Елизавета после этих слов возмутилась, ей захотелось плюнуть на главного преступника всех времен и народов. Но горло было сухим и пересохшим, даже глотать было ужасно больно. Вот почему ей капнули в рот какой-то гадости, теперь она лишена возможности, ответить и может только орать. Гитлер причмокивал от удовольствия. Он еще больше повысил температуру пламени, но потом остановился, нет нельзя торопиться в таком деле как истязания.
Гимлер шутя заметил:
— Девушка хочет секса! Крупного в задницу перца!
Гитлер усмехнулся:
— Задницу само собой! А пока!
Фюрер еще чуть-чуть добавил кислорода, придвинул конфорки, пламя стало голубым и немного меньшим. Розовые, блестящие от мази девичьи ступни, стали покрываться сначала мелкими, затем все более увеличивающимися в размерах волдырями. Гитлер старался чтобы огонь жарил равномерно всю стопу, благо конфорок была целая дюжина и пытать можно был изощренно. Елизавета извивалась, кричала, из изумрудно-сапфировых глаз лились жемчужные слезы. Фюрер был очень доволен, как хорошо, ему было. Но почему не разнообразить пытку. Гитлер прикрикнул главному палачу:
— Давай теперь ты управляй огоньком, а я ее высеку.
Гарус кивнул:
— Это само собой всесильный из всесильных!
Пороть девушку предполагалось раскаленной, колючей проволокой, да еще с током.
Плеть была семихвостой, довольно тяжелой и Гитлеру пришлось взять ее сразу двумя руками. От плетки тянулся электропровод, чтобы поддерживать ее постоянно в раскаленном состоянии. Фюрер причмокнул и с размаха ударил девушку по спине.
Елизавета что большей боли, чем она испытывала только что и быть не может, но...
Снова дикий визг, чудовищный шок. От электроразрядов искры пробежали по телу, обнаженная грудь засветилась. Видя ее состояние, главный палач вколол нейролептик в шею. Девушка задохнулась от истязания, пол минуты лишь как выброшенная на берег рыба: открывала и закрывала рот, а освободилась истошным криком.
Гитлер снова принялся бить. Мускулиста женская спина, превращалась к кровавое, местами подпаленное месиво. Все эти крики и вопли сливались в жуткую какофонию, вот удар пришелся по шея, а вот чуть ниже задев половой орган.
Елизавета уже не могла, ни о чем думать, ничего соображать, боль стала ее сущностью и ее бытием! Страдание затопило девушку лава при извержении вулкана. Боль была везде, от корней волос, до кончиков ногтей, перед глазами все буквально расплывалось в кровавой дымке. Алые соски искрили, с них капал пот, пышные волосы встали торчком.
Гитлер визжал:
— Русо! Русо! Будет очень больно! Русо! Русо! Буду сечь прикольно!
Герин прокукарекал:
— Животное надо сечь! Кто зверей любит, тот их и бьет!
Однако фюрер сильно вспотел и устал, по нему тек пот. Отбросив плеть Гитлер подскочив к столу влив в себя шампанского смешанного с кровью младенцев. Ему стало легче. Огонь все еще терзал полуспаленные ступни девицы. Главный палач предложил:
— Может раскаленные щипцы?! Выкрутите им соски!
Гитлер мотнул головой:
— Слишком примитивно! Хочу чего-то более современного! Вот например стрельба из ледяного пистолета!
Главный палач кивнул:
— Будет сделано!
В руках фюрера словно по мановению волшебной палочки, оказался пистолет, похожий на детский водяной, толь побольше и брызгающий жидким воздухом. Это когда тело жертвы обжигает адский холод. Правда в СС такие не использовали, так как жидкий воздух, довольно дорогой продукт для времен второй мировой войны, кто пожалеет денег для забавы германского вождя. Снова изощренная пытка, Гитлер всаживал леденящие плоть заряды, в грудь, в живот, обойдя в спину, и даже в лицо.
Жидкий воздух дымился, а Елизавете хотя совсем недавно казалось, что большей боли и быть не может, пришлось оказать в адовом аду! Гитлер резвился как ребенок, но вскоре ему и это забава надоела. Нетерпеливый жесть главному палачу, тот передал рычаг:
— Вы хотите прямо сейчас посадить ее на кол!
— Да! — Фюрер рассвирепел. — Хочешь наказать мужчину, заставь его жить с одной женщиной, хочешь наказать сильней, подсели к ним еще тещу!
Гитлер взял в руки пульт и нажал на кнопку. Из полу показался остро заточенный, стальной кол. Нержавеющая сталь тускло блестела, Елизавета впрочем уже была в таком измученном состоянии, что ничего не соображала, две трети ее кожи было спалено. Когда жестоко жало вонзилось в нее дополнительная боль показалась, укусом комара, на фоне ожога. Но кол медленно поднимался, она состоял из нескольких частей на механических шарнирах, и Гитлер — прирожденный палач весьма умело руководил им, стараясь не задеть жизненно важных органом и вызвать преждевременную смерть. Вот острие прошло желудок, легкие уже стало выходить из плеча. Неожиданно до этого молчавший фон Мэнге, " прославившийся" бесчеловечными эксперимента над людьми подал глаз. Голосок у него был противный как у кастрата:
— Величайший фюрер! Эта девушка не совсем простая, у нее концентрация стволовых клеток в двое больше нормы. Прошу вас не убивайте ее, а отдайте мне, для проведения экспериментов, которые помогут победить германской армии!
Гитлер посмотрел взглядом волка, у которого отнимают жирный кусок, но спустя секунду неожиданно улыбнулся и расслабился:
— Забирай! Мне это уже надоело!
. ГЛАВА Љ 10.
Несколько дней ребята отсиживали и залечивали раны. Кроме того пришлось еще серьезно лечить Алексея получившего заражение, от ползанья по системе канализации. Впрочем юные бойцы не теряли даром времени, найдя убежище в подпольной лаборатории, они готовились. Светлана в частности, пробовала получить более совершенные лекарства, Олег работал на новым оружием. Вести с фронтов, у ребят была довольно мощная радиостанция, не радовали. Фашисты прорывались все дальше и дальше на восток. А когда 16 июля Геббельсовкое радио сообщило о окружении советских войск и взятии, Смоленска Павел и уже восстановившийся Руслан взбунтовались:
— Сколько можно отсиживаться в норке! Пора лупить фашистов, на небе и воздухе.
Олег согласился:
— Что же, будем бить их везде, то куда можем дотянутся. Но при этом надо помнить, что мертвые не опасны! Умереть за Родину хорошо, еще лучше выжить и победить!
Светлана согласилась:
— Выживаемость самый ценный дар солдата, который меньше всего ценят генералы!
Для начала попробуем относительно мелкие диверсии.
Руслан возразил:
— Мелкие! Как низко!
Светлана усмехнулась:
— Самые крупные последствия, происходят от мелких пакостей!
Четверо юных бойцов( Алексей будучи старше пионеров на целых три года, предпочел искать связей с местным подпольем), двинулись по оккупированному городу. Чтобы не привлекать внимания, маленькие сюрпризы были положены в полотняные сумки. Сам дети-подпольщики одели рваные майки, и выпачкали руки, ноги, лица, чтобы производить впечатление несчастных беженцев. Только что прошел теплый июльский дождик, пионеры с удовольствием шлепали босыми ножками, вздымая фонтаны изумрудных, сверкающих на солнце брызг. После того разгрома что устроили юные мстители, фашисты пришли в себя не сразу и несколько присмирели. Даже стали искать себе пособников среди местного населения. К сожалению такие находились, у кого родственники пострадали от репрессий, кого раскулачили, а кто просто подонок по жизни. Кроме того шок тяжелейших поражений советской армии в первые дни и недели войны, произвел тягостное впечатление на весь советский народ. Каждый человек, по своей природе эгоист, только один этот нездоровый инстинкт подавляет, другой позволяет, ему разрастись пышным цветом. Вот многие и думают, как жить дальше, если власть сменилась. Идеалы коммунизма хорошо, но если дети сыты и одеты лучше! Новым гаулейтером Белоруссии назначен Кубе, садист и подонок, но при этом чертовски хитрый. Первым делом объявил запись добровольцев в местную полицию. Обещание, деньги, оружие, обмундирование, уважение и власть! По городу уже расклеены плакаты с призывами и щедрыми посулами. Павел не долго думая бросился их срывать, но Светлана его остановила:
— Видишь полицейский! Будь осторожен!
Мальчик возмутился:
— А что терпеть подобную брехню!
Девочка ответила:
— Попробуем всадить чем-то более существенным!
Город выглядел не таким оживленным как до оккупации, но разрушений было относительно немного. Бои носили очаговый и скоротечный характер, кое-где висели флаги со свастикой, и плакаты, но Минск по-прежнему был родным. Взрослые на улице встречались редко, видимо боялись выходить, особенно мужчины, зато детей было множество. Может даже больше чем обычно, люди не верили, что фашисты могут, так быстро вклиниться в советскую территорию захватить их родной город и не эвакуировали ребят. Кроме того если во времена советской власти, дети в столице, даже летом чем-то заняты, то сейчас, по крайней мере временно наступила пора относительной свободы и безделья. Голод еще не успел протянуть свою костлявую руку, и ребята резвились. Павел заметил:
— Все-таки как-то слишком спокойно, наши сверстники восприняли оккупацию. Играют себе, словно все хорошо!
Светлана возразила:
— А что им плакать!
Павел зло сжал кулак:
— Воевать с фашистами нужно! Да так, чтобы земля горела под копытами у оккупантов!
Светлана заметила:
— Никто не планировал, что фашисты возьмут Минск. Наши сверстники просто морально не готовы к партизанской войне. Нужно их как следует организовать! И при этом избегая бесполезных жертв.
Павел проскулил:
— Танчики железные, лишь в гробу полезные!
К ним подскочило дюжина мальчишек от десяти до тринадцати лет. Белоголовые, хорошо загорелые, они приветливо улыбались:
— Не хотите ли поиграть с нами!
Павел довольно грубо ответил:
— Я не такой сопляк, чтобы в детские игры резаться!
Старший мальчишка сказал:
— Чего! Может ты "быкуешь"!
Павел надулся:
— Я что? Вам развлечений не хватает, так устроим бокс без перчаток!
Другой мальчишка чуть пониже примирительно произнес:
— Это наверное беженцы, им не до игр. Может дадим им хлебушка и колбаски!
Павел решительно возразил:
— Не надо! У нас есть чего похавать! А вот еще пара-тройка недель, припасы кончатся и вы будете ощущать голод.
Мальчишка возразил:
— Деревня поможет! Лето тепло и дождливое, значит урожай будет богатый!
Руслан резко возразил:
— Немцы выгребут! Эти подонки не оставят камня на каменке. — Пионер задрал рваную майку, показав следы от ожогов и шрамы от недавних пыток. — Вот она фашистская власть!
Старший мальчишка присвистнул:
— Круто! Но пионеры в гражданскую войну, тоже терпели пытки от гнусных белогвардейцев!
Светлана мягко поправила:
— Тогда еще пионеров не было, но дети уже воевали! Помните фильм: Красные дьяволята!
Высокий мальчик кивнул:
— Помню! Очень захватывает действие! Мы его смотрели четыре раза! Еще говорят, снимают продолжение!
Девочка кивнула:
— Наверное уже не снимают! Так вот теперь о деле! Нужно создать тайную Красную Армию в тылу врага. Мы дети великой страны советов, должны разбиться на небольшие отряды и действовать в подполье. Воинами могут быть все, вне зависимости от возраста, мальчишки и девчонки. Каждый отряд будет вести запись полезных дел и наносить удары по немцам!
Старший мальчишка оскалил зубы:
— Ну, а командовать этой армией будешь конечно ты!
Светлана презрительно фыркнула:
— Командиров будем выбирать сами! Вы пионеры умные, и найдете достойных!
Негласный лидер мальчишек хотел еще что-то сказать, как друг из-за вылетела колона эсесовцев на мотоциклах, и легких бронемобилях с четырьмя пулеметами каждый. Окружившие четверку мальчишки, бросились наутек, мелькая пыльными пятками. Впрочем практически все дети в оккупированном городе "щеголяли" босыми ногами. Конечно не потому что уже успели сносить обувь, просто в жару босиком куда приятнее, тем более что белорусское солнце достаточно теплое чтобы ходить полуголым, и в тоже время не настолько жаркое, чтобы ровный асфальт обжигал пятки. Впрочем при советской власти в столице, существовал негласный запрет, на босые ноги, но отважная четверка то и дело его нарушала, взяв за правило пробегать, даже в самый сильный мороз не менее двадцати километров, по жгучему снегу.
